Наивно. Супер

Это книга норвега Эрленда Лу, которую я читаю вот уже несколько дней урывками. В транспорте, перед сном, за обедом. Я не знаю, чем она может закончится, и даже иногда не хочу, чтобы она заканчивалась. По-моему в ней совсем нет сюжета. Хотя так не бывает. Универсальный сюжет есть в любой хорошей книге -- гонимый сомнениями и жгучей неудовлетворённостью человек устремляется в путь (иногда вовсе не выходя из дома), в конце которого, сильно изменившись, приходит к цели. Даже, если не знает наперёд, что это за цель. Движение спасительно, оно даёт ощущение деятельности -- осмысленной и всё поглощающей. Правда, иногда задумавшись или потеряв терпение, герой начинает двигаться всё быстрее и беспорядочней. Суетиться и терять ориентиры, ведущие к цели. И не может остановиться. Надеюсь, эта книга не закончится таким обломом. И герою всё же удастся порвать финишную ленточку. Почему-то я ему сочувствую -- он мне кого-то напоминает. Но не мучительно, а такой приятной необязательностью вспомнить.
Больше всего мне нравится стиль книги -- предельно лаконично достаточный для передачи чёткого смысла. Чёткий "однокомпонентный" смысл подкупает меня уверенностью в осуществлении моих ожиданий. И не тяготит необходимостью выбора.
И кстати, не попадись мне эта книга, мне трудно было бы спокойно принять и оценить эти наивные стихи всё с тем же универсальным сюжетом:

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Я крал, убивал, я желал дочерей и жён ближних своих,
Прелюбодействовал, Бога ругал, гордыни во мне на троих,
Кумиров творил и громил алтари, нищим не подавал,
Был жаден и подл, бесчестен и зол, чревоугодие знал,
Не десять заповедей, а сто нарушены мною давно,
Блудницы мне жёнами были порой, а водою — вино,
Храмом мне был менялы лоток, воздухом был мне смрад,
Мною забыт родительский дом, выгнан из сердца брат.
Лишь только однажды прервался мой с жизнью неравный бой –
Когда вдруг очнувшись от страшных снов, встретился я с тобой.
Так в Индию плывший шальной Колумб Кубы не ожидал…
Судьба топор подложила под румб, я тебя увидал.
Внезапно увидел средь глаз глаза, тонкую руку твою,
И понял, что в эту минуту я новое зелье пью,
Я понял, что можно желать одну и можно иметь свой дом,
Что можно как все отходить ко сну, а не забываться сном,
Что я смогу построить ковчег как ветхозаветный Ной,
Где тварей — по паре, и мне, как и всем, тоже хватит одной.
Но я измениться разом не смог, ты испугалась меня,
И я, под собой не чувствуя ног, ушёл от тебя и огня,
И, выйдя на холод летней жары, я брёл под солнцем в ночи,
И кто-то во мне говорил: "умри", а кто-то кричал: "молчи!",
И кто-то привычно тащил меня вниз маленькой скользкой рукой,
Но странная сила манила ввысь рукою тонкой, другой.
И голос твой прокричал: "Вернись! Туда, где меня любил!"
Вернусь. Не скоро. Мне надо забыть, каким я до встречи был.
Мне надо себя до конца понять, чтобы тебя обнять,
Старых долгов двадцать пять отдать, новых штук пять занять,
Закончить на скорость жизненный бег и привыкнуть к ходьбе,
Чтобы как лёгкий утренний снег тихо прийти к тебе.
(с)