Зыбка

"Творчество" дедушки Миши

                З  Ы  Б  К  А

Зыбка ко мне перешла по наследству, от старшеньких. Была она знатная, с особинкой. Особость её заключалась в пружине. Мощные витки металла были накрепко подвешены к циклопическому крюку, намертво ввинченному в самое надёжное место на потолке - в матицу. Та, трёх добрых пядей в ширину и одной - в толщину, легко несла на себе эту игрушку с люлькой моей, то бишь - с колыбелькой, первой моей надёжной обителью этом начатке жизни. Стоит заметить, что дом наш был на тот момент самый развесёлый на южной окраине города оружейников: строили его, переехав из недалёкой теперь деревеньки, что и проживали потом - дедушка с бабушкой, дядя Ваня с женой тётей Шурой, тётя Лиза с мужем, тоже дядей Ваней, который приходился братом тете Шуре, муж которой, первый дядя Ваня, был родным братом тёти Лизы - вот такая катавасия, а тут ещё и наша немалая семейка втиснулась - папа наш, Григорий Игнатьевич, тоже являлся братом первому дяде Ване и, естественно, тёте Лизе, а также сыном моих дедушки и бабушки... Вы что-нибудь поняли? Вот и я до сих пор путаюсь... А ещё - целая куча ребятни! Так что не только базар-вокзал был наш дом, родовое гнездо то бишь, а скорее - новым Ноевым ковчегом, особливо ежели считать, что у каждой семейки были свои туалеты, сараи, а в сараях полным-полно всякой живности, благо на окраине выпас дармовой, и под носом, как говорится... Да у каждой семьи - свой надел в виде огородика с садиком...
         И вот  в этом самом Ноевом ковчеге, в самом чреве его, я мирно и безмятежно посапывал под мерный скрип гигантской пружины, которая покорно и старательно растягивалась и вновь сокращалась, бережно баюкая меня.
         А растягивалась она оттого, что на ней, то есть на колыбельке моей, дружно висли мои братик с сестричкой, старшенькие, привычно качая меня, чтобы не    ревел;  более того, качаясь и колеблясь вместе со мною больше из-за нашего общего совместного блаженства, они сами наслаждались моментом, хотя в убаюкивании и не было особой нужды: я преспокойно дрых после обильной порции материнского молока, которой щедро одарила меня моя родительница перед походом за хлебом насущным...
        Так и продолжалось бы это бесконечное удовольствие и счастье  обретения невесомости до той поры, пока мне не подоспело бы время передавать колыбельку свою очередному наследнику, если бы однажды...
         Возвращается наша кормилица как-то из ежедневного похода и уже за два дома, от угла, от Колобаевых,чует неладное - слышится или мнится ей многоголосый пчелиный гул, доносящийся из нашего ковчега! Она - ближе, а это и не гул, а дружное детское многоголосие! Рёв!
        Она - бегом! А дома - никого! В смысле взрослых. Зато в нашей трети - куча мала!Всё детское население ором орёт, а ни пружины, ни люльки на месте нет! Только часть пружины ещё болтается наверху, под потолком, а всё остальное - на полу! Расхватала она детей, пересчитала - все на месте, все живы-здоровы, только у братика Борьки огромная шишка на лбу спелой сливой наливается... Только меня - нигде нет! Зыбка есть, пелёнки в ней - на месте, а вместо меня - нижняя часть пружины красуется, отдыхает! А тут и другие взрослые на шум откуда-то явились...
       В результате скорого и решительного разбирательства было установлено, что мои братишка с сестрёнкой, злостно нарушив конвенцию, напустили к нам покататься на вожделенннной волшебной пружине всех младших обитателей ковчега...Благо старших поблизости не оказалось. Вот пружинища такого дружного натиска и не вынесла...
      А орали они так дружно и согласно не оттого, что испугались или ушиблись, а от ужаса перед предстоящим возмездием: ибо того, кого они так дружно и согласно баюкали - в баюкалке-то и не оказалось! Вместо меня - кудрявая железяка! Не нашли меня ни под столом, ни под кроватью, ни за сундуком - пусто!
       Отыскался случайно: милая Мурка№1 расстаралась. Видит беспорядок и шум несусветный и тоже - давай орать! Только - из-под печки! Теперь догадались? В том самом месте, где обычно лежит и сохнет растопка, где собрались до поры мётлы, кочерги да ухваты - матерь  Божия - я сплю там младенческим сном, да ещё и улыбаюсь во сне, губками чмокаю...
       Так, по крайней мере, мне мама потом рассказывала, хотя как это она смогла рассмотреть в темноте и тесноте подпечного пространства мою улыбку - ума не приложу! Может, ей Мурка№1 потом намурлыкала? А вы как думаете?...
        Ну да ладно... Вот что значит судьба: от печки - никуда! Так я в третий раз родился. Под печкой, можно сказать... И вам - не скучать. Будем здоровы и счастливы - во всём...