Без какавы бороться не буду!..
Весна 1958 года. Помещение склада, где хранились театральные декорации Дома офицеров, представляло собой огромный зал. Он был заполнен двухъярусными кроватями, на которых, не снимая сапог, в облаке табачного дыма валялись будущие кандидаты в чемпионы по борьбе. Было их около сотни. Увидев это безобразие, начальник армейского спортклуба сквозь зубы процедил:
- Капитан Боганов, солдаты должны находиться в казарме, под присмотром командиров! А ну, как начальство увидит, что здесь творится? Вы, тренер, сами придумали эту вакханалию? Что случится - вам не сдобровать!
. -А что делать, Василий Васильевич, на носу спартакиада Вооруженных сил, спортсмены должны жить в одном месте, ведь три вида борьбы, тем более, что самбо проводится у нас в Минске, иначе их не подготовишь. Состязаться придётся с командами Москвы, Ленинграда, Киева, других городов, большинство профессионалы, сидят на зарплате, а у меня одни салаги.
- Они все разгильдяи!
- А что вы хотели? Это же не теннисисты, или волейболисты, - с противником через сетку общаются, а борцы - в рукопашную. Кто кого завалит. Просто драка по правилам. А кто на эту роль годится?..
Легко рассуждать, давать советы, искать ляпы. Я весь округ исколесил, чтобы в частях отобрать лучших. Кровь из носа, из них надо слепить чемпионов! Иначе - писать мне мемуары о путешествии из Минска в отдалённый гарнизон. Кстати, в 1953 году в Осиповичах я уже побывал, как «персона нон грата». Тогда хватил лиха из - за «убийц в белых халатах».
Я, расстроенный, сидел на стуле, перед входом в зал и думал: «Прёт из меня инициатива, как понос, а в армии всякие умственные озарения, чёрт бы их побрал, наказуемы.» И вдруг, из – за двери услышал слова солдата: «Вот начальнички, мать их, обещали спортивную форму, усиленное питание, талонов не дают, а как без какавы бороться?..»
Взбешённый, я влетел в зал:
- Встать! Кто тут без какавы бороться не будет ? Спортсмены замолчали.
- Товарищ капитан, это Васька! В его деревне Верхнепупье не начинают доить коров без какавы! Ребята заржали.
- Ну так, кто же без какавы бороться не будет? Завтра - в часть!
Одна мысль занозой сидела в голове: « Сейчас, или никогда!» И я делал то, что до меня в Белоруссии никто не практиковал, риск, авантюра, что угодно! При принятых в борьбе 3 - 4 тренировках в неделю, борцы «пахали» три раза в день: в шесть утра, они полусонные бежали с ускорением по парку Горького, потом, разбившись на пары, имитировали приёмы борьбы; после обеда - баскетбол, футбол, а вечером на ковре - отрабатывая технику, боролись по – настоящему. И всё это в разных сочетаниях. В субботу – баня, в воскресенье- отдых. К концу дня от падающих тел не выдерживало ковровое покрытие. Коллеги – тренеры шушукались, ехидно посмеивались: « Ведь доиграется Боганов, загонит ребят, факт!..»
Голова шла кругом, не хватало времени. Кроме тренировок, надо было сформировать 3 команды по борьбе: классической, вольной и самбо, в разных категориях, от веса ребёнка до веса слона, но чтобы боролись, как львы; выписать без достаточных побед липовые удостоверения перворазрядников, иначе не допустят к соревнованиям, достать форму, организовать питание, баню, быт, да мало – ли что ещё!
А дисциплина в этой банд – роте? Архаровцам покажи палец - руку отхватят! «Замордую их так, чтобы вечером валились с ног, а с другой стороны, что за питание, - солдатская пайка?.. Главное, не перебрать бы с нагрузкой!» Вся надежда была только на спортивного врача Лидию Самохину.
Гром разразился через неделю: я был вызван к коменданту города, полковнику Шеметову. Знакомство с ним состоялось пару лет назад: я нарушил форму одежды – трое суток губы. Шёл, проклиная себя и свою затею.
« Что могло случиться?»
Полковник не дал мне отрапортовать и понёсся с места в карьер:
- Шевчук ваш солдат?
- Да, он у меня на сборах, борец, - неуверенно ответил я.
- Вы знаете чем занимаются у вас солдаты? – съязвил комендант. Вашего рас****яя Шевчука доставили из милиции в комендатуру. Поймали на базаре. Выискался ухарь - купец: разложил на прилавке свой товар, ковровые дорожки, кстати, украденные в Доме офицеров, и лихо торговал ими.
« Допрыгался Шевчук, - схлопочет дисбат, а мне - не сносить головы».
И вдруг:
- Боганов, у вас занимается мой сын Женька?
Переход был неожиданный, и у меня затеплилась надежда.
- Да, он ходит на тренировки.
- А борец из него выйдет?
- Конечно, он боевой мальчишка, подаёт надежды!
- Ладно, на первый раз - ограничусь замечанием! Наведите у себя порядок. А ваш «купец» отправится на губу.
Всё внутри клокотало от злости: «Освободил от службы, только тренируйся! Так нет же, гад, ворует! Порядок наведу любой ценой, они эти сборы запомнят, иначе шарагу прикроют. А в полулёгком - то весе – дыра; Шевчук, сволочь, был классным борцом, кем я его заменю?»
Спортсмены знали всё и встретили меня настороженным молчанием.
- Я вас еле освободил, собрал, думал, что люди, а вы, мать вашу , допрыгались, висите на волоске! Сержант Хабибулин, назначаю тебя старшим, а всем - малейшее нарушение- вылетаете в часть!
Невысокий, с раскосыми глазами и улыбающимся лицом, потомок Чингис - Хана, на удивление, порядок навёл быстро: заменил армейскую систему уставных наказаний кедом 47 размера. Дедовщина? Пожалуй, а как иначе?
Сомнение терзало неотступно: кого поставить в команду?
« В вольной борьбе есть тяжеловес, мощный, как танк, а на ковре – трус. Фигурой, без характера, можно побеждать только девчонок. Проиграет, факт, его надо заменить, но кем? Может из классической борьбы взять Сашку Медведя, там останется надёжный Гавриш. Всё, решено! Александр - парень баскетбольного роста, и, хотя веса для тяжа не хватает, зато сердце, по словам врача, – автомобильный мотор. Посмотрю, время еще есть».
Думал ли я тогда, да вообще кто – либо вокруг, что этот рискованный шаг обернётся триумфом Медведя, ставшим в вольной борьбе трёхкратным олимпийским чемпионом, самым выдающимся борцом 20 века.
. И, если Медведю и другим «недовескам» надо просто наполнить живот водой, то мухачу Лазарю Шапиро – усохнуть на 5 килограмм. Эх – ма, за здорово живёшь, во славу Родины, добровольно отдать почти 10 процентов веса тела! Это при том, что злые языки в бане кричат: «Рубенчик! Не парь его так сильно, а то потом Лазаря от полки не отодрать!»
И перед самыми соревнованиями, после одной из тренировок – ушат холодной воды: самбист Мамед - Оглы в туалете поскользнулся, разбил унитаз, осколками пропорол ягодицу и отправлен в госпиталь.
Надо же такому случиться! В команде по самбо – большинство кавказцы; незаменимым был маленький Мамед - Оглы : рост - 150 сантиметров с шапкой. А боролся – все сбегались смотреть на этот феномен: он шёл на схватку с расставленными в сторону руками, как будто хотел по - дружески обнять приятеля. Удивленный противник хватал Мамеда за туловище, а тот ногой, как змея, обвивал его ногу и через голову перебрасывал незадачливого борца на спину.
«Это будущий чемпион мира, надо сделать всё, чтобы задержать его у нас» - думалось мне. Возьни с ним было много: Мамед грозился дембелем сразу же после соревнований, чтобы вернуться на Кавказ. Пастух тосковал по своим баранам.
Солдаты шутили: « Дурак, оставайся, наши девушки лучше баранов, их столько, что ты ещё станешь мастером спорта по прыжкам в стороны!»
На соревнованиях зашитый и перевязанный Мамед, даже к удивлению специалистов, победил почти всех лучших самбистов – сам и команда заняли второе место. Это была наша большая удача.
В Минске у многих ребят был дом. Там они могли отдохнуть и нормально поесть. Рассчитывая на это, выборочно отпускал солдат к родителям, старался с фамилиями, в основном, заканчивающимися на «ич». Знал: малопьющая нация, не подведёт. Слова, сказанные когда - то секретарем партийной организации, я помнил хорошо: «Есть мнение райкома партии, лиц с окончанием в фамилиях на «ич», желательно на работу не брать, Абрамович, Хаймович,- уточнил он. И вдруг, кто - то крикнул: «А как быть, если Дубаневич?» Но хорошо подкованный партиец не растерялся: «Тогда смотрите на нос!..» Но тот же балагур под смех зала предложил: «Может быть на другое место?..»
Через несколько дней понял: нельзя недооценивать бдительность партии.
- Рядовой Исаак Зильберович находится в милиции, - доложил Хабибулин.
-Вот заявления пострадавших, - сказал мне в отделении дежурный майор, читайте: « У гостиницы «Беларусь» на нас напал носатый, стал драться, и разбил витрину. А Федьке Барыкину повредил челюсть. Просим принять меры». Должности и подписи.
- Да, вы что, этого не может быть, взрослые мужики, и вдруг мой паренёк их избил?
- Товарищ капитан, заявление и показания свидетелей для меня являются основанием для задержания и возбуждения уголовного дела. Платить ещё надо будет и за разбитое стекло. Суд решит, кто виноват.
Взглянув на отёкшее лицо блюстителя порядка, я понял: « С фамилией моего подопечного к правде ведёт только один путь». «Суд» состоялся вечером в ресторане, а «нарушителя» порядка, который как раз и был сам избит, от греха подальше, отправили в часть.
Спартакиада Вооружённых сил 1958 года проходила в Киеве летом. В центре манежа Суворовского училища на помостах, подсвеченные юпитерами, лежали четыре разноцветных борцовских ковра. А вокруг муравьишками сновали люди.
Под щитом с информацией оживление: «Что происходит, третий день турнира, а у белорусов еще никто не выбыл!»
- Ну сейчас нас прихватят судьи, - сказал я врачу команды, полковнику Кравцевичу, который сопровождал нас на соревнованиях.
- Почему вы так думаете?
- Владимир Самойлович, смотрите! На второй ковёр идет бороться наш Ефим Фишбейн, а там меняют судей, старшим садиться Денисенко, пьяница, специалист по анекдотам, особенно, еврейским.
- Есть главный судья, в конце концов!
- Да, это подполковник Соловов, мужик справедливый, но решает- то всё тройка судей на ковре, а им заказана совсем другая музыка…Я хорошо знаком с этой кухней, не первый год замужем…
- Боганов, но вы – храбрец: в командах Гейман, Кацович, братья Рубенчики, Шапиро, Ривкин, Коган - больше половины евреи!
- Вы еще не всех перечислили. А чему вы удивляетесь? До войны, белорусский спорт, особенно борьба, бокс, тяжёлая атлетика – сплошь евреи.
- Ну, Ефим, тебя вызывают на ковёр! Не торопись, противник – толкач, перевод в партер, потом твой «задний пояс». Разомнись, попрыгай, пошёл, с Богом!
- Слушай, Боганов, твой Ефим – длинный скелет, не похож на борца. Его противник - сплошные мускулы.
- Фима – интеллигент, не выругается, очень добрый парень, его ребята любят, а своими костылями – рычагами знаете как пользуется? Недаром студент физмата. Увидите, в бараний рог скрутит противника.
- Не понимаю, он же солдат?
- Это – не для печати, Фишбейн к армии никакого отношения не имеет. Я «одолжил» его у тренера Синдера в обществе «Красное Знамя», - взял напрокат. Теперь волнуюсь: эта подстава может для меня боком выйти. Узнают - вылечу из армии без выходного пособия.
- Зачем же вы это сделали?
- А как быть? Был у меня подготовленный парень, проворовался, пришлось срочно искать замену.
- Начальство знает?
- Конечно, надо было выписывать липовый военный билет, но отвечать все равно буду только я один…
Поединок начался.
- Владимир Самойлович, смотрите, Фишбейн перевёл противника в партер, сейчас, как домкратом, поднимет вверх, так и есть, бросок прогибом, туше, ура, молодец, Фимка! Вот, гад Денисенко, я так и знал - не даст чистую победу, тянет свою Москву, оценил приём только в 2 очка! А там было точно туше!
А через минуту Фишбейн снова оторвал противника от ковра, высоко поднял и прижал спиной к своей груди.
- Фимка, бросай! - заорали ребята.
В этот момент болтающийся, как кукла на резинке, противник со всей силы ударил Фишбейна головой в лицо. Кровь из брови брызнула фонтаном. Послышались крики:
- Сука, не умеешь бороться, головой дерешься! Снять с соревнований!
Раздался свисток.
- Врача! - потребовал судья.
- Всё, рассёк бровь, сейчас Фишбейну не дадут больше бороться, как серпом по яйцам, - чертыхнулся я. Команда летит к чёрту! Владимир Самойлович, бегите скорей, не дайте врачу снять его со схватки, задавите званием!
- Спортсмен бороться не может, его надо немедленно отправить в госпиталь, - объявил врач.
- Не спешите, лейтенант, мы воспитываем не барышень, а солдат, я думаю он может продолжать бороться, - вмешался Кравцевич.
- Товарищ полковник, у борца серьёзная травма.
- Лейтенант, ничего страшного, пусть, выступает. Я отвечаю.
А через несколько минут, Ефим, с заклеенной бровью, буквально воткнул хулигана лопатками в ковёр.
- Наконец! - облегчённо выдохнул я.
- Немедленно борца в госпиталь, - потребовал лейтенант.
- Владимир Самойлович, больше не возражайте, сейчас я командую! В госпиталь! Вы там будете с Ефимом, потом я приеду.
Вечером, после операционной Ефим, взволнованный необычностью ситуации, с забинтованной головой бросился мне навстречу:
- Аркадий Иосифович! Меня не хотят отпускать, раздели, нарядили в арестантский халат. Что делать? Да, а как там наши?
- Фима! Не всё сразу! Наши - в порядке, а ты теперь не физик, а солдат, что растерялся?
- Я в самом деле не знаю, как уйти, все двери закрыты!
- Очень просто, много раз сам выбирался: на первый этаж, в туалет, и - в окно! Там мы тебя с машиной встретим, - я обнял Фиму, - пока, ждём!
Наступил заключительный день турнира. Накал страстей достиг апогея. На центральном ковре, в последних схватках решалась судьба команд. Белорусам осталось провести две встречи, но какие: с чемпионами СССР Прудковским и Галкиным. Впервые, обойдя 52 команды, за бессменным лидером Москвой, шла Белоруссия.
Я прикидывал: «Гавриш, Гейман, Кацович - уже чемпионы, Лактионов, Шапиро, и, наверняка, Медведь и Фишбейн – призёры. Здорово, вторые места уже наши! И, если Сашка Медведь не проиграет на туше Прудковскому – наши вольники чемпионы, а Фишбейн выиграет у Галкина – мы чемпионы и по классической борьбе, но мне тогда – хана!»
Меня буквально распирало от радости, но, не показывая виду, поздравления принимал сдержанно. Всё решали последние поединки.
Взволнованные я, и мой помощник Григорьев, в окружении ребят и начальства наставляли Медведя:
- Сашка, в твоих руках судьба команды, держись, только не ляпнись на лопатки!
Поединок начался атаками Прудковского; броски следовали один за другим. Он заработал много выигрышных очков, но добиться чистой победы не мог, вымотался. На это и рассчитывал Саша: когда до конца оставалось несколько секунд, Медведь резко обхватил чемпиона за ноги, перевернул его и бросил на лопатки. «Ура, мы – чемпионы!», - заорали ребята.
Классики уже заняли второе место, но оставалась последняя схватка в полулёгком весе – Галкин – Фишбейн. Кто бы мог подумать, что я сам хочу поражения своего борца!.. А ведь так и было: допускал, что Ефим может победить, но надеялся всё же на опыт чемпиона; иначе, вскроется подмена – из армии – вон!
Схватка шла очень стремительно. Публика неистово болела против чемпиона, сочувствуя молодому борцу с заклеенной бровью; ей импонировала манера борьбы Ефима: всех своих противников он клал на лопатки. Крик стоял неистовый: « Фима, жми, чемпион сдох!»
Так и есть, первый период за Фишбейном – 4 очка!
В перерыве схватки я с тяжёлым сердцем подошёл к нему:
- Прости, Фима, но надо проиграть!..
- Вы что, Аркадий Иосифович, я знаю, что выиграю и стану чемпионом армии, ведь это раз в жизни бывает!
- Фима, ложись!.. У меня выхода нет, подстава – я вылетаю из армии.
Борец сник, с невероятной болью посмотрел на меня, опустил голову:
- Ну, ладно!..
Долго я не мог позабыть этого взгляда.
Но фортуна вновь улыбнулась спортсмену: через несколько лет дала Ефиму шанс – побеждай! И кандидат технических наук, мастер спорта, Ефим Фишбейн, в составе команды Белоруссии, стал чемпионом страны.
Свидетельство о публикации №214033001939