Глава двенадцатая. Друзья познаются в беде

Глава двенадцатая. Друзья познаются в беде

Рыжий утер слезы – пришла его очередь совершить подвиг!

Несмотря на выдвинутую лохматым эрмиком теорию зависимости кошачьего ума от длины шерсти, мысль у него получилась дельная – попробовать вернуть друга во времени – вдруг там, откуда он появился, смогут исцелить храбреца?! 

Когда Брысь впервые поведал, сколько всяких событий произошло с того момента, как от удара копытом он упал в трубу, и до того, как ему бросили спасительную веревку, Рыжий усомнился в правдивости рассказа, особенно в той части, где говорилось о его собственном перемещении на полвека назад. Но история пестрила такими красочными подробностями, что не поверить простодушный мышелов просто не мог! С тех пор расспрашивать путешественника о его приключениях стало любимым занятием Рыжего в свободные от сопровождения Государя часы.

Вот только как дотащить тяжелораненого до той самой трубы, через которую он прибыл из будущего? Хорошо хоть они припрятали веревку в своем подвальном закутке, но в одиночку все равно не справиться!
 
И Рыжий помчался за помощью на Малую Садовую улицу, потому что дворцовые сослуживцы, сидевшие на мышиной диете, были не такими упитанными и выносливыми, как его приятель, дополняющий рацион творогом и сыром.

Тимофей (так незатейливо звали недавнего соратника), гордый своим героическим участием в деле спасения Императора, как раз восстанавливал жирами и белками пошатнувшиеся силы организма, пользуясь тем, что новые хозяева ушли, второпях даже не заперев лавку. Печальные вести огорчили, и он сразу согласился помочь, хотя не очень понял задумку Рыжего. Можно сказать, совсем не понял! Дворцовый мышелов нес какую-то околесицу про перемещение во времени – наверное, сильно переволновался из-за друга!

Увидев красную лужицу, растекающуюся вокруг "руководителя операции" и тут же подмерзающую на снегу, Тимофей скептически покачал головой, а его пышные усы уныло обвисли.

- Ты уверен, что он живой?

Рыжий снова прижался пушистым ухом к груди поверженного товарища.

- Тук -…-тук-…-…-тук, -  прерывающимся шепотом отозвалось сердце смельчака.

Жизнь в нем угасала, и друзья, по очереди прихватывая Брыся за шкирку, поволокли его к Дворцу, недоумевая, почему путь, который обычно пробегался за пару минут, в этот раз оказался таким бесконечно длинным!

Наконец они осторожно положили тяжелую ношу возле вентиляционной трубы, и Рыжий кинулся в подвал за веревкой. Вернулся он с помощником – коричневым с черными полосками и белым пятнышком над носом среднешерстным котом. Тот  представился Базиликом, уверяя, что экзотическую кличку получил во время плавания на яхте Великого Князя Константина Николаевича, адмирала флота и родного брата Александра Второго.

Пока Тимофей и Базилик поддерживали почти бездыханное тело, Рыжий схватил один конец веревки зубами и «спеленал» друга, несколько раз обернувшись вокруг, а опытный "моряк" закрепил все морским узлом.

Потом они совместными усилиями опустили Брыся в зияющее чернотой отверстие, а следом, на всякий случай простившись с Тимофеем и Базиликом, так и не постигшими смысла спасательной операции, прыгнул Рыжий. Он очень надеялся, что за прошедший год метки, оставленные его боевым товарищем, не выветрились.

Тащить раненого на веревке было удобнее, чем за шкирку, к тому же помогали гладкие железные стенки, поэтому продвигался Рыжий быстрее, чем на поверхности. Время от времени он останавливался, чтобы услышать слабенькое сердцебиение.

Нюх охотника на грызунов не подвел и уловил остатки прошлогоднего запаха. С каждым поворотом он становился все сильнее, укрепляя надежду и силы пушистого эрмика.


Время в очередной раз совершило таинственный скачок - не успел Савельич закончить мысль об ожидавших его бытовых трудностях, как из отверстия, в котором только что скрылся Брысь, послышалось сопение.  «Одумался!» - радостно вскинулся философ и в нетерпении сунул голову в дыру.

В следующее мгновение парадную тишину Большого тронного зала разорвал вопль из двух кошачьих голосов: баса и тенора, – по мощности сравнимый с воем музейной сигнализации.

Савельич отскочил от стены, а из вентиляции показалось лохматое чумазое страшилище, что-то сжимающее в ослепительно-белых клыках!

Комментарии в Главе для любознательных http://www.proza.ru/2014/06/09/1338

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/29/1235