2 курс. 1 глава. Начало, бокс

 2 курс. 1 глава. Начало. Бокс
Вначале было….вначале было ощущение, что теперь то начинается, наконец, студенческая жизнь со всеми пирогами, свободой, девушками и вином. Главное непонятно почему, мы же видели, что второкурсники не сильно отличались от нас. О, как глубоко и горько мы ошибались! Более того, такое житие было примерно на пятом курсе и то частично. Предстояло ещё четыре года серьезной службы скидки в которой, мы устраивали себе сами, в быту это называется солдатской смекалкой или военными хитростями. Точно сказать не могу, но то ли в конце первого, то ли в начале второго года командирами всех отделений стали наши сокурсники.  Главой краснознаменного второго отделения назначили Сашку Игнатова. Уникальный человек, настоящий друг и строгий руководитель, в дальнейшем он стал заместителем командира взвода. Туляк, поступил в училище после  курса политехнического института. Коренастый, с ленинским прищуром, весь первый год, как я уже говорил, он реально шкерился,  к примеру записался в команду по спортивному ориентированию. Мне все-таки кажется, что он не имел ни малейшего представления о данном виде спорта, просто ребята старшие ему посоветовали. Итак, у всех уборка и прочие хоз. работы, а у Саши тренировка, только его и видели. Он одевал спортивный костюмчик и мотал в город. С учетом того, что жили Игнатовы в трех шагах от артухи, несложно догадаться насколько «тяжелы» были его пробежки.  Мы с Сашкой сдружились и все пять лет он мне помогал.  С третьего курса я даже иногда ночевал у него дома.
Опять же то ли в конце первого, то ли в начале второго с курса отчислили многих туркменов, в том числе и Яшу Анагельдиева. Должен сказать, что советским курсантам национализм был несвойственен, если и были какие-то подколки, то абсолютно беззлобные. Но, помилуйте, если человек за год даже не научился говорить по-русски и совсем не стремился ассимилироваться, то становится понятным поступок начальства, да и нараставшее раздражение ребят тоже. В конце первого курса даже состоялось комсомольское собрание, на котором обсуждался вопрос издевательства над Яшей. Особенно запомнился заплаканный Анагельдиев, который рассказывал: «А Фатей мне вот так вот Яша Яша русская зима и голова-банка, голова-банка!» (Андрюха брал банку тушёнки и стучал по ней, потом по голове и именно это говорил Яше). Так надо было хотя бы пытаться общаться с коренной нацией! Почему-то до офицерских погон дожили и грузин Давид Колбая и узбек Захреддин Юлдашев, о Сэме я уже и не говорю, если бы не паталогическая лень (в этом мы с ним близнецы-братья), вполне мог бы и на красный диплом пойти. И все перечисленные орлы были для нас настоящими пацанами.  А Яша…к примеру на экзамене по «Истории КПСС» в конце 1 курса  долго из него пытались вытянуть хотя бы что-нибудь, но он молчал, как рыба об лёд. В конечном итоге ему задали последний вопрос: «Ну, хорошо, когда день рождения Ленина?», но по-прежнему в ответ звонко прозвучала тишина… Нынешняя молодежь спросит «А кто такой Ленин?», но в наши времена это был самый легкий вопрос, Вождь мировой революции был для нас иконой. В конечном итоге всех туркменов отчислили, дольше всех держался здоровяк Супанов, потому что  по-русски умел немного разговаривать, но и он «почил в бозе». Некоторое время Анагельдиев мелькал в дивизионе обеспечения учебного процесса в солдатских погонах, дослуживал, при встрече мы даже друг другу улыбались, но пообщаться  не могли.  Из ярких событий для меня должен  отметить курсовой турнир по боксу. Как и любые молодые люди, курсанты были натурами увлекающимися, особенно всем стадом. Не хочу никого обидеть, но юности свойственно «стадное чувство», когда все одновременно увлечены каким-то действом. Мы, к примеру, увлекались  в разное время то накачиванием мышц, то обучением игры на гитаре, то в наш быт вошел бокс. Толчком послужил матч наших боксеров, со спортсменами из Тульских секций. Турнир проходил в нашем спортивном зале, с отчаянными зрителями. Есть все-таки в боксе что-то первобытное, самое мягкое из того, что мы кричали было : «Убей его!». В одном из боев принимал участие наш однокурсник Серега Глинкин, кандидат в мастера спорта, и свой матч он выиграл.  Все шло своим чередом, боролись одна весовая категория за другой, под конец выяснилось что в супер тяжелом весе от туляков боец есть, а от училища нет. Такого конфуза наши командиры допустить не могли и начались лихорадочные поиски достойного кандидата. Прошерстили все курсы, нет такого, тогда то и увидели в болельщиках одного курсанта, на вид килограмм под 150. И все бы ничего, но человек не имел к боксу никакого отношения, да и к спорту весьма отдаленное. Очкарик, который и кросс пробегал с трудом, но обладал не столько пузом, сколько от природы богатырским сложением. Очевидно, перед парнем поставили вопрос ребром, либо он выходит на ринг и получает увольнение или отпуск, либо отказ и кучу нарядов на службу. Кончилось тем, что курсанта вытолкнули на ринг, предварительно сняв с него очки, китель и сапоги. Противостоял ему профессионал, легче его раза в полтора. Наверняка нашему представителю поставили задачу продержаться хотя бы раунд, а потом можно и полежать на матах. В экстремальных ситуациях в людях просыпаются доселе неведомые способности, это был один из таких случаев. Что-то торкнуло нашего «бедолагу» и он упорно не хотел ложиться, а соперник прыгал вокруг как бабочка и жалил как пчела. Обрабатывал гражданский боксер в основном ребра и печень, до лица не доставал, уж больно у нашего «ботаника» были руки длинные, одну из которых он тупо выставил вперед и не пускал профессионала. К третьему раунду соперники устали, и туляк расслабился, рассчитывая выиграть по очкам. В этот самый момент курсант изловчился и, чисто по-деревенски, со всего маху двинул парню в ухо. Восторг наш был неописуем, враг на полу, очкарик в объятиях товарищей, победа полная! Под влиянием  турнира на курсе появилось несколько пар перчаток и все, за редким исключением, начали неистово тренироваться. Как и положено грамотному руководству, командиры не смогли воспрепятствовать стихийному увлечению, и поэтому его возглавили.  Курсанты были разбиты на весовые категории, расписали пульку по олимпийской системе и начались тренировки. Конечно, подготовка была достаточно условна. Мне, например, объяснял секреты мастерства Игорек Антипов, который осваивал бокс, поглядывая на Серегу Глинкина . Результатом  обучения стал мой же сломанный нос, причем абсолютно случайно, Игорёк сил не рассчитал. А Мишку Агеева помочь попросил Захар (Захреддин) Юлдашев.
 - Миш, поможешь мне?
 - Да конечно помогу! (эх, Мишка, добрая душа)
 - Подержи «лапу»!
«Лапа», это такой набитый войлоком блин, обычно тренер его одевает на руку, вытягивает перед собой и спортсмен лупит по нем что есть силы. Агеич, нисколько не сомневаясь в боевом товарище, одел «лапу» и вытянул конечность. Захар, в стиле Моххамеда Али, стал порхать вокруг Мишки, аки пчела, затем молодецки размахнулся и кээээк двинул «тренеру» в ухо! Больше от неожиданности, чем от удара, Мишган сел на задницу и изумленно произнес своим высоким голосом : «Захар, ты чего, офигел???». «Ой, Мишка, я не хотел!», - суетился над падшим Юлдашев, прекрасно понимая разницу в весовых категориях и осознавая перспективу лечь рядышком. По доброте душевной, мой друг его простил.
Приближался день моего первого боя, в соперники жребий определил замечательного парня Давида Колбая, русого грузина из самого сердца своей солнечной республики. Горячий, но добрый и абсолютно беззлобный мой товарищ. Взвод, с точки зрения боления, разделился почти пополам, моё преимущество было в росте и длине рук, Давид был покрепче, да и посмелее. Рингом служила часть коридора, огороженная толпой курсантов. Честно говоря, драться я никогда не умел и поэтому, когда мне одевали перчатки, меня жутко колбасило. Фатик и Игорек Антипов меня подбадривали несложными пацанскими выражениями, легче, однако, не становилось. Наконец болельщики встали в круг, прозвучал свисток, и…Я немедленно бросился в бой, пользуясь разницей в росте, Давид ушел в глухую оборону. Публика неистовствовала, руки мои работали, словно мельница, ещё чуть-чуть и Колбая рухнет и вдруг! Очнулся я в умывальнике, где всем взводом (во главе с Давидом) меня приводили в чуйство. Так закончилась моя карьера на ринге и началась карьера рядового болельщика. Из приметных боев должен отметить битву Мишки Агеева и Игоря Антипова. А дело было так: Наш взвод отправился на небольшой осенний полевой выход в учебный центр в прекрасную пору сухого октября. Жили по-взрослому в палатках. Имея небольшой опыт мы уже не сильно голодали и замерзали. Турнир по боксу внутри взводов шел своим чередом (уже без меня). Был огорожен веревками ринг, между четырьмя деревьями и туда вышли Мишка и Антип. Игорь Антипов отдельная песня, донской казак, сын первого секретаря Елецкого обкома партии, избалованный юноша умный спортивный с невыносимым характером в гневе и душа компании в хорошем расположении духа. Поединок обещал быть красивым, оба атлетичны, смелы и упёрты. Под подбадривающие и несколько кровожадные крики болельщиков битва началась. Соперники не стали долго разведывать, а сразу ринулись в нешуточный бой. Несмотря на природную доброту, Мишку не следовало "драконить" и задевать, тогда он превращался в настоящего бойца. Игорёк был парнем смелым и жестким, очевидно, в своем Елецком детстве, привыкший к принципу бить первым, вот и сошлись два гладиатора. А попадали они очень неплохо, через несколько минут о защите и тактике было забыто и парни просто друг другу квасили лица. К третьему раунду окровавленные друзья уже плохо соображали, что к чему, но исправно месили тяжелыми ударами носы, скулы и подбородки. Командир нашего взвода лейтенант Козлов вынужден был остановить бой, объявив ничью. Ребята искренне аплодировали бойцам, а они, истекая кровью, стояли обнявшись, с чувством выполненного долга. С тех пор Антипов никогда не задевал Мишку, а Агеев никого (кроме меня) не задирал, в силу доброты души. А вот Мишган утверждает сегодня, что дрался он с Андрюхой Фатеевым, ну уж дудки! Мои воспоминания, что хочу, то и делаю!