Вторая глава

   Пока мы шли, я позвонил ничего не подозревающему Андрею Семеновичу. Разговор был короткий: чего болтать-то, если работа закончена, и завтра поутру, часов в одиннадцать, он сможет отправить в последний путь еще двоих усопших. Конечно, ни о какой отправке и речи быть не могло - либо их всех завтра сожрет Крот и они сами «усопнут», либо похороны будут омрачены ужасным актом вандализма. Во главе которого стою я, Антон Липовцын, студент уже второго курса исторического факультета. Отличные каникулы вырисовываются, да и жизнь дальнейшая. Впрочем, кто из нас не хотел бы совершить подвиг, сразиться со злом, ну и спасти принцессу, разумеется. Хотя никакой принцессы еще не появилось, но хоть мертвеца заставим в могиле лежать. Приблизительно с подобными мыслями я, сопровождаемый тридцатилетним алкоголиком Валерой, добрался до механизаторского склада-цеха.
   У полуприкрытых ворот сидел и курил Анатолий. Среднего телосложения, в грязном комбинезоне и абсолютно черной от разного рода масел и мазута футболке. Несмотря на жаркий летний вечер, он был в резиновых сапогах. И заметил нас еще на дороге, поэтому спокойно покуривал и ждал, когда мы подойдем.
 - Здорово, мужики! – поздоровался он первым.
 - Привет, Толян, – Валера ответил тут же, как будто ждал приветствия.
 - Здравствуйте! – я попытался вспомнить, где же мог его видеть. Очень знакомое лицо, на вид ему было около сорока лет, и, в отличие от Валеры, алкоголем от него не несло. Данный факт заметно радовал. Анатолий тоже всматривался в мое лицо.
 - Случилось чего? – он меня узнал, но виду не подал. Еще спрашивает! Конечно, случилось!
 - Да тут такое дело, – замямлил мой коллега, намекая, что пора бы уже начать говорить какую-нибудь заготовленную историю.
 - Меня Антон зовут, –  наконец-то вышел я из стопора и представился, протягивая Анатолию руку.
 - Липовцын, – подтвердил он и пожал мне руку. – Я знаю.
 - Мы с вами где-то виделись?
 - Конечно, виделись, Антон. Только я тогда в пиджаке был и брюках. Ну и чистый еще. – Он заулыбался.   
   Я напряг память, но она как назло меня подводила. Анатолий заметил, что я опять роюсь в своих воспоминаниях, и решил взять инициативу в свои руки:
 - Девятый класс, выпускной! Ты с дочкой моей, Машей, восемь лет в одном классе проучился. Я на выпускной приходил. Вспомнил теперь?
 - Машей? Золоторевой? Вы ее папа? – поток воспоминаний хлынул. Ну, конечно! Он ее папа! Приходил, да, мы даже общались немного:
 - Анатолий, верно? Как дела у вас? Разумеется, вспомнил!
 - Дела идут, как видишь. Работаем.
 - А Маша как? – Маше я, кстати, нравился, но вот она… Странная, в общем, потому как ей нравился я и автомобили. В свободное время она ковырялась с отцом прямо тут, в цехе, и перебирала движки. Не очень следила за своей красотой и чистотой, и поэтому от нее периодически пахло мазутом или бензином. Не то, чтобы она была некрасивая, нет, пожалуй, даже симпатичная, но девичности в ней было самый минимум. Как-то классе в пятом она мне даже врезала хорошенько. Таких обычно всегда называют одни словом: «пацанка». 
 - Маша тут, в цехе, позвать ее?
 - Чуть позже, – я улыбнулся, - у нас дело к вам есть. Я сейчас на каникулах, учусь в институте, в другом городе и временно работаю у Андрея Семеновича.
 - На кладбище что ли? – кивнул на Валеру механик.
 - Ну да, копаю помаленьку.
 - Давно уж хотели дорогу туда сделать, чтобы экскаватором копать. Техника для того и есть, чтобы облегчать жизнь людям, а вы все вручную роете.   
 - Да, видите, там в одном месте, у ограды, копнуть немного надо, нам с лопатами пару дней ковыряться, а вы бы на своем агрегате быстренько все сделали.
 - У ограды? Зачем?
 - Андрей Семенович хочет столбик новый поставить хороший, под провода электрические. Старый деревянный совсем сгнил уже.
 - Ну, это можно. А чего он сам не позвонил, вас прислал?
 - Дел много, попросил нас зайти после работы, показать, где копать. – Ложь трещала по швам. Если он сейчас достанет телефон…
 - Ясно, ну мы сейчас ему позвоним, уточним. – Все, мы пропали. Анатолий вытер тряпкой руку и достал мобильный. Набрал номер Андрея Семеновича. Бежать было поздно, да и бессмысленно. Механизатор помолчал пару секунд:
 - Странно, абонент не абонент, говорит. Ну, в общем, так: вечер уже, я никуда не поеду, потому что жену обещал встретить с работы. Только с утра завтра.
   Нам просто бесконечно повезло, и я не собирался выпускать из рук такой момент.
 - Поймите, он очень сильно просил именно сегодня, это ведь недолго.
 - Долго не долго, сказал, что не могу! Маша! – Анатолий крикнул в ворота. – Подойди сюда.
   На свет вышла Мария. Точная копия своего папы, за исключением того, что за два-три года пока я ее не видел, она изменилась. В очень положительную сторону. Я не знаю, как ей это удавалось, но фигурой она больше напоминала модель, нежели слесаря-механика. Да, заляпанная и запачканная одежда была на ней, но она сидела ей просто в пору, убранные в хвост волосы черного цвета подчеркивали нанесенный загадочный макияж, и капелька черного масла  на щеке, которую она размазала тряпкой, как только заметила, что я смотрю на нее. С каких пор эта девушка пользуется духами, кстати? Словом, такая Маша выглядела эффектно.
 - Антон? Привет.
 - Привет, – почему-то больше я ничего добавить не смог.
 - Дочь, – начал Анатолий. – Парни у Андрея Семеновича работают на кладбище, и им у ограды надо яму копнуть для столба электрического. Поедешь?
 - Сверхурочные? – разговаривала она вроде с папой, а смотрела на нас. – Сколько?
 - Андрей Семенович не обидит, не думай, – вытащив из кармана связку ключей, он передал их Маше. – А я маму поеду встречать. Счастливо, молодежь.
   Слесарь-механик удалился, но Маша, видимо, не собиралась идти за экскаватором:
 - Как живешь? Я слышала, в институт поступил?
 - Ну да, на исторический факультет.
 - Истории будешь рассказывать?
 - Типа того… – Я немного сконфузился, самую малость. Валера, видимо, от переизбытка событий за сегодняшний день, старался быть сосредоточенным:
 - Может, мы поедем уже? Время-то идет.
 - Сейчас, – Маша кивнула и тоже пропала где-то в глубинах цеха за воротами.
 - Что мы ей скажем, когда приедем на место? Как ты заставишь ее проехаться по могилам?
 - Попробуем объяснить, показать, я спрыгну на землю, если что, не знаю.
 - А если ничего не произойдет, если этот твой Крот умнее, чем мы думаем?
 - Он не мой! В крайнем случае, нас двое, а она одна. Не хотелось бы такое делать, конечно, но порою приходится выбирать.
 - У нас даже веревки нет, – как быстро он принял мою отвратительную идею связать Машу, если она нам не поверит. Я посмотрел на натянутые в паре метров от нас бельевые грязные веревки, три штуки, каждая длиной по пять метров:
 - Сними, – коротко кивнул я на них Валере, а сам отправился в цех, в обитель передающегося по наследству желания ковыряться в двигателях. Нужно было немного отвлечь, задержать и отца, и дочь.
   Внутри было прохладно и грязно, то есть так, как и должно быть. Высотой это сооружение было метра четыре, а в ширину все пятнадцать, а то и больше. Ворота, в которые я зашел вслед за местными обитателями, были самыми крайними и единственными открытыми. По левую руку  располагались друг за другом еще три таких же. Напротив двух центральных ворот в полу находились смотровые ямы. У других, самых крайних ворот и стоял нужный нам агрегат. Своим видом он внушал мне успокоение, что план сработает. Должен сработать. У противоположной стены, до которой, кстати, было тоже порядочное расстояние, находились то ли кабинеты, то ли мастерские, то ли раздевалки. А может, и все это сразу. Из одной такой комнатки и вышел Анатолий, одетый совсем в другую, чистую одежду. Если бы он сразу мне таким попался на глаза, то я непременно бы узнал его:
 - Анатолий… – Я запнулся, потому как не знал его отчества.
 - Можно просто дядя Толя, – он улыбнулся.
 - Дядя Толя, – почему-то вспомнился кладбищенский сторож. – Маша точно справится? Ну, экскаватор огромный ведь, а она девушка.
   Нужно было потянуть время, пока Валера срывал веревки. Так что пришлось немного притвориться дурачком.
 - Ты же знаешь, какая она «хрупкая». Справится, у нее даже права есть на эту старушку. Тем более, как я понял, вам там ничего сложного делать не надо. Не переживай, и ей только не говори, что сомневаешься, а то снова в нос получишь. Твоя мама мне тогда все высказала. – Дядя Толя смеялся, по-доброму, по-дружески, вспоминая забавный для него отрезок из жизни.
 - Она сейчас вещичку одну доделает, и поедете, – он уже собрался уходить, но я окрикнул его на выходе, давая тем самым лишние секунды Валере:
 - Дядя  Толя!
 - Ну что еще?
 - Спасибо большое!
   Он вопросительно улыбнулся, видимо, этот человек все воспринимал с юмором. Я понадеялся, что он не убьет нас, когда узнает, что мы сделали, конечно, если в живых останемся.
 - Да не за что, бывай.
   Анатолий Золоторев вышел из цеха, и, судя по тому, что никаких криков и ругани не последовало за его уходом, Валера все успел. Из другого проема появилась Маша:
 - Антон, иди сюда! – я подошел. – Ворота поможешь открыть? Где твой напарник-то?
 - Он мне не напарник, скорее коллега.
 - Вы прямо в офисе работаете! – фыркнула Маша и выдернула штырь, внутренний запор для огромных, трехметровых ворот. – Открывайте, заведу сейчас.
   Толкая одну из створок ворот и выбираясь из прохладного цеха на жаркий летний вечер, я заметил Валеру. Он все еще стоял у того места, где мы общались с дядей Толей. Оба его передних кармана в тряпичных штанах заметно выпирали. А там, где должна была висеть веревка, осталась только одна полоса вместо трех. Увидев меня, он подошел:
 - Толик уехал, мы выезжаем?
 - Да, открывай вторую створку.
   Сзади загрохотал двигатель старенького экскаватора. Зашевелились гусеницы, и, как дракон из пещеры, на свет вылезла эта громадина. И управляла ей принцесса. Что-то рановато проснулось чувство самоиронии. Какая же огромная была эта штука, огромная и ужасно шумная. А сколько она могла весить? Я и предположить боялся, но ведь именно это нам и нужно было: здоровенная техника, придуманная человеком, способная противостоять… чему? Мирно лежащему в земле мертвецу? Нет! Совсем не мирно! Не знаю, что там кинули напоследок в гроб его родственники, но сегодня это будет изъято, и мы покончим с тем ужасом, что он творит. А также с тем, что мог бы сотворить. Я прямо наполнился каким-то боевым духом, хотя даже еще примерно не осознавал, как я уговорю эту обиженную на меня девушку проехаться по могилам. Она явно таила на меня какую-то детскую обиду, и мне не хотелось бы пользоваться заготовленными веревками. Да и управляться с этой махиной не так просто.
 - Чего стоите, ворота закрывайте! – крикнула Маша, выскакивая из кабины. –  Я не собираюсь тут все открытым оставлять.
   Пока мы закрывали пещеру, из которой вылезло средство по борьбе с кротами, вернее с нашим Кротом, Маша закрыла на ключ первые двери. А после нашего выхода из цеха закрыла и эти:
 - Запрыгивайте сзади кабины и держитесь, сейчас потрясет.
   Своим громогласным голосом она умудрилась перекрыть рокот работающего двигателя. Ничем, кроме приличного опыта, я это объяснить не смог. Мы переглянулись и послушно уселись в нужных местах. Насколько я знал, техника безопасности запрещала подобные действия, видимо, Маша считала иначе. Экскаватор грохотал, большое, желтое, однорукое чудовище медленно, но верно двигалось к намеченной цели. А я пытался придумать, как ей объяснить то, что мы хотим сделать. Иначе как бредом сумасшедших ведь это не назовешь. Подставляться под Крота специально, чтобы она поверила, тоже глуповато. Что же делать?
   Солнце чуть намекало, что скоро начнет садиться, мы приближались к последнему повороту, за которым уже откроется вид на некрополь, в голову ничего не лезло. Вероятно, мой трудоемкий мыслительный процесс выдавало лицо, и поэтому Валера, толкнув меня локтем, показал заготовленный моток веревки. О чем-либо говорить при таком шуме было бесполезно, потому он вопросительно кивнул в сторону девушки-водителя. Я отрицательно помотал головой, тогда он вопросительно кивнул на меня, подразумевая, что я, видимо, что-то придумал. Пришлось повторить жест, тогда Валера пожал плечами и отвернулся, давая понять, что решать придется мне. В результате решил за всех Крот, приготовив нам очередной ужасный сюрприз.
   Мы почти приехали, и кладбище открылось во всей свой красе. Полпути перегораживал перевернутый на бок один из наших городских «пазиков». Все окна в нем были разбиты, кругом валялись осколки, половина колес походили на лохмотья из резины. Не хватало разве что горевшего двигателя и столба дыма, но этого не было. Маша заглушила экскаватор. Кругом царила мертвая тишина, как и всегда.
   Чуть поближе к входу стояла машина, передняя дверь открыта, колеса почему-то не спущены. Машина принадлежала Андрею Семеновичу. Весь асфальт был покрыт здоровенными трещинами, а кое-где и вообще отсутствовал. Маша выбралась из кабины на дорогу:
 - Что здесь случилось? – задала она вопрос куда-то в пустоту.
 - Стой! Залезь обратно! – я спрыгнул, пытаясь затащить ее на экскаватор. Валера тоже оказался на земле и стал помогать. Может он подумал, что пришло время вязать ее? Не знаю. Но Маша оказалась не робкого десятка, что, в принципе, неудивительно, с такими-то пристрастиями и местом работы.
 - Да что вы меня тащите! Почему залезь? Вы что, в курсе этого? Антон, что это за разгром! – очень громкий голос, наверняка результат работы в цеху – как же она кричала. Надо ли говорить, что Маша умудрилась нас обоих оттолкнуть к своему агрегату, а Валеру, за излишнюю настойчивость и выпавшую из кармана веревку, хорошенько припечатала в глаз. И это ее мы намеревались связать, пожалуй, она сама нас повяжет без лишних усилий.
 - Маша, послушай, – как-то же надо начинать. – Давай мы заберемся обратно на экскаватор и все объясним.
 - Я тебе сейчас объясню! – она схватила меня за футболку.
 - Маша, – изображение стало расплываться. Она меня не била… Точно! Не успела. Крик постепенно затихал, оставаясь эхом. Я потерял сознание и оказался в полной темноте. Та же тишина, как и на кладбище. Темно и тихо, может, я умер?  Но от чего? Крот добрался до меня? Странно, боли я не почувствовал. Хотя, может, все так и происходит, мертвые ведь не рассказывают о том, как умирают. Нет! Я был живой! Я это чувствовал!  Не знаю, как, не знаю, чем, но чувствовал, что я живой, что я дышу!
   Перед глазами постепенно начинали проявляться образы. Сначала все напоминало размытые цветные пятна, но постепенно изображение улучшалось. И вот я вижу ту самую дорогу, по которой мы покинули некрополь чуть больше часа назад. Наблюдение я веду из-за оградки, изнутри, не близко, но и не далеко. Едет автобус, он достаточно хорошо заполнен людьми. Они возвращаются домой с работы. Каждый человек как пульсирующий живой энергией и силой кокон. Это мерцание привлекает, мне хочется владеть им, владеть тем, чего у меня почти нет. Мало, очень мало. Резкие тычки из-под земли по колесам автобуса, не прекращающаяся ни на секунду дробь. Тык-тык-тык-тык. Всеми подручными средствами: лопатами, кирками, даже ломом. И вот за автобусом уже тянется след искореженного асфальта. Еще немого усилий, и колесо пробито, сначала переднее - автобус теряет управление, а за ним и заднее. Люди кричат, но я не слышу этого крика, я слышу, что коконы мерцают чаще, и это разогревает аппетит.   
   Транспортное средство падает на бок. Отлично! Теперь они никуда не денутся! Водитель успевает открыть дверь, и несколько людей выбираются на поверхность, на мою поверхность. Наконец-то впитанная сила полностью разлилась по мне, и я могу очень многое. Убить ломом каждого и высосать их приятные жизни через образовавшиеся маленькие отверстия в асфальте. Чем больше коконов я поглощаю, тем быстрее они усваиваются, тем сильнее я становлюсь. Они пытаются с кем-то связаться. Где-то в самой глубине сознания мелькнула почти невесомая мысль: «Андрей Семенович!». Мелькнула и сразу погасла. Их еще много, но они внутри, значит, проникнем туда. Пускаем в ход все! Еще пять замечательных, приятных коконов. Я стал ощущать свое тело, руки, ноги, все шевелится, все живет.
   Остатки пищи догадались выбраться из автобуса и залезть на его бок, это их не спасет. Я уже слишком силен, я как спрут, как осьминог чувствую почву вокруг себя. Каждый кусочек земли – это мой отросток, это мое продолжение. Небольшое землетрясение, и еще трое оказываются в моей власти. Как же это приятно! Я могу делать это бесконечно. Их кости хрустят, превращаюсь в труху, их мышцы переплетаются с моими щупальцами, их тел больше нет, есть только я. Я почти ожил, еще два, нет, три цветных кокона и все. Я вернусь на бренную землю.
   К нам едет машина,  я знаю эту машину, я ее уже видел. Ты их не спасешь, но езжай, езжай, ведь ты будешь последним, я жду тебя. Как же порою бывают недоверчивы люди…зачем ты вышел из машины? Зачем ступил в мои владения? Они кричат тебе, а ты не слушаешь, зря, очень зря. Одним резким броском я пробиваю череп вновь прибывшему и двум оставшимся на боку автобуса. Кто бы знал, что простые инструменты могут стать губительным оружием в моих руках-щупальцах. Они последние коконы, они дали мне жизнь. Все, больше не нужно, теперь только ждать. Ждать и не расходовать силы, через три-четыре часа я полностью восстановлюсь. Снова буду живой.
   Очередная пощечина привела меня в чувства. Почему очередная? Лицо болело, и я понял, что Маша влепила мне уже порядочное количество раз. И, видимо, останавливаться не собиралась. Сначала появилась картинка, но я был по-прежнему глух, я был по-прежнему в тишине. Затем и звуки донеслись до моего сознания, как будто кто-то из глухой пещеры идет тебе на встречу и кричит. Сперва ты ничего не слышишь и не понимаешь, потом отголоски, и вот уже:
 - АНТОН! Что с тобой! Антон! – даже если бы я умер, ее голос наверняка воскресил меня.
 - Стой! Маша! Он вроде очнулся, – наблюдательный Валера даже не пожелал слезть с экскаватора.
 - Да, – я выдохнул. – Очнулся. И если ты перестанешь меня бить, может, даже буду жить.
 - Ты придурок! Что здесь случилось? Валера сдал тебя с потрохами! Чего ты сознание теряешь?
   Я укоризненно посмотрел на Валеру, он как всегда по-своему пожал плечами:
 - А чего мне было делать? Тебя чуть Крот не утащил, но мы отбили!
 - Утащил? – переспросил я.
 - Какая-то земляная то ли лапа, то ли щупальце вылезло из той трещины, – Маша показала пальцем. –  И схватила тебя за ногу, уронила на асфальт. Этот алкоголик закричал, что она тебя сейчас утащит, но этого не произошло. Тогда он заорал, чтобы я быстрее тебя вытащила, ну пришлось схватить и надавать тебе пощечин.  А пока я тебя била…
 - Долго? – подбородок и щеки горели.
 - Мало! Коллега твой все орал про какого-то монстра подземного, что людей убивает и тащит к себе. Сказал, что вы его Кротом назвали. Антон, ты можешь адекватно объяснить, что тут происходит?
   Но адекватного объяснения с моей стороны не последовало. Потому что у меня зазвонил телефон. За события сегодняшнего дня я и забыл, что он у меня есть. После трех протяжных трелей,  неоднозначных переглядываний с Машей и Валерой я достал трубку из кармана. Телефон продолжал трещать. Определитель номера констатировал чертовски неприятный факт. В графе «Входящий вызов» высвечивалось два слова: «Артем работа».


Корректор Мария Кокорева
Февраль 2014 г.