Записки врача 1

                Из главы 1 "Эпизоюды и факты"

. . .

А.В. Шлёпов (ведущий травматолог города и области) говорил:  «Отделение должно быть таким, чтобы заведующий мог вести всех больных, держать их в памяти».
. . .
Я видел многих, прежде могущественных и авторитетных в своей должности, а после униженных бесцеремонной  старостью, безразлично одетых и утративших интерес к себе и окружающим. А.В. Шлёпов до последних дней был бодр, общителен, в неизменном тёмном костюме с галстуком, сохранил на удивление молодую осанку. Он умер в электричке – ехал в Ростов навестить детей. Ему было 84 года.
. . .
 Я захватил людей, стоявших у истоков организации медицины города (и страны в целом). Все они были, без преувеличения, выдающимися личностями. Не сомневаюсь, что в нынешней среде не меньше потенциальных героев, но их возможности сдерживаются тем, что они  продолжатели.
Первооткрывателям раскрыться проще.
Александр Васильевич Шлёпов один их ярких представителей того времени.
. . .
Как-то в ординаторской зашел разговор об эмоциях умирающего человека. Александр Васильевич сказал: «Умирать не страшно – я умирал от перитонита после операции на кишечнике. Полное равнодушие к своему состоянию и к своей дальнейшей судьбе».
Рассказал, что у него была гистологически подтверждённая злокачественная опухоль кишечника и что ранняя диагностика делает операцию «благодарной» в плане прогноза. Со времени операции прошло 25 лет. Разговор был в 1970 году.
. . .
Михаил Стефанович Юдин (главный врач больницы) был прост в общении, к молодым обращался на «ты», но по имени отчеству. Раз в квартал он делал обход отделений больницы - «вникал в обстановку на месте». Шутил с сотрудниками, иногда неумело, как и все начальство, рассказывал анекдот. Помню, в ординаторской травматологии он побаловал нас старым анекдотом про мужчину, нечаянно проглотившего стеклянный глаз, который его любовница на ночь тайком клала в стакан  с водой. Рассказывая, он заразительно смеялся, мы вежливо подхихикивали.
. . .
Мастерски рассказывал анекдоты Н.А.Симановский (зав. травматологией после А.В. Шлёпова). Он    был похож на  Станиславского, обладал известной долей артистизма.
     -  Дэвушка, вы почему молчите?
     -  Хочу и молчу.
     -  Вах, хочет и молчит!
. . .
В «неотложку» травматологии подняли больного с ножевым ранением в область живота. Пациент был  типичным представителем «травматологического контингента» -  отброс общества, опившийся какой-то дряни. Когда его фиксировали к операционному столу, он стал грязно сквернословить. «Как Вам не стыдно!»- воззвала к его совести анестезист, женщина в возрасте, мать двоих детей. В ответ «эстет» из зоны, прошелся персонально в ее адрес. Симановский накинул подонку полотенце на лицо и влепил хорошую оплеуху. В операционной стало тихо. Наум Абрамович снял полотенце. Пациент изумленно хлопал глазами и молчал.
- Разрешите взять на вооружение? – неуверенно пошутил С. Баранцев.
- Уволю, - мрачно посулил Симановский и вышел из операционной.
Метод, тем не менее, прижился - правда, без оплеухи. Как выяснилось позже, достаточно было накрыть лицо  буяна  полотенцем, он затихал, порой даже засыпал. Внезапная темнота усмиряла его. Это называлось «наркоз по Симановскому».
===
 - Да прямо, "без оплеухи!" - по секрету поправила меня операционная сестра Надежда Александровна, - иногда выведет из себя какое-нибудь ЧМО своими "рот-перерот!", бросишь ему полотенце на лицо, настучишь кулачками, как заяц по барабану, и оно замолкнет, и тебе легче!
. . .

Н.Ф. Лорей (зав. хирургией)  умела подчинить своему мнению, З.В. Вязникова (зав. анестезиологией) умела отстоять своё мнение. Как-то  на планерке я наблюдал столкновение двух сильных характеров. Вежливо, без эмоций они обменялись несколькими фразами. Нина Филипповна настаивала на праве  хирурга выбирать метод наркоза, Зинаида Васильевна напоминала, что это забота анестезиолога. Подвела черту Вязникова  сказав, что избыток знаний в чужой области вреден делу.
Подобные разногласия иногда случались между коллегами, но они не сказывались на добрых отношениях.

. . .
Юмор между врачом и больным  недопустим – больному всегда не до шуток. Как гласит, не совсем эстетичная, но  весьма  точная пословица: «Когда свинью смалят, ей не до поросят». Даже дежурная улыбка на лице врача кажется больному неуместной – ведь его, больного, дела до предела серьезны, даже  если речь  идет  о пустяковой царапине.

Во врачебной среде добрая шутка  всегда в цене, она помогает снять напряжение трудового дня, стряхнуть сонную одурь ночного дежурства. В медицинских кругах  постоянно имели  хождение  различные забавные случаи из жизни « людей в белых халатах» - товарищей по работе.

У ветерана хирургии И.Г. Цемина  времени для шуток не оставалась - он всю жизнь напряженно работал. Иван Герасимович был весьма своеобразной личностью. Нарочито  грубоватый,  по простому бесцеремонный, он говорил больному: «Лежал бы ты на Нежданной, если бы не  Ваня Цемин!» Ему верили, хотя за глаза и поругивали за отсутствие показного сострадания к пациентам. Он был фронтовым хирургом, знаний и опыта ему  было не занимать.

Однажды в хирургию, ближе к полуночи, поступила больная с «острым животом». Дежуривший Иван Герасимович осмотрел больную, заподозрил внематочную беременность и уже намеревался «спихнуть» ее гинекологам – пусть разбираются на ночь глядя, но больная категорически  отрицала  половой контакт, а стало быть, никакой внематочной быть не  могло.

Как не пытал ее дежурный хирург – больная  стояла на своем: нет-нет, у нее муж полгода отары пасет, а она  - ни сном, ни духом! Делать  нечего. Цемин пошел на диагностическую лапаротомию и обнаружил внематочную. «Подмывать» к операции гинекологов - время терять - Иван Герасимович сделал все сам, наложил последний шов и бесцеремонным похлопыванием по щекам, ускорил пробуждение больной. Пьяненькая от наркоза женщина  не выдержала очной ставки с диагнозом и чистосердечно пролепетала: «Был грех, один раз дала сторожу».

Взбешенный Иван Герасимович последовал в ординаторскую и сделал в истории болезни запись (приводится дословно): «Как выяснилось из дополнительно собранного на операционном столе анамнеза, больная один раз дала сторожу».  Точка, подпись, число.  У хорошо знавших И.Г. нет оснований не верить подлинности этого эпизода.                1975 г
. . .
  Слева от ординаторской травматологов был кабинет врача по ЛФК - лечебной физкультуре -  В.И. Ламакина, напротив - посудомоечная и одновременно курилка врачей. При попутном ветре дым проникал в ординаторскую, что возмущало В.И. – борца за чистый воздух. Однажды П.Д. Березовский сунул сигарету в рот, взял спички и направился в курилку. У двери его задержала медсестра. Вошедший Валентин Иванович, увидев сигарету, высказал все, что он думает о молодежи, «которая не уважает себя, то хотя бы уважала общество». Павел Демьянович вежливо кивал и показывал, что сигарета не горит. После он подсел  ко мне и заговорщицки сообщил, что «отомстил» В.И.: «Я приоткрыл дверь в его кабинет и выдохнул сигаретный дым!».
. . .

1972 г.