Мгновения

...С первых аккордов она запала в душу. Эти звуки были полны светлой печали - о ней пели клавиши под умелыми пальцами. Что-то всколыхнулось в груди, и не слушать было уже невозможно. Жадно, впитывая каждую ноту, каждое мгновение, слух поглощал её. Мелодия, глубокая полная чувств, расцветала в сердце прекрасным бутоном - ещё совсем нежным, но уже наливающимся страстным красным цветом. В тот момент навязчивая идея поселилась в поражённом уме.
Так проходил каждый день - в насвистывании, напевании, бессвязном мычании себе под нос. Мелодия звучала не в наушниках, нет - она была в голове, а звучание её из плеера лишь подпитывало впечатление, не давая огню угаснуть.
Первая часть так ненавязчиво грустна, но именно благодаря этой грусти осень за окном пестрит красками солнца и огня, не меркнет в серости будних дней. Желание становится всё более навязчивым, почти болезненным. Редкие попытки украдкой наиграть очаровавшую мелодию на чужом старом расстроенном фортепиано уже не приносят удовлетворения. Отвращения тоже не вызывают - только стремление к чему-то большему, более совершенному. Это толкает, заставляет двигаться вперёд, ни на миг не останавливаясь на пути к воплощению мечты.
На мгновение мелодия замирает..., чтобы продолжиться вновь. Вторая часть полна невольных слёз, полна отчаянного желания выплеснуть чувства через музыку. Пауза - вдох, перед тем как запеть без слов с новой силой.
Стремиться к цели, не останавливаясь - это должно принести плоды. Не единожды переступлен порог музыкальной школы, и наставник уж не ворчит что "слишком поздно", что "начинать нужно было раньше"... Наставник увидел страсть в глубине глаз и простил "опоздание", не осмеливаясь, однако, заявить, что готов учить такого человека даже в старческом возрасте. Год - всего год есть на то, чтобы научиться. Не больше и не меньше. Забыть о длинных ногтях - это даже не плата. Это слишком легко, такая жертва кажется недостойной столь прекрасного - того, что пока ещё не вполне умело льётся из-под пальцев.
Время идёт, учиться совсем несложно - музыка прекрасна. Но Великие - Бах, Шопен, Бетховен - меркнут в глазах ученика, когда звучит она. Время то бежит, то тянется - мир вокруг отходит на второй план, в голове не перестаёт играть музыка. Вот уже подходит к концу май, и близится экзамен. На академическом концерте нельзя играть то, что не признано - это понимают и мастер, и его подопечный. Глаза наполняются слезами, а пальцы упорно повторяют давно заученный "маршрут", не желая играть иного. И наставник проявляет милость...
Наступает назначенный день, назначенный час - гости в зале уже собрались. Выходят в ряд ученики - все они одинаковые, все они здесь равны. Жюри цепко оглядывает каждого - они серьёзны, эти судьи, на их лицах нет чувств, из их уст готова звучать трезвая оценка. Зрители - напротив - расслаблены, классика для них как дань традиции, не больше. Для них музыка - это просто музыка.
Вот выходят по очереди экзаменуемые, играют, сдержанно кланяются и уступают следующему товарищу. Не исключение и тот самый ученик - белая блузка, прямая юбка, аккуратно собранные волосы. Этюд отыгран безупречно... и безэмоционально. Экзамен окончен - судьи уже почти готовы объявить результаты, зрители вяло перешептываются... Неожиданно на сцене появляется ученик. Узнать его уже нельзя - вместо строгой одежды на нём легкий белый сарафан, развивающийся при ходьбе; волосы распущены в некотором беспорядке, а глаза... Ученик садится за рояль и начинает.
Первые аккорды пронизаны светлой грустью и надеждой. Они льются нежно, оплетая пианиста коконом, мягкой прозрачной стеной, за которой мир не имеет значения. Там есть только двое. Пауза - вздох. И снова голос музыки оглашает пространство - с новой силой. Но теперь в нём отчаяние - не мрачное, напротив, полное света. В нём боль и слёзы чьих-то чувств, они жгут сердце юного музыканта. Эти чувства чьи-то, они неясные, их не стоит понимать,... но они не чужие. Чья-то печаль, чей-то крик стал родным глубоко в сердце пианиста. Пальцы давят на клавиши с силой, почти ударяют по ним. Глаза вовсе не смотрят в ноты - они полны слёз, они смотрят в мелодию, в саму её суть. Пианист не здесь, он там, глубоко среди чувств другого человека, что написал эту мелодию, того, кто подарил её. Голова запрокинута, а руки живут своей жизнью. Ошибок нет и не может быть, потому что пальцы помнят, чувствуют, плывут по течению без всякого контроля - они знают, как надо.
Сознание мечется среди буйства красок чьих-то чувств, написанных на языке музыки. Их не нужно расшифровывать, это не имеет смысла - нужно просто пропускать их через сердце. Что заложено в каждом аккорде, в каждой ноте? Какие слова впечатаны в музыку, что в ней за боль? Причины? Зачем?! Просто погрузиться в эту бурю. Боль, отчаяние, надежда, печаль, свет - всё кружится, вертится, живёт! Живёт среди ярких пятен краски единения душ. Нужно просто увидеть это в глубине своего сердца!
Музыка стихает... Она не оборвалась на высоком звуке, а плавно завершилась. Стена тает, и реальный мир возвращается к пианисту - никак не наоборот. Две с четвертью минуты... Прошло всего две с четвертью минуты. Ровно - не меньше, не больше ни долей секунды. А окружающее изменилось, изменились окружающие. Нет больше перешептываний на дальних рядах, никто не отводит скучающий взгляд в окно - глаза полны страха перед необъяснимым. Люди в зале прочувствовали - все как один, без исключения. И холодное бесстрастное жюри... Их нет больше - есть такие же люди, стиснувшие зубы, заломившие руки, распахнувшие глаза. Им хочется кричать, но они не могут - они оцепенели, приняв столько чужих эмоций за раз. Их души пылают от нестерпимой боли - что-то новое влилось в них за эти две с четвертью минуты. В их слезах, в их дрожи не столько страх - восхищение! Нет, не пианистом. Он всего лишь механизм, инструмент, как и клавиши прекрасного белого рояля под его пальцами. Их захватила, их захлестнула она! Мелодия!
Всё и все замерли. Silentium. Пианист еле-еле поднимается с табуретки, берёт в руки ноты и на нетвёрдых ногах отправляется за кулисы, а вслед ему - всё та же замершая тишина. И это определённо прекраснее всяких аплодисментов.
Листы с нотами выскальзывают из крупно трясущихся рук, ноги подкашивает, и ученик падает. Под спиной ощущается грубое дерево лавки, над головой белый потолок. Юный пианист раскидывает руки, тяжело вздыхает и улыбается. Слёзы уже нельзя сдержать, их поток бесконтролен.
"Когда кончится мелодия, наступит конец миру... Когда мелодия дойдёт до конца, моё сердце разорвётся, не вынеся этого... Когда она закончится, я исчезну с лица этого мира...!" Но ничего не произошло - мир не рухнул, сердце всё ещё живо и бьётся в груди, человек так и остался человеком. И сейчас, лёжа в полузабытье, пианист готовится прийти в себя. У него есть ещё пара минут до вручения дипломов. Пара минут до выхода. Среди прочих строго одетых учеников один не будет таким как другие - белый лёгкий сарафан, небрежно распущенные волосы, живые глаза. Это будет позволено, это не запретят, не возбранят, но напротив - одобрят.
А пока есть ещё пара минут. Закрывая невидящие глаза, пианист счастливо шепчет:
- Спасибо... Спасибо, Господи! Спасибо за мгновения в "Лейси"...!