Перила

Есть такие люди. Кто слишком много думает. Или слишком много чувствует. Их жизнь...Сложный термин, даже, и не облечь сразу в слова. Как выразился один поэт, они "живут с надрывом". Не понимают, как другие не замечают, не ощущают каких-то элементарных (для них) вещей. Растерянно стоят, оглядываются на проходящих мимо людей.  Не умеют забывать то, что когда либо узнали, почувствовали.

Повзрослев, некоторые из них начинают злиться на окружающий мир, пытаться изменить его или, плюнув на все, строят свою крепость из песка и убеждений. Прячутся за формулами, картинами, постулатами. Тонут в нотах и теоремах. Замыкают свой социальный цикл на себе. Это нормально. Это самозащита. За это не сажают.  Ведь серая и холодная реальность уже стоит на близком расстоянии, пытается ударить тебя острым лезвием обыденности и кричит: "Я убью все твои мечты!". Вроде, по законодательству, в таком случае уже можно обороняться, не посадят. Может быть.

Есть те, кто просто не выдерживает. Такие медленно, тихо умирают, а их тела потом провожают молчаливыми, разочарованными взглядами, отдавая бурному течению современной жизни. Их будут вспоминать холодными вечерами, в дни боевой славы, стыдливо опуская глаза. Могли спасти, поддержать, поделиться мыслями. Но жадничали: у самих оставались пара магазинов да еще одна, в патроннике.

Они...Боги, кого я обманываю...Мы привыкли нести бред. Не научились, да и не хотим, выражать мысли доступным языком. На это нет ни времени, ни желания. А учиться - опасно. Можно начать думать так, как все говорят. И тогда все - пиши "пропало". Ты станешь как все, а на твои труды положат сухую корку хлеба.

Мы привыкли, но до сих пор боимся умирать. Каждый раз неизменно чувствовать приближение неизбежного, необходимого каждому телу. Ложиться спать и на четыре часа (а некоторые несчастные на шесть, восемь, десять), переставать думать, чувствовать, узнавать новое, созидать. Добровольно соглашаться быть бессмысленным сопящим бревном, что изредка почесывается и ворчит, переворачиваясь на другой бок.
Мы все обдумываем, все принимаем близко к сердцу. Человеческий сон еще в детстве научил нас чувствовать периоды, этапы, эпохи нашей жизни. Осознавать и переживать переломные моменты, всем телом проникать сквозь тягучие границы. Жить, осознавая, как много тебя уже умерло. Сколь много тебя появилось.
Это ощущение порой подкашивает. Ты начинаешь прятаться в самого себя, вариться в собственных мыслях и эмоциях. Прикидывать, можно ли уцепиться за уходящую жизнь. Не помню, мои это мысли, или позаимствовал из чьей-то умной головы, но настоящая душевная боль длиться не больше трех часов. Все остальное -самовнушение и самоуничтожение. В этом мы мастера.

Такие, как мы, никогда не научатся отпускать ситуацию. Плыть по течению. Перестать думать или чувствовать. Для нас это последняя смерть. Лимб, после которого не вернутся. Туда всегда успеем. К счастью, мы не настолько слабы, чтобы сигануть вниз. К сожалению, мы не достаточно сильны, чтобы не опираться порой на перила.
И поэтому упорно живем. Возрождаемся каждое утро, нащупываем пальцами ног первые признаки смысла жизни, топаем в ванну и счищаем с зубов привкус смерти. Закидываем в топку топливо для бренного организма - и идем придумывать этот мир. Ведь без нашего бреда он совсем потеряет свой шарм.