Прерванное детство

                1
                Сон

Лес. Ужасающе-мистическая темнота.  Кругом огромные, многовековые дубы;  сказочные, идеально ровные,  сосны; хмурые, слегка уклончивые, клены;  загадочные, похожие на большие небесные лестницы,  ели.  Деревья настолько огромные, что кажется,  протыкают своими ветками облака и устремляются дальше ввысь,   в бескрайнее небо, в безграничную вечность, всё покрыто мраком и каким-то зловещим духом отчаянья, обреченности; дым поднимается мистическими, грузными  клубами, рисуя непонятные, уродливые  узоры, будто пытается найти выход, убежать, спрятаться,  и тут же, осознавая, что выхода нет, и не может быть, виновато улетает в сторону и растворяется в пространстве.
     Из мрака  появляется странной формы поляна, вся усыпанная ветхими  трухлявыми пнями, туман застилает всё пространство, всё смешалось, невозможно разобрать день или ночь, зима или лето, очень или весна.  Слышатся какие-то леденящие душу шорохи, кажется они повсюду, становятся громче и громче, противнее и противнее, страшнее и страшнее… Тут, внезапно, на один из уродливых пней заскакивает небольшой, ещё уродливей и ужасней этого самого пня, черт. Да не просто черт, а черт в нарядном одеянии, в дорогом, изящном  сюртуке, в снежно-белой, накрахмаленной рубахе, с огромным, стоящим воротом, с маленькой, аккуратно завязанной малиновой бабочкой на шее, в черных, неприлично красивых, гладко выбритых брюках, от него начинает исходить потрясающий запах дорогого, французского одеколона . Вслед за первым, на соседних пнях появляются другие ,не  менее уродливые и не менее красиво одетые существа, тут и мистические сказочные лешии, и обросшие, седоватые  домовые, и смеющиеся русалки, с переливающимися золотыми хвостами, и прочие, прочие участники народного  фольклора.   Неожиданно начинает звучать всеизвестная, веселенькая поп-музыка, все листья на деревьях начинают светиться разноцветными огоньками, всё мигает, всё шевелится, всё кружится в такт мелодии, громче и громче, веселей и отвратительней, пречудливее  и изощреннее, тут  существа, сидящие на пнях,  начинают прыгать, скакать,  ритмично махать копытами, руками, хвостами,  ногами. Разворачивается устрашающее зрелище, черти запевают:

                Грядет новое время,
                Радуйся племя,
                Радуйся племя,
                Грядет  новое время.

Все подпевают и начинают ещё, пуще прежнего, наяривать свой чудовищный, захватывающий  танец, а черти всё  не унимаются:
               
                Карнавал, карнавал,
                всех людей очаровал,
                всех людей очаровал,
                наш великий  карнавал!
 

    Всё громче и сильнее,  громче и сильнее, у всех персонажей появляются маски, они тут же натягивают их на свои некрасивые морды и  вдруг становятся то привлекательными, моложавыми мужчинами,  с  огромными голубыми глазами, с высокими, приподнятыми лбами, с прямыми, величавыми носами,  то восхитительными женщинами, с длинными, золотистыми, как осенний листопад, лоснящимися волосами, с красивыми, чуть приподнятыми, носиками , с крупными, ярко-красными , манящими губами. Маски меняются одна за одной, одна за одной,  музыка громче, движения размашистей, резче, динамичнее, мигающие огни сверкают ярче и непрерывнее , и маски, маски,  маски, всё  больше и больше масок…..
               
                2
                Мечта

Весеннее солнце начало пробиваться через неплотную занавесу окна и Митька, недовольно открыл глаза:
- Надо ж какой чудной сон приснился- подумал он и нехотя начал вылезать из кровати.
Митька Самыкин-  худенький мальчик, невысокого роста, восьми лет, с огромными, совершенно не подходящими к его маленькому лицу, глазами, небесно-голубого цвета,  настолько живыми и весёлыми, что стоит только посмотреть в них и становится радостнее на сердце, с маленьким, слегка приподнятым носиком,  с  твердым, редкой  формы, аккуратным лобиком, с огромным количеством веснушек, усыпающих всё лицо, расположенных  в странном, хаотично-смешном порядке, словно огромное поле, сияющих на поляне цветов. Живет Митька с отцом  и матерью, в небольшом, слегка наклонившемся домике, на правом берегу Волги, в Юго-Западной части Саратовской губернии.
Выйдя в большую комнату, из своей небольшой  светлой  спаленке Митька увидел маму, стоящую на коленях перед иконостасом в переднем углу дома, спешно шепча утренние молитвы.  Иконостас наиболее выделялся в комнате, находясь в самом  светлом углу дома, от него исходила неведомая, потрясающая сила, которая притягивали и манила. На нем стояли чудесные  иконы,  разной величины и возраста, некоторые ещё достались от  прабабушки  Митьки, его матери, некоторые были недавно привезены из городского храма. Икон было множество, но все они были на своем месте, все вместе создавали душевный симфонизм, высшее равновесие  и соитие, сверху, по обе стороны иконостаса опускалась, белоснежная, чуть светящаяся ткань, создававшая полную картину сближения с небесными, высшими силами, потрясающее чувство радости овладевает любого верующего человека, молящегося перед иконами. Таинственное сближение человека и Бога, земного и небесного происходит именно при искренней молитве.
-Садись завтракать- обратилась мать к Митьке, закончив таинство.
Митька всегда любил мамины кушанья,  особый вкус, приготовленных с огромной любовью, блюд, мальчик не забудет всю жизнь. 
Торопливо наяривая вилкой, круглые  парные сырники со свежей деревенской сметаной, мальчик то осматривал комнату,  то  глядел в окно, то на рыжего, совсем обленившегося кота под столом, смотревшего на него жалостливыми, голодными глазами. Митька любил животных и всегда, тайком от родителей стаскивал со стола самое вкусное и кормил всех бездомных собак и кошек, они в свою очередь отвечали  Митьке взаимностью  и постоянно ждали его у дома,  жалобно скуля и прыгая.
    На стене в комнате висел портрет  Платона Михайловича, деда Митьки. Платон Михайлович был бравый морского офицер, служил в северных суровых  водах мирового океана   капитаном военного корабля. В 1942 году, в самом, трагичном, страшном  году нашей истории, когда шла священная, народная, ужасающе кровопролитная война, война не просто СССР с Германией, война добра со злом, жизни со смертью, Эроса с Танатосом. В этом самом году трагически, при выполнении боевого задания, погиб дед Мити, погиб вместе со всей командой, от вражеской торпеды.
  Митька очень гордился дедом и уже давно решил, что пойдёт по его стопам, станет военным, морским офицером северного флота. Мальчика очень увлекало море, эта не покоренная,  ужасающе прекрасная, великая стихия. На чердаке дома стоит старое корыто, с давно проржавевшем дном, Митька часто лазит туда,  садился в это корыто и мечтает, представляет огромный  красивый корабль, себя высокого  стройного  сильного офицера в ослепляющей  непобедимой,  в одной из самых великих одеяний,  в  военной форме морского офицера.
 Кушай медленнее, не торопись, - улыбаясь, сказала мать.
Но Митька уже очистил тарелку и быстренько побежал на улицу, спешно крикнув с порога
-Спасибо мам,- убежал.
На улице стояла чудесная весенняя погода, всё в природе просыпалось и набирало силу, каждая травка, каждый цветочек казался удивительно живым и совершенным, отовсюду  веяло жизнью, добром, чудотворным светом. Солнце, виновато выглядывало из одинокой, невесть откуда взявшейся тучки, совершенно маленькой и беспомощной, как новорожденное дитя в кроватке.
Во дворе Митьку уже ждала Маша, соседская  девочка, чуть более высокая, чем Митя, с прямыми черными, как уголь в городских котельных, волосами, с такими же черными небольшими глазками, с курносым носиком, с постоянно радующимся выражением лица. Маша жила в городе, а на лето приезжала к бабушке, в деревню, и жила там до самой осени. С Митькой они быстро сдружились и уже несколько лет весело проводили время, шатаясь по деревне целыми, по-настоящему  чудесными  деньками.
-Побежали на речку- громким, высоким голоском скомандовала Маша
-Побежали, кто быстрее- крикнул Митя, спешно отворяя калитку.
На пляже было не многолюдно, из реки исходил прохладный, освежающий воздух, хотелось скорее прыгнуть в  воду, ощутить на себе всю силу  могучей стихии, которая любезно оберегает тебя в своей природных, величественных владениях.  Накупавшись вдоволь, Митя с Машей побрели в сторону дома, вдруг слева от заросшего, давно забытого оврага , увидели трех старшеклассников, которые  ругали и пытались отобрать какие то вещи у Коли Самсонова, одноклассника и друга Мити, мальчик виновато опустил голову, на маленьком светлом лице проступили слёзы, он  старался вырваться, убежать, но силы были слишком не равны и всё попытки оставались тщетны. Тут Митя, едва увидев это, со всех ног бросился на хулиганов, успел одному подбить левый прищуренный глаз, а второму задеть  огромный слегка горбатый нос. Всё произошло столь неожиданно, столь молниеносно, что хулиганы растерялись и попятились назад , не понимая степени опасности. Митю быстро повалили и начали спешно избивать, руками, ногами, злобно пыхтя, как приходящий на станцию тепловоз, наполненный людьми.
-А ну расступитесь- злобно крикнул Митрон Семенович, местный безработный, давно злоупотреблявший алкоголем, абсолютно чистый и добродушный мужичек, невысокого роста, в огромном старомодном плаще, который он не снимал ни летом ни зимой. Хулиганы, услышав его, быстро разбежались,  а Митя начал вставать,  корчась  от боли и обиды.
-Сильно они тебя? –спросил, осматривая Митю, Митрон.
-Да ничего, им тоже влетело неплохо, если бы я удержался на ногах, они бы получили ещё больше.
С Митькой часто случались подобные случаи, всем виной его особенный характер, с его постоянным обостренным чувством  справедливости  и недетским упрямством.  Любая несправедливость,  малейшая, Митя уже с кулаками и суровым взглядом, готовым на деле отстаивать свою правду. Синяки и царапины практически не сходили с его лица, мать и отец ругали, внушали, предупреждали, но всё тщетно, как только видит Митя, как обижают или оскорбляют, он уже в центре событий.

                3
                Пожар

Рано утром Митьку разбудил странный шум: крики, вопль, плач,  доносившееся  из окна были настолько сильными и пронизывающими,  что становилось страшно. Митя быстро оделся и выскочил на улицу: горел  соседский дом. Маша с бабушкой стояли на улице с растерянными, трагичными лицами, на которых били отчетливые следы свежей, черной сажи, казалось они ещё не понимают, что случилось, как могла случиться такая трагедия? В руках  бабушка держала старинную икону Николая Угодника, единственную вещь, которую она успела вынести из горящего ужаса, почему именно икону? На этот вопрос наверное ответить не сможет никто, даже она сама, это из области душевной рефлексии, внутренней духовной составляющей личности, кто то тянется к иконе, кто то к материальным благам. Люди бегали с ведрами, шлангами, кружились, кричали, поливали дом, студеной колодезной водой, кто-то подвез мелкого, желтовато-белого песка, его начали решительно  кидать в пасть стихии, но было уже ясно, что  все старания тщетны… Из окон, дверей, из под невысокой крыши, отовсюду вырывались языки пламени, страшная мощь огня полностью поглотила дом,  эта громадная, чудовищная сила, красная всепожирающая махина стремительно поглощала дом, летели куски шифера, досок, стоял ужасающий, леденящий душу, треск, словно сам Бог  огня радовался своей добычи, показывал свою природную, непобедимую силу. Пожар прекратился только, когда гореть уже было нечему, красный дракон сожрал дом дотла , а потом и себя самого, и только под утро улетел вместе с последними клубами чёрного, сурового дыма.
   Маша с бабушкой поселились у нас, пока строили новый дом, а строили его надо сказать честно, весь Колхоз подключился, все жители деревни не остались равнодушны к чужой беде. Стройка кипела с утра до вечера, подвозили грузные, тяжёлые бревна, легкие, ещё пахнувшие сосновым соком, доски, шли груженые самосвалы с песком, с цементом, все мужики села трудились над новым домом, даже Митрон Семенович, всегда говоривший, что он потомственный дворянин и его Бог создал не для работы,  а для умственных умозаключений и для распоряжения над людьми, даже он сидел на будущей крыше и торопливо стучал небольшим молотком, что-то напевая себе под нос.
  Трудился здесь и отец Мити, Николай Иванович, высокий,  крепкий, похожий на былинного богатыря, с вьющимися, чёрными волосами, с маленькой, аккуратной бородкой, с добрыми, немного прищуренными, карими глазами.
-Смотри пальцы не отбей Платон Михайлович-, а то нечем будет стакан держать- смеясь крикнул Николай.
Вся стройка наполнилась грохочущим хохотом.
-Ничего Колек, я ещё и не то могу- гордо ответил Платон, впрочем  тоже громко рассеялся.
 За два месяца дом был выстроен, он стал намного красивее и величественней прежнего,  ещё исходил стойкий запах леса, и тут же вступал в борьбу с запахом масляной краски. Маша с бабушкой, довольные и счастливые, вошли в новое жилище.

                4
                Странная встреча

     Часы только, только  пробили пять утра, а Митя уже не спал. Рыбалка- вот что заставило мальчика подняться столь рано, поудить рыбку на восходе солнца, сидя на берегу восхитительно красивой речки, было одно из самых его любимых занятий. Взяв снасти, булку хлеба и кувшин молока, Митька направился на речку. Через несколько минут он уже был на месте, стояла полная тишина и лишь иногда легкий, порывистый ветерок, поглаживал поверхность реки, словно невидимая рука гладила водную стихию, успокаивая её. Солнце, не торопясь,  показалось из-за горизонта, Мите чудилось, что оно выглядывает и наблюдает за ним,  ведёт каждодневную, вечную игру, утром приходя- вечером убегая. Клевало неважно, от воды исходил легкий, воздушный парок, будто под водой горит огромный костер, подогревая огромную, неуправляемую стихию.
    Послышались шаги, обернувшись, Митя увидел, дряхлого  сгорбившегося старичка,  в каком- то древнем, латаном, балахоне, в некрасивых  старинных износившихся туфлях, с небольшой кривенькой палочкой в руках. Митю поразило лицо старца, среди недвижимых  грузных и очень величественных морщин, располагались удивительно живые и добрые глаза, глядя в них сразу становилось ясно, что этот  добрый светлый путник прожил долгую трагичную жизнь.
-Здравствуй мальчик- произнес старичок, слегка наклонившись
-Здравствуйте дедушка.
-Не будет ли у тебя маленького  кусочка хлебца?
- Будет, кушайте пожалуйста- сказал Митька, протянув взявшие с собой продукты.
Старичок присел рядом и стал кушать хлеб, запивая прохладным молоком
-Спасибо тебе Митя- негромким, но твердым голосом  произнес таинственный незнакомец
-Откуда вы знаете, как меня зовут?- выпалил мальчик,  удивленно выпучив глаза и открыв рот.
-Да знать то дело не хитрое, а  вот понять куда сложнее.
-Вот я вас и не понимаю- обиженно произнес Митя.
-Гордый ты внучок, гордый, тяжело в жизни будет с таким нравов, ой тяжело.
Да и жизнь то скоро начнется такая, что не дай Бог, смутные времена идут к нам, эх… смутные.  Иные приспособятся, человек натура такая, быстро ко всему приспосабливается. А иные нет, иные верные, честолюбивые, им особенно тяжело будет. Ну бывай Митя бывай- сказал старец и спешно побрел дальше.
-Только себе не изменяй Митя и всё выдержишь- добавил он уходя.
Весь день думал мальчик про эту таинственную встречу, был ли он вообще? Этот старец? Или ему причудилось…


               
                5
                Падение

В стране творилось что-то непонятное, все завороженно смотрели в телевизор: танки, грозные многотонные великаны, вошли  в Москву, грохочущая, то ли ликующая, то ли обезумевшая толпа, крики ,вопли,
безумие…; непонятные люди с трясущимися руками, колебания от которых передавались всей стране. Митька не понимал что делается, но чувствовал, предчувствовал нехорошее, на душе было неспокойно, тяжко, происходило ужасное, непоправимое… Восьмилетний мальчик чувствовал, а миллионы ослепленных, обескураженных людей чему-то радовались, ликовали, истошно орали: свобода, гласность, господа…  совершенно ничего не соображая, словно могучий экстрасенс затмил умы людей своей ужасной проповедью. Были и те которые все понимали, сознательно осуществляя свое карательное  действие, своё фанатично-обезумевшее , ненавистное  таинство, ломали хребет…
Иным просто безразлично, таких много, угрожающее много, самое пагубное явление на Земле - это безразличие, любое качество, любой порок человека можно исправить изменить улучшить, любое, кроме одного, кроме   безразличия…
Дух гибели распространился над страной с пугающей быстротой,  то есть его, конечно, распространили намеренно, целенаправленно, цинично и подло, раз и навсегда. Начали падать, распадаться Коллективные хозяйства, Совместные хозяйства, заводы, фабрики, киностудии, великая советская эпоха рухнула, рухнула молниеносно, внезапно, обескураженно, впрочем  великие эпохи всегда рушатся для большинства внезапно.
  Рухнуло счастье и в Митькиной семье, отец потерял работу, потерял смысл, пристрастился к бутылке, потерялся. Постоянные ссоры, ругань, драки стали основными событиями в семье, бедность, недоедание, холод, вечный мрак поселился в доме, делая вид, что хозяин, что пришел навсегда, навсегда вытеснив божественный фаворский свет.
Митя часто, когда оставался один, подносил маленькую  деревянную шаткую табуреточку, залезал на нее, тянулся к иконостасу  и шептал –Боженька спаси нас, помоги нам, верни старое, доброе время, верни мне семью. Вспоминая,  как раньше отец приходил с работы, усталый и необычайно довольный брал маленького Митю на руки, крепко прижимал к груди, целовал в маленький лобик, расспрашивал о прошедшем дне, Митя хорошо помнил его сильные руки, теркий, приятный запах табака, родной любящий голос.

Всё чаще Митя жил воспоминаниями, все чаще шептал молитвы, неумело скрещивал пальцы и прикладывал их ко лбу, к груди, к правому плечу, к левому плечу, ко лбу к груди, к правому плечу, к левому плечу, ко лбу к груди, к правому плечу, к левому плечу, а по щекам текли искренние, горькие, полные печали трагизма и необычайной искренности детские слёзы…..

                Эпилог

Тот же сон, та же всепоглощающая музыка, те же сказочные деревья, светящиеся теми же отвратительными мигающими огнями, те же древние, изуродованные пни. Черти тоже те же, также поют, пляшут,  дергаются несуразными, отвратными  конечностями, карнавал продолжается, есть только одно отличие, одно маленькое, но решающее, роковое  отличие,
масок нет…..