Егорыч

   Холодный питерский ветер делает попытки прорваться под легкую ветровку. Ноги в полусапожках под леопарда на высоких каблуках гудят от пеших прогулок по городу. Стою, переминаясь, с ноги на ногу в ожидании посадки на поезд. Пассажиры волнуются: до отправления осталось полчаса, а состав еще не подали к перрону.

 
   Через двадцать минут, разложив вещи и расстегнув молнии на полусапожках, вытягиваю уставшие ноги и начинаю рассматривать своих попутчиков. На боковых местах две девушки: одна студентка, которую никто не провожает, вторая – брюнетка лет двадцати двух – двадцати пяти в коротком голубом плаще. Она привлекает мое внимание. Точнее, её спутник, мужчина лет сорока, стоящий на перроне. Интересно, кто он ей? На отца не похож. Показывает жестом, что не нужно плакать, улыбается широко. Девушка делает не очень удачную попытку повторить его мимику. Похоже, что она еле сдерживает слезы.


    Еще один пассажир – кареглазый молодой человек лет тридцати в джинсах и свитере – сразу осведомляется, скоро ли я буду расстилать постель. Думаю, что ответить, но не успеваю: к нам подсаживается интересная пара. Один -  мужчина славянской внешности лет пятидесяти, второй – коротко стриженный то ли бурят, то ли чукча лет семидесяти со слуховым аппаратом в ухе. Младший усаживает старшего, а сам начинает раскладывать вещи, достает тапки и произносит: «Егорыч! Давай надену тебе тапки». Снимает  буряту-чукче ботинки, помогает переобуться. «Егорыч! Тебе газеты сразу доставать? Будешь читать?» Старший кивком выражает свое согласие.


    Поезд трогается, и я перевожу  свой взгляд на брюнетку, которая смахивает слезу со своего милого личика. Мужчина на перроне что-то пытается ей сказать, но, понимая, что девушка его не слышит, набирает номер, и в вагоне раздается: «Без тебя, без тебя, все не нужным стало… ». Брюнетка не дает Стасу Михайлову допеть фразу. «Нет, не буду я плакать. Все хорошо. Конечно, сразу позвоню. Ты не волнуйся. Все хорошо, правда. Я тоже тебя. И я тебя… Очень-очень», - едва сдерживая слезы, произносит она. Мужчина еще идет рядом с вагоном, но я уже не вижу на его лице улыбки. Похоже, что и он не очень рад  расставанию. Поезд набирает обороты, и мужчина скрывается из вида. Девушка не выпускает телефон из рук, видимо, сейчас это та ниточка, которая связывает ее с оставшимся  в Питере мужчиной.


    - Егорыч! Ты ложиться сразу будешь? - спрашивает младший, и я перевожу взгляд на ближайших попутчиков.
    - А ты? - тут же парирует Егорыч.
    - Чудной ты! Это я у тебя спрашиваю.
   - Ага, Володя, давай! – бурят-чукча приятно улыбается.
   Володя помогает Егорычу пересесть на мою полку и расстилает ему постель, положив под  подушку два одеяла: «Так тебе удобнее будет, ты же любишь повыше»
    Егорыч  снова улыбается. От его улыбки становится тепло.
   - Егорыч! Ты есть будешь? – через некоторое время произносит Володя.
   - А ты? – опять вопросом на вопрос отвечает старший.
  - Это я у тебя спрашиваю, - улыбаясь, говорит младший.
  - Ага, Володя, давай!


   Володя достает приготовленные в дорогу продукты, аккуратно раскладывает все на столе. Затем берет большую синюю чашку, похожую, скорее, на бульонницу, и отправляется за кипятком. Его долго нет, и Егорыч начинает нервничать.
   - Что так долго? – вопросом встречает вернувшегося Володю.
   - Да пришлось идти в другой вагон: в нашем кипятильник сломан. Тебе сколько сахара?
   Володя кладет в чашку сахар, размешивает:
   - Смотри – горячий! Не спеши пить!
   Егорыч ест не спеша. Внимательно что-то рассматривает за окном.
   - Что увидел?
   - Зайцев не видно, - отвечает Егорыч.
   Я улыбаюсь, а Володя спокойно отвечает:
   - Так, может, и есть, но к поезду не выходят. Коровы только пасутся где-нибудь.


   Обед продолжается, а бурят-чукча внимательно смотрит в окно.
   - Егорыч! Что увидел? Зайцев, что ли?
   - Так нет, - улыбается тот. - Коров смотрю, но нет их чего-то.
   Слушаю разговор и уже просто бессовестно смотрю на Егорыча и ловлю себя на мысли, что начинаю улыбаться какой-то доброй улыбкой: такой он милый, этот Егорыч.


    Мелодия « Без тебя, без тебя» прерывает мои мысли. Брюнетка, не выпускавшая до сих пор из рук телефон, улыбается:
   - Все хорошо. Не плачу.
   Затем долго слушает, что ей говорят, улыбается:
   - Ты так долго добирался?.. И я тебя. Очень-очень.
  Девушка отключает телефон, улыбается и, наконец, снимает свой голубой плащ. Похоже, что мужчина на перроне ей все-таки не отец.


   - Егорыч! Ты шапку будешь надевать? – спрашивает Володя у уже успевшего пристроиться на нижней полке старшего. И тут же обращается ко мне:
   - Он у нас северный человек – тепло любит.
    Северный человек натягивает шапку, Володя укрывает его поверх простыни теплым вязаным жакетом:
  - Только не храпи!
  - Ну, ты меня толкай тогда.


 Через несколько минут Егорыч начинает ворочаться, потом садится, надевает очки и берет газету в руки:
   - Не спится, - обращается он ко мне.
  Я снова улыбаюсь: так он мил в своей вязаной шапочке в  душном вагоне.
  Проходит полчаса, и тут с верхней полки раздается Володин голос:
  - Таблетку-то не выпил, вот и не спится.
   Он быстро спускается, достает таблетки, наливает воды в синюю чашку - бульонницу и подает старшему. Егорыч, кряхтя, запивает таблетку, откладывает в сторону газету и пытается заснуть. Тут я не выдерживаю:
   - Извините, неудобно спрашивать: он вам кто?
   Володя удивляется вопросу, но отвечает:
   - Тесть.
  Мне становится неловко:
   - Просто вы так трогательно к нему относитесь. Такое редко бывает по отношению к родителям, а вы…
   Договорить не успеваю, потому что Володя меня перебивает:
   - А что такого? Егорыч меня многому научил. Долг платежом красен.
   - Сколько ему лет?
   - Восемьдесят один, - с гордостью отвечает Володя и отправляется на верхнюю полку.


   В этот момент наш попутчик, мужчина в джинсах и свитере, прошел мимо с очередной банкой пива. Поняв, что я все-таки всю дорогу буду находиться в горизонтальном положении, он, оставив вещи на верхней полке, постоянно куда-то уходил, потом возвращался, проходил мимо то в одну, то в другую сторону.


  Освещание в поезде становится тусклым. Егорыч негромко посапывает под своим вязаным жакетом. Девушки на боковых местах слушают музыку через наушники, Володя периодически посмеивается: смотрит какой-то фильм на планшете. Сосед с банкой пива в очередной раз проходит мимо. Поезд убаюкивает и меня.


    Просыпаюсь от какого-то шума. Открываю глаза: Володя пытается удержать моего соседа с верхней полки, который, видимо, выпив лишнего, крутится и вот-вот упадет на пол. Молодой человек, простонав, все-таки падает, но Володя успевает его подхватить и посадить на полку к Егорычу. Парень тут же начинает пристраиваться досыпать рядом с северным человеком. Егорыч сквозь сон произносит: «Тепленько стало».  Володя, возмущенный таким нахальством, слегка отталкивает парня, и тот оказывается на полу в проходе и замирает. Проходит несколько секунд, парень устраивается поудобнее и продолжает спать. Володя, успокоившись тем, что Егорычу ничего не угрожает, спокойно отправляется на свое место.


   Мне уже не спится: боюсь, что парень очухается и попытается вернуться на свое место. Единственное, что радует, – это то, что до моей остановки остается час, который, видимо, придется провести в напряжении. Парень на полу заскулил, повернулся на другой бок, подложил руку под голову и продолжил свой «сладкий» сон. В этот момент из своего купе вышла проводница. Увидев лежащего в проходе парня и меня, единственную неспящую пассажирку, хотела обратиться с вопросом. Я опередила её:
    - С полки упал, перепил.
   Из-за перегородки раздался женский голос:
    - А как мы выходить будем? У нас сумка большая.
    Проводница успокоила:
    -  Что-нибудь придумаем. А что за вода под ним?


   Егорыч тихонько засопел. Володя тут же свесился со своей полки посмотреть, все ли у того в порядке.  Из-под простыни донеслось:
  - Не спится!
   Я удивленно взглянула на соседнюю полку: Егорыч спал! Как он умудрился сквозь сон так вовремя ответить?


   Володя посмотрел на парня, лежащего в проходе, потом на меня и произнес:
  - Вам повезло. Мы однажды тоже так одного подкидывали на верхнюю полку, а у него аппарат не выдержал. Этот хоть сначала упал, а уж потом аппарат подкачал.
   - Да уж, повезло,- подумала я.

 
    До остановки оставалось пятнадцать минут, когда проводница с помощью двоих парней перетащила пьяного пассажира на свободную боковую полку. Народ с облегчением стал подтягиваться к выходу. Собирая вещи, я взглянула на Егорыча. Он мирно посапывал в своей шапочке. Володя сидел рядом с ним и аккуратно поправлял вязаный жакет.


   - Вот это идиллия,- с нежностью подумала я и, пожелав хорошей дороги Володе, направилась к выходу.