Альфа

Летним субботним утром Пётр Петрович добрался окольными переулками (дабы избежать встречи со своей супругой) к кафе "Уютный дворик". Войдя в прокуренный грязный зал, он в волнении начал рассказывать уже собравшейся компании, что этой ночью ему довелось почивать в лесопосадке, поскольку дорогу домой из-за темноты невозможно было отыскать, и там, уже под утро, его разбудило животное схожее видом с собакой, однако гораздо крупнее. Зверь воинственно рычал и приближался к Петру Петровичу, отчего тот слегка стушевался, но из-за усталости и внутреннего нездоровья не смог подняться на ноги, а лишь выдохнул зверю в морду:
- Пшёл вон, псина!
Слова подействовали – чудовище отпрянуло назад, громко фыркая и скрылось в кустах, более не смея тревожить отдыхающего.
В шахтёрском городке К было мало новостей и событий, однако рассказ Петра Петровича никого из сидящих в зале не заинтересовал. Одна только официантка Нина Сергеевна предложила ему "выпить чуток" для успокоения нервов и возвращения души на путь гармонии.
Эту историю вспомнили на следующее утро, когда Нина Сергеевна вышла из дома, неся в миске пшено для кур, однако была встревожена видом сорванной с петель двери курятника, а после, парализована от горя, отсутствием самих кур. От десятка птиц остались только перья, да тощий петух, забившийся в самый тёмный угол и вместо гордого "ку-ка-ре-ку" издававший тихое и нервное "ку-куй-ка".
Крик Нины Сергеевны разбудил всех, кто ещё не успел проснуться в это дивное утро.
Милицию вызывать не стали, поскольку было воскресенье, до вечерних телешоу оставалось много времени, которое необходимо было чем-то заполнить.
Муж Нины Сергеевны, Максим Вадимович, собрал отряд добровольцев из местных лоботрясов и они без труда обнаружили рядом с курятником следы, как будто огромной собаки. При дальнейшем расследовании выяснилось, что следы уходят в лесопосадку.
Отряд немедленно вооружился подручным хламом и выдвинулся на поиски чудовища, при этом в карманах некоторых мужчин что-то подозрительно звякало.
Вернулись через три часа трезвые, злые и растерянные. С собой они привели здоровенного детину абсолютно голого и косматого. Детина что-то ворчал себе под нос, с интересом косился на окружающих, а одну даму, предложившую ему надеть штаны, умудрился ущипнуть за зад.
На вопрос жены: "Кого это вы притащили?", Максим Вадимович ответил:
- Когда мы к этому "лешему" подошли у него ещё хвост был, а потом исчез.
Помолчали.
Нарушил тишину резонный вопрос Нины Сергеевны:
- Что же теперь делать?
Тут все соседи вспомнили о каких-то срочных делах и, проявив изрядную долю малодушия, покинули семейную чету наедине с неразрешённой проблемой.
Неожиданно схлынувший поток внимания разочаровал и вогнал в уныние детину, отчего он начал жалобно вздыхать. Но его тоска испарилась, как только на пороге дома потерпевших показался участковый Анисимов. Детина стал неспокоен, раздражителен и даже попытался укусить милиционера. Завязалась драка, из которой Анисимов не вышел бы победителем, если бы не стул, вовремя опущенный на голову агрессора, твёрдой рукой Максима Вадимовича.
Уже вечером в участке выяснилось, что у волосатого гражданина документов, как и имени нет, что он всё понимает, но разговаривать не умеет, от него воняет псиной и что, самое паршивое, он с лёгкостью разрывает наручники.
Последние два наблюдения в рапорте упомянуты не были.
Перед дежурным милиционером встал вопрос ещё утром заданный Ниной Сергеевной:
- Что же теперь делать?
Он не покидал дежурного всю ночь напролёт, пока задержанный отчаянно выл в своей камере и пытался вышибить дверь. В конце концов, буяну была предложена колбаса, оставшаяся ещё с обеда, после чего тот сразу подобрел и даже спрятал когти, невесть откуда выросшие поверх его ногтей.
Вскоре весь город только и говорил про события прошедших выходных. Даже мэр пожелал ознакомиться с делом загадочного господина, а когда выяснил все обстоятельства, то незамедлительно вызвал из столицы репортёров.
Вспышки фотоаппаратов вернули задержанному доброе расположение духа. Он охотно позировал на камеру, пытался отвечать на вопросы и даже пролаял мотив, отдалённо напоминающий мелодию народной песни "во садули, в огороде…".
Успех был грандиозен и весьма скоротечен. Время припорошило пылью сияние славы детины, а потом и вовсе вытеснило её потоком иных новостей.
Дни серой неопределённости в отношении задержанного, служили причиной для головной боли у следователя Егорова, приставленного решить судьбу неизвестного гражданина. Сам гражданин пребывал в глубокой депрессии и отказывался от сотрудничества. Хлопот с ним было столько (особенно по ночам), что дежурные, заступающие на пост в тёмное время суток, подумывали об организации побега для зверолюда.
Спасение пришло неожиданно в лице Клары Васильевны.
Она появилась в кабинете следователя одновременно с хлынувшим в окно солнечным светом и первой же фразой избавила Егорова от мигрени.
Это была женщина 47-ми лет от роду. Самые остервенелые сплетницы с неохотой говорили, что выглядит она на 43 года, на самом деле ей нельзя было дать больше 40-ка. Клара Васильевна, как и многие одинокие женщины, тщательно следила за своей красотой. Занятия спортом и умелый макияж справлялись с задачей внешнего вида. Но её внутренний мир, её душевные дела пребывали в, почти, плачевном состоянии.
В жизни Клары Васильевны было много мужчин и только трое из них заслуживали особого внимания: первый – бывший муж – изрядный выпивоха, которого она выставила за дверь сочтя оскорбительным, что его тяга к алкоголю превышает тягу к ней; второй – бывший гражданский муж, отправленный в "отставку", как закоренелый альфонс; третий – дальнобойщик, двухлетний страстный роман с которым завершился трагично – тот факт, что возлюбленный женат и является отцом двух детей разбил Кларе Васильевне сердце.
Женщина всячески старалась заполнить недостаток любви внутри себя и выбирала для этого разнообразные средства: в политике стояла на стороне оппозиции, в кулинарии отдавала предпочтение восточной кухне, лечилась иглоукалыванием, трижды прыгала с парашютом и даже увлеклась нумерологией. Но, к 40-ка годам Клара Васильевна приняла простую истину, что все её попытки внести в свою жизнь "изюминку" ничтожны по сравнению с желанием чувствовать себя нужной для кого-либо. Все мужчины, что не вошли в "тройку" оставались с ней недолго: мечта Клары Васильевны о сильном и смелом муже, который избавит её от ига одиночества, превратила её в маньяка, что набрасывается на подходящего кандидата в штанах, стремительно связывая его всевозможными женскими уловками. Ошалевшая от такого натиска жертва, чаще всего пугался и убегал, стремясь уберечь священную для любого холостяка свободу.
Неудивительно, что Клара Васильевна пребывала в самых расстроенных чувствах, когда её подруга Нина Сергеевна, поведала о "странном волосатом человеке из леса". К чести рассказчицы следует отметить, что она хоть и имела полное право недолюбливать похитителя кур, но, ведая о горькой судьбе Клары Васильевны, выдвинула на первый план своей истории те достоинства "мужика-загадки", которые смогла разглядеть за короткое время знакомства с ним.
Клару Васильевну нельзя было назвать глупой или наивной женщиной, разве только излишне мечтательной, поэтому внезапное решение относительно своей дальнейшей судьбы, удивило её не меньше, чем окружающих.
С этим твёрдым решением и готовностью подписать любые документы, и вложить любые средства лишь бы ей доверили задержанного на поруки, Клара Васильевна предстала перед следователем. Она так и не узнала, что увидев её, Егоров, после многих лет закоренелого атеизма, вновь обрёл веру.
Те усилия, которые он приложил к решению непростой задачи, так и остались незамеченными, как и многие великие свершения "маленьких" людей.
И вот наступил тот день, когда Клара Васильевна и Полкан (так нарекли детину работники КПЗ) встретились. Первое, что ощутила женщина – это испуг, но устрашилась она не дикого волосатого гиганта, а того количества мясных продуктов, что ей предстоит приобретать для прокорма подопечного. Эта мысль тут же была отогнана прочь, как проявление скупости недостойное умной и предприимчивой дамы.
Полкан оказался на удивление смирным и даже позволил Кларе Васильевне почесать себя за ухом. После, к великой радости женщины, он с видимым наслаждением, принял ванну и невозмутимо пускал пенные пузыри, пока Клара Васильевна орудовала над ним ножницами и бритвой. Но, от одеколона Полкан наотрез отказался, отчего опекунша лишь слегка расстроилась, поскольку после всех процедур лесной дикарь преобразился в симпатичного молодого мужчину с белоснежной улыбкой и фигурой атлета.
Предоставив Полкану любоваться на своё отражение в зеркале, женщина серной прыгала от холодильника к столу, расставляя всё новые кушанья. Когда стол был укомплектован, Клара Васильевна не менее резво переоделась в вечернее платье и подправила макияж. В её живом воображении возникали картины одна красочнее другой, и она настолько прониклась ролью томящейся влюблённой, что разглядев закат за окном, не стала включать свет, а осветила комнату двумя высоким свечами.
При виде огромного количества снеди, Полкан в первый момент растерялся, но через секунду повеселел и как можно галантнее опустился на стул напротив Клары Васильевны.
Вечер начинался многообещающе – мужчина то "строил глазки" своей даме, то жадно выбирал блюдо, достойное права быть отведанным первым. Наконец, выбор пал на роллы с икрой трески - изрядный кусок был тут же подхвачен с тарелки и с аппетитом отправлен в рот, но удовольствие на лице Полкана сменилось недоумением, затем замешательством, в конце концов, приняв волевое решение, он проглотил ролл.
Торопясь исправить ситуацию, женщина предложила выпить. Она самостоятельно откупорила бутылку и налила чистой, как слеза жидкости себе и своему гостю.
Клара Васильевна подняла рюмку своими изящными пальцами (при этом мизинец остался оттопырен), с лёгкостью вознесла её над столом и произнесла речь, неоднократно отрепетированную с утра:
- Ах, Полкан, как это радостно, что мы встретились и наше знакомство стало лучиком света для нас обоих.
С самого начала я хочу быть абсолютно честной перед вами и признаться, что несмотря на своё одиночество, я никогда не переставала верить в существование любви.
Многие твердили, что в мои 39 лет пора стать менее разборчивой, но скажу вам, Полкан, что от подобной чуши мне становится не по себе. Как опытная женщина я поняла, что лишь в руках достойного мужчины можно обрести счастье.
Так давайте выпьем за всё чудесное, что есть в наших жизнях: за этот вечер, за лучезарную надежду о будущем и за нашу…выпивку…
Клара Васильевна хотела сказать "дружбу", но её речь, так торжественно звучащая в начале, к своему концу преобразилась в неуверенное мямленье – Полкан уже секунд 10-ять, как перестал улыбаться и слушать новую знакомую. Рюмка в его руке наклонилась, часть алкоголя пролилась на стол, а самого мужчину затрясло, как на электрическом стуле. Неожиданно, невидимая сила выдернула его из-за стола, при этом сам стол и кушанья разлетелись по углам комнаты, и издав душераздирающий вой, Полкан стал стремительно преображаться – его тело перестраивалось, как кубик Рубика, кожа обрастала густой шерстью, лицо вытягивалось в звериную морду. Не издав больше ни звука, оборотень выпрыгнул в окно, оставив от рамы одни воспоминания.
Клара Васильевна так и осталась сидеть на стуле с рюмкой в руке и оттопыренным мизинцем. Через некоторое время она поняла, что пора бы сделать вдох, что за неимением стола, рюмку следует поставить на уцелевший подоконник и что уборка займёт пол ночи. Но всё это были мелочные заботы. Клара Васильевна разрыдалась от обиды и несправедливости – она предполагала, что подобное может произойти, но не в первый же вечер, который она так тщательно планировала!
Душевные терзания не покидали женщину весь следующий день. Уведомлять милицию о сбежавшем подопечном она не стала, поскольку не сомневалась в его возвращении. Её беспокоил выбор тактики поведения при встрече с Полканом. Основную роль в решении этой задачи сыграло то, что они, фактически, ничем не связаны друг с другом, а его расположение к ней базируется пока только на одной благодарности в освобождении из стен КПЗ.
Поэтому, вечером, когда шатающийся от усталости Полкан, обряженный в какие-то лохмотья, оставшиеся от ещё вчера новых брюк и рубашки, ввалился в квартиру своей опекунши, его встретил поток ласки и заботы.
- Устал, бедный! Измучился! Присядь, отдохни. Я яичницу с колбаской пожарила. Нет, не хочешь? Тогда ложись в кровать. Спокойного сна.
Утром Полкан выглядел весьма смущённым и даже пытался извиниться посредством неумелого ремонта рамы.
Со стороны казалось, что произошедшее изрядно пристыдило Полкана, заставило переосмыслить своё поведение, но увы! – следующей ночью он вновь не сдержал звериную натуру и сбежал через дверь, благоразумно отворённую хозяйкой квартиры для подобного случая.
Последующие дни стали испытанием для Клары Васильевны. Помимо еже ночных прогулок Полкана, на неё обрушился поток возмущений от местных владельцев собак и крик негодования от любителей кошек. Если четвероногого друга хозяин хоть как-то, но мог защитить, то коты были обречены. Многие из них узнав о том, что оборотень превосходно лазает по деревьям предпочли уйти с его территории, а те, которые остались, забились по подвалам и жалобно мяукали о своей кошачьей доле.
Клара Васильевна оправдывала Полкана, как могла, извинялась, умоляла не сообщать в милицию (где уже слышали о новых проделках оборотня и с ужасом ожидали письменных заявлений от возмущенных граждан).
До своего подопечного женщина пыталась ненавязчиво донести всю шаткость его положения. Но тяга Полкана главенствовать на новом месте жительства, как и страсть к ночным прогулкам полностью подчинили его себе. Недюжинный запас физических сил в молодом теле искал себе выход. Клара Васильевна прекрасно осознавала необходимость направить поток энергии в правильное русло – следовало отыскать Полкану работу.
Для человека без документов это было не то чтобы невозможным, просто очень затруднительным делом. Поэтому женщина призвала на выручку родственные связи и отыскав шурина своей двоюродной сестры Игоря Степановича – авторитетного грузчика "Центрального" рынка, попросила его о помощи.
Игорь Степанович, в силу своей профессии, был груб и прямолинеен. Он без обиняков заявил Кларе Васильевне, что "мужик вместо которого баба ищет работу, даже рядом с товаром стоять не будет". Женщина доказывала своему родичу, что Полкан долгое время был изолирован от общества и, что разговаривает он на особом языке. На это Игорь Степанович, весьма удивлённый последним доводом Клары Васильевны, твёрдо произнёс, что "мужик не способный сказать по-русски, хотя бы "твою мать!" никогда не сможет работать грузчиком".
Тогда женщина выложила свой главный козырь – попросила Полкана продемонстрировать его талант к перетаскиванию тяжестей, что он с готовностью исполнил.
До этого дня Игорь Степанович даже не представлял, что ящиками со сгущёнкой можно жонглировать. Зрелище его восхитило и он тут же взял свои слова назад.
Домой Клара Васильевна вернулась счастливой - за один час решились две проблемы: восстановление спокойствия для местной живности и частичное покрытие убытков, связанных с прокормом и перевоплощениями Полкана.
Но уже вечером все, казалось, отступившие тревоги вернулись с подкреплением из неприятностей: захватив с собой три ящика собачьего корма, Полкан сбежал. Игорь Степанович был страшен в гневе и кричал на Клару Васильевну, не желая слушать никаких оправданий. Только когда женщина, не выдержав давления на свои ушные раковины, и, собственно, стыда, всплакнула, разозлённый родич поутих и согласился на денежную компенсацию материального + морального ущерба.
Полкан вернулся домой утром. Он робко переступил через порог и на упрёк Клары Васильевны: "Разве бы я не купила тебе любимой еды?", виновато опустил глаза.
Слегка постыдив своего подопечного, женщина принялась его жалеть:
- Бедненький, не можешь справиться с собой?
Полкан утвердительно вздохнул.
- Ну, ничего, как-нибудь привыкнем.
Подобными словами она искренне надеялась "привязать" мужчину к себе. Но сделанная ею ставка на ласку и всепрощение оказалась проигрышной – Полкан уходил почти каждую ночь. Постепенно его утренние возвращения перестали сопровождаться извинениями, а забота опекунши воспринималась, как само собой разумеющееся.
Не найдётся слов, чтобы описать ту степень душевной подавленности, в которой пребывала несчастная Клара Васильевна. Днём она старательно исполняла обязанности любящей женщины, а ночью сидела с зажжённой лампой или ходила из угла в угол, по-старомодному заламывая руки. В редкие часы забытья, ей снились сны о могучем звере, что мчится среди тёмных деревьев быстрее ветра, а луна окрашивает его шерсть серебристыми искрами. И столько головокружительной свободы было в этих снах, что женщина не могла сдержать горьких слёз, орошавших подушку.
Она давно узнала имя своей соперницы – Природа. Как бы Клара Васильевна не старалась, для оборотня не будет иной возлюбленной кроме лесной глуши, а она так и останется приятным дополнением к его вольной жизни.
Но не одна жалость к себе лишила сна Клару Васильевну - задетое самолюбие требовало поставить жирную точку в длинном списке мучений. Неожиданно возникшее чувство, что она сильная женщина, способная самостоятельно выковать своё счастье полностью овладело ей. Переосмыслив допущенные ошибки, осознав всю горесть пройденных испытаний и уверив саму себя в том, что терять нечего, женщина приняла окончательное твёрдое решение.
Когда стрелки часов показывали 05:20 утра, дверь в квартиру Клары Васильевны тихо отворилась и Полкан на цыпочках прошёл по коридору.  Однако, его попытка бесшумно добраться к своей кровати была пресечена отделившимся от тёмного угла силуэтом Клары Васильевны. До ужаса спокойным голосом, лишённым намёка на былую нежность, она спросила:
- Где шлялся, кобель?
Всю серьёзность своего вопроса женщина подкрепила взмахом чугунной сковороды.


Летним субботним вечером, стремясь насладиться долгожданной прохладой после изнуряющей дневной жары, горожане вышли на улицу. Они с наслаждением обсуждали те немногие события, что произошли за последние дни в маленьком шахтёрском городе К.
Их беседы прервало неожиданное зрелище – из-за угла дома показалась Клара Васильевна, лицо которой светилось молодостью, в одной руке она держала маленькую бутылку газировки, в другой сжимала поводок. Следом за ней, неся огромные продуктовые сумки, доверху забитые всевозможной снедью, семенил Полкан. Со своей опекуншей он придерживался дистанции в два шага, при этом, не отрываясь ласкал её затылок обожающим взглядом.
Клара Васильевна весело поздоровалась с соседями и вошла в подъезд. Полкан, было, последовал за ней, но вдруг из какой-то подвальной щели вылез отчаянный кот. Оборотень замер, в его глазах запылал охотничий азарт. Неминуемую гибель животного пресёк голос Клары Васильевны:
- Полкаша, домой!
Ситуация разом переменилась: кот остался забытым и Полкан стремительно поспешил на зов.
Вечер расцветал в звёздную ночь. С наступлением бархатистой темноты, разговоры велись всё тише и всё ласковей о том, каким иногда сложным может оказаться простое человеческое счастье.