Соседи

Анна Васильевна и Женя были соседями. У Жени были мама, папа и младший брат. Анна Васильевна была абсолютно одинокой. Жене было 11 - еще чуть-чуть и подросток. Летами Анны Васильевны никто не интересовался, просто давно было принято считать, что она "уже одной ногой там". Женя ходил в школу, Анна Васильевна же круглый год сидела на лавке возле подъезда, молчаливая и равнодушная. Жене предстояло взрасти, процвесть и свершить много важных дел. Единственное важное дело которое предстояло Анне Васильевне - это оказаться "там" не одной, а двумя ногами. Но как известно строгой очередности в этом вопросе не существует.

...кто-то прибежал и сказал, что Женя попал под автобус, получил тяжелую черепно-мозговую травму и в больнице умер. На третий день к подъезду стали стекаться люди: родственники и друзья Жениных родителей. Вышли соседи, соседские дети.
 
- Надо зайти попрощаться с Женей - сказала детям соседка
- А что нам нужно делать? - спросили дети
- Ничего. Просто зайдите и постойте немного.

Женя жил на первом этаже. Дети и взрослые прошли в большую комнату, где он лежал, еще недавно живой и здоровый. В комнате было темно, шторы задернуты, чтобы не проникал сюда неуместно-радостный июльский день. Все, и дети и взрослые, от одного взгляда на его перевязанную светловолосую головку начинали плакать, так его было невыносимо жаль.

Затем был вынос, еще очень много слез и причитаний, потом Женю увезли. Самые близкие поехали на кладбище, оставшиеся стояли возле подъезда. И Анна Васильевна сидела там же, на своем привычном месте. Сидела как ни в чем не бывало. Эта старая клюшка, которой давным-давно пора было на погост. Которая всем своим видом напоминала о несправедливости, жестокости и бессмысленности жизни. Все чувствовали, глядя на нее, раздражение и досаду, но молчали. А одна молоденькая соседка все-таки не стерпела:
- Молодые умирают!, - почти выкрикнула она, - Дети гибнут! А этой хоть бы что!
Звучало это обидно, даже грубо. Но Анна Васильевна не обиделась, ей действительно было хоть бы что, то есть все равно. И умерла она только спустя десять лет.