Ледоруб. Глава 6 - Иллюзия. часть вторая

(Атей Людевит)

Громкий звон колоколов предвещал о начале рабочего дня, но не для Атея. Вопреки тяжелому детству и нелегкой жизни, проведенной на улицах больших городов, как королевского шпиона-менестреля, он смог урвать от жизни кусок побольше. Теперь нежился в теплой постели у огромного, исписанного молитвами, камина, где огонь треща пожирал недавно подброшенные поленья. А в голове крутилась лишь одна мысль, провести так весь день в обнимку с женой. Все поручение можно раздавать не вставая с постели, а пажи, камердинер и коммивояжеры могли делать все, чего пожелает их господин.
Атей приоткрыл глаза и первым, что попалось на его глаза, низкая люстра, утыканная потухшими свечами, которые по ненадобности не поджигали уже полгода. Дальше замысловатая молитва, что по обычаю писали на дымоотводе. Истогорцы верили в магическую силу огня, и весь их пантеон состоял из Богов, приносящих огненное спасение и очищение. Перелег на другой бок, он принялся искать под толщей меховых одеял жену. Рыжие волосы Лебирии распустились по подушке и пахли медом. Ее мягкая на вид, большая грудь поднималась и опускалась так мирно и тихо, словно вот-вот остановится. Атей пододвинулся поближе и запустил руки под одеяло.
- Холодные – простонала Лебирия, почувствовав прикосновение мужа.
Она попыталась прогнуться под холодными прикосновениями, но Атей не отступил.
- Что? – шепнул он на ушко, щекоча плечо жены кучерявой, рудой бородой.
Рука скользнула выше, аж до самой шеи.
- У тебя руки холодные – отпрянула она.
- Вчера ты не жаловалась…
- А с чего мне жаловаться? - Хитро ответила она. – Ты разве забыл, как без памяти от меда завалился спать?
Ее пурпурный взгляд игриво опустился к груди. Она как бы невзначай закинула ногу на мужа.
- Мы с моим милым и доверчивым другом Плудом беседовали на очень важные темы. И позволили себе отведать немного меда для снятия напряжения. – Ответил Атей.
Он нашел коленку Лебирии, и медленно поднимал руку поглаживая идеально мягкую и гладкую кожу. Ее желание всегда и во всем выглядеть красиво и элегантно иногда доходили до истерики, хотя красота ее естественная и завораживающая.
- Хорошо, что ты до кровати добрался сам – прильнув к упругим губам мужа, ответил Лебирия – Не хочу, чтобы тебя находили спящим где-то под столом.
Ее теплые ладони прикасались к его не очень волосатой груди и постепенно спускались вниз.
- Твой острый язык – единственное, что удерживает меня от подобного.
Пробубнил Атей, крепко обхватив жену. Ладони ощутили тепло ее кожи, мягкость груди. Как только он очутился с верху, и готов был предаться наслаждению, - в дверь раздался стук. Громкий и настойчивый, спугнув тишину большой комнаты.
- С-сир! – послышался мужской голос.
Как только Атей услышал заику, все игривое настроение упало. Он вдруг вспомнил, что помимо обычной рутины должен заниматься королевский друг.
- Да-да - ответил он. – Можешь войти.
Дубовая, изощрённая змеиной резьбой, дверь отворилась и в комнату вошел худой, среднего роста молодой парень. Очень коротко стриженный, темно-рыжий в длинных пестрых одеяниях. Он шел быстро, работая исключительно ногами и остановился под люстрой, откуда мог быстро добраться до любого уголка комнаты. Темные глаза, как всегда опущены к полу и избегали обнаженных частей тела Лебирии. Атей хорошо втолковал это в голову камердинера, не любил он, когда кто-то еще пялиться на прелести его жены.
- В-ваши люди г-готовы, – сказал он, бегая взглядом от Атей к ногам – а к-карета подана.
Атей нехотя слез с кровати.
- Подай мои штаны и камзол. – выдавил он – Только не зеленные, а темных цветов. Не хочу разъезжать по лесу, как смазливый пижон. Не хватало, чтобы еще и Радивит меня так обзывал.
- Ты все еще дуешься на то, как тебя называет моя мама? – спросила Лебирия, подперев голову рукой. – Ты же знаешь, что ей нравится человеческие страдания.
- Знаю – ответил Атей, натягивая меховою рубаху с рукавом и наручами. – Ей бы клыки побольше, она бы бродила по городу в ночи и пожирала новорожденных детей.
- Ты думаешь, для этого ей нужны большие клыки? – ехидно спросила Лебирия – Тогда ты плохо знаешь мою матушку. Был бы отец жив – рассказал, какая милая у него жена.
Парень копошился в огромном шкафу, пока не извлек серый, без рукавов камзол и штаны. Он помог господину одеться и ловко застегнул все застежки на высоких, меховых сапогах.
- Если бы ты еще и разговаривать умел – цены тебе не было бы. – сказал Атей, поправляя кожаные наручи с серебряными заклепками.
Лебирия с ухмылкой наблюдала за мужем и слугой, а потом грациозно поднялась и облачилась в длинное фиолетовое платье с белыми вставками, расправив рудые локоны. На ноги надела элегантные туфли с низким каблучком и бантиком, а на пальцы огромные золотые колечка с драгоценными камнями. Она выше за мужа на голову, да и старше на семь лет, хотя это совсем незаметно. Бледно-розовые губы вновь растянулись в ухмылке, когда она ласково чмокнула мужа в упругие темно-красные губы, которые она так вожделела.
- Если бы ты был на две головы выше – тебя и моя мама полюбила бы – язвительно шепнула она, и перевела взгляд на робевшего Богдана – А где Тимисса? Она должна была приготовить мое платье, а не я. Давно пора выпороть эту девчушку.
- Она з-завтрака…
- Не стоит быть столь строгой, моя милая леди – мелодичным голосом перебил Атей – Ведь когда-то и у нее были прислуги, замок, поместье в городе. Барды пели ей на ночь, а вымытые прислуги спали рядом, согревая ее теплом своего тела. Жаль, что высокородные семьи могут так легко потерять богатство и честь. Все наделы, всех крестьян и рабов… Не без чужой помощи конечно, но все же. Жаль, что мир так несправедлив. Что кому-то приходится платить за чужие ошибки.
- В твоих устах слово помощь звучит, как альтруизм. – насмешливо сощурилась Лебирия. – Такой губительный и неловкий, от которого люди расстаются с жизнью. Когда король заподозрил ее семью в измене – присвоил все земли и всех крестьян, но прежде чем семью Тимиссы обезглавили, ты поговорил с ними, и обещал, что возьмешь их дочь к себе. Обещал им живым, но теперь то они мертвы, а она все еще здесь… не уж то ты чувствуешь вину, за то, что сделал? Это на тебя не похоже.
Атей подошел к большому окну, закрытому плотными красными шторами. Богдан чувствуя свою ненадобность пятился к двери, притворившись тенью.
- Коли думаешь, что недолжен так поступать - не поступай – продолжила Лебирия – Не то обречешь себя на новое поражение, или неудачу.
- Это напоминание о неудаче. – задумчиво ответил Атей – Если бы я действовал осторожнее, Фелинмаршалы сохранили головы на плечах и мне не пришлось искать новых сторонников. Теперь глядя на девчушку, я вспоминаю, каким беспечным был, и впредь не позволю какому-то выскочке все испортить.
- То есть ты совсем не чувствуешь благодарность за то, что они сохранили все в секрете и не выдали тебя? – продолжала Лебирия, поправляя платье – Король не церемониться с предателями, а уж тем более, когда это их друзья… Возможно было бы лучше подождать. Укоренить в головах лордов, что ты лучший кандидат на пост императора.
Атей не ответил, а лишь откинул штору и впустил в огромную комнату солнечный свет. Огонь в камине почти догорал, и Богдан молча положил туда еще несколько поленьев.
- Не стоит так полагаться на поданных, если они так немощны и глупы. – сказала Лебирия, обняв мужа – Рано или поздно они предадут… Ты и сам должен понимать. А оплошность с Фелинмаршалами – полностью их заслуга. Кто просил проявлять инициативу?
- Девчушке всего двенадцать – спокойно ответил он – Тимисса потеряла родителей в одиннадцать. Этому можно и посочувствовать.
- Ты потерял родителей в девять – настаивала Лебирия.
- Вот поэтому и знаю, каково это. – Резко ответил он – ее можно понять.
- Как король понимает своих вассалов? – подметила Лебирия – Они знают, чем грозит неподчинение и никто из них не смеет плохо высказываться о Радивите. Даже более того, некоторые поощряют его деспотию, почувствовав, как он хорошо относится к подлизам. Тех, кто говорит лишь о его величии и славе… Ты должен понимать - если не показать, кто в доме хозяин, слуги начнут чувствовать себя, как равные господину. Это не допустимо.
- Она была равной…
Лебирия отпрянула от мужа.
- Ты взял ее на попечение год назад. – недовольно сказала она, направляясь к зеркалу, где расположились многочисленные косметические принадлежности, ее длинные пальцы обхватили черную рукоять расчески – А она все еще не понимает, что к прежней жизни уже не вернется. Позволяет себе всякие глупости и прихоти прошлой жизни. Постоянно что-то забывает, набирает воду в ванную то слишком холодную, то слишком горячую. Мне это уже надоело. Нужно в талдычить в ее пустую, темноволосую голову, что дворянская жизнь закончилась с предательством ее родителей.
В этот момент у двери послышался девчачий «ойк». Атей не оборачиваясь понял, что это была Тимисса. Но повернулся, дабы одарить ее печальным, сочувствующим взглядом. Девочка прикрыла рот рукой, а потом хныкая убежала.
- Строгость тебе не к лицу – пробубнил Атей, глядя в пустой проем.
- Если я не буду строгой - ты совсем размякнешь. – ответил Лебирия, расчесывая волосы. - Кажется, ты вскочил так рано из кровати на для того, чтобы обговорить Тимиссу. Богдан говорил, что карета готова, ты поедешь сейчас же, или позавтракаешь с нами?
- Я бы с удовольствием, но не могу упустить возможность не видеть твою матушку за одним столом, хоть один день. – развел руками Атей – Поэтому, поспешу удалиться из замка. К тому же, наш любимый король Радивит не любит ездить на охоту с пустым животом, я не останусь голодным.
Он подошел и горячо поцеловал жену на прощание, хотя и слегка сердился на нее за подобные слова.
- Пускай Боги позволят тебе выследить дичь крупнее, нежели у Радивита. – сказала Лебирия на прощание.
Атей направился к двери.
- Подай мой плащ, - сказал он слуге, глядя в другую сторону.
Богдан ловко раздел вешалку, а затем окутал плечи Атея плащом с бурой, медвежьей оторочкой и застегнул на правом плече серебряной пряжкой в форме лилии.
Замок семьи Гардириан высокий, каменный и располагался западней столицы Истогора – Старисполя, города близнеца Ирисполя. Высокие, Братские горы разделялись на младшего и старшего, между которыми расположилось огромное Томное ущелье, в котором располагалось один замок, пять деревушек и пять больших городов. А в лесах жило много разной живности, помимо нечистых духов. Чтобы пересечь это ущелье нужно пройти в высокие ворота Ирисполя, на юго-западе, подняться на север по реке Нимиси, через среднюю стену, затем к самому замку Гардириан и на северо-восток к высокой стене Старисполя.
Атей спускался по спиральной, длинной лестнице вниз, мимо маленьких окошек, за которыми виднелись высокие и широкие горы. У дверей находился стражник в латах из алебардой наперевес. Увидев господина он принял стойку смирно и быстро отворил дверь. Богдан семенил за Атеем привязав взгляд к его подметкам. Когда тот уселся в карету, Богдан забрался следом.
- Ты не забыл Нолла? – спросил Атей, перед тем, как карета рушила.
- Он в-в клет-тке на к-крише к-ка-ареты – ответил Богдан.
- Так занеси его сюда. – приказал тот, усевшись у окна.
Пока камердинер исполнял приказ, Атей стянул меховые перчатки, что надевались аж на поручи и развернул книгу, которую недавно начал перечитывать. Увесистый том под названием «Хроник домов Истогорских» написанным великим Асанчуком Нездойминога. Правда он был Велиборовским летописцем, но писал очень много и плодотворно.
- Вот – пробубнил Богдан, поставив клетку с Ноллом возле господина.
Атей откинул черное покрывало, а оттуда, через прутья, на него взглянули желтые, большие глаза зимнего орла. Перья на голове и шеи белые, плечи черные, затем кончики крыльев снова белые, а туловище и хвост бурые. Он выставлял белую грудку вперед, так гордо и величественно, словно король всего мира. Таких очень тяжело приручить, а на рынку подобного не найдешь, но имея деньги возможно все.
- Представь, как просто было бы передвигаться, будь у человека крылья – задумчиво произнес Атей, поглаживая пальцем крылья орла – Не нужно было бы расчищать дороги от снега, платить кучу денег рабочим, что расчищают улицы городов и замков. Благо осадков здесь не много, а высокие горы защищают от холодных северных ветров. Хорошо, что в дневное солнце стояние снег иногда растает. Иначе мы бы в нем утонули.
- Да – кивнул Богдан.
Когда карета рушила, Атей уже полностью погрузился в страницы старой книги. Он часто придавался чтению когда не мог уснуть, или приходилось бежать в Старисполь по зову Радивита. Прислуживая при дворе, Атей имел должность королевского советника и главы шпионской школы, обязываясь предотвращать любые покушение и перевороты. А еще король доверял ему как лучшему другу, но Атею слишком мало довольствоваться таким куском. Он хотел большего, как и Лебирия. Желание властвовать над королевством – это все о чем они мечтали и что их объединяло.  И дом Гардиран был первой попыткой, которую пришлось оставить. Радивит все больше начинал заподазривать что-то неладное, и Атею пришлось указать на предателей. Накануне казни, он посетил их покои, пообещав, что убережет их дочь, взамен они придержат язык за зубами.
После этого он подобрался в плотную к генералу королевских войск Плуду из рода Вайлесторов. Когда-то король обидел его жену, и тот после подобной выходки невзлюбил правителя. Впрочем, как и все, кого обидел Радивит. При всей своей обаятельности, он мог отталкивать от себя людей. Когда король закатывает пирушку, а он это дело любит и никто не может его переубедить, то каждый из вассалов пытается как-то отвертеться от приглашения, или оставить жену дома. Поскольку Радивит очень любил прелюбодействовать с женами своих вассалов. И никто не мог его в этом попрекнуть.
- Вы просили разузнать о Красных повязках – начал Богдан глядя в окно.
Сейчас они проезжали сквозь тоннель, выводящий на деревянный мост через неглубокий ров. Сразу за воротами, у подножья насыпи оказалась небольшая деревня, где мастера ковки, кожаных изделий, швеи и плотники занимались своими делами. По улицам гуляло мало народу в основном дети, а женщины в это время находились в глубоких подпольях, ухаживая за подземными огородами.
- Креслав что-то вынюхал? – спокойно спросил Атей.
Это он приказал Богдану изображать заику, чтобы в случай чего, тот мог претвориться идиотом. И пока парень умело исполнял свою роль, при этом успевая по шпионить, найти лазейки и брешь в защите врага, а так же пообщаться с местными сплетниками.
- Вчера, еще до двенадцатого стука колоколов, в городе Радислав некая группа из пяти человек закрылись в одной из таверн, прилегающего к внешним стенам Радислава, района. – начал Богдан – тамошний лорд…
- Лорд Арабор – перебил Атей - я знаю его. Человек избитый недугом, тяжелой судьбой и насмешками. Он не мог завести детей, но вскоре ему это удалось… Он ведь чистокровный Истогорец?
- Волосы его рыжие, а глаза красные – кивнул Богдан – это признаки истинного уроженца Змеиного утеса.
- А волосы его детей совсем темные, как у сира Ламинье, главы его придворной гвардии, но это не суть. После визитов нашего любимого короля к вассалам, их жены часто беременеют. К этому можно уже и привыкнуть. Так что там с той шайкой? Их поймали?
- Одного, но…
- Отвели на дознание? – перебивать было привычкой у Атея.
- Его словили стрелой в глаз. – Пресно ответил Богдан, взглянув на гордо сидящего в клетке Нолла. – Когда парни попытались его допросить, он начал коченеть и покрываться трупными пятнами.
- Не будь столь язвительным. – нахмурился Атей – Мне и Лебирии вполне достаточно.
- Извини. – Продолжил Богдан – По словам трактирщика они говорили о покушении на лорда, все слушались парня лет двадцати пяти, седоволосого. Среди них был замечен огромный, лысый мужчина с секирой и низенький носатый. Все в черных плащах с красными шарфами и повязками на правых плечах.
- Значит Красные повязки. – Буркнул Атей, задумчиво почесав рудую бородку. – А те двое видимо, Ульян Молчащий-дуб и Ворж Кривой-нос.
Не редко их и описание еще дюжины богатырей из Красных повязок приносили почтовые птицы, или приходили в записках имперских шпионов. Они часто разбойничали в районе Игольчатых гор, на южных полях и в южных городах, нападая на Истогорские обозы с данью, оружием или генералами. Эти парни готовы отдать жизнь за смешную, такую детскую и наивную цель, как свобода и мир. Атея забавляли их потуги и старания отвоевать свои территории, свою культуру и язык, свои традиции и восстановить гордость нации, но делают они это пока отнюдь не честными поступками. Но уверенность, бесстрашие и самоотверженность, с которыми Красные повязки шли в бой давали почувствовать, чего недостает остальным народам. Их узы крепче родственных, которым завидуют все Истогорцы, а мастерство боя они отточили до идеальности. Эти ребята бесчинствуют в Брячеславских краях со времен великого завоевания, но пока не собираются сдаваться, и пока никто не может их выследить. Атей прекрасно знал, что простые Ситилийские крестьяне и кметы считают повязок своей надеждой, поэтому всячески помогают им. Хотя и не все. Многие считают их вымыслом, или обычными разбойниками.
Это единственное, что могло задеть самолюбие Атей, ведь шпионская сеть, которую он создавал много лет ведает все и обо всех, но не о Красных повязках и их подельниках берендеях, которые после войны исчезли, и даже собственному народу не показываются. Чтобы бороться с чертами, лесными бесами или выходить ночью на охоту уже давно зовут только Истогорских волкодлаков. Атей сам не любил этих оборотней, ибо культ целиком и полностью принадлежал королю, и любой враг тут же обезглавливался. Волкодлаков очень тяжело склонить на свою сторону, ибо их с детства науськивали супротив врагов престола. Можно было сказать, что культ волкодлаков личная боевая и шпионская гвардия короля, распространяющаяся на всю империю, только они не могли проявлять инициативу, если дела не касаются государства или короля непосредственно. И лишь прислуживали лордам. А вот школа шпионов Атей работала исключительно на основателя, поэтому король получал известия второстепенно.
- Описание трактирщика очень совпадает с описанием тех двоих – кивнул Богдан – Сейчас городская стража ведет дознание старика…
- Его пытают? – Скривился Атей.
- Не знаю. – Спокойно продолжал Богдан. – За моими данными, стражники доложили лорду лишь о попытке проникновения в замок Красными повязками, а версию с покушением пока только отрабатывают. Они пока и сами не знают, как те собирались провернуть подобное лишь с пятью парнями. Десятник, заправлявший облавой лишился правой руки и больше не сможет быть воином. Он говорит, что парни были молодыми, кроме тех двоих и выглядели испугано. Возможно в городе скрывалось много больше повязок, нежели пять, поэтому стража ведёт полный обыск жилых и заброшенных домов. Никого не впускают, никого не выпускают. Ворота плотно закрыты…
- Если кого-то словят, нельзя, чтобы его убили – вставил Атей – Нам нужен информатор.
Парень кивнул.
- И ради Богов, прикажи не лезть в драку – взмолился Атей – В следующий раз, пускай попытаются задурить разбойникам головы, пообещав деньги. От денег и богатства никто не способен отказаться.
- Мы ведь говорим о Красных повязках – Богдан с подозрением взглянул на господина. – Все знают каковы их идеалы…
- Ты разве не слышал о пословице, гласящей: у каждого есть своя цена. – перебил Атей – Они умелей всех ее набивают. Лорд Арабор должен раскошелиться и любой ценой ублажить алчность тех повязок, что остались… Это все?
Атей с интересом взглянул на слугу. Орел в это время пристально наблюдал за беседой, словно обговаривали его величие.
- Четверо скрылось в лесах, но стража долго их преследовала. – продолжил тот – Они направлялись сначала вдоль Игольчатых гор на восток, но следопыт утверждает, что они повернули обратно и направились к перевалу. Это сужает область поисков. Записки говорят, что Красные повязки более всего активны в лугах Брячислава, а на юг за горы, переходят реже. Если они пройдут перевал, мы сможем допросить местных жителей, что живут у подножья, и наверняка наткнемся на интересную информацию.
- Так чего же ты тянул? – строго выдавил Атей – Можно было сделать это и раньше.
- Я сделал. – ответил Богдан, так безразлично, словно говорил не о себе. – Туда уже направляется один из Радиславских позеров с несколькими умеющими убеждать особами.
Атей сдержал ухмылку, отвернувшись в окно, за которым гуляла благодать, спокойствие и морозная тишина.
- Если стража найдет лагерь Красных повязок, пускай не лезут в драку. – продолжил Атей – Не нужно разжигать войну с потенциальным врагом короны. Их гневом можно управлять, как ребенком, увидевшим что-то блестящее. Эти ребята еще пригодятся, и отыграют свою роль в наших политических играх. Остается лишь указать верное направление, где их гнев в полной степени продемонстрирует неспособность Радивита управлять государством.
- На данный момент лорд Арабор не собирается преследовать разбойников. – сказал Богдан - узнав, что это были Красные повязки, он решил обратиться с этим к королю с просьбой ввести истогорские войска в прилегающие районы к Игольчатым горам. Он настроен полностью искоренить эту организацию с ее предводителем.
- Если бы я не знал Арабора, мог бы подумать, что это его идея – почесав бородку, сказал Атей – Но уж больно она женская. Просить помощи у короля, чтобы самому не лезть на рожон… Нужно отговорить его, от этой глупой идеи. Ни к чему поднимать такой шум и нарушать покой короля. Зная Радивита, он может само лично отправиться одолеть агрессивных повстанцев, дабы летописцы вписали подобный подвиг в его биографию, а это может осложнить мне жизнь. Человека с репутацией победителя над пронырливым врагом, сложней оболгать.
- У вас есть распоряжения? – спросил Богдан.
- Не дай Арабору отправить письмо к королю. – ухмыльнулся собственной пронырливости Атей – Но пускай он думает, что его письма все же до столицы добираются. Что может быть обидней полного игнорирования?
- Прилюдные насмешки – ответил Богдан, наблюдая, как за окном мелькают стволы огромных секвой, которых в диаметре не могут обхватить и десять человек.
- А ты не выглядишь способным ударить в спину. – на лице Атей повисло довольное выражение лица. – Но, все же Радивиту ни к чему знать о Красных повязках. У него и так дел по горло. Арабор усомниться в своем правителе и без пущего цинизма, а жена ему в этом поможет. Уж кого-кого а женщин допускать до правления нельзя ни в коем разе, чего Арабор совсем не понимает.
Когда Атей не имел никаких привилегий в королевстве, и был обычным шпионом, коих по всему Сиолну развелось - не сосчитать, ему пришлось запоминать повадки каждого потенциального друга, или врага престола. Поэтому сейчас он лучше всех мог дать объективную оценку способностей каждого из лордов. Конечно без помощи Лебирии он бы не стал главой шпионской школы и не смог подлизаться к Радивиту. Хотя их встречу нельзя назвать случайной. Смерть ее мужа стала весьма неожиданной новостью в королевстве. Молодой, наполненный жизненными силами лорд вдруг слегает с болезнью и вскоре прощается с жизнью, завещав Лебирии управлять его замком. Атей привязали к ней, чтобы выудить хоть какую-то информацию по причастности леди к смерти мужа. Он нашел не одну причину подозревать именно Лебирию, но счел, что партия с замужеством станет куда более выгодней, нежели просто сдать женщину палачу. Поначалу Лебирия скептически относилась к ухаживаниям Атея, но вскоре поддалась и даже влюбилась, что подтверждает хорошее здравие ее нынешнего мужа. А когда Атей решил посвятить жену в свои планы, их любовь стала еще крепче.
- От Креслава больше никаких вестей? – спросил Атей, листая книгу.
- Разве что многочисленные казусы в лесах, или на трактах. Люди за пределами Братских гор, жалуются на участившееся нападение лесовиков и прочих нечестивых духов. – Начал Богдан. – На это стоит обратить внимание…
- Подобное - заботы лордов и короля – отмахнулся Атей. – Мне нет дела до бед крестьян, селян, кметов и горожан. У них есть свои защитники, пускай просят помощи у них.
- Проявить заботу к народу – не глупость. – Произнес Богдан своим обычным голосом. – Император, установив свои порядки в Сиолне, начал эскалацию вероисповедования. Истогор устанавливает монополию на богов, но это плохо сказывается на обычных людях. Простой народ приносил пожертвования своим богам, что защищали их от лесных тварей. Возможно позволив людям вернуться к исконной вере, это можно прекратить.
- Ты говоришь о том что я мог бы воспользоваться ситуацией и поднять авторитет в глазах обычных людей? – Атей потер замерзшие руки. – Это можно, но лишь в своих немногочисленных землях, где люди и так молятся исконным Богам. Лордам не понравиться если я буду проявлять интерес к их людям, защищать их деревни. Это как воспитывать чужих детей, когда их отец стоит рядом. Ты ведь понимаешь, что двум хозяевам в одном дворе не ужиться.
- Сделать это тайно…
- Слишком хлопотно – перебил Атей – Мне и без того есть куда деньги тратить… Или у тебя личные мотивы?
Он подозрительно взглянул на камердинера. Но тот не подавал виду. Пожалуй, парнишка единственный, кто мог легко сыграть любую эмоцию, но при этом имел почти фригидное сердце. Его нельзя было прочитать по лицу, ибо оно всегда словно у мертвеца, однообразное, холодное и тоскливое. Вспоминая, как они встретились Атей внутренне улыбался, ибо это была чистейшая случайность. Наткнуться на плачущего сироту в переулке, не есть чем-то необычным, но то, как парень разыграл драму выдавило внутреннею слезу в душе Атей. Он наградил паренька несколькими золотыми, а тот его ограбил, когда кинулся в объятия. Если бы Атей не вернулся к прилавку, где забыл сапоги, что выторговал на рынке, то бы не встретил Богдана. Паренек покупал яблоки, и не выглядел таким уж потерянным, и ловко одурачил продавца шутками. Атей подкрался сзади, чтобы он не удрал и спокойно заговорил. Но Богдан даже не собирался удирать, он даже не испугался. Атей был восхищён таким самоконтролем и не мог не предложить пареньку стать учеником, и стать шпионом.
Богдан, мог одурачить всех безразличным выражением лицо, но его господин знал, что в душе паренек переживает, и это было видно в диалогах. Особенно как сейчас, когда он предлагал нечто непродуманное. Помочь кому-то чтобы сделать себе выгодно, хотя помощь обычным, бедным людям не может быть выгодной.
- Ты должен понять, что нельзя помочь всем, даже имея все богатства мира. – произнес Атей, как бы не заметив, что ученик слегка смущен своей неудачей. – Тебя ведь что-то гложет?
Оставив вопрос витать в воздухе, Богдан продолжал всматриваться в здешние пейзажи. Высокие, покрытые снегом деревья, за которыми возвышались огромные Братские горы. Когда карета пересекла черту земель Гардириан, и вошли в прилегающие леса к Старисполю, мир резко изменился. Теперь за окном растянулись акры срубленных пеньков, а на новой черте леса, словно мошки на стебельке розы, копошились лесорубы. Деревья единственной, что обеспечивает тепло в домах истогорцев, а домов очень много. «С такими темпами, леса совсем не останется – подумалось Атею – Нужно с этим что-то делать, иначе быть беде»
Оставшийся путь до города они проделали в полной тишине, наслаждаясь монотонным скрипом колес и раздражающими покачиваниями из стороны в сторону.