Контактёры

                Часть 1.
               
     Вроде и жил Валерий Николин как все, ничем не выделялся, но кроме необычной клички. В общении он был Жаком или Жакерия. Случилось это давно, ещё в школе, когда он, отвечая урок истории, что-то напутал с чешским повстанцем Яном Жижкой, назвав его Жаком. И понеслось. Сначала Валерка протестовал, раздавая тумаки одноклассникам, но потом смирился и даже возгордился новым именем. Ни какой-нибудь там «Огурец» или «Кисель». Даже в мореходке, а потом  и на судне его так и звали – Жак Николин, словно и не был он Валерием, а метрики вообще ошибочны. Если бы не мама, которая дала  это красивое имя, она никогда не изменяла ему.
    - Но как, же так? Почему сейчас он – Жак Николин сидит в кутузке? – вслух рассуждал седовласый мужчина с крабами на плечах в вылинявшей  тельняшке, - и, главное, за что? За то, что своими руками поймал десяток чилимов и хотел продать, чтобы заработать на хлеб?
    - Да не гунди ты, надоел уже! – крикнули из угла, где разгорались картёжные страсти. На кону стояло всё имущество какого-то бедолаги, вплоть до штанов и ботинок без шнурков.
      У Валерия  всё отняли при задержании: мобильный телефон, сигареты, и тридцать рублей на проезд до дома.
    - Курить охота, - простонал Жак и обратился к соседу, - у тебя нет?
      Тот мотнул головой в сторону играющих.
    - Я не курю, а у них есть. Только потом козликом бегать будешь, не советую. Слушай, а ты, правда  тот самый Жак, ну и погоняло у тебя, что баржу утопил в ковше?
    - Не погоняло, а имя. В Корсакове, что ли?
    - Да.
    - Я,  да только я не причём. Шторм был, волна через мол гуляла, как мама не горюй. Кран портальный завалило, сам чудом выскочил.
    - И что? – недоверчиво переспросил сосед.
    - Что – что?! Крайнего нашли. Из-за них вот сюда попал. Жить-то надо, жена пилит. А я, понимаешь, ничего больше делать не умею. Это, как горло перекрыть. Меня судового механика,  «деда»  списать раньше времени,  «в связи с несоответствием». Изверги, - он заскрипел зубами и стукнул увесистым кулаком по лавке.
    - Эй, ты, чучело! Заткнёшься ты или нет, в последний раз говорю, - закричал один из уголовников.
    - А здесь почему?
    - Сижу, значит, на Пяти углах около пивной, там хорошо берут. Тут подходят двое: молокососы безусые – милиционеры и говорят:
   - Чилимы гони…
    - А я им: вы ловили? Один толстомордый  скинул их на землю и, давай топтать. Веришь, я не выдержал, как пошёл их метелить…
     - Да, плохи твои дела, готовься к худшему. Они рукоприкладства  не любят и  не прощают. Моли Бога, чтобы дожить до суда.
    - Как это? Слышь, ты, мужик, как тебя там. Что ты такое говоришь? За что?
    - Егор я – Евдоха, вор и бичара в прошлом. И тут не в первой. Послушай, что скажу тебе: сиди тихо и проси прощения, слёзно проси, иначе пропадёшь.
      Вдруг лязгнул засов в двери и зычный голос рявкнул:
    - Николин! На выход!
    - Слышь, ты, Жак Николин, требуй звонка и адвоката, - торопливо говорил Егор, чтобы родные помогли, а то амба тебе, береги голову и подставляй зад.
    - Чего ты… Чего пугаешь …
    - Терпи, горемычный.  В космос полетишь…
    - Куда?!
      То, что произошло потом, он запомнил на всю жизнь и поклялся всеми морскими богами, что, если останется жив, взорвёт этот подвал вместе с его мучителями. Его били долго и с удовольствием, они были профессионалами, знали куда и как. Несколько раз от боли Валерий терял сознание, его обливали водой, поднимали и снова били. Где-то в глубине  подсознания стали возникать жуткие образы  в рогатых касках и свастикой на рукавах. Он ещё удивился, откуда у немцев в фильме «Александр Невский» фашистские кресты, но сиплый голос прервал его галлюцинации:
    - Хорош,  хватит на сегодня!  Лёгкой смерти не дождёшься, сволочь.
      Жака Николина волоком притащили в камеру и бросили на пол. Никто даже не подошёл. Лишь минут через двадцать поднялся Евдоха, которого здесь негласно уважали за его связи и опыт многолетнего сидельца, наклонился над недвижимым телом и крикнул:
    - Водки сюда!
 Тут же появилась кружка с вонючим содержимым.
    - Я сказал водки, а не этого пойла.
Потом он аккуратно поднял голову лежачего.
    - Бери ложку и вливай в рот и осторожно, а то захлебнётся.
    - Фашисты проклятые… - прохрипел Валерий и открыл глаза.
    - Телефон сюда, быстро!
    - Откуда, Евдоха?
    - Ты, Серый, мне не пой, мобилу давай! Говори, «дед», кому звонить.
    - У меня только  Галя, жена любимая.
    - Это хорошо, жена горы свернёт, да ещё и любимая.
Евдоха  набрал номер, говорил он чётко, словно отдавал приказы:
    - Галя, запоминай: завтра утром в девять придёшь на Гвардейскую в КПЗ.  Принесёшь  пять тысяч, отдашь майору Губанову, проси, чтобы не били. Купи водки, еды, сигарет передашь дежурному, проси, чтобы не били. Твой муж в беде. Соображай, Галя, времени нет.
    - Ну, что посвятили тебя в контактёры, Жак Николин, как тебе наши инопланетяне? – Егор загоготал, а за ним вся камера.
    - Знаешь, «дед», я в своих длительных отсидках прочитал много умных книжек. А больше про космос и НЛО. Объекты есть такие летающие,  неопознанные. Нет, представь, всё про всех знаем, про муху дрозофилу знаем, а что это за объекты, никак не можем разгадать. И что самое интересное – они наших людей забирают, якобы для опытов, кого возвращают, а кого нет. Их ещё контактёрами  называют. Так знаешь, сколько людей пропадает на земле? До сорока пяти тысяч в год, причём бесследно! Положем, сидишь ты на Пяти углах, а тебя, раз, и  украли НЛО. Был Жак Николин и - нет, а стал он -  контактёром.  А я вот что думаю – всё это сказочки для лохов, чтоб не искали пропавших, мол, инопланетяне украли. А они здесь среди нас, вон за решёткой, «чужие» или, как их там  - «гуманоиды»…  На неделе Чингара  забили, сволочи…
     Егор замолчал, затем тщательно обследовал тело Валерия, тот стонал и скрипел зубами.
    - Терпи, «дед», болит, значит, живое.
    Евдоха потёр руки и вынес заключение:
    -Рёбра целы, кроме нижнего левого, похоже, трещина. Били по почкам точечно, сволочи, синяков не будет, но дела плохи. Ещё пару таких контактов и отобьют, к лешему. Ноги целы, правда, синие,  это пройдёт. Голову пока не трогали, но лиха беда начало.
    - Егор, что делать?
    - А делать будет твоя Галя, всё зависит от её расторопности.
    - Спасибо тебе, братишка, век не забуду.
    - А ты не благодари загодя, расчёт впереди. Я несправедливости терпеть не могу и не буду, а тебя уважаю, за то, что ты им морды намусолил, холуям этим безликим. Пацаны  маляву прислали: один в больничке с сотрясением лежит. Так что, завтра в голову будут бить, если Галя не успеет, хана тебе, Жак Николин.
     Потом Егор встал, подошёл к решётке и стукнул три раза. Через некоторое время открылось окошко в двери.
    - Чего тебе, Евдоха?
    - Летяха, вот деньги, пошли своих шестёрок пусть купят водки, закуски и обезболивающее.
    - Дури что ли?
    - Какой дури,  её тут хватает, таблеток хороших, понял?
    - Как же не понять, только маловато будет.
    - Сделаешь, ещё столько же получишь. Да и передай своим дружкам: Жака Николина – не трогать.
    - Но ты загнул, Евдоха, он, же наших поломал! Этого я тебе не обещаю.
    - А ты скажи, от тебя больше ничего не требуется.
    К вечеру принесли заказанное, а к ночи Валерий забылся тяжёлым сном. Егор растирал ему водкой спину и бормотал что-то невнятное, похожее на  молитву, а больше на заклинание. Уголовники удивлённо косились на него.
    - Что это с ним, никак решил праведником стать, ну, и смехота?
    - А я тоже слышал про этого «деда». Говорили, мог буксир руками подтащить, - поведал один.
    - Да, ну? – засомневался другой.
    - Ты бы видел, кого он завалил. Хвата мордатого, в больничке лежит.
    - Вот это да! Ну, и силён, «дед»!
    На следующий день Валерия Николина не вызывали, видно успела Галя принести деньги майору Губанову, да только к вечеру потащили его снова в тот  страшный подвал. Били другие, моложе, но такие  же здоровые и откормленные. Они комментировали свои удары, изощряясь друг перед другом, словно и не было Жака Николина, а висела тренировочная груша. В одну из таких разборок, он не выдержал и резко двинул одного промеж глаз, тот и упал. Лучше  бы он этого не делал, в комнату ворвались вчерашние надзиратели.


                Часть 2.

    Галя всё сделала так, как сказал ей какой-то человек по телефону. Она бросилась к соседям, умоляя помочь деньгами. Тут же позвонила сыновьям на север Сахалина, где они работали на буровой. С утра поехала в город и прорвалась к майору Губанову, несмотря на стойкий заслон полисменов. С полными сумками продуктов, высокая  и статная женщина, ещё моложавая и крепкая, как танк, протаранила все двери, не говоря о дежурных.
    - Где мой муж?  Немедленно отведите меня к нему!
    Майор Губанов в это время пил кофе. Такого вмешательства в многолетний утренний моцион, он не мог стерпеть и вызвал наряд, но Галя сунула ножку стула в ручку и сказала:
    - Если с моим мужем что-нибудь случится, вы сильно пожалеете!
    - Да кто твой муж?
    - Жак Николин – судовой механик с 25-летним стажем работы на судах!
    - Пусть хоть Наполеон, он избил двоих полицейских, один лежит в больнице с травмой головного мозга. Так что твоему «Жан Жаку»  грозит серьёзный срок.
    - Врёшь! Он мухи не обидит. Значит, довели его. А теперь отведи меня к нему.
    Майор поднял трубку и приказал:
    - Савельев, отведи жену Николина к мужу, да смотри мне, быстренько, - при этом сильно акцентируя последнее слово.
    Галя, молча, положила конверт с деньгами и добавила:
    - Это, чтобы не били. Мало ещё принесу.
   Потом она сняла стул и твёрдо повторила:
    - Чтоб не били!
    В кабинет ворвались человек пять здоровых мужиков, пытаясь заломить ей руки за спину. Но она отмахнулась от  них, как от надоедливых насекомых  сумками и снисходительно сказала:
    - Пошли уже, герои.
    Только к Валерию её не пустили, завели в какую-то комнату  и велели ждать. Она не заметила, как за ней  клацнул ключ в замочной скважине.
    - Сволочи! Подонки! Выпустите меня!
    Она билась в дверях, стучала кулаками, только её никто не слышал. День шёл к вечеру, Галина изрядно устала от своих же криков и переживаний, она заплакала, подвывая по-детски, как обиженная девочка. Тут она поняла, что хочет есть и пить. В это время в комнату впихнули девицу в разноцветном одеянии, слегка прикрывающим ягодицы. Накрашена она была так, что нельзя было увидеть её настоящее лицо. Она как будто была рада  своему заключению.
    - Ты кто? – спросила девица и захихикала, - ты, что тоже «ментовская»?
    - Я?! – удивилась Галя, - какая ещё «ментовская»?
    - Ну, та самая, чё зависла что ли?
    - Я тебе так зависну, дура, ты крашенная, сейчас надаю по твоей голой заднице, бесстыжая!
    - Да ладно, не грузи, сама-то, что здесь делаешь, со жратвой припёрлась. Небось, прикармливаешь кого?
     - Да я тебя, сопля зелёная… - Галя двинулась на девчонку.
    - Стой, стой, отбой, тётка! Я сказала, отвянь от меня!
    Галя вдруг увидела, что она совсем ещё молоденькая, лет семнадцать, не больше.
    - Ты- то зачем здесь?
    - Затем, есть хочется!
    - А родители где же твои?
    - Нету. Им не до меня.
    - Что пьют? – уже спокойно спросила женщина.
    - Ещё как… Меня Ларкой зовут, а вас?
    - Галя, тётя Галя.
    Потом они ели колбасу с хлебом, запивая кока-колой и рассказывая каждая про свою боль. Когда Ларка узнала, зачем Галя пришла в КПЗ, то сильно удивилась, почему её заперли в комнате для «ментовских».
    - Тёть Галь, вы потерпите, сейчас все уйдут, останутся наши, и я тебя отведу к мужу.
    Через час Ларка позвонила по телефону и попросила отвести их в туалет. Вальяжный дежурный похотливо лапал девчонку. Она что-то шептала ему на ухо, повиснув одной рукой на шее, другой  она махнула Галине. Та схватила сумки и быстро пошла по коридору, скоро Лара догнала её. Они оказались в длинном переходе, затем по ступенькам спустились в подвал. Вдруг девушка остановилась и метнулась назад, увлекая  за собой женщину. В дверную щель они увидели, как по коридору волокли чьё-то безжизненное тело. Галя вскрикнула, но Ларка зажала ей рот.
    - Опять Митька Гуров тренировался, мразь кровожадная. Пошли.
    Скоро они упёрлись в тупик с одним сидящим дежурным.
    - Привет, сержант Воробьёв!
    - А… Ларка, ты чего сюда, ко мне что ли? – он встал и потянулся к девушке.
    - К тебе, да только сначала моей тёте нужно с мужем повидаться.
    - Да без проблем, кто наш муж? – обратился он к женщине.
    - Валерий Николин.
    - Кто?!
    - Что не слышал?
    - Не могу, не ходячий он.
    - Наверняка Гуров поработал? -  спросила Лара.
    - А что он, скотина, руки распускает, второго уже уложил! – закричал дежурный.
    Галина опёрлась о стену и тихо сползла вниз, скуля, словно побитая собака.
    - Воробушек, видишь, тётя переживает, дядьку уже двое суток не видела, скучает. Давай, по-шустрому, пока никого нет.
    - Ладно, но отработаешь по полной.
    - Замётано.
    - Эй, тётка, а ну-ка, дай мне твои сумки. Что у тебя там?
    Галина, молча, выложила всё на стол. Сержант взял блок сигарет «Наша марка», колбасу, водку, банку огурцов.
    - Водки мало, Лар.
    - Будет тебе водка и селёдка, открывай свой гадюшник!
    Бряцая ключами, он открыл одну дверь, потом другую с железной решёткой и, только за ней они увидели большую  камеру без окон с сумеречным светом. Из неё пахнуло  смрадом человеческой плоти и всем тем, что эта плоть производила. Женщины отпрянули назад, но Галина рванулась к решётке и закричала:
    - Валера, где ты, родненький мой?!


                Часть 3.

    Как его били, он уже не помнил. Один из первых ударов пришёлся в голову, который и отключил его, может на счастье, но скорее на беду. К Гурову присоединились обиженные молодые практиканты. Бездыханное тело, больше похожее на упавшую тренировочную грушу, трепали по подвалу до тех пор, пока не закончился запал ярости.
Митька Гуров опомнился первым и заорал:
    - Хорош, сказал!!!
    Потом он нагнулся над окровавленным телом и нащупал слабый пульс.
    - Тащите в камеру, пока живой! Пусть там сдохнет, на уголовников спишем. Быстрее шевелитесь, тюфяки толстопузые!
    Валерку швырнули в камеру, в сопровождении отборной  брани. Надзиратели были сильно возбуждены и это напрягло сидельцев. Судя  по неподвижно лежачему сокамернику, они не удовлетворили свои амбиции, и им требовалась ещё одна жертва. Но, к удивлению присутствующих, Митька рявкнул:
    - Серый, проследи за клиентом!
    - Будет сделано, господин начальник!
    Только дверь закрылась, уголовник направился к Валерию, но Евдоха опередил его.
    - Попробуй, тронь, мразь!
    - Так он же труп, посмотри сам, помрёт к утру, зачем мучиться несчастному!
    - А ты, Архангел Михаил, помочь ему хочешь? Или руки чешутся, кровушку свежую почуял? Пошёл прочь!
    Часа два Егор промывал изувеченное тело Жака Николина, снова бормоча что-то монотонное и заунывное, словно призывая кого-то на помощь. Его труды не прошли даром. Валерий застонал и открыл глаза.
    - Ну, спасибо, тебе, Пал -Ыз! Очнулся, наконец-то.
    - Кто такой Пал-Ыз?
    - Так дух такой. Значит, жить будешь. Ты водички чуток хлебни и спи, а я подумаю что делать, до утра время есть.
    Валерий забылся или снова потерял сознание. Только страшные рогатые рожи громко хохотали ему в лицо, глаза их наливались кровью и брызгали, заливая его горячим адским пламенем. Вдруг всё исчезло, и он чётко услышал голос жены.
    - Валера, где ты, родненький мой!
    Он открыл рот и закричал:
    - Здесь я… - да только сиплый хрип вырвался из его гортани.
    - Тут он, Галя, не может встать, - ответил Егор.
    - Что же они сделали с тобой, изверги проклятые, - завыла женщина.
    - Не кричи, Галя, спит он, давай что принесла. Ларка, подь, сюда.
    - Это вы мне звонили да? Спасибо большое.
    Он что-то шептал ей на ухо, та мотала головой. В тусклом свете Галя едва разглядела среди лежащих своего мужа. То, что ему очень плохо, она поняла сразу, и сердце её сжалось в страшном предчувствии.
    - Воробушек, жди меня, и я вернусь, как обещала, ещё девочек приведу, сколько вас сегодня? – щебетала Лара.
     - А ты, что не знаешь? Гуров свалил домой, я и двое молодых.
     - Так ждите, скоро будем.
     Когда они вышли из отделения, навстречу им с газона поднялись сыновья Галины – Лёнька и Сашка. Парни были в своих родителей, такие же рослые и статные.
     - Мама, что с отцом?
     - Ой, ребятушки, горе-то какое, папу нашего покалечили, ироды проклятые.
     - Мать, мы сейчас же пойдём и разберемся.
     Тут вмешалась Лара:
     - Тётя Галя, послушайте, мне Евдоха сказал, что вашему отцу нужна срочная медицинская  помощь.
    Галина вскрикнула и прижала руки к груди.
     - Но мы можем через час другой вынести его без всяких проблем. Нужны деньги, чтобы купить водки и напоить дежурных, мои девочки постараются, не переживайте, мы всё сделаем. Только быстрее нужно всё делать, Егор торопил.
     - Давайте, в машину, поехали, - скомандовал старший Александр.
    По дороге мать всё рассказала детям. А через час на Гвардейскую подъехала «Тойота», выплеснув наружу четверых разбитных девчонок, они смело вошли в двери. Оставалось только ждать.


                Часть 4.

     Валерию Николину сделали операцию, сломанное ребро пробило ему лёгкое и до утра он, точно бы, не дожил, если бы не отчаянные девчонки, вор Евдоха, его жена и сыновья. Кроме ушибов внутренних органов и переломов ребёр и ключиц, у него было тяжёлое сотрясение мозга, сломан нос и пальцы на левой руке. Дети начали судебный процесс против полисменов-изуверов и выиграли его. И это был не единичный случай. Полетели головы многих высокопоставленных начальников органов внутренних дел.
     Егор Евдокимов не пошёл тогда с ними, ссылаясь на близкую зиму, а жилья у него не было. Ларку Галина забрала к себе, отмыла, обласкала и стала девчонка, хоть куда, очень даже прехорошенькая. Лёнька не хотел уезжать, но мать пригрозила ему, мол, она ещё несовершеннолетняя. Сын сделал круглые глаза и спросил:
     - Мама, ты забыла, откуда её вытащила?
     - Забыла и ей дам забыть. Время нужно. Она, ведь, папку нашего спасла, дочка теперь мне, а ты ей брат.
    Евдоху Валерий  навестил через год  в  Адо-Тымово в тюрьме. Он был так рад, что прослезился:
     - Э-э-э… Мой контактёр, знаменитый Жак Николин, «дед», морской волчара, как я рад тебя видеть  живым и здоровым. Чертяга, я знал, что ты выдюжишь!
     Они обнялись, как старые добрые друзья. Проговорили всю ночь, под утро Валерий спросил его:
    - А тебя тоже в контактёры посвящали?
    - А как же, только был такой вор и авторитетный бич  Чингар, он и спас меня и научил многому: человека лечить и вытаскивать  из лап старухи смерти. А был он из рода нивхских шаманов, но, к сожалению, старость подвела, не смог я его тогда после Митьки Гурова откачать, а тебя смог.
    - Знаешь, Евдоха, когда выйдешь весной, прямиком ко мне. Ларку будем замуж отдавать за моего Лёньку.
    - Да, что ты?!
    - Ах, Пал-Ыз, скольких ты людей осчастливил! Спасибо тебе, Добрый Дух Тайги!
 


Рецензии
Получается уголовники человечнее полиции. Мд-а-а-а. Дожили.

Спасибо. Очень хорошо написано. И не только это. Всего хорошего! Татьяна.

Георгиевна   09.12.2020 22:55     Заявить о нарушении
Благодарю Вас, Татьяна,
Здоровья и вдохновения
С уважением

Светлана Корчагина-Кирмасова   29.01.2021 15:53   Заявить о нарушении