Золотой теленок-2 продолжение2

                Гоша Одесский
               







                ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК - 2
                (из жизни аферистов с прологом и эпилогом)


                часть 3 .




















                2014 г.








                ЧАСТЬ  ТРЕТЬЯ
                “ JOZETHINA” – любовь моя.

Пока мы рассказывали вам про Кабана и его друзей во Второй части нашего рассказа, Бендер не терял времени зря. 
Он думал!
В реализации его блестящего плана, связанного с продажей яхты
“JOZEPHINA“, было одно слабое звено – это смотритель пристани Рассомаха Филиппыч.
Он постоянно болтался на пирсе, ходил по пристани туда-сюда, проверяя, все ли его ржавые посудины на месте, и не собрался ли народ около его, собственноручно написанного  щита, призывающего арендовать всяко-разные яхты для индивидуального, а возможно и группового (это дороже будет) плавания в акватории порта.
Если вы подзабыли про этот шедевр рекламного искусства, о котором мы вам рассказывали в предыдущей части нашего повествования, мы хотели бы еще раз вам напомнить – нет, не из коммерческих соображений, а так, между прочим:
”Здеся сдаюца яхты в оренду“.
С владельцем “ JOZEPHINA ”, Арой Рубеновичем Шимпанзяном, все вырисовывалось более или менее ясно: телеграмма Игоря Остаповича Бендера, изготовленная им на базе газеты “Комсомольская правда“, сыграет свою злую шутку и заставит Ару срочно убраться в Марсель к своей любимой теще.
Теперь предстояло очистить пирс от Филиппыча.
Бендер достал – уже во второй раз за сегодняшний день – свой кожаный саквояж и достал из него толстую папку с коричневыми, замусоленными тесемками.
Это была очень примечательная папка.
В ней хранились бланки всевозможных организаций и ведомств, учебных заведений и кооперативов. А особенность этих бланков заключалась в том, что на них, кроме названий, расположенных в верхней части и лиловых печатей, расположенных в нижней их части, больше ничего не было.
Пустышки!
Правда, все лиловые печати, как близнецы-братья, были друг на друга похожи и почему-то слегка размазаны, но это не особенно расстраивало Игоря Остаповича.
- Люди,-любил говорить он,– смотрят на печати, это правда, но никогда не читают их, а пробивную мощь этих пустышек с печатями сравнивал со 122-миллиметровой гаубицей образца 1938 года.
Бендер нашел нужный ему бланк, заголовок которого гласил:
“Главное Управление пирсов и пристаней, г.Керчь.“
Вся фишка в том, что это Управление упразднили еще в ноябре 1954 года, но ни Игорь Остапович, а тем более Рассомаха Филиппыч, этого знать не могли.
Из той же папки Бендер достал чистый, хотя и немного помятый, лист бумаги  и принялся сочинять письмо, которое, по замыслу автора, должно было отправить в производственную командировку в г.Керчь смотрителя пристани Филиппыча денька на два - на три.
Комбинатор еще раз прочитал черновик письма на предмет проверки орфографических и стилистических ошибок и остался доволен.
Игорь Остапович вышел из гостиницы и направился в местную редакцию журнала
“Охота и рыбалка“, сунул незаметно плитку шоколада секретарю-машинистке, которая уже через пять минут вернула автору машинописный текст вместе со слегка помятым оригиналом.
А содержание письма было таким:
“Вам надлежит в срочном порядке прибыть в Главное Управление пирсов и пристаней(г. Керчь) и отчитаться о проделанной работе за 2 квартал текущего года .
При себе иметь следующие документы:
- отчет о проделанной работе за 2 квартал текущего года, с разбивкой по    месяцам
- книгу регистрации прибытия-убытия плавсредств
- книгу жалоб и предложений трудящихся
В случае неявки Вы будете привлечены к административной ответственности.
Начальник Управления               
Капитан второго ранга                М.И. Ушаков“
Игорь Остапович бережно положил письмо в конверт, появившийся из той же папки с тесемками, заклеил его и большими печатными буквами написал:
“НАЧАЛЬНИКУ ПРИСТАНИ г.ЯЛТА
(ЗАКАЗНОЕ)“
Таким образом, реквизиты для трагикомедии в двух актах были  изготовлены – оставалось только задействовать действующих лиц, причем главная роль в первом акте отводилась, по замыслу автора, Шимпанзяну, а во втором акте Бендер планировал выпустить на "сцену" Филиппыча.
Быстро надев свой белый парадно–выходной костюм, Игорь Остапович направился в сторону пристани, прикидывая, как бы ловчее подбросить телеграмму, предназначенную для хозяина яхты Ары Рубеновича Шимпанзяна.
Бендер, осторожно, приоткрыл дверь диспетчерской Филиппыча.
В конторке никого не было, и лишь на столе стояла недопитая бутылка португальского рома в компании с любительской колбасой.
Из соседней – смежной – комнаты, доносился храп моряка, по которому можно было определить, что ром пошел ему на пользу.
Комбинатор приподнял бутылку, подсунул под нее состряпанную им телеграмму и, тихонько притворив дверь, направился в кафе-мороженое, которое располагалось как раз напротив.
Бендер заказал пломбир с шоколадом и стал наблюдать за развитием событий.
Ждать пришлось не очень долго. 
Минут через сорок из своего “офиса” вышел Рассомаха Филиппович и неуверенной походкой поковылял по направлению яхты “JOZEPHINA”.
Было видно, как он вскарабкался по трапу на борт яхты, поднялся на верхнюю палубу и передал  “телеграмму из Марселя“ капитану судна.
Комбинатор, не теряя времени, быстрым шагом направился к диспетчерской, и втиснул письмо - которое должно было содействовать развитию событий второго акта задуманной Бендером пьесы – в щель дверного проема.
Он вернулся обратно в кафе - доедать свой пломбир .
Где-то минут через пять Ара, как ошпаренный, бежал к стоянке такси, в надежде успеть на авиарейс: Ялта – София - Марсель.
- Первый акт закончился успешно, - с удовольствием произнес Великий комбинатор. 
А тем временем,  Филиппыч, такой же неуверенной походкой, вернулся к себе и обнаружил в дверях странное письмо.
Зайдя в контору, он распечатал конверт и стал читать его содержимое.
По прочтению, он минут десять тупо смотрел на послание из славного города Керчь, и никак не мог понять, что происходит.
Он налил себе полстакана португальского рома, выпил, не закусывая, и принялся читать заново это странное послание.
И только после третьего “португальского” захода, Рассомаха Филиппыч начал понимать, что его вызывают, что нужно срочно ехать и, что если не поехать, то будет плохо.
С капитаном второго ранга шутки плохи.
Рано утром, на следующий день, моряк опохмелился и направился к железнодорожному вокзалу, захватив с собой необходимую документацию.
И второй акт пьесы Игоря Остаповича Бендера сработал и был сыгран с блеском.
Теперь имелись все предпосылки для осуществления главной цели – и этот шанс Великий комбинатор упускать не собирался ни при каких обстоятельствах.
Бендер, не теряя  времени, уже начал “входить в образ” владельца красавицы-яхты с не менее красивым названием:"Jozephina".
Он вынул из саквояжа капитанскую фуражку Приокского речного пароходства, парик, накладные брови и усы, солнцезащитные очки и курительную трубку ...
Через полчаса он подошел к зеркалу, которое уютно располагалось на внутренней стороне дверцы шкафа его гостиничного номера, и придирчиво осмотрел себя: в отражении на Бендера смотрела рожа, здорово похожая на физиономию Карабаса–Барабаса из кинофильма “Золотой Ключик“, но, только в фуражке моряка.
Он сунул курительную трубку в рот и сказал вслух:
- Командовать парадом буду я!
Бендер вышел из гостиницы, прихватив с собой рекламный плакат, который должен был сообщить жителям города, что яхта “JOZEPHINA” именно продается, и не в коем случае не сдается в аренду, а так же не передается в дар.
Ровно в десять часов утра на борту, обращенного к берегу, красовался написанный красной лазурью призыв как можно быстрее купить яхту под названием “JOZEPHINA”, пока ее хозяин, как говорится, не передумал.
Итак, на верхней палубе стоял капитан – красавец мужчина с курительной трубкой во рту, в защитных от солнца очках, который всматривался куда-то в даль, в бесконечную голубизну моря и, под галдеж кружащих над морем чаек и бакланов, мечтал о чем-то сокровенном.

                ***

Где-то через час на дороге вдоль пристани Игорь Остапович увидел несколько лимузинов, которые проезжали на небольшой скорости.
Было заметно, что пассажиры не случайно появились именно здесь, поскольку они внимательно разглядывали шхуны, яхты и по их недовольны рожам, которые торчали во всех окнах их авто, было заметно, что ничего подходящего они пока не находят .
Кортеж поравнялся с красоткой “JOZEPHINA”.
Из машин вышли молодые, постриженные под “ежик”, крепкие ребята и направились в сторону комбинатора.
Подойдя поближе, братишки прочитали плакат, придирчиво осмотрели яхту со всех сторон и обратились к капитану:
- Эй, мужик! Яхта продается?
- О, да –да, яхта есть продается,- на ломаном русском ответил Бендер.
Парни без церемоний поднялись по трапу сначала на верхнюю палубу,
затем на нижнюю, осмотрели все помещения, которые были со вкусом отделаны ценными породами дерева, и обратились к капитану:
- Короче, братан, что хочешь за посудину?
- Это не есть посудина – это есть вандерфул яхта, - подыгрывал Игорь Остапович
- Так, давай баклань, сколько хочешь поднять бабла за яхту?
- Я есть продать за 150 тысячи доллар, - сразу, чтобы не переиграть, ответил Бендер .
Братишки отошли в сторону, пошептались, прикинули ...
- Мужик! Только борзеть не надо. Дадим 120 зелени, бабки у нас с собой.
Завтра у Кабана день рождения.Это - в подарок, - торговались парни.
- День рождения – это есть хорощо. Пусть 120 тысячи доллар,- снисходительно согласился капитан.
Один из братанов направился к машинам.
Вскоре он притащил сумку с деньгами , положил ее у ног комбинатора и решил таким образом закрыть тему :
- Ну чо, мужик... По рукам?
- Нет, нет... Нельзя по рукам, - на ломанном русском языке возразил Ара-Бендер. - Нужно договор... Нужно юрист – все оформлять как польожено.
Братишки спохватились – ну да, конечно оформлять. Нужен юрист ...
Тут они вспомнили про Мойшу Давидовича Кацмана.
Кабан все свои дела, которые проворачивались как на “солнце”, так и в “тени”, юридически оформлял с участием этого очень уважаемого, порядочного и опытного юриста.
Ни одну “стрёмную” сделку, ни одного рискованного шага Кабан не предпринимал без консультации с Кацманом.
Мойша Давидович был небогатым, среднего достатка, юристом и обитал в малогабаритной трехкомнатной квартире на окраине города вместе со своей семьей: женой Софой и двумя премилыми детьми – мальчиком, которого звали Сруль и девочкой по имени Бэлочка.
Время было обеденное.
Мойша Давидович сидел за столом, на котором ароматно дымилась тарелка с куриной лапшой. Рядом на блюдце лежала куриная лапка, посыпанная зеленью и специями.
Предвкушая удовольствие, юрист уже поднес лапку ко рту, чтобы откусить лакомый кусочек, как в комнату ворвались братишки Кабана, схватили Кацмана  за руки - за ноги и, как он был, с куриной лапкой в руке, потащили к выходу, прихватив, по-ходу, его потертый кожаный портфель с бумагами.
Мойша Давидович кричал, извивался как червяк, пытаясь вырваться, грозился, что обратится в ООН, в Гаагский трибунал или, наконец, к местному омбудсмену.
Братишки не знали и даже не догадывались, кто это есть - омбудсмен - и пытались определить, к каким пацанам он соотносится: к ялтинской или к сочинской братве.
Один из парней, державших за шкирку юриста, со злобой прошипел:
- Будешь нас пугать своей кодлой – засунем твою куриную лапку в одно место.   Усек?
После этой угрозы Кацман успокоился и, теперь уже как друзья, они доехали до пристани Филиппыча, который, вот уже второй день, сбивался с ног в поисках в славном городе Керчь Главного Управления пирсов и пристаней.
Компания всей толпой, вместе с Мойшей Давидовичем, поднялась на борт яхты “JOZEPHINA“, расположились в каюте на нижней палубе и приступили к юридическому оформлению договора купли-продажи.
- Тааак...,- начал работу юрист Кацман и, обращаясь к Аре-Бендеру.- Попрошу Ваши документы на владение судном.
Игорь Остапович не ожидал такого поворота событий и на ломаном русском пытался выкрутиться из положения:
- Докумэнты пока идут сюда с сервис – с обслуга - приходят через три дней.
- Э, нет, голубчик, Ара Рубенович, без документов никак нельзя. Импосибыл,- пытался объяснить Кацман, показывая свои познания в английском языке.- Импосибыл, яхонтовый мой.
Братва всполошилась:
- Какой там “три дней”! Завтра у Кабана день рождения и, обратившись к Мойше Давидовичу, пригрозили:
- Слушай, юрист, давай не умничай. Делай что тебе говорят, иначе выбросим за борт. Обойдемся без тебя!
Кацман слыл в округе принципиальным юристом и готов был положить жизнь за букву закона.
Но, он очень любил свою жену Софу, и чтобы не расстраивать ее, согласился продолжить оформление договора.
Через полчаса бумаги были оформлены, подписаны, и каждая сторона получила свой экземпляр.
Но, Мойша Давидович был опытным юристом.
Тут уж как не крути, и в пункте 3.14 Договора купли-продажи он прописал мелким почерком:
“На момент совершения настоящей сделки наличие документов на владение яхтой у Продавца не имело место быть“.
Все были довольны, особенно братишки Кабана.
Они обвязали Документ красной ленточкой, дабы придать ему празднично-подарочный вид, и лихо погрузились на свои бронемашины-джипы, оставив двух своих бойцов в качестве охраны - теперь уже их яхты.
Прихватив с собой юриста Кацмана, как он был, вместе с его куриной лапкой, братва, в приподнятом настроении, уехала восвояси.
Мойшу Давидовича они, нежно, на руках, занесли в его квартиру, посадили на тот же самый стул, с которого он был снят самым бесцеремонным образом и всей гурьбой поехали в ресторан с аппетитным названием “Камбала-гигант“ отмечать сделку.
Юрист же, просидел неподвижно на стуле: в одной руке портфель, в другой – куриная лапка, примерно, минут десять.
Потом, он с облегчением вздохнул и произнес:
- Чтоб вы сдохли со своим Кабаном и со своей яхтой!
А тем временем, Бендер, не теряя времени, предусмотрительно сняв свой рекламный плакат с борта проданной в рабство яхты “JOZEPHINA”, гордо и величаво спустился по трапу и, небрежно размахивая сумкой с деньгами, отправился к себе в гостиницу.
По пути, свернув в небольшой скверик и выбрав безлюдное место,
Великий комбинатор снял парик, отклеил усы, накладные брови и бережно положил  столь необходимый в его непростом деле инвентарь в сумку с деньгами.
Таким образом, он превратился из Ара-Бендера – назад, в Бендера, который заполучил начальный капитал и был готов к новым и славным делам.
Все получилось как он и хотел: клиент сам отдал деньги, причем все сразу, и при этом, он (клиент) был очень доволен.
Но мы совсем забыли про Олимпиаду Александровну Балаганову – Липу.
Где она?
Может быть, ей надоело заниматься индивидуально-трудовой деятельностью, которая с нежностью и знанием дела прописана в статье 214, часть 3, УК Республики и она устроилась на работу швеей-мотористкой на местную фабрику пошива верхней одежды?
Дудки! ...
            
                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...