Глава 3. 8. Грозоуловитель

Владислав Алексеевич  пытался справиться с раздражением, которое все же прорывалось в резких, нервозных жестах:
- Ну и на творили вы дел, любезнейший. Взбаламутили все моё семейство, лишив  себя, да и меня, возможности  совместной работы в тиши моего кабинета.
  Он сообщил, что Виолетта рассказала о попытке  Евгения присвоить себе ее идеи.

Пытаясь доказать свою правоту,  Евгений  показал расчеты. Зеркальцев выслушал, посмотрел и даже, как будто,  проявив сочувствие, обещал уладить.
- Такие человеческие качества как честность, порядочность и адекватная самооценка в исследовательской физике должны быть  профессиональными чертами характера, - начал он нравоучительным тоном, -  хитрить, корчить из себя умника не имеет смысла:  все это выявляется, и человек, допустивший такое, выталкивается из официальной науки на маргинальный уровень. Я разберусь и восстановлю справедливость так, как   ее  понимаю,  –  закончил он обсуждение этой темы   неясной фразой.
- Я пригласил тебя для другого. Предлагаю участвовать в  исследовании  плазменных технологий.  Недавно в мою юрисдикцию передали одну военную лабораторию.  Ее  рассекретили, так как выяснилось, что плазменные установки, которые в ней создавались, не имеют перспектив использования в оборонных целях. Мне там появляться некогда. Начинай работать, а я, тем временем, улажу вопросы с твоим назначением. Кроме нас с тобой в этот проект я приглашаю Виолетту, - властным жестом, он остановил готового возразить Евгения, - она и сама не обрадовалась этой перспективе. Но я самым строгим образом поговорил с ней   - нужно уметь строить формально-деловые отношения. Наука прежде всего. 
- В чем суть проекта? – спросил Евгений.
- Мы будем ставить эксперименты по  овладению управляемой термоядерной реакцией в высокотемпературной плазме. Со времени постановки этой проблемы прошел почти век, но задача не решена до сих пор.  Плазма неустойчива. Она стремится распасться на сгустки и быстро охлаждается, поэтому до сих пор для поддержания плазмы в рабочем состоянии требуется энергии больше, чем ее извлекается из термоядерных реакций. Самые современные технологии не позволяют создать  реактор, который вырабатывает больше энергии, чем потребляет. Наша скромная лаборатория не ставит задачу  осчастливить человечество термоядерной энергией – мы будем изучать некоторые интересные свойства плазмы. 

  На следующий день Владислав Алексеевич показал Евгению лабораторию.  Здесь было на что посмотреть. Благодаря "военному прошлому" аппаратуры в лаборатории хватало: высоковольтные конденсаторы, триггеры и разрядники, чувствительные осциллографы, фотоэлектронные умножители, сверхскоростные фоторегистраторы и  чувствительные пьезодатчики.

Евгений смотрел во все глаза и, не сдерживаясь, задавал массу вопросов. Владислав Алексеевич отвечал подробно и с удовольствием. Было видно, что он гордится своим приобретением и рад  случаю рассказать о возможностях  аппаратуры.

 Лаборатория находилась в небольшом здании на окраине города.  Что бы попасть  туда, нужно  было пройти мимо свалки из вышедшей из строя электроэнергетической аппаратуры.  В лаборатории находилась уйма дорогостоящей аппаратуры и для устрашения прохожих вокруг здания были установлены знаки радиационной опасности, хотя, на самом деле, жесткое излучение из этой плазмы было слабым. Прилегающая к лаборатории территория   была окружена двойной колючей проволкой.  Поскольку эксперименты сопровождались таким шумом, что здание тряслось,  местные жители   наделили пустырь дурной славой и старательно избегали появляться в его окрестностях.  Окружающая лабораторию  атмосфера таинственности привлекала Евгения.

   Владислав Алексеевич поставил задачу контролировать процесс образования плазмы в реальном времени,  изучая  физические явления внутри плазмы и вокруг нее.  Евгений  построил теорию почти всех процессов, происходящих в этой плазме; он  сконструировал специальный высоковольтный трансформатор и, они с Виолеттой начали заниматься  измерениями.
 
  Лабораторная плазма создавалась мощными высоковольтными разрядами в жидкой среде. Эта плазма была достаточно холодной, примерно пятидесяти тысяч градусов, и о термоядерных реакциях речь не шла. Энергию для разрядов сначала надо было запасать, а потом "выстреливать" в виде электрических "взрывов". Евгений обнаружил, что когда в плазму поступает энергия извне, а из самой плазмы исходит мощное высокочастотное электромагнитное излучение, вокруг плазмы образуются микроскопические шаровые молнии.      Ему захотелось исследовать это явление глубже.
   Однажды, когда Евгений и Виолетта  работали в лаборатории, на улице разыгралась сильнейшая гроза. Недалеко от здания находилась свалка старого оборудования. И вот в эту кучу металла ударила молния.  Лабораторное здание затряслось, что-то посыпалось с полок.
 Виолетта, едва  оправившись от легкого испуга, предложила:
 - Если бы  энергию молнии пустить на создание плазмы, глядишь, и термояд пошел бы.  Давай построим грозоуловитель и подсоединим его к плазменному разряднику. Если грозоуловитель поймает молнию, вся ее энергия пойдет в плазму. Посмотрим, что получится.
- А как мы узнаем, пошел термояд или не пошел? – засомневался Евгений.
- В свое время папа дружил с начальником военной кафедры. И как-то на день рождение  начальник подарил ему два счетчика Гейгера. Они и сейчас пылятся в кладовке. Я возьму, он точно их не хватится. 
- Не знаю, хватит ли энергии молнии для термояда, -  засомневался Евгений, -  но сама идея преобразовать энергию природной стихии во что-то полезное для человека достойна реализации.

   Он стал  конструировать  грозоуловитель.  Параллельно с грозоуловителем для плазменной ванны он соорудил специальный бункер, гарантирующий поглощение энергии, исходящей непосредственно от плазмы.
 
   Когда работы по грозоуловителю были закончены, Евгений с Виолеттой  стали ждать грозу. Порядок был такой: в обычном состоянии грозоуловитель был отключен от установки и заземлен. А когда начиналась гроза, они срочно ехали  в лабораторию, делали нужные соединения и ждали. Несмотря на сезон дождей, молния в грозоуловитель не попадала.

   Однажды, когда они с Виолеттой работали в лаборатории, началась гроза. Услышав первые раскаты грома, Евгений быстро соединил грозоуловитель с плазменным разрядником. Не прошло и десяти минут, как свершилось долгожданное событие:  молния ударила в грозоуловитель.  Однако эксперимент вышел из-под контроля. Загорелись лабораторные  цепи, а вслед за ними и все здание. Огонь вспыхнул одновременно в четырех углах. Погасить его не было возможности, и молодые люди радовались спасению собственных жизней.

  Узнав о случившимся, Владислав Алексеевич уже не сдерживал свой гнев.
-  Затеял эксперимент, не позаботившись о тщательном контроле безопасности установки – а отвечать за все мне. Ты ведь как сотрудник не оформлен официально.  С моими связями я решу эту проблему, но  после всего, что произошло, между тобой и мной могут быть только аграрные отношения.
- Как это? – удивился Евгений.
- В земле я тебя вижу, вот как! Лабораторию разрушил, дочек поссорил.  Видеть тебя больше не могу!
- А как же публикация моей идеи?
- С этим разберемся по справедливости, - жестко ответил профессор.

   Каково же было   изумление Евгения, когда  через три недели  в престижном физическом журнале появилась  его статья, с подробным изложением идеи, с  количественными оценками и математическими расчетами. Авторами статьи были указаны Владислав Сергеевич  и Виолетта Зеркальцевы.
 
 Это был  отличный сплав формы и содержания… Содержания  идеи Евгения и  формы Зеркальцева.  Евгений был потрясен.  Его представления о том, что отношения в научной среде целиком определяются сотрудничеством и благородством  не могли оставаться прежними. Оказывается,    в  высшей  науке,  наряду с сотрудничеством,  взаимной поддержкой, коллективным творчеством, действуют и другие законы, законы джунглей, согласно которым более сильный  не упустит случая перехватить добычу. А то, что это действие облекается в красивую, интеллигентную форму публикаций, не  изменяет его сущности. Больше всего Евгения потрясло, что Владислав Алексеевич,  человек с явными чертами и признаками гения, смог совершить безнравственный поступок в сфере, составляющей  основное содержание его жизни.