Сила личности, а больше ничего

У меня красивые волосы и пальцы ног. Между ними находится только сила моей личности, а больше там ничего путного нет. Это сказал мне еще мой бестолковый папаша перед тем, как отбыть в Индию искать лекарство от всех болезней.

Сила личности мне определенно пригодилась. Потому что мамаша умерла через год от сердечной тоски, оставив мне аптеку и малохольного братца. Я бы ей это припомнила, если бы в этом был хоть какой-нибудь смысл. С мертвыми что ссориться? Ссориться надо с живыми. Тогда они тебя боятся и уважают.

Наша лавка чуть было не пошла ко дну, но я взяла дело в свои руки, одолжила денег у булочника и продлила рабочие часы до восьми, чтобы люди вечером могли зайти. Порошки от головы и простуды я и так умела смешивать, но настоящее золотое дно я нашла в средстве от похмелья. С помощью одной только силы личности, поскольку с умом-то у меня всегда было так себе, я обнаружила, что похмелье – это то же самое, что отравление, только еще и голова болит. В результате надо было только взять порошок от живота и добавить порошок для головы, и готово дело. Я их и фасовать сразу стала в кульки, чтобы не тратить время на развешивание, все равно берет каждый, кто придет. Кюре сказал, что проклянет меня, потому что у людей теперь с утра голова не болит, так что с вечера они еще больше пьют. Я еще тогда подивилась его логике и спросила, как связаны мои порошки с тем, что жизнь в городе тяжелая и скучная, и даже цирк запретили из-за защиты прав животных, причем по его инициативе. Тут он как-то затих и ушел, а я еще раз возблагодарила Бога за то, что у меня есть сила личности. Ведь если б не она, он бы не отстал.

Брат мой задумал серьезно рисовать, но в цех художников его не взяли, сказали, что такому больному нельзя работать с красками. Какая-то ерунда, решила я, но надо проверить. Купила ему краски и стала наблюдать. Подумала, что если начнет умирать, то отберу и пусть опять мне этикетки карандашом рисует. Но ничего такого не произошло. Тогда я наняла бывшего председателя цеха, которого выгнали, потому что он упустил заказ на роспись богадельни, и он перебивался с хлеба на воду, пока не начал давать брату уроки. А тут сразу на колбасу перешел. Дело пошло, брат перестал даже кашлять, а все опять же моя сила личности. И бывшему председателю тоже польза. Цеховики побузили, но кто против меня, тому порошка от похмелья не досталось, потому что он кончился. Но тут никакой моей вины, а только сплошь обстоятельства.

Лет восемь все было тихо, долги я отдала, и сделала пристройку к дому, чтобы разместить там учеников, раз уж пришлось отправить брата к королевскому двору портретистом, они-то своих всех на дуэлях перекололи. Если б сила моей личности дотянулась бы до двора, я бы запретила все дуэли под страхом смертной казни, потому что от них один убыток мужского племени, а его и так не так много хорошего.

Сватался ко мне бургомистр, но я его убедила, что в свои двадцать пять я уже стара, и его недостойна, а вот дочь соседа-ювелира – самое то. Щечки яблочки, зубки жемчуг, губы маков цвет. Если бы мне еще побольше ума, я бы еще чего сказала, но повезло, и так хватило. Он тут же к моей лавке интерес потерял, и переключился на ювелира. У них быстро дело сладилось.

Тут прошел слух, что есть лекарство от воспалений – какой-то особенный порошок. В соседних городах его не брали, считали, что дьявольское средство. С трудом я достала коробочку, привезла, стала ждать, когда заболею, чтобы испытать. Пришлось полгода подождать, да еще специально ноги промочить. Хорошо получилось, с температурой сразу, на голове можно было яйца жарить. Попробовала чуточку. Ничего. Попробовала удвоить дозу, вроде полегчало. Увеличила еще на треть. Уффф, сразу отлегло. На следующий день температура опять поднялась, я сразу выпила полную дозу, да еще добавила четверть сверху. Тут температура упала так, что стала на ощупь как лед из погреба, а перед глазами стали бегать цветные искры. Пометила себе, что вчерашняя доза была верной и пересчитала на свой вес, чтобы знать, сколько давать покупателям. Решила, что буду делать индивидуально по ежедневным порциям, а то если сразу продать три, они их все сразу и съедят. Для усиления эффекта. У людей-то у наших ума еще меньше, чем у меня. Название, на всякий случай, оставила прежнее: «От простуд и неясных недомоганий», только пометочку сделала Forte. Чтобы оправдать фантастический эффект. Не стала никому говорить, что это то самое дьявольское средство, не надо людям знать.

Прошло еще лет пятнадцать, брат мой в столице закрепился, совета моего послушал, ни в одной дуэли не участвовал, потому получил все самые крупные заказы, и стал мне даже деньги посылать. Что было уж совершенно лишнее, потому что бизнес мой был вполне на плаву, и даже два филиала удалось открыть в соседних городах. С управляющими, правда, беда, увольняю раз в год, зато команда аптекарей моя работает как часы. Ночью разбуди и спроси, как сделать порошок от поноса для бургомистра весом сто килограмм, сразу рассчитают. Определенно стоило биться, чтобы школа была до пяти классов для всех, а не три по желанию, как раньше. Бургомистр меня тогда со свету сжить хотел, говорил, что городская казна вся на это проклятое образование уйдет, а сейчас ничего, даже нравится ему и что порошки у нас точные, и что освещение всегда в порядке, и что книги люди по вечерам читают вместо того, чтобы морды друг другу бить. Морды, впрочем, все равно бьют, но только по пятницам, а не семь раз в неделю, как раньше.

Эх, ума бы мне, сколько бы всего еще можно было бы сделать, но приходится обходиться только силой личности. Что тоже неплохо. Хуже было бы, если б достались мне только пальцы, да волосы. Этого уж ни на что бы не хватило.