Остров ничтожества

Когда Миша понял, что это конец, он раскрыл лицо руками, и зарыдал. Громко, не обращая внимания ни на шум вокруг, ни на панические крики дамочек, чьи визги раздражали его еще до взлета лайнера.

Конец, такой банальный, простой, и, вместе с тем, романтичный, делал вдруг жизнь узнаваемо прекрасной. На целые мгновения.

Самолет уходил все дальше в штопор. Не справляющиеся с нагрузкой двигатели устало ныли. Свет мигал часто, совершенно несинхронно, вспыхивая лампочками то тут, то там, вызывая у пассажиров еще больший ужас перед пропастью неизбежности, куда они летели.

Внезапно, на секунду, как показалось, все прекратилось. Шум исчез, самолет накренился еще больше носом вниз, и постарался ухнуться куда-то сразу, не мучая больше пассажиров и экипаж.

Миша уже не ориентировался в пространстве. Пространства не было. Женщина в костюме стюардессы с табличкой «Илона» на груди быстро и с криком исчезла, улетев назад. Свет в салоне стал мигать еще интенсивнее. Звуков вообще уже не было слышно.

Миша догадывался, что для штопора это нормально. Он вжался в кресло, на секунду подумав, что это поможет.
«Штопор»,- я знаю это явление! Неважно откуда. Мы в нем, и выход в хвосте самолета! Там есть шансы выжить!
Миша постарался отстегнуться. Заело. Он с неестественной силой дернул крепление. Не поддалось.
«Освобожусь!», - Миша снова дернул крепление.
Его освободило и кубарем бросило в самый хвост самолета. Вокруг царил бардак и хаос.
Он ударился головой обо что-то полумягкое, и уснул.
---

«Почему я когда-то страшно боялся летать?».
«Почему у меня всегда создавалось впечатление, что это только мне страшно?».
«Зачем и куда я все время лечу?».
Его звали Михаил Александрович. Ему было 34  года. Директор важного направления в крупной московской фирме.
Он сидит в самолете, и готов к взлету.
Он женат, и сейчас думает о детях. Он знает, что все будет хорошо, и уже не боится летать вот уже лет…семь.
Ему не нужно бояться. Страх прошел вместе с тем положением, которое он занял в обществе.
«Успешные не падают».
«Успешные идут вперед».
«Успешные внутренне ликуют».
Самолет потихоньку разворачивался в сторону взлетно-посадочной полосы. В салоне становилось тише. Взлет заставляет молчать.
В «бизнесе», куда обычно Миша покупал билеты, или за него это делала фирма, было особенно тихо. Вокруг в основном читали. Смотрели последнюю почту. Пытались показаться дремлющими, уставшими.
Миша начал думать, о чем подумать. Он уже провел все подготовительные церемонии. Выключил связь, написав перед этим СМС-ку «Вылетаю. Целую» жене. Достал большие фирменные наушники с плеером. Вынул книгу (купил в киоске перед посадкой). «Джобс» Уолтера Айзексона. Особо не интересно, но соответствует имиджу, внешнему виду, уровню ручной клади. Как и последняя модель IPhone. Да, и сам Джобс, в принципе. Переобул туфли в удобные мягкие тапочки, которые дали в бизнес-классе в небольшой коробочке вместе с другими мелочами. Мило улыбнулся молоденькой соседке слева. Она ответила. Как показалось Мише, излишне заинтересованно. Поэтому в ее сторону он решил не смотреть, чтобы не показалось вдруг, что он легкомысленный бабник, который вылетает в командировку оторваться и найти приключений.
«Симпатичная».
Он ухмыльнулся.
«Потом огляжу тайком, когда в туалет пойду. Интересная. И одна летит, похоже».
Он снова отвлекся, и еще раз бросил на нее взгляд. Девушка раскрывала плед. Она была действительно мила, как принято говорить, смазлива. Но вела себя плавно.
«И потом в бизнесе «лохушек» не летает».
На ней была удобная короткая белая кофта с высоким воротом, наподобие водолазки. Миша для приличий уткнулся в книгу на секунду, потом, показно вздохнув, закрыл ее, и задумчиво уставился, как могло показаться в пустоту. Но желание посмотреть на миловидную попутчицу победило. Развернув плед, соседка положила его на соседнее кресло, которое никто не занял, и начала копаться в сумочке. Вытащив оттуда плеер с наушниками, она, недолго думая, слегка развернулась и подняла ноги, поджав их под себя, будто была не в самолете, а дома, на любимом диване.
Ее туника слегка задралась при этом, и Миша с удовлетворением обнаружил очень стройные ножки в плотных колготках, которые девушка поспешила снова прикрыть кофтой. Правда, напрасно. При следующем движении, та задралась еще больше.
«Соблазнительно, конечно, что говорить. Пусть это будет эстетическим удовольствием в полете».

Мишины изыскания прервала стюардесса.
- Как к вам можно обращаться?
- Что? - не понял Миша, отрывая с неохотой взгляд от девушки.
- Как мне к вам обращаться? – стюардесса средних лет улыбнулась еще шире, но догадаться, что ей опостылели все эти церемонии, и улыбка с годами стала искусственной даже в обычной жизни, было почти невозможно.
Миша все же догадался. Он широко улыбнулся в ответ, подыгрывая этой сценке и ее образу.
- Михаил, я простите, не расслышал сразу вопроса.
- Ничего, Михаил, - бортпроводница что-то записала у себя в блокноте. – Что желаете на взлете.
«Бутылку виски и вон ту соседку слева с очаровательными ножками».
- Воды, пожалуйста.
- Хорошо, что-то еще?
- Нет, спасибо. А мы уже взлетаем? Без опозданий? Мне нельзя на встречу опаздывать.
- Да, мы идем по графику. Будем в Бостоне в 12.40 по местному времени. Так планируем.
- Спасибо. – Миша заглянул в глаза стюардессе, стараясь показать искренность своих симпатий в ответ на ее удавшуюся искренность. Он мельком скользнул по табличке с именем у нее на груди.
«Жанна… Заморачиваешься много, Жанна…».
- Я подойду позже, чтобы принять заказ на обед, хорошо? – улыбнулась Жанна.- Приятного полета.
- Спасибо.

«И зачем я так часто летаю?».
«Мог бы и не лететь, в общем-то. Конференция - скукотища, наверное».
Миша вздохнул. Если честно, он ждал таких конференций. Старался летать на каждую, хотя всем, жене в первую очередь, много и нудно объяснял, что его удручает такой режим работы. Вечные поездки, вред от частых перелетов, авралы по возвращению.

Но едва приходило приглашение на очередной форум, Миша мчался к шефу и подписывал командировку. Мотивируя это чем угодно - повышением квалификации, общением с коллегами, обменом связями, решением деликатных вопросов в неформальной обстановке.

Потом шел, и снова всем доказывал, как ему надоело жить на чемоданах, как он редко видит сына и дочь, как скучает по бедной жене.
Врал ли Миша? Вряд ли. Нужны ли ему поездки? Еще как! Вот только причина. Причина была в другом.

- Что будете на второе? – внезапный вопрос Жанны заставил Мишу вздрогнуть.
- Ой, простите, я Вас, видимо, напугала!
- Нет, что Вы! Вы можете только порадовать, пугать Ваша внешность не позволяет!
Жанна, казалось, не поняла комплимента.
- На второе – утка, рыба, говядина. В меню указаны гарниры, закуски и напитки. Какие предпочитаете?
- Я бы не отказался от крепких, – роботизированная стюардесса начинала напрягать, и Миша рефлекторно взглянул в сторону соседки с ножками и плеером. Она сидела наискосок на первом ряду, теперь ногами упиравшись в переднюю стенку.
«Надо знакомиться, полет долгий».
- У нас есть коньяк, виски, водка, джин, – не унималась Жанна, улыбаясь все шире.
«Будто радуется, что я нажрусь…».
- Виски.
-Прекрасный выбор! Односолодовый подойдет?
- Да.
- Вам сразу после взлета?
- А перед нельзя?
- Не положено вообще-то. Но если я скажу, что в бизнес-классе пассажир очень волнуется на взлете, думаю, проблем не будет. – Жанна, улыбнувшись, записав снова что-то в блокнотик, направилась в сторону кабины. Проходя мимо девушки в короткой кофте, она остановилась, и негромко что-то сказала ей. Та активно закивала, опустила ножки вниз и пристегнулась.
Теперь ее было почти не видно.
«Обломщица», - не зло выругался Миша в адрес больше Жанны, нежели девушки.
Он вздохнул, поднял перед глазами книгу. Пробежав несколько страниц, он почувствовал, как самолет начинает выруливать на прямую, двигатели несколько раз зычно взвыли.

Однако самолет взлетать не торопился.
- Ваш виски, - сверху на Мишу смотрела молодая стюардесса. Это была уже не Жанна. – Мне сказала коллега, Вы взлета боитесь, это поможет. – Она улыбнулась. Также дежурно, как Жанна.
«Одна школа».
- Спасибо. А почему долго не взлетаем?
- Не дают команду. Какой-то борт ждут важный. Не знаю, все в очереди стоят, мало взлетов. Так что виски будет кстати!
- Точно! – Миша снова улыбнулся излишне искренне. Но и тут, в случае с (табличка, табличка… Илона) с Илоной…
«Почему такие имена странные? Меняют они их что ли, при выборе профессии? Чем симпатичнее, тем необычнее?».
…в случае с Илоной все повторилось. Чем шире улыбался Миша, тем старательнее это делала бортпроводница.
Миша молча посмотрел на стакан с виски и сделал большой глоток.
«Задерживаемся. Тем лучше».

Почему лучше, Миша не понимал. Ему было хорошо от этой задержки. Он знал, что потратит время с пользой. Подумает, выпьет виски, сможет помечтать о чем-то.
О чем? Он не знал уже несколько лет.
Он бы и рад подумать. И попереживать. И помечтать.
Не о чем.
Последний раз переживал, когда сделал пожертвование в детский фонд.
17840 руб.
Сказали, на детские коляски. Благое дело.
Потом купил себе мерседес, 600-ый, со всеми наворотами. Это же круто, и круто, потому что по деньгам!

А-ааа, как всегда. «А-ааа», - набор высоты. И прикольно, и уже не страшно, сколько раз в год-то  это происходит! Десятки.
Летим!
«Что, дамочка с ножками на соседнем кресле, страшно?»,
Дамочка, надо отдать должное, вела себя спокойнее Миши! Она вновь обнажила ножки, в воздухе на взлете это было еще эротичнее.
Притомившись от переживаний набора высоты, Миша уснул. Его разбудила Илона.
«Ваш виски!».
«Спасибо», - Миша ответил, немного замешкавшись.
От внезапного сна на взлете, мыслей, неуверенностей…
Миша не понял, кто он, зачем он, почему и куда летит.
Уже давно не понимал, и отказывался думать на эту тему. А зачем, если формально все прекрасно, жизнь удалась, и ее мелкие проблемы заставляют лишний раз только почувствовать себя живым.
И тут его что-то толкнуло в бок. И он проснулся.
---

«Нет смерти, нет!!! Не умирай!!!».
Миша плевал морскую воду, и греб, подчиняясь инстинкту. Что есть сил, натыкаясь на обломки какой-то деревяшки. Она и разбудила его, больно толкнув в бок. Наверное, она.
Уже виднелся берег.
«Я вижу, сознаю его. Пытаюсь доплыть, все силы бросаю на это. Вижу берег. Плыву. Плыву. Плыву!!!».
---

Мокрое утро встретило Мишу неприветливо.
«Кто я, и где?».
Выплюнув порцию морской воды, прокашлявшись, Миша вздрогнул.
Он лежал на серых камнях, мокрых от накрывающей их волны. Часть камней уже подсохла на солнышке, и Миша с трудом дополз до этой сухой части берега.
«Надо вставать!».
Миша встал. Огляделся вокруг. Красота этого места не могла пересилить страха перед ним же. Будто изнутри острова на него приближалось русло небольшой реки. Журчание позволяло думать о том, что этот поток пресной воды шел из самого сердца земли, вел в себе все силы этого острова.
Красота этого зрелища заставила Мишу задуматься на секунду, полюбоваться творением природы.
«Но что же это? Я один? Я выжил. И жив один?».
Эта мысль Мишу не испугала.
«Я жив. Кто-то еще точно!».
Подойдя к реке, и зачерпнув в том еще и еще.
А потом одиноко побрел по береговой линии.
Остров оказался больше, чем Мише могло показаться. Он шел уже часа два, старался пройти как можно больше в надежде найти место крушения. Место, где должны были быть люди. Надежда. Спасение. Убийство страха, который так ел Мишу последние несколько часов.
Это были часы безнадёжности. Потухающей уверенности в спасении. Убийственного понимания потери жизни.
Миша упал.
От усталости он отключился на какое-то время.
--

Утро, солнечное и прекрасное, разбудило Мишу криком чаек.
«Никогда не слышал, как они кричат. Странно».
Миша поднялся, осмотрелся. Солнце освещало горы, с одной стороны, море и песок – с другой.
«Нужно идти».
Куда, и зачем, он не понимал. Самолет явно упал в море, и тот факт, что он выжил, был той многомиллионной случайностью, которая сопровождает людей поколения и века.
«Хорошо, что одежда осталась», - Мишу осенило, что могут быть холодные ночи. Потом он подумал о зверях в лесу. Потом ему стало по-настоящему страшно.
И Миша пошел вперед. Побрел по линии моря, понимая, что или упадет и умрет от усталости, рано или поздно, или найдет что-то, или кото-то, кто спасет его.
Берег был странным. Он играл камнями и песчаником, серой галькой, извилистыми дорожками грубых камней.
Он вел Мишу долго и упрямо.
«Умру», - очень явно показалось ему, и он заплакал. Он упал на песок, обнаружившийся среди бесконечной гальки, и зарыдал. Не от беспомощности происходящего. Не от страха перед этим громадным островом. От  отчаяния невозможности найти себя на этой огромной планете. От страха перед собой, перед необходимостью признания своих ошибок. Своих потерь, измен, глупостей, слабостей.
Он снова заснул, уткнувшись в мягкий и теплый песок.
---

Утро  разбудило солнцем.  Миша вскочил на ноги. Испуганный, голодный, страшно расстроенный.
«И где я?».
Что-то внутри заставляло Мишу снова идти вперед.
Он пошел. Ему было так плохо от голода, жажды и отчаяния, что шел он еле-еле. Все медленнее. Вернуться к реке, чтобы снова напиться, сил уже точно не было.
«Чувствую, что смерть рядом».
«И, что? Я ее боюсь? Я смерти боюсь? Я слабак? Что мне важно было в моей жизни? Моя жена, которой я всегда изменял? В каждой командировке. В каждой поездке.
Я презирал семью. Дети! Ну, растут! Ну, в достатке! Ну, я все им заработал. Я – лучший папа на земле. Иду по этой чертовой гальке, и думаю, не о том, как выжить, а как без меня выживут мои дети. Или  - наоборот. Как же я выживу, как же мне сохранить жизнь. А дети, - черт с ними? Кто ж важнее?
Папка, маленький попугай, возможно? Маленький какаду! Бред начинается.
Идя с этими мыслями, чувствуя воду, еду - нет».
Миша снова упал.
---

Третий день Миша встретил плохо. Солнце нестерпимо слезило глаза. Отсутствие жидкости не позволяло размышлять.
Миша, тем не менее, очнулся, сказав новому дню: «Спасибо».
Привычка, заложенная с детства.
Единственная приличная привычка в его жизни…
Он поднялся, и снова пошел.
«Нужна еда. Вода. И жизнь».
Сдохнуть на этом острове просто.
Выжить можно только с живыми людьми. А их нет. Каждый шаг Миши давал ему понимание именного этого. НЕТ ЛЮДЕЙ. ОДИН!
Сейчас, в этот миг голода и жажды, он сойдет с ума!
Еще чуть-чуть. Еще несколько шагов.
Миша вышел на небольшой пригорок. Силы оставляли его.
Он снова упал.
---

«Очнитесь, прошу вас!», - требовал чей-то голос.
«Очнитесь!», - Миша сам сказал себе это слово, и сразу пришел в себя.
Над ним стояла женщина лет 55-ти. Обаятельная, как ему показалось.
- Как Вас зовут? – произнесла она голосом, который он и не надеялся еще вчера услышать.
- Михаил, - он сказал это с трудом, через секунду снова сплюнув смесь остатков соленой воды, и слизи, которая успела накопиться за ночь.
- Михаил, добро пожаловать. На остров выживших.
- На остров кого? – не понял Миша. Но, понимая, что спасен не один, разрыдался, как мальчишка.
- Хорошо, что вы плачете. Значит, не сошли с ума. Мы тоже сначала плакали. – Продолжила женщина.- Кто-то потерял родных, кто-то – важное будущее.
- Сколько же вас, нас? - поправился Миша, - осталось?
- Восемь, я – Рая, - немного безразлично произнесла женщина.
- Рая! Рад знакомству. Как же вы обустроились?
- Да пока особо никак, - Рая махнула в сторону береговой линии. – Три дня всего прошло. Поставили небольшие палатки. Тут, вроде, не холодно. На берег выбросило много ручной клади, багажа. Мы все это распаковываем.
- А сколько выжило?  - несмело спросил Миша.
- Я же сказала – восемь.
Миша снова отключился.
--

Проснулся Миша под кровлей чьей-то палатки.
- Доброе утро! Миша. Я - Рая. Помните?
Конечно, Миша помнил. Он помнил, как было плохо накануне. От осознания того, что на острове он – один. От голода, от жажды.
- Берите, - Рая протянула Мише стакан воды. – Мы здесь нашли прекрасное озеро, в которое впадает чудная горная река. Пьем уже два дня эту воду. Чистая, никто не отравился!
Миша с трудом поднялся, вытянул руку к стакану с водой, с жадностью выпил.
- Где мы? – он спросил осторожно, понимая, что Рая может этого и не знать.
- Мы – где-то посреди океана, - сказала Рая явно чужими, разочарованными словами.
Миша замер.
«Посреди океана».
- А кто еще здесь?
- Нас восемь, снова повторила Рая. – Пойдем, познакомлю.
Миша, шатаясь, вышел вместе с Раей из импровизированной хижины.
Восемь странных палаток расположились на побережье.
Кто как мог, тот так и построил свои хижины последнего прибежища.
«Это же последнее, что мы увидим!», - с ужасом подумал  Миша.
- Никто и никогда нас не найдет здесь! Самолет упал три дня назад. Все черные ящики утонули. Нас не найдут?
- Пойдем, возможно, не все так плохо,  - сказала Рая. – Я познакомлю тебя с остальными.
Солнце уже поднялось, все жители необычного прибрежного городка уже проснулись.
Рая повела Мишу знакомиться.
- Иван Петрович, наш старший - капитан корабля, - на капитане отчетливо были видны следы неудачной посадки. Ссадины и шрамы. – Иван Петрович, это - наш новенький, Миша.
Они пожали руки. Иван Петрович гордо отвернулся в сторону, давая понять, что не желает слушать очередную порцию глупых вопросов о причинах катастрофы.
- Женя,  бортпроводник эконом-класса, - Рая показала на девушку, пытающуюся открыть какую-то банку. Наверное, с едой.
Девушка приветливо улыбнулась Мише, и подала руку.
- Женя!
- Миша,  - автоматически произнес он. Девушка вернулась к своим делам.
- Анатолий, наш главный матер по сооружению палаток, - Рая улыбнулась ровеснику Анатолию с необычайно щедрой улыбкой.
«Понятно, это ее мужчина».
- Рита, - Рая указала на девушку, которая сидела у большого камня в купальнике и загорала.
- Её я знаю, - Миша улыбнулся.
«Та девушка, с ножками в бизнес-классе».
- Рита? - спросил Миша,-  а как вы-то выжили? Меня отбросило в хвост самолета, поэтому удалось спастись. А вы?
-Так я летела за тобой, - неожиданно игриво ответила Рита, улыбнувшись. – Мы оба – жертвы обстоятельств.
Если бы Миша не был настолько уставшим и голодным, он бы начал флиртовать. Но пока выдавил только: «Ясно».
«Восемь палаток, одна Рита. Неплохо, могло быть хуже».
- Это – Дмитрий Николаевич, - откашлявшись, продолжила Рая. -  Наш охотник.
Охотник Дмитрий Николаевич нелюдимо хмыкнул. Он, судя по запаху от своей куртки, уже добывший что-то парнокопытное с утра, кивнул на приветствие Миши. Внимательно осмотрел его, как охотник рассматривает добычу, и отвернулся с тем же видом, что и капитан.
Видимо, не пристало старшим общаться с молокососами.
«Ну, и ладно!».
Благо, как выяснилось, к берегу прибило чемоданы с чьим-то охотничьим снаряжением. Чьим, - уже стало не важно. Главное, - у восьмерых было мясо, пропитание, жизнь.
Миша продолжил знакомства.
- Яна, - улыбаясь, представилась девушка лет двадцати, вся в царапинах. Явно, от жесткой посадки.
- Максим,- коротко представился молодой человек.
- Игорь, - бросил парень лет тридцати пяти, и снова обернулся в костру.
- Ну, и Анжела. Счастливица.
- Да уж, - Анжела подошла к Мише, и дружелюбно пожала руку. – Ни одной царапины!
- Она стюардесса, - Рая улыбнулась, - ей должно везти по статистике!
- Добро пожаловать! – Анжела улыбнулась, Рита отвернулась.
---

Вечерело. Все сидели у костра и обсуждали будущее.
Которого явно не было. Одинокий небольшой остров, не занесенный на карты. Восемь, уже теперь с ним, девять, взрослых человек.
- Можно вопрос? - вдруг спросил Миша.
- Да, - Дмитрий Николаевич был явно не только на правах охотника, но и старшего.
- Почему вам не страшно? Почему не обидно. Почему некого жалеть?
Гул наполнил «околокостровое» пространство.
Ответила Рита.
- Пойдем, покажу.
Они дошли до палатки, Рита медленно вошла внутрь. Улыбнулась, как это могла сделать женщина, в отчаянии для которой нужен мужчина. Самец. Добытчик. Защитник. Собеседник, наконец.
Миша лег на спину, и понял, что безумно устал. Он помнил, как Рита расстегнула блузку, сняла еще что-то из одежды. Попыталась проделать ту же операцию с Мишиной…
Больше он не запомнил.
---

Утро было прекрасным. Рита занималась своим импровизированным садом. Уже два года с момента крушения.
Миша вышел на берег. Красота увиденного в очередной раз поразила его. Все жители небольшого городка были заняты своим, любимым, делом. Дмитрий Николаевич с упорством нес на печах что-то вроде молодой косули.
Анжела и Игорь радостно сидели на камне и смотрели вдаль, на море.
Максим и Яна с удовольствием ловили рыбу, заливаясь громким смехом.
Миша еще раз оглянулся. Рита внезапно обняла его за плечи.
-Ты здесь?
-Да, убежать не удастся!
-Это и хорошо!
-Да, жили, и живем в таком счастье!
Миша встал с горки песка, и пошел гулять по пляжу. Он брел по золотому песку, понимая, что впервые в жизни, - счастлив. Нет идиотских забот. Нет приторных женщин. Нет проблем, от которых порой знобит мужчин в России начала 21 века.
Миша пошел дальше по берегу. Вглядевшись вдаль, он вздрогнул. На самом краю горизонта виднелся корабль. Миша рванул обратно в лагерь.
Счастье! Дмитрий Николаевич сидел у костра.
- Это!!! Дайте выстрелить!!! Корабль!!! - отрывисто закричал Миша.
Заставлять Дмитрия Николаевича было не нужно. Он все понял сразу.
---

- Где, кто у вас? - шлюпка пришвартовалась на удивление быстро. – Говорите, лагерь?
Из лодки вылез уставший, высокий парень, готовый, тем не менее, оказать любую помощь.
- Костя, - представился он внезапно.
Миша затараторил.
- Там  целый лагерь! Мы же ухнулись на самолете, ну, знаете, года два назад.
- Так это вы, - немного уставшим голосом произнес Константин. – Ну, пошли смотреть лагерь. Надо все вывозить!
- Конечно. Там восемь человек. Все спаслись! Все жили здесь, здесь моя Рита… То есть, с ней – десять. Но это, если без меня считать.
«А почему меня не считать? Ладно, потом разберемся».
Константин как-то странно  взглянул на него.
 - Что сказать жене, не знаю! Костя, - вот!
Миша торжественно указал на лагерь спасшихся.
- Народ, помощь пришла! - Костя зычно объявил о себе.
В ответ раздалась тишина.
Миша истерично заорал: «Рита, Дмитрий Николаевич, Игорь, Анжела! Люди!!!».
Костя пожал плечами.
- Зайдем в палатки?
Миша обрадовался.
- Конечно! Может, отдыхают?! Где же они?
Костя уверенно вошел в палатку Дмитрия Николаевича.
Это была очень ухоженная палатка. На стенах висели чучела убитых на охоте животных. От попугая до пантеры. На столе лежал дневник.
- Странный почерк, - сказал Константин. – Неразборчиво… Что-то, вроде, «счастье-то какое». Странно для охотника!
- А где Рита, - Миша бросился в свою палатку.
- Рита!!!
Вслед за Мишей в палатку зашел Константин.
- Может, ушел куда человек? Давайте зайдем в другую?
- Конечно, - Миша выбежал. Ближайшей была «хижина» Раи и Анатолия. Самая ухоженная, сделанная добротно, человеком, понимающим толк в жилье.
На столе стояли миски с чем-то вкусно пахнущим. На импровизированной горелке докипал суп.
Раи и Станислава не было.
- Интересно, - сказал Константин, - на столе - их дневники. Вот тут, ясным женским подчерком изложен почти каждый день жизни на острове. Занятно…
- Константин Евгеньевич, мои люди причалили, - отрапортовал вошедший в хижину средних лет матрос. - Обыскали все палатки. Никого нет! Нигде. Хотя очень похоже, что в них жили люди. Скорее, живут. Везде следы того, что люди только что были здесь. Но мы «обшарили» остров. Он очень маленький, кстати. Небольшая бухта, лес, поляна, а дальше – непролазные скалы. Но нигде - никого! Ни души!
«Где все!!?? Рита?!».
Миша сел на землю палатки.
- Рита?! Дмитрий Николаевич! Кто-нибудь! Где вы?
Константин внимательно смотрел на Мишу.
- Так, сколько вас было в лагере? – спросил он.
- Восемь. Это, если без меня. Со мной – девять. А! Еще Рита! Десять… - Миша растерянно смотрел на Костю.
- Миша! Никого нет! Вы прожили здесь два года в полном одиночестве. Вы создали все эти хижины! – Костя с сожалением осмотрел несчастного.
- Рита!! – снова завопил Миша.
Он  упал на землю, и зарыдал.
- Рита!!!!
Константин внимательно посмотрел на Михаила.
- Вопрос один,- произнес он. - Как в одиночку этот человек смог создать целый лагерь за эти два года? Чтобы не сойти с ума? Или оттого, что он все же с него сошел?
Константин вздохнул.
- Шлюпку мне, - скомандовал он матросу. – Плывем на корабль.
Помолчав добавил.
- На борту будет пациент. Предупредите берег.