Жили-были

Жили-были три медведя, да не где-нибудь, а в обычной квартире на втором этаже обычного дома. А звали их: Машка, Мишка и Топтышка.
- А как выдумаете, кто о них заботился? – Конечно же, домовой, что жил на кухне, по имени Кузя. А как же иначе, ведь еда – дело важное.
Жил в этой квартире и другой домовой, а точнее, домовенок, по имени Митяй, но у него были свои заботы: следить за всеми, кто входит и выходит из дому, чтобы чужие в дом не попали, вреда не принесли. Жили все они дружно. В свободное время Кузьма и Митяй отдыхали, с медведями и между собой общались большей частью ночью, когда никто из домашних им не мешал.
Ох, и веселье же устраивали Митяй с Кузьмой иногда, так что полный кавардак в доме был, но так им и виделся порядок. Топтышка тоже любил с ними развлекаться, разбрасывать все вокруг. Была у Топтыжки малюсенькая собачонка по кличке Дружок, которую он частенько носил за собой, иначе ей его не догнать было, а ему одному было скучно. Кузьма с мтяем не всегда брали его в свои забавы.
Романтичным Мишке и Машке было не до Топтыжки. А ведь они были его семьей и должны были бы знать, что детей без присмотра оставлять нельзя. Мало ли что с ними может случиться? Надеяться на Митяя с Кузьмой тоже не стоило. Оно конечно, Кузьма накормит, Митяй присмотрит, чтобы чужие кто ему не навредили, но дома всегда много и других опасностей. К тому же, надо быть для него примером во всем, а тут Митяй с Кузьмой, но они родителей никак не могли заменить. Топтыжка порой хныкал, прося внимания, а порой и поучать брался своих родителей, будто взрослым медведем стал.
Когда власть никто не взял на себя, то не всегда ее возьмет тот, кто достоин.
Как-то  Топтыжка начал поучать Машку.
- Как не стыдно, - строго сказал ему Кузьма и стукнул ложкой ему по голове, как учил его когда-то домовой Матаня, - разве можно так с мамой разговаривать?
- Чего дерешься, - возмутился Топтыжка.
- Нельзя грубить старшим, - поддержал Кузьму Митяй.
- А драться, что можно, да, - завизжал возмущенный Топтыжка.
- Драться нельзя, но я же любя, тебя шлепнул, в воспитательных целях, чтобы до тебя дошло, чтобы ты понял, о чем я говорю, - сказал ему Кузьма, ощутив поддержку Митяя, а ведь поддержка всегда важна.
- Я понял, - виновато сказал Топтыжка, глядя на серьезного Кузьму, да он и сам знал, что не прав.
- То-то же, - улыбнулся в усы Митяй.
- А что понял, - строго спросил Кузьма Топтыжку.
- Про старших понял, вы все тут старшие, - вот и взялись воспитывать, - сказал Топтыжка обиженно, а, помолчав немного, под нос себе пробурчал, - говорят, любят, а сами дерутся.
Машка облизала Топтыжку и ласково обняла, а Кузьма недовольно сказал Митяю:
- Так вот и портят детей своей любовью, лижут, когда наказывать надо.
Так и шла их жизнь.
Как-то зимой Топтыжка взобрался на стул возле окна вместе со своим Дружком, и начал общаться с Морозом.
- Еще картинку покажи, - просил он Мороз, а тот показывал ему все новые и новые картинке, разрисовывая окно.
- Какие красивые растения, - восхищался Топтыжка, а Мороз только посмеивался в бороду, меняя одну картинку на другую.
- Чем ты там занят, - спросила Машка, глядя на окно, - это что мультики что ли, - спросила она Мороза, показывая то на окно, то на телевизор, напротив которого стоял стул, где они с Мишкой сидели, а иногда и телевизор оттуда смотрели, если его кто-то включал.
- Можно считать, что и мультики, - захохотал Мороз так, будто это зимний гром за окном прогромыхал
Машка смутилась.
- Эти красивее, чем мультики, они такие сказочные, диковинные, только не такие яркие, как мультики, - проговорила она смущенно.
- Ну-ка, - спать, - в голос скомандовали Митяй с Кузьмой, и все сразу притихли, ведь это они следили за порядком в доме.
Похоже, что все уснули, а Мороз, между тем, пошел по своим делам. Это только один день или ночь в этой квартире, а их так много в нашей жизни, меняются один за другим и всегда что-то происходит.