Роман о камне в картинках. Глава 11

     Такой поворот событий, с одной стороны, не был неожиданностью. Лиза уже третий месяц курсировала из больницы домой и обратно. Ей уже сделали столько внутривенных инъекций, что вены и, правда устали и «спрятались». С другой стороны, Лизе должны были делать такую манипуляцию впервые.
     Вечером медсестра предупредила, чтобы Елизавета ничего не кушала. Процедуру делают натощак. Утром Лизу на каталке отвезли в реанимационное отделение, где сама заведующая выполнила эту манипуляцию. Подключичный катетер ставится через одноименную вену. Для лучшей фиксации его еще прикрепили парой швов к коже. Доктор была очень опытной. И данная процедура не заняла много времени. Лизу привезли в палату и сразу подключили капельницу.
     По окончании всех перипетий последних дней, женщина чувствовала себя как выжатый лимон. Она, практически не вставала с постели. Только для похода в туалет. Благо эта комната размещалась в коридоре напротив их палаты и женщина тихонько, по стеночки добиралась туда. От огромного количества капельниц и уколов ее тошнило. И она почти ничего не могла кушать. Поэтому совсем обессилила.
     В очередной поход в дамскую комнату ее сопровождала соседка по палате. В коридоре Лиза встретилась с со своей бывшей соседкой по палате Верой. Она поступила тоже после "отпуска" на следующую операцию. Увидев Лизу, она прищурилась и с, недоумение спросила:

   – Лиза – ты ли это?
   – Угу, я. – произнесла та, тихим голосом.
   – На кого ты похожа? Как, ободранная кошка. Тебя, прям оставить одну нельзя. Что случилось?
   – Да уж, как-то так, – у Лизы не было сил, ни чтобы обидеться на такие слова, ни посмеяться над иронией знакомой.
Женщина со своей сопровождающей проследовала в пункт назначения.

     Позже, в палате Лиза задумалась над словами, сказанными знакомой. Она лежала на кровати в легких бриджах, а сверху хлопчатобумажная футболка. Так как справа в боку торчала нефростома, то футболки снизу пришлось разрезать до ее уровня, чтобы она не была всегда задранной. А сверху тоже был разрез справа, как у косоворотки в прежние времена. Для того, чтобы был доступ к подключичному катетеру и его не задевал воротник. В общем, внешне выглядела она и прямо не очень. Разрезанная футболка, торчащие трубочки, вся серо-зеленая от тошноты. Хотя, слова бывшей соседки были и обидными для Лизы, но и в другой момент, явились определенным катализатором. Как только температура ослабила свою хватку, Лиза решила привести себя в надлежащий вид.
     В палате около двери, рядом с кроватью Лизы, была раковина. Женщина попросила у своих соседок разрешения, чтобы помыть голову в палате. Так как, в душ идти сил пока не было. Женщины не возражали, лишь предложили свою помощь. Но Лиза отказалась, уверив их, что справится сама. Хотя было трудновато, голова жутко кружилась, и ноги подкашивались, но Лиза справилась. После, довольная и счастливая, она плюхнулась на кровать. Отдохнув, женщина почувствовала себя намного лучше. Как будто смыла с себя груз последних дней.
     Когда закончилось положенное количество капельниц, подключичный катетер сняли. А антибиотики продолжили делать внутримышечно. Лиза стала замечать, что после очередной инъекции антибиотика, ее выворачивало наизнанку. На это обратила внимание и медсестра, дежурившая в тот субботний день:

   – Мне кажется, что у Вас это реакция на антибиотики,
   – Да, я тоже так думаю, – согласилась Лиза
   – Давайте понаблюдаем, я сделаю инъекцию и, если, минут через пятнадцать-двадцать, начнется приступ тошноты, то это определенно реакция на антибиотик. А Вы пока ничего другого не принимайте.
   – Спасибо, я понаблюдаю.

     После очередной инъекции, минут двадцать спустя, Лиза находилась в дамской комнате в обнимку с унитазом. Это было доказательство их с медсестрой, предположения. Лиза решила отказаться от инъекций.
     В понедельник, кода палатный хирург, пришла на обход, она начала опрашивать пациенток с другой стороны палаты. Так что Лиза оказалась последней. Когда «Екатерина» подошла к кровати женщины, та сразу ей выпалила, не дожидаясь вопросов:

   – А я бастую, отказалась делать антибиотики.
   – Ну, Вам и не надо больше, – и хирург, с невозмутимым видом покинула палату.
   – Я ничего не понимаю. Зачем тогда меня столько мучить этой химией? – от безысходности, у нее потекли слезы.

     Рассказать о своих переживаниях она могла только маме. Это была ее отдушина. Лиза порой ругала себя за то, что выкладывает на маму все свои проблемы. Но у них так было заведено всегда. Еще был жив отец. В конце дня они собирались все вместе: мама, папа, Лиза. Она рассказывала, как прошел день. Родители радовались ее удачам. В сложных ситуациях, подсказывали, как бы они поступили. Своими советами, они помогали ей принять верное решение. Когда отца не стало, они продолжили эту традицию. Но и все равно материнское сердце не обманешь. Если Лиза и пыталась, что-то скрыть, то как правило у нее не получалось это. Мама все равно чувствовала и, в итоге ей становилось все известно.
     Лиза набрала номер мамы. Она сомневалась, говорить ей или нет обо всем. Но решила хотя бы услышать родной голос. Маму обмануть не получилось. По интонации она сразу все поняла. Мама приободрила дочку, сказав, что все будет хорошо, главное верить.

     Продолжение http://www.proza.ru/2014/04/01/1470