Музей

Балтимор. Осень 2012.

Смеркалось. Дождь, монотонно шелестевший багровыми опавшими листьями, тёмно-серым, сверкающим в свете недавно вспыхнувших фонарей, асфальтом, плащами проходящих мимо людей, с самого утра не прекращал свой террор вот уже двенадцатый час. После шестичасовой прогулки по городу я чувствовал себя утомленным и слегка «отсыревшим». В окнах загорались первые огни, их мягкий электрический свет отозвался тоской об уюте, тепле и чашке горячего чая. Да, замечательный день выбрал я для экскурсии. Оглянувшись по сторонам, я увидел табличку «Open» на двери двухэтажного старинного здания, контуры которого казались слегка размытыми из-за пелены дождя. Желая сменить обстановку, я ускорил шаг, поднялся по крутым ступеням и повернул дверную ручку.
Я очутился в небольшой зале, погруженной в полумрак. Свет исходил из правого угла, где чуть слышно потрескивали, истончая лёгкий хвойный аромат, поленья в камине, выложенном грубыми, необтесанными камнями. Металлический ворон в натуральную величину стоял на каминной полке, клюв его был раскрыт, и, казалось, что сейчас я услышу глухой, гортанный звук: «Кар». На покрытых серой штукатуркой стене висели портреты, вырезки из газет, чёрно-белые фотографии, пожелтевшие от времени листы рукописей, исписанные ровным почерком с едва заметным наклоном вправо. Неровности деревянного пола скрывал старый потёртый ковёр. В центре комнаты находился большой прямоугольный стол, накрытый бежевой скатертью. За камином, в полумраке, я увидел узкую лестницу, ведущую вверх.
Послышался тихий скрип ступеней. Кто-то спускался мне навстречу. Мне стало немного не по себе. Общее безмолвие комнаты, таинственный, мерцающий свет огня в камине, чьё-то незримое присутствие напомнили мне картину из фильмов ужасов. Вот сейчас из ниоткуда появится девочка с синеватым лицом, закрытым чёрными длинными волосами, клыкастый разъярённый оборотень или демон, охраняющий покой бывших обитателей.
Звук шагов усилился, я оглянулся. В полосе света появился красивый рослый мужчина лет сорока. Тронутые сединой густые волосы обрамляли крупные черты лица, покрытые морщинами. Тонкие губы тронула улыбка:
- Первый посетитель за весь день, - проговорил мужчина.
- Извините, я думал, это кафе… - сконфузился я.
- Я с удовольствием угощу вас чаем, - вежливая улыбка не сходила с его лица, - я могу даже занять вас беседой.
Почему-то это перспектива мне показалась очень приятной, мужчина произвёл на меня положительное впечатление. Несмотря на внешнюю обстановку, он казался мне тёплым и домашним.
- Ну, если вас это не затруднит, - я стал снимать с себя промокший плащ.
- Проходите, садитесь, - мужчина расставил на столе чашки,- кстати, прошу прощения, я не представился. Меня зовут Джефф Джером. Я – смотритель дома-музея Эдгара Алана По. В 1941-ом году это строение было спасено от сноса усилиями балтиморцев, и с тех самых пор в нем начал работать музей, посвященный творчеству писателя.  Видите эту винтовую лестницу? Она ведет на чердак, в маленькую узкую комнату. Эдгар снимал ее вместе со своей тетушкой и кузиной Вирджинией Клемм, когда переехал в Балтимор. В этом городе началась его литературная карьера, - Джефф разлил дымящийся чай и придвинул ко мне, - и именно в этом городе, по странной иронии судьбы, он и умер.
Джефф помолчал, глядя на огонь в камине. Я почувствовал неловкость. Имя Эдгара По мне не говорило практически ничего.  Я, конечно, читал в рамках школьной программы «Убийство на улице Морг», но это произведение не произвело на меня впечатление. «Ну вот, - пронеслась тоскливая мысль в голове, - сейчас этот человек спросит, люблю ли я Эдгара По. Если я отвечу правду, он обидится, если совру…»
- А вы любите Эдгара По? – прервал собеседник мои размышления. - Ну, не смущайтесь, иногда мы не можем дать объективный ответ только потому, что не владеем достаточной информацией о том или ином предмете. А знаете что, - оживился мужчина, - Вы ведь все равно никуда не торопитесь. Да и мне, - улыбка опять тронула его губы, - спешить некуда. Как Вы смотрите на то, чтобы я провел вам экскурсию? А на вопрос можете не отвечать… пока. Ну как?
В глазах Джеффа появился азарт и огонек, который невольно зажег и меня.
- С удовольствием, мистер Джером! – мои слова прозвучали искренне.
- Эдгар Алан По – величайший поэт и писатель. Он является представителем американского романтизма, символизма и декадентства, известен своими «мрачными» рассказами. Эдгар По – создатель формы современного детектива и основоположник научной фантастики. Тяга к писательству проявилась в ранние годы. Эдгар По жил в Бостоне у приёмных  родителей, которые ему ни в чём не отказывали. Он не знал ни голода, ни горя, родители готовили ему блестящую карьеру, но По хотел другого от жизни. Это была свободолюбивая и беспокойная натура. Если бы он пошёл на компромисс, его жизнь была бы сытой и спокойной, однако мир потерял бы этого яркого, талантливого писателя. После очередной ссоры с отцом он, бросив всё, отправился в Балтимор. Жизнь его здесь была не сладкой: он влачил нищенское существование, голодал, бедствовал… В принципе, что рассказывать? – мистер Джером вздохнул, - посмотрите сами. Давайте поднимемся в его комнату, и вы увидите, какими средствами он располагал в то время.
Мы поднимались по крутой ветхой лестнице. Мистер Джером шёл впереди:
- Осторожно, пригнитесь, прежде чем войти внутрь. Дверь очень маленькая и узкая.
Предупреждение прозвучало вовремя: я чуть было не ударился о дверной косяк. С трудом протиснувшись, я очутился в крохотной комнате на чердаке. Я осмотрелся. Обстановка поражала своей убогостью. Две маленьких узких металлических кровати, стоявших вдоль стен, окошко у самого потолка, выскобленный добела деревянный стол – вот практически и вся мебель.
- В Балтиморе Эдгар существовал на скудные пособия, случайные заработки.
Госпожа Клемм оказывала помощь юному поэту, которого любила, как сына, но она сама была крайне бедна. В общем, он дошел до крайней степени стесненности, до подлинной нищеты. Несмотря ни на что, Эдгар По в эти годы очень много работал. Подойдите ближе. Видите, на стене висит выпуск балтиморского еженедельника «Субботний Гость»? Это первая победа автора, его первое признание. В 1833 года редакцией газеты был объявлен конкурс на лучший рассказ и лучшее стихотворение. Эдгар По послал несколько рассказов и отрывок стихотворения «Колисей». И представляете, он победил! Победил сразу в двух номинациях!
«Седые камни – это всё, что Время,
Грызя обломки громкой, грозной славы
Оставило судьбе и мне? А больше
И не осталось ничего?»

Балтимор, 1833 год.

- Осталось!!!
Осталось!!! – эхо близкое гудит.
Осталась наша власть, осталась слава…
Осталась долгая молва в веках,
Осталось удивленье поколений,
Остались тайны в толще стен безмолвных,
Остались громкие воспоминанья,
Нас облачившие волшебной тогой,
Которая великолепней славы!
«Я победил! Я победил! Сто долларов! – счастливая улыбка не угасала, победа грела меня изнутри. Я чувствовал необыкновенный прилив сил и энергии. Жизнь больше не казалась такой мрачной, люди не казались такими чужими. Неприветливый Балтимор наконец-то приютил меня. Я легко лавировал в лабиринте спутанных улиц. Широкие площади сменялись узкими смердящими улочками, мощёные мостовые - дубовыми аллеями. Меня ничто не могло заставить остановиться, отвлечься, - домой, скорее домой! К тётушке, к Вирджинии!»
Я остановился напротив булочной. Запах теплого хлеба, сладких пряностей вернул меня в реальность.
«Теперь я могу позволить себе купить булку хлеба. Даже две булки хлеба! Да чёрт возьми, я могу купить молоко! – я сжал руку, в которой находились купюры, и усмехнулся, - посмотрю на выражение лица владельца булочной Смита!»
Я зашёл в вечно теплое помещение. Запах  здесь ощущался ещё сильнее, в животе заурчало от голода.
- По, опять ты? - прокряхтел Смит, - я больше не даю в долг!
- Дайте мне две буханки хлеба, десяток булочек с джемом и шоколадное пирожное для моей кузины, - проигнорировал я его слова.
- Я неясно объясняю, По? – хмыкнул здоровяк.
- Вы выражаетесь предельно ясно, - я разомкнул руку и принялся отсчитывать деньги, чтобы расплатиться с ним.
Увидев доллары, Смит смягчился, а я представил, как приду со всем этим сокровищем домой, к тётушке.

Балтимор, 2012 год.

Джефф замолчал.
- Здорово вы рассказываете! Заслушаешься! А что было потом? Он стал знаменитым и признанным? Закончилась его полоса неудач?
- К сожалению, при жизни По современники были несправедливы к его гению. Мир жесток и завистлив, ревнуя к чужому таланту, и слава к поэтам обычно приходит только после их смерти, так же, как и достаток. А в тот день Эдгар вынужден был отказаться от предложения Джона Кеннеди, одного из членов жюри, пообедать с ним из-за отсутствия мало-мальски приличного костюма…  В следующем году умирает приемный отец Эдгара По, не оставив по завещанию поэту ни одного цента. - Впрочем, Вы правы, - мистер Джерром взглянул на меня, - после победы в конкурсе Эдгара заметили. Он начал работать в журналах, регулярно помещая в них статьи и новеллы. Кстати, посмотрите, - Джефф подвел меня к потрепанному газетному листу на стене, - это рейтинг американских журналов весной 1935 года. «Южный Литературный Вестник», выпускаемый в Ричмонде, повысил свой тираж с 700 до 5000 подписчиков, благодаря сотрудничеству с По. Его новеллы «Береника», «Приключения Ганса Пфааля» имели у американской публики большой интерес. Молодого человека пригласили работать в редакцию этого журнала за 10 долларов в неделю.
  - Всего 10 долларов? – переспросил я удивленно.
  Джефф усмехнулся.
  - Я иногда думаю, как бы прокомментировал культ своей личности  и творчества после смерти сам Эдгар. С какой иронией он отнесся бы к признанию его гением не только в американской, но и в мировой литературе. А сколько современников пришло  в шок, когда статьи и письма поэта попали в ранг раритетов. Их стоимость на аукционах оценивалась в сотни тысяч долларов! Посмотрите, - Джефф подвел меня к очередному стенду на стене, - это копия первого издания стихов поэта. Книжечка в 40 листов, первоначальная стоимость которой равнялась 10 центам, всего лишь после пятидесяти лет после смерти гения была продана за две тысячи долларов!
  - Да, ему бы пригодились эти деньги.
  - Но мы немного отвлеклись. Летом 1935 года, когда перед Эдгаром По встал вопрос о переезде в Ричмонд, меньше всего, я полагаю, он задумывался о деньгах.
  - Почему?
  - Почему? – повторил за мной смотритель и улыбнулся, - на тот момент молодого человека захлестнули более возвышенные чувства. Эдгар влюбился.
 - Он собирался жениться?
 - Собирался! Но и тут все не так просто.

Балтимор, 1835 год.

Я нервно ходил из угла в угол. Трели проснувшихся птиц раздражали мой вскипающий от отчаяния мозг.
- Весь мир против меня! – воскликнул я, бросив взгляд в окно.
Вирджиния одиноко сидела в саду. О, как она прекрасна. В ней немыслимо сплелись доброта и строгость, пылкость и равнодушие, скромность и бесстыдство, открытость и таинственность и захватили меня в свой водоворот. Она с лёгкостью и простотой отдаёт мне свою любовь и заботу.
- Что делать? – пробубнил я, - нам  запрещено заключать союз только потому, что ей не исполнилось 14 лет… Как убедить священника?  Как добиться разрешения в ратуше? Как объяснить родственникам, что я на самом деле люблю Вирджинию? Как расположить их к себе? Как? Как?!
Тяжёлый, неповоротливый груз взвалился на мои плечи, и уже второй месяц я не могу от него избавиться… Невообразимо быстро проблема с деньгами превратилась в маленькую и незначительную…
- Я добьюсь своего… - прошептал я, глядя на Вирджинию, - мы будем вместе. 
Такая маленькая, совсем юная и беззащитная. Я рад потерять всё ради того, чтобы оберегать её от этого мира. Она ещё не пропитана желчным дымом, отравляющим человечество. В её душе нет места для зла и жестокости, она искренна и чиста.
- Эдгар! – она увидела меня и засияла, - погода сегодня прекрасна, не правда ли?
- Да, Вирджиния, - выдохнул я.
Солнечный свет больше не был таким испепеляющим, он стал мягче и нежнее. Пенье птиц, будто стихло. Я почувствовал облегчение и спокойствие.
- Выходи в сад, - Вирджиния помахала мне рукой.
- Конечно, - теперь и эта проблема уже не являлась грузом…
    
Балтимор, 2012 год.

- Она была красива? – боясь нарушить атмосферу рассказа, спросил я.
- О! Вирджиния Клемм была красива удивительной, исключительной красотой! – Джефф мечтательно смотрел в окно. - Эдгар боготворил ее. Неудивительно, что молодой человек не опустил руки и бросился в свой очередной бой. А бой был нешуточный! Все родственники были решительно против брака с девочкой. Но у Эдгара был надежный союзник. Миссис Клемм, мать невесты, приняла его сторону.
- Они обвенчались?
-  Да, Эдгар и Вирджиния обвенчались тайно, негласно, но новобрачная осталась в доме матери. Через год церемония венчания была повторена открыто, впрочем, и тогда Вирджинии недоставало несколько месяцев до четырнадцати лет. Новобрачные переехали в Нью-Йорк, затем в Филадельфию. Этот период творчества был самым плодотворным. Он издаёт стихи и новеллы, в том числе замечательную «Лигейю», «Приключения Артура Гордона». Рассказ «Убийство на улице Морг» зарождает новый литературный жанр – детектив.
- Наконец-то успех пришёл к писателю?
- Давайте спустимся вниз. Чай уже остыл, - Джером пошёл вперёд со свечой в руке, - нужно подкинуть дров в камин: становится сыро. Судьба музея повторяет судьбу Эдгара.
Мы спустились в гостиную. Тяжёлые тени замерли в углах небольшой комнаты. Портрет Эдгара По, висящий напротив камина, отсвечивал неровными яркими всполохами пламени.
- А знаете, я единственный сотрудник музея. Этот дом находится под угрозой закрытия. Из-за дефицита городского бюджета мы испытываем постоянные финансовые трудности.
- Да, удивительная параллель, - я с удовольствием сделал глоток чая, - дом могут закрыть для посещения?
- Я стараюсь привлечь власть к этой проблеме, достучаться до горожан. Этого нельзя допустить, и, надеюсь, у меня всё получится… А что касается успеха, то эта полоса длилась недолго. Мечта писателя основать собственный журнал не осуществилась, конечно, по недостатку средств. «Журнал Грехэма», в редакции которой работал Эдгар, ему пришлось покинуть.
- Почему?
- Редактор журнала пригласил для работы человека, которого Эдгар По считал своим личным врагом. Страстность, порывистость, нервность, присущая гению, не позволили ему остаться. Опять начались тщетные поиски жилья и заработка. Проходили месяцы, скудные сбережения исчерпывались. В несчастье Эдгар всё чаще прибегал к алкоголю. В журналах печатались унизительные статьи о поэте, а Эдгар не переносил оскорблений, отвечал, не жалея самолюбия нападающих.
- Но жена была на его стороне? Она поддерживала писателя?
- О, здесь Эдгара ожидало очередное испытание.
- Вирджиния его разлюбила?
Джефф посмотрел на меня с некоторым недоумением, потом улыбнулся:
- Нет, не в этом смысле. Вирджиния заболела. Во время пения у неё повредился кровеносный сосуд, с тех пор жизнь её стала медленным умиранием. Эдгар дошёл до пределов отчаяния. Посмотрите, - Джером указал рукой на стену, - журнал «Вечернее зеркало» выпуск 1845 года. В нём впервые опубликована поэма «Ворон»
«И воскликнул я, вставая: «Прочь отсюда, птица злая!
Ты из царства тьмы и бури, - уходи опять туда,
Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, чёрной,
Удались же, дух упорный! Быть хочу – один всегда!
Вынь свой жёсткий клюв из сердца моего, где скорбь всегда!»
Каркнул Ворон: «Никогда».
- От этих строк веет скорбью и отчаянием…
- Да,  думаю, этой неприкрытой болью было наполнено сердце Эдгара. Кстати, за свое знаменитейшее произведение  По получил целых 10 долларов.
Жалкие гонорары, скудные доходы с лекций. Приступы алкоголизма, и все это рядом с умирающей, безумно любимой женой. Друзья Эдгара По поддерживали его как могли, но тень  черных крыльев ворона преследовала его. Знаете, как  он согревал умирающую жену?
Я молча покачал головой.
- Денег на дрова не было. Эдгар согревал руки больной своим дыханием или клал ей на грудь большую кошку… Зимой 1847 года Вирджиния умерла.
Мы сидели молча. Чай был допит. В комнату врывались звуки вечернего города. Статуя ворона, застывшего в горделивой позе на камине, почему-то вызвала у меня ассоциацию с писателем, непреклонным, страстным, верящим в себя и свой талант, нежелающим мириться с серостью и ординарностью.
- Я хочу
Выше мчаться, разгораться,  встречу лунному лучу,
Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!
«Колокола» - одно из последних произведений, - продолжил Джером после паузы, - Эдгар По умер в 1849 году. Смерть его до сих пор окутана тайной.

Балтимор, 1849 год.

Я пьян, я дико пьян. Дождь. Нескончаемая улица. Я устал. Мне тяжело идти. Мои силы смываются сильным потоком холодного дождя. Монотонный шум, чьи-то голоса… мне чудится, или это всё на самом деле? Холод просачивается сквозь промокшую одежду, забирая тепло моего тела… Темнота смыкает свои костлявые руки на моей шее. Тяжесть, от которой уже не избавиться…
Шелест крыльев совсем недалеко от меня. Я распахнул глаза. На самом ли деле я вижу это? Чёрный ворон тяжело опустился напротив меня и громко каркнул.
Балтимор… как я оказался здесь? Это место, где я полюбил, где я получил известность. Я был счастлив здесь, и что с этим стало? Счастье!  Почему ты ускользало от меня? Судьба! Почему ты была так жестока ко мне? Но я не хочу умирать! Я брошу пить! Я еще поборюсь! Я начну все сначала!
- Я начну всё сначала! – я поднял лицо к небу, - всё сначала …
Тело мужчины упало на землю.  Ворон, словно завершив важное дело, взмыл в небо.