Форнарины с железки

В какое  фантастическое время мы жили, когда были молодыми, оно не повторится, если бы захотели его вернуть. Как будто специально для романтиков в стране объявлялись Всесоюзные ударные комсомольские стройки. Это был своеобразный полигон для воспитания нового человека. Молодёжь ехала за тысячи километров от родительского дома специально, чтобы поработать ломом, киркой, лопатой, поразгружать вагоны с гравием, со шпалами, пропитанными чёрным, липучим, резко пахнущим креозотом, уложить стальные рельсы на новое полотно железной дороги. Бывало трудно, но об этом никто не говорил, обходились без нытиков, работали с шутками, с добрыми насмешками. Надсмотрщики с палками не стояли,  каждый трудился на совесть, задания выполняли, иногда получали премии, но чаще - Почётные грамоты, о «длинных рублях» речи не шло, хотя понимали финансовую скромность государства.
Упор делался на воспитание духовности, высокой культуры, повышение образованности. Здесь проблемы были, да ещё какие! Партия поставила задачу воспитать человека коммунистического будущего. Над этими непростыми вопросами неустанно работал комитет комсомола одной из сибирских строек - СМУ с помощью штатных воспитателей, проводя комсомольские собрания и другие мероприятия. На собраниях было весело, интересно, всегда наберёшься чего-нибудь новенького, полезного.
Собирались после работы, нарядные, пахнущие парфюмерией. В красном уголке деревянного большого здания конторы на стене висел плакат со словами А.П.Чехова «В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
О теме диспута комсомольцы узнали заранее из объявления, напечатанного на пишущей машинке и наклеенного на доске  объявлений, расположенной у входа в здание администрации. Тема называлась: «О дружбе и любви». Это касалось каждого, поэтому явка была стопроцентная
Собрание открыл секретарь комитета комсомола Саша Пронин. Был он невысок ростом, худощавый, черноволосый, красивый и неженатый. Он сказал: «Товарищи! Давайте обсудим этот вопрос без докладчика, просто обменяемся мнениями. С кого начнём?» Он окинул взглядом всех сидящих в комнате и обратился к девушке в красной вязаной шапке, с подкрашенными бровями и ресницами, с накрашенными губами: «Симонова, где не надо, ты бойкая на язык, а тут помалкиваешь. Ответь всем нам на такой щепетильный вопрос: почему в нашем коллективе не сыграли ни одной свадьбы? Для кого мы строим город? Вы здесь будете жить и ваши дети. В чём причина? В соседнем строительном управлении уже три свадьбы сыграли, чем мы хуже? Парни у нас орлы, все в армии отслужили, пора обзаводиться семьями. Дело за вами, девчата. Ну, говори, Симонова!»
Высокая стройная красавица с толстой русой косой, уложенной вокруг головы, подталкиваемая подругами Леной и Женей, сняв шапку, поднялась со стула, щёки её покраснели от волнения: «Ну и скажу обо всём, что на душе наболело.  Лично мне может понравиться пусть не красивый, но симпатичный парень, с лица воду не пить, чтобы был умнее меня. Читал книги, ходил в театр, слушал классическую музыку, занимался спортом, поступил в институт на заочное отделение». Её перебил Толик Ширшов: «А курить можно, я без этого не могу?» «Нежелательно, - отозвалась Лидия, - курить вредно для здоровья. Но важнее всего, чтобы водку не пил».
«Насчёт алкоголя это очень важно, но что ты сделала, чтобы ребята водкой не баловались? – с подковыркой спросил Виталий Трубецкой.
Лида повернулась к подруге, которую все за её полноту называли пончиком, и сказала: «Лена, объясни им нашу позицию, докажи, мы не сидим, сложа руки».
Со своего места поднялась низенькая, крашеная блондинка с завитыми на бигудях короткими волосами, с полными щеками, маленьким носом и деловито отчиталась: «Пьянство – большое зло, поэтому мы трое из нашей комнаты Лида, я и Женя решили воспитывать ребят прямо на местах, где они пьют водку. Приходим в выходной в кафе. Видим, на столе начатая бутылка водки, подсаживаемся к парням и говорим: «Почему вы здесь сидите, пьянствуете, алкоголиками станете. Какой девушке приятно дружить с таким парнем, от которого изо рта пахнет алкогольным перегаром, это отталкивает, это ненормально».
«Они в морду не врезали?» - раздался мужской голос, за которым последовали смешки.
«За что? Мы с ними разговариваем культурно, по-доброму, им даже нравится, они ещё не опустились на дно, слушают нас и смеются».
«А результаты были?» - раздался провокационный вопрос.
Не обращая внимания на подковырку, Ленка серьёзно ответила: «С одного раза не получается.
 В том-то и дело, что их за один раз не переубедить, поэтому мы решили больше не ходить в кафе, а то ещё подумают, что мы за ними «ударяем», больно они нам нужны! В конце концов, мы им не няньки. Хотят создать хорошую семью, пусть не пьют водку, а занимаются спортом. В месткоме лыжи напрокат дают, ботинки на любой размер ноги. Почему-то Лида Симонова катается на лыжах, больше я никого на сопке не видела. Этот упрёк можно сделать и девчатам, я имею в виду лыжи».
«Правильно третья комната говорит, пьянствуете и на лыжах не катаетесь, а потом кого-то обвиняете, что свадьбы не играют. Выводы надо делать!» - закричали девушки наперебой.
Интересы мужского населения страдали прямо на глазах, но и у них нашёлся защитник. Со стула поднялся высокий стройный парень с большими карими глазами  и, тряхнув густым чёрным чубом,  отреагировал: «Подумаешь, какие красавицы нашлись, воспитательницы, видали мы таких Форнарин «с железки!»»
«Нахал, что ты сказал, повтори, ты за эти слова ответишь», - возмутилась Смирнова. «Правильно, Лида, говоришь. Распоясались, даже на собрании при всех оскорбляют, вот и дружи с такими, которые тебя обзывают непонятными словами», – раздалось несколько возмущённых женских голосов.
«Успокойтесь, девушки, вам комплимент сделали, гордиться нужно, а вы возмущаетесь. Мы с Петей Жуковым вместе отдыхали во время отпуска, ходили в музей, восхищались скульптурами,  живописными полотнами. Экскурсовод объяснила, что Форнарина была модель и возлюбленная Рафаэля де Санти. Скульптурой Венеры Милосской, картиной «Мадонна» мир восхищается много веков. Репродукции с этих произведений древнегреческого искусства вы могли видеть в журналах «Работница», «Крестьянка», - объяснил высокий юноша Веня Украинский, который после окончания педагогического института решил поработать на строительстве железнодорожных путей.
После объяснения девушки приуныли, поняли, что над повышением культурного уровня им придётся поработать.
Собрание так и не пришло к решению главного вопроса: будут ли свадьбы?
На следующий день после собрания женская и мужская бригада работали на путях недалеко от здания железнодорожного вокзала, небольшого деревянного дома. Девушки расчищали большими фанерными лопатами снег с путей, парни работали на противоположной нитке железной дороги, разгружали шпалы из полувагонов. Совместное присутствие будоражило молодые сердца, ребятам явно хотелось пошутить. Петя Жуков, выглядывая из-за борта полувагона, засмеявшись, крикнул: «Форнарина, получай билет в кино» и бросил в Смирнову снежком. Снег рассыпался у Лиды на шее, обвязанной шалью. Вытряхнув «подарок», она слепила плотный комок снега, размахнулась со всей силы и с криком «Получи сдачу!» бросила свой «бумеранг» улыбающемуся глазастому задире.
Снежок не долетел до намеченной цели, попал в шапку одному из трёх мужчин, которые внезапно вышли с обратной стороны состава. Все 16 девушек перестали бросать снег, опёрлись на лопаты, стали наблюдать, что будет с Лидкой? Судя по внешнему виду, молодые мужики были большие начальники, в городе ни у кого не было ни овчинных полушубков, ни меховых шапок. Незнакомцы подошли вплотную к девушкам, поздоровались. Лидка струхнула: «Извините,  я не нарочно, наши обормоты спокойно работать не дают, снежки бросают».
«Снежок не камень, это даже интересно,- заговорил «подбитый». Каким-то откровенным, улыбчивым, чуть ли не влюблённым взглядом он рассматривал девушку в ватных брюках, в телогрейке, покрытой вязаной шалью. Через эту грубую одежду его внимание привлекло очень красивое лицо, дерзкий взгляд, словно вызов судьбе. Ему показалось, что он встретил свою модель, которую долго искал. Чем не Форнарина? Нельзя упустить неожиданный шанс.
«Мы с товарищами слышали, кого-то из вас назвали Форнариной, нельзя ли с нею познакомиться?»
«Запросто! Ребята нас дразнят, называют «Форнарины «с железки», с железной дороги, а нас в бригаде 16 человек, все перед вами», - толково объяснила Ленка-бригадир, и вдобавок спросила: «Мы с вами незнакомы, почему вы нами интересуетесь?»
«Нам это имя близко, мы скульпторы, приехали в командировку, работаем с натурщицами, можем вылепить вас из глины».
Лида не знала, как работают скульпторы, её задело сравнение с глиной. Не веря в то, что они настоящие ваятели, девушка сказала с упрёком: «Нечего хвалиться, скульптуры из мрамора делают, а вы лучше снежную бабу слепите, снег мокрый».
«Подбитый» мужчина распахнул полушубок - на борту пиджака можно было увидеть ромбик с изображением кисти художника, в то время у выпускников вузов была мода носить значки об окончании вузов. «Убедительно», - с сомнением сказала девушка-«стрелок».
«Кто хочет быть натурщицей, кому интересно посмотреть, как делаются скульптуры, приходите к нам после работы»,- пригласил самый низкий и самый разговорчивый.
Так началась дружба людей искусства, интеллектуалов и разнорабочих.
Скульпторам отвели комнату на первом этаже двух этажного дома. В комнате была сделана небольшая кирпичная печка «лежанка» с чугунной плитой, в деревнях её топили на ночь при сильных морозах. Скульпторы её использовали для подогрева глины, привезённой с мороза, для сушки изготовленных слепков.
Хозяева радушно встретили «Форнарин», помогли снять пальто, рассказали о работе. У каждого был свой деревянный станок в виде треноги, на которых стояли черновые слепки голов. Каждый из них выбрал себе модель. Лидой заинтересовался тот, в которого она попала снежком, его звали Егор. Юрию позировала смешливая «пончик» Лена. Евгений искал своё творческое счастье в красивой армянской девушке Жене.
Обязанностью натурщиц было стоять, не меняя позы, при этом разговоры не запрещались, скорее даже приветствовались. Художники - знатоки душ, ценностью любой картины является не только внешняя привлекательность человека, но передача в камне настроения модели.
Скульпторам хотелось многое выразить будущим зрителям через свои модели. Лида явно подходила со своими внешними данными на роль Форнарины, но была статична, холодна. Неужели сердце этой Снегурочки нельзя отогреть? – жаловался Егор своим товарищам. Юрий дал другу по ремеслу несколько практических советов, на следующих сеансах результат дал о себе знать.
Любая женщина, встретив мужчину впервые, сразу определяет, нравится он ей или нет, Лиде никто из троих не понравился, обыкновенные, на вид постарше девушек, скорее, женатые, недосягаемые представители культурной элиты, так что заводить какие-то отношения бессмысленно. Правда, Лидии более  привлекательным показался Юрий, похожий на знаменитого артиста Евгения Урбанского, с ним вела разговор о классической музыке, поклонницей которой она была. В Егоре не увидела вообще никаких достоинств, может, в этом крылась причина её безразличия к автору своего портрета. Однажды  ей попался на глаза альбом с эскизными портретами всех троих. Её поразили резкие черты лица Егора: соразмерные расстояния между лбом, прямым носом и подбородком, устремлённый взгляд, лёгкая насмешливость во взгляде, наверное, такой  бывает грубая мужская красота, было, отчего прийти в волнение.
На следующий сеанс Лида появилась в новом свитере, который выпросила у подруги Нины из соседней комнаты, сделала новую укладку волос, подарила мастеру удачную фотографию размером с открытку и смущённо молчала. Он почувствовал все признаки влюблённости, чего добивался для успешной работы, сам загорался ответным чувством, Восхищаясь красотой модели, он обнаруживал в ней одно «чудо» за другим: «Посмотрите, - обращался к друзьям, - у неё шея, как у Нефертити».
В свободное время он вылепил её фигурку в согнутом положении, это для себя, а для Лиды маленькую с юмором фигурку женщины с поднятым подолом, ходящую до ветра. Эти вещицы стояли на плите и сохли. Лида, гибкая, тонкая, выглядела очень красивой, что обидело Ленку, в ней внезапно вспыхнула ревность, поэтому сказала Егору: «Она совсем не такая», значит, хуже. Критика задела девушку, но не рассорила подруг.
Егор был доволен, «душа» модели «заговорила», ему хотелось работать и работать, пока не пропало вдохновение, он с нежностью со слепка аккуратно удалял лишнее, порой, наоборот, тонким слоем наносил глиняную добавку. Скульптура оживала на глазах. Он думал, пусть не Форнарина, да и он не Рафаэль, но всё же работа обещала быть замеченной публикой. Оставалось несколько незначительных штрихов на два-три сеанса, да и пора готовить ящики для упаковки слепков и отправки их по железной дороге.
Срок командировки заканчивался, время пролетело быстро, интересно. Каждый вечер скульпторы провожали девушек до общежития, барахтались в снегу. Лида говорила Егору: «Выпусти! Долго я буду лежать на снегу?». «Всю жизнь!» Однажды в комнате открыли бутылку вина, пили на брудершафт, целовались прямо в губы, но Лида не согласилась, не пошла ни на какие уговоры, она влюблялась серьёзно и не хотела свои чувства превращать в шутки. К Егору её тянуло, сказывалась привычка притяжения, когда находишься рядом и смотришь в глаза друг другу, Это словно магнетизм. В мечтах он был её, но ни на что серьёзное не рассчитывала,  с разного поля ягоды. Вскоре произошёл один случай, после которого автор и его модель стали абсолютно чужими. Этого и следовало ожидать: как бы не были близки по работе скульптор и модель, но по жизни они не обязательно должны быть вместе.
В честь окончания командировки и совместной творческой работы девушки организовали вечеринку и пригласили скульпторов. Лида сидела рядом с Егором, Лена с другой стороны. Неожиданно Егор заявил Лидии: «Ты такая красивая, что мимо тебя не пройдёшь равнодушно, но тебя нельзя любить, ты слишком холодна». Лида обиделась, но промолчала. Когда начали танцевать, Лида заметила исчезновение Егора и Лены. Она выскочила в коридор и поспешила в свою комнату, которая оказалась закрытой изнутри. Она барабанила в дверь кулаками, ей не открывали, видно, что-то там происходило. Когда парочка вышла, оскорблённая «Форнарина» сунула в карман Егорова полушубка его подарок - смешную скульптуру женщины, ходящую до ветра. Когда он одевался, следила за выражением лица и за тем, не уронит ли он безделушку. Обнаружив в кармане свою работу, он скрыл удивление и стыд.   
На последние сеансы Лидия не ходила, её подруги продолжали общение, но без Лиды их перестали провожать. Расставаясь с девчатами, Егор признался Жене, что изображение Лиды зрители увидят в белом мраморе. Она думала, какая разница: в мраморе или глине, если её предали?
Вместе со скульпторами уехала Лена, Женя вернулась в свой родной Баку. Лида поехала на зимнюю экзаменационную сессию в областной центр. Она с интересом изучала азы журналистики, чтобы спустя годы написать, как они жили, работали, строили город и определяли свои судьбы.
…Поезд пришёл на станцию Молодёжная ранним утром, едва забрезжил рассвет. На платформе стояла небольшая кучка отъезжающих и встречающих пассажиров, мало народа выходило из вагонов. В освещённом проёме двери тамбура показалась девушка в драповом синем пальто с цигейковым воротником и в красной вязаной шапке. Пётр Жуков   мог бы и в потёмках отличить «Форнарину» от других девушек.. Узнав парня, Лида позвала: «Петя, помоги, что ты тут делаешь такую рань?»
«Одну девушку встречаю».
«Вот как, у тебя, оказывается, девушка есть, а я не знала. Как её зовут?»
«Как и тебя - Форнарина. Помнишь, ты на собрании говорила, какого парня ты можешь полюбить. Я подумал, что по всем статьям подхожу тебе, даже курить отвыкаю. Надеюсь, ты от своих слов не откажешься? Решил не ждать, нечего зря время терять, а то, не дай Бог, снова попадёшь снежком в какого-нибудь нынешнего Рафаэля, кому это понравится?».
 «Какой чудак ты, Петька! Так говоришь витиевато».
Почувствовав в словах девушки положительный ответ, Пётр достал из внутреннего кармана пальто какой-то комнатный «Аленький цветочек»и протянул Лиде. Жарок был их поцелуй на морозе.