Правильный выбор I - 42

Когда душа захлопнула дверь,
И стало тесно и жарко,
Жизнь превратилась вдруг в смерть,
Избив жестокою палкой:

Нет счастья в боли нигде,
Нет смысла больше без счастья.

Когда ушёл, сгинул и день,
И утром будто остался
Там, где никто не знает тень
И со всеми распрощался:

Нет счастья в боли нигде,
Нет смысла больше без счастья.

Когда скулишь, словно пёс,
Побитый без слёз и маски,
Смерть сядет, чтобы учить
Закрыть глаза, забыть краски:

Нет счастья в боли нигде,
Нет смысла больше без счастья.

Когда взяв ворох всей лжи
С солёной болью расстаться,
Не пропусти двери ты,
Где смог бы вновь ты рождаться:

Нет счастья в боли нигде –
Нет смысла больше без счастья,
Где благодарность судьбе,
Где жизнь болью учит... не сдаваться.

Дневная тишина царила вокруг. Алексей был готов к новому дню, к решению проблем, но пока тихо лежал головою на груди возлюбленной. Она же отдыхала на его руке и молчаливо слушала их дыхание после пролетевшего утра, которое провели вместе в тёплой постели, в ласках и надеждах на счастливое будущее...

Алексей нежно поглаживал шелковистую кожу плеч возлюбленной. Ночное её платье скользило вместе с его рукой. Он вспоминал вновь утренние ласки, наслаждался спокойным стуком сердца любимой женщины, но попытки забыть трудное время, что звало вновь за собой, были тщетными...

Милана ласкалась щекой о его крепкие плечи и ждала, когда блеск взгляда вернётся вновь к ней.

– Алёшенька, – шепнула она.
– Солнышко моё, – ответил он и взглянул печалью. – Мне пора. Я буду в кабинете ждать Дмитрия. Он должен вот-вот прибыть.
– Что теперь будет?
– Будем искать тех, кто посмел это сделать, и... Сашку... Надеюсь, что он вернётся скоро. Как узнал об Анастасии, убежал и уже почти неделю не видно, не слышно, – тихо отвечал Алексей, вновь лёжа на груди милой и упираясь взглядом куда-то далеко.

– Знаю, – прослезилась Милана, так же задумчиво уставившись в потолок. – А что же за письма получили вчера?
– Вернули мой чин... Да приглашение пришло тебе играть во дворце для государя и его семьи, а потому и меня с Дмитрием пригласили, – с ухмылкой поднялся Алексей. – Кто донёс о тебе? Кто пытается завлечь в свои сети и чего добивается?
– Разлучить нас всех хотят, – сказала Милана. – И подруги мои так говорят. Чувствуем мы, правда это. Что чин тебе вернули, может быть для сильного удара потом.
– Что ты говоришь, родная, – улыбнулся Алексей, уверенный в обратном. – Кому это принесёт выгоду? Зачем?!
– Расскажи мне всё, умоляю, всё, – приподнялась Милана и прикрылась одеялом, словно знобило, словно не летним теплом нагрета была спальня, а зимою.

Но Алексей помотал головой и ушёл. Он поправил на себе мундир, что давно не надевал и теперь следует носить, хочет он того, или нет. Поглощая жажду несбывшейся свободы, Алексей вспомнил слова императора о том, что придётся пока забыть об отставке, вспомнил, как по возвращении из Гунгербурга получил документ о возвращении чина лейтенанта. Тяжело вздохнув, Алексей оглянулся на закрытую за собой дверь и пошёл дальше.

Заслышав скоро голоса, он остановился и прислушался. Это были голоса Ольги и Ирины, спорящих о чём-то. Спустившись к ним на этаж, Алексей заметил остановившегося там Дмитрия, который тоже следовал к ним, но вдруг остался стоять неподвижным. Решив оставить его одного, Алексей продолжил путь к кабинету, куда и скрылся...

– Ну, как знаешь, – рассердившись совсем, выскочила из спальни Ольга и хлопнула за собою дверью.

Она тут же уставилась на стоящего перед ней Дмитрия. Чтобы не высказать лишнего или не выдать чего, Ольга убежала прочь, отчего Дмитрий решил незамедлительно войти в спальню.



– Что вы здесь делаете, барин?! – испуганно вскочила Ирина со стула, где сидела и рыдала.
– Я не барин тебе, – подошёл он ближе и продолжал смотреть в испуганные глаза любимой. – А теперь ты объяснишь мне, что сделал Александр? Да, – кивнул он на её удивление. – Я слышал отрывок вашего спора.
– Что он, что вы, все вы, барины, такие... Полапать, поцеловать, всё без разрешения и с силой! – стала выкрикивать с обидой Ирина.
– Что?! – поразился Дмитрий и, схватив за плечи, приблизил к себе. – Что он сделал?!
– Ничего, – задрожав от страха, вымолвила она, а слёзы вновь покатились по щекам.
– Говори, – нарастал его гнев.
– Целовал когда-то, приставал, – призналась она, закрыв глаза от стыда и непогасающей обиды. – До сих пор ненавижу.

Дмитрий убрал от неё руки и отступил. Попятившись назад, он смог прошептать одно:

– Обидел...

Видя перед собой убивающуюся девушку, душа которой оказалась настолько чувствительна и ранима, он не смел больше ни о чём говорить, как и присутствовать. Дмитрий ушёл... Он медленно прибыл к другу в кабинет и под внимательный к нему взгляд сел у стола...

– Я оформил им вольные, – протянув Дмитрию конверт, сказал спокойно Алексей. – Всё подтверждено... Они свободны.

Но Дмитрий опустил взгляд к полу и молчал. Видя абсолютно подавленного друга, Алексей хотел тоже молчать, но разум требовал иного.

– Я буду в гостиной, – встал он с конвертом в руках. – Я вручу им вольные, и после этого мы можем пойти снова проведать, где Сашка.

Дмитрий последовал за ним. Он стоял в стороне и наблюдал далее, когда они уже были в гостиной, как Ирина с сестрой получили вольные,... стояли, слушали объяснения Алексея про то, что разрешено оставаться при нём и Милане, пока жизнь не устроится...

– Добрый день, – вошёл и явившийся после долгой отлучки Сашка.
– Ты где был?! – воскликнул Алексей и тут же обратился к переглянувшимся Ирине и Ольге. – Ступайте, потом обговорим остальное.
– Ирина, останься, – вымолвил вдруг Дмитрий, на что Ольга оглянулась у двери, но всё-таки ушла, оставив сестру позади.
– Сашка?! – ждал ответа Алексей, но замолчал, видя пронизывающий взгляд того на Дмитрия.

Дмитрий гневно взирал в ответ, но молчать не собирался:

– Проси прощения, что обидел девушку.
– Димка, – удивился подобному заявлению Сашка. – Я их искал. Я знаю, что и Анастасия кого-то ударила по голове, но то был не я, клянусь!



– Проси прощения у Ирины Яковлевны, – стараясь держать себя ровно и не выпускать ярости, высказал Дмитрий.
– У кого?! – удивился тот, оглянувшись и на Алексея, но Алексей лишь развёл руками и сел в кресло далее наблюдать за происходящим.
– У Ирины Яковлевны, – повторил Дмитрий, указывая на стоящую рядом Ирину, взволнованно следившую за ними. – Ты некогда оскорбил её, а, значит, и меня.
– Як..., – хотел повторить её отчество Сашка, стараясь сначала возразить, но, зная, что друг прав, подошёл к Ирине. – Прошу простить мою наглость. Был дерзок и глуп, – поцеловал он ей руку.

Не выдержав более присутствовать, Ирина немедленно умчалась прочь, закрывая рот от снова вырывающегося рыдания.

– Прости, Димка, не мог знать, – в искреннем сожалении сказал Сашка, увидев, что теряющий силы стоять Дмитрий сел в кресло и закрыл на мгновение прослезившиеся глаза.
– Ты где был? – сразу спросил Алексей.
– Первые дни провёл у врача... у Арендта... Просил его не выдавать, где я. Не выпускал он меня, пока не уверен был, что здоровью не вредит. Потом я пытался найти их... Даже Анастасию навещал, говорил и с ней, но никто их не видел.

Мельком пробежало у Сашки в памяти то, что пока друзьям говорить не хотел: как в нервном срыве примчался к врачу Арендту и метался, не знал, куда кинуться от той душевной боли, что убивала изнутри от случившегося с милой его Настенькой. Как рыдал, как бился, как Арендт его успокаивал и практически силой оставил у себя и был рад, что тот явился тогда именно к нему, тем более с полученной раной на голове...

– Ты был у Анастасии эти дни?! – удивлённо воскликнул Дмитрий и вскочил.
– Да, спокойно, – чуть отступил Сашка. – Я не делал ей ничего!
– Анастасия сможет опознать сволочь в лицо, но когда она выйдет в свет, чтобы это сделать, я не представляю, – тихо ответил Дмитрий. – Мне нужен сейчас твой управляющий, Лёшка.
– Я за ним же уже послал, ты забыл? Ивану тоже нельзя отлучаться из Петербурга, освободили пока от службы, а он хочет венчаться с Ольгой, – пояснил Алексей, стараясь напомнить события их тяжёлой недели. – Прибудет не сегодня, так завтра.
– Да, да, – припоминал Дмитрий. – И мне он затем же нужен.
– Зачем? – ошарашенно проговорил Сашка.
– Буду просить руки Ирины Яковлевны, – уколол он его снова гневным взглядом.
– Я уже просил прощения, Димка, – начал повышать голос и без того нервничающий Сашка. – И она же... Отказывала уже, – припоминал он события на даче в Гунгербурге.

Но Дмитрий не ответил и немедленно ушёл. Он последовал к комнате, где знал, укрылась Ирина, и она там была. Её рыдание он услышал сразу. Тихонько постучав, Дмитрий вошёл и оставил за собой дверь открытой.

Ирина стояла к нему спиной у окна. Она слышала, что кто-то пришёл, и пыталась успокоиться, уткнувшись рыдать в платок.

– Ирина Яковлевна, – встал позади Дмитрий и, осторожно повернув милую перед собой за плечи, опустил руки. – Ты можешь ничего не отвечать. Но я должен тебе сказать, и ты выслушаешь меня, может быть,... в последний раз, – говорил он, надеясь, что она взглянет в ответ, но Ирина молчала и слушала, вытирая платочком непослушные слёзы. – Суд вот-вот будет... Нам пришло извещение быть на оглашении решения. Я умом понимаю, что может случиться, и потому предлагаю тебе всё, что у меня есть. Я прошу тебя как можно скорее обвенчаться со мной, – продолжал он, но замолчал, встретившись вдруг с застывшим взглядом Ирины, слёзы которой будто окаменели. – Ты не бойся, тебе достанется всё, что у меня есть. Ты будешь жить в достатке всю жизнь. Сможешь потом просить развода и выйти замуж за иного. Меня же или сошлют на каторгу, или оставят в крепости. Молю, прими моё предложение, и подругам пока не сообщай о возможности плохого исхода, чтобы не тревожить зря. Есть надежда, что состояния не лишат, так тебе всё пусть достанется.

– За что вас? – прохрипел её исчезающий от страха голос.
– За то, что пытался спасти друзей, обманул тем самым канцелярию, а теперь ещё и доносы о том, что продолжается заговор против государя, – рассказал Дмитрий.
– Я не хочу,... – замотала головой Ирина, и слёзы вновь потекли. – Не хочу такой жизни...



– Ты ни в чём не будешь нуждаться, – уверял Дмитрий. – И я не буду досаждать собою, только хочу отдать тебе всё, что останется.

Уткнувшись вновь лицом в платок, Ирина зарыдала опять и больше говорить не могла. Покидая комнату, Дмитрий повторил:

– Вот-вот приедет твой отец, и я подведу тебя к нему просить руки...

Зарыдав ещё больше, оставшись в полном одиночестве, Ирина уже не могла стоять и упала с криком беды в свою постель...

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/28/1190