Я как взрослый

Детская комната. Стены обклеены веселыми обоями с изображением разноцветных бабочек. На узорном ковре из кубиков сложен необыкновенный город. В нем безмятежно спал лохматый мишка. Забавные зверюшки из популярных мультфильмов сонно стояли вокруг игрушечной железной дороги, поезд стоял в тупике. В кроватке из светлого дерева спал шестилетний малыш. Он сладко сопел курносым носиком. Светлые кудряшки закрывали выпуклый лобик, пухлые ручки раскинулись на белоснежной подушке, и крохотная ножка торчала из-под легкого одеяла.

В соседней комнате лежа в просторной кровати, тихо разговаривали родители малыша.

- Мама больна, а я не могу сегодня его взять на службу. Мы ждем важную делегацию. Мне надо будет ее сопровождать, - печально произнесла мать.

- Сегодня он пойдет со мной, - успокоил ее муж. И женщина с нежностью прижалась к могучему плечу мужчины и, чмокнув его в щеку, уткнулась вздернутым носиком в жесткую щетину. Муж ладонью провел по своему колючему подбородку и с любовью привлек к себе жену.

- Вечером. Я опаздываю. – Отстранилась та и вскочила с кровати.

Мать ребенка в чистой и уютной кухне заварила крепкое кофе для мужа, и приготовила ему бутерброды с ветчиной, острым перцем и пряной зеленью, а для сына сварила овсяную кашу и вскипятила молоко. Приняла прохладный душ и стала собираться на службу.

 Надела строгое, но нарядное платье, в тон ему туфельки и подобрала необходимые аксессуары. Феном распушила мягкие волосы и нанесла на бледное лицо легкую косметику: черным карандашом удлинила круглые глаза, тушью подогнула густые ресницы, от  скул к вискам втерла неяркие румяна и покрасила чувственные губы неброской помадой. Затем оценивающим взглядом со всех сторон внимательно рассмотрела себя в зеркало.

Для нее ее внешний вид имел большое значение. Она была переводчицей иностранных языков в солидной фирме и всегда находилась в центре внимания иностранных гостей. Обладая безупречным вкусом, миловидной внешностью, безукоризненным знанием многих языков, женщина производила на коллег по службе приятное впечатление и вызывала всеобщее уважение.

Мать вошла в детскую комнату и раздвинула на окнах шторы. Ярким перламутром заиграл за окном восход. В комнате сразу стало много света, игрушек, цветов и воздуха. А нарисованные красавицы-бабочки,переливаясь всеми цветами радуги, казалось, вот-вот вспорхнут со стен и разлетятся в разные стороны. Мать остановилась возле кроватки сына и, ненадолго задержав полный любви взгляд на спящем ребенке, осторожно убрала с его нежной щечки золотой локон. Затем бросив на ходу мужу: «Пока любимый», - поспешно вышла из дома.

Черноволосый мужчина приятной внешности еще немного поежился в постели, с удовольствием потянулся и ловко встал. Позанимался с гантелями и привел себя в порядок: умылся, побрился и надел на стройное тело деловой костюм. Довольный жизнью подошел к детской кроватке и стал тормошить ребенка: «Малыш, поднимайся».

Тот, сонно позевывая, открыл огромные глаза, и синее море предстало перед очами отца.

- Ты сегодня как взрослый пойдешь со мной на службу, - отец сказал сыну, ласково проведя длинными пальцами по солнечной головке. Малыш моментально вскочил и с радостным криком: «Ула, ула!» - запрыгал по постели.

- Так взрослые себя не ведут, - с напускной строгостью сделал ему замечание отец.

И сразу ребенком овладела серьезность. Ему так хотелось быть взрослым. Сосредоточенно наморщив лобик, он быстро оделся. Но за столом мальчик капризно надул пухлые щечки, сложил алые губки трубочкой и, взглянув исподлобья на тарелку с овсяной кашей, сердито ее от себя оттолкнул.

- В каше много калорий. А тебе нужны силы. День будет тяжелый, как у взрослого, - с нежностью объяснил ему отец.

И малыш, ловко орудуя ложкой, съел нелюбимую кашу. А потом взял бутерброд с ветчиной и потянулся за отцовским кофе.

- Я как взлослый! – серьезно прокартавил он.

- Ну что же, взрослый так взрослый! – подтвердил отец и налил сыну кофе с молоком, а с бутерброда убрал острый перец.

На службе отец усадил сына за свой рабочий стол и, дав в руки карандаш и лист бумаги, сказал:

- Строй, как я.

Он работал в строительной конторе, находящейся рядом со стройкой. Глядя как отец, склонившись над чертежной доской, что-то там колдует, мальчик усердно выводил на бумаге домики. Он знал, что его папа строит дома.

 Но детская непоседливость мешала малышу долго быть степенным. Он томился однообразием и, часто отрываясь от скучного занятия, в изумлении разинув ротик, смотрел в распахнутое окно. Перед его глазами шныряли взад-вперед рабочие в синих комбинезонах и красных касках. В его ушах гудели машины и ревели трактора. Малыша захватывала значительность происходящего.

 Приподнимаясь на полусогнутых ногах, он по пояс вылезал в окно. И тогда отец усаживал сына на место и строго приказывал рисовать, но сквозь его жесткую требовательность проскальзывали безграничная любовь и нежность. И ребенок старательно чертил на бумаге увиденные штабеля досок и желтого кирпича.

Отец, выезжая на объекты, брал с собой и сына. У мальчика гордостью и счастьем переполнялась душа, когда он, как взрослый, в блестящем  шлеме вступал на строительную площадку.

В лесном массиве развернулась большая стройка. Хождение по объекту грозило опасностью не только ребенку, но и взрослому человеку. И отец, оставив сына в машине, сурово приказал ему из нее не выходить.

Малыш, поиграв за рулем в шофера, и немного вздремнув на заднем сиденье, стал рассматривать через стекло то стройку, то лес.

А лес жил необычайной жизнью. Стройные рыжие сосны качались на ветру и открывали ясное голубое небо. Сквозь мохнатую ель с трудом пробивался солнечный луч. Вдруг небольшой зверек с пушистым огненным хвостом откуда-то прыгнул на лохматую ветку ели и с шумным шорохом проскользнул в густую зелень. «Белка!» - восторженно произнес мальчик. Раздался звук трещотки. «Дятел!» - определил он. Лес манил его своей загадочностью.

Утомленный ожиданием отца, малыш вышел из машины. Обошел ее вокруг и сел на мягкую травку, очарованно разглядывая крохотную божью коровку.

- Скучно? – раздался над ним низкий мужской голос. – А хочешь посмотреть заячью нору с зайчатами?

- Хочу! – довольный воскликнул мальчик.

- Тогда пойдем со мной. Здесь недалеко, - позвал его высокий мужчина мощного телосложения.

Он был одет не в рабочий комбинезон, а в черные джинсы и темную рубашку. Ребенок доверчиво всунул в протянутую полную ладонь свою крохотную ладошку.

Они зашли в темный лес, густо заросший молодым кустарником. Мальчик заворожено слушал пение птиц и восторженно разглядывал малиновые ягоды на плотно переплетенных ветках, втягивая их сладкий аромат. Его ножки утопали в мягком мху.

Но вдруг мужчина пошел быстро, делая широкие шаги, и мальчику пришлось бежать рядом с ним. Великан шел не разбирая дороги, пробираясь через кусты, колючие ветки которых больно били мальчика по лицу, оставляя на щечках розовый след.
 
Цепко сжимали стальные пальцы мужчины хрупкие пальчики ребенка.  От боли из глаз малыша ручьем покатились слезы и, всхлипывая, он стал вырывать свою ручонку, но как когти хищника вонзились пальцы мужчины  в нее. Мальчик остановился как вкопанный и, глотая соленые капли, прокричал:

- Я не хочу зайчиков! Я хочу к папе!

- А мы уже пришли, - жестко ответил губастый мужчина и, скривив в злорадную усмешку губы, оборвал крик ребенка, ловко закрыв ему клейкой лентой рот.

Со звериным блеском в свинячьих глазах обезумевшему малышу заломил назад руки и стянул с него штанишки. В маленькую дырочку, находящуюся в ложбинке между круглыми и мягкими, как подушечки, ягодицами всунул свой толстый длинный орган, разорвав все внутри у ребенка. Пунцовым фонтаном хлынула горячая кровь. Мальчика пронзила жгучая боль. В груди клокотали стоны.

 Но не мог вырваться крик наружу: липкая лента мучительно стягивала пухлые губки и крепко держала маленький язычок. А хищник цепко вонзился когтями  в крохотную фигурку, ритмично потягивая к себе детскую окровавленную попку. На круглом лице толстые губы расползлись в блаженную улыбку, а из бычьего горла вырывался неистовый стон.  Хрупкое сердечко ребенка не вынесло нестерпимых мук и повисло бездыханное тело в чудовищных лапах насильника.
 
Осмотрев объект, отец вернулся к машине. Дверца открыта, а сына нет. Объятый ужасом он нечеловеческим голосом стал звать мальчика. Громыхало сердце в груди у отца от предчувствия беды. Он обошел ближайший лес, заглядывая в каждую ямочку, под каждый куст. В панике рабочие рыскали по стройке, разыскивая ребенка.

 Целый взвод солдат искал мальчика…

Супруги, молча, не глядя друг на друга, сидели в участке полиции, ожидая сына. У обоих гулко стучали виски, сердце сжималось до боли, мутилось в глазах. Серебряной нитью заблестела седина в черной шевелюре отца, угасло золото волос у матери. От невыносимых мук стонала у них душа. Мучительно долго тянулась ночь.

Своим чередом пришел рассвет. Серый туман опутал лес. Его влага долго не покидала сочную траву, густую зелень кустов и белым паром разливалась по оврагам. Когда туман рассеялся, поисковые собаки разрыли в глубоком овраге детский труп. От кровавого месива крепкие мужчины остолбенели. Мороз пробежал по их коже.

У отца тряслись натренированные руки, дрожали мускулы лица, в глазах застряли слезы, когда он опознавал тело сына. В огромных глазах вместо синего моря – зияющая бездна,  а в ложбинке мягкой попки – окровавленная рваная дыра.

Матери только показали штанишки, рубашку и ботиночки ее ребенка. Но она безумно металась по участку, и из ее груди вырывался истошный крик: «Хочу видеть сына…». Сжалились над горем матери и допустили ее к погибшему сыну. Увидя изуродованное тельце своего обожаемого малыша, она лишилась чувств.

Прошло некоторое время…

В детской комнате не веяло жизнью. Черными шторами задернуты окна, а в деревянной кроватке безжизненно пусто. На стенах заснули бабочки; рухнул необычный город, завалив кубиками лохматого мишку; замертво упали герои-мультяшки и сошел с рельсов поезд.

Мертвым холодом веяло и в комнате, где стояла двуспальная кровать. На ней лежали два резко отличающихся друг от друга комплекта подушек и одеял. Один комплект был аккуратный, а другой с рыжими расплывшимися пятнами.

Неуютно и грязно было в кухне. За обеденным столом, заваленным пустыми бутылками из-под алкоголя, сидела осунувшаяся жалкая женщина и что-то бормотала себе под нос. Бесцветные волосы сальными прядями свисали на плечи, на черном платье выступали жирные пятна. Лицо женщины изборождено глубокими морщинами, а в глазах – застывшая печаль. К ней подошел чисто одетый мужчина с усталой поникшей фигурой. В его черных волосах светилась серебряная прядь, а на лбу выступала трагическая складка. Он посмотрел сочувствующим взглядом на жену и ласково сказал:

- Дорогая, уже поздно. Пойдем спать. – И с нежностью прошелся пальцами по ее спутанным волосам.

- Уйди. Ненавижу тебя, - угрюмо прорычала женщина и грубо отстранила руку, взглянув на мужа отупевшими глазами. А потом залпом выпила  наполненный вином стакан.

Муж, бросив на жену полный любви взор, ушел назад в комнату. Он терпеливо ждал. Когда женщина уткнулась носом в стол, издавая пьяный храп, мужчина бережно взял ее на руки и отнес на кровать.