Зимняя военная дорога

Ушел в поход, казак лихой,
Своею удалью красуясь.
А.Савин
Случилось в конце 1812 года, когда русская армия гнала французов в шею из России, казачьему генерал - майору и графу Василию Васильевичу Орлову – Денисову заболеть. Да настолько, что прислали ему императорского лейб – медика Виллие. Именно он констатировал заболевание, и графа, уже достаточно проявившего себя в этой славной и кровавой кампании на полях сражений, отправили лечиться домой, в одно из имений к семье. Компанию составили ему все тот же доктор Виллие да казачий урядник – вот и вся охрана. В путь эта троица отправилась в санях.
Ехали через разоренные войной земли, ещё каких – то полгода назад процветающие и красивейшие во всей империи. А теперь здесь была лишь пустота да руины былого достатка жизни. Глядя на все это, Василию Васильевичу вспоминалась вся эта война во всех своих красках и подробностях – кому как не ему были они известны.
Именно он одним из первых узнал о вторжении врага, когда со своими казаками проводил разведку и берега Немана, своей синей широкой лентой воды отделявшего Россию от Европы. Потом было выматывающее отступление по родной земле, кровавые арьергардные бои, полная неизвестность и километры, разделяющие разделенные русские армии. Далее было долгожданное объединение под стенами Смоленска, жестокое сражение за этот древний город – крепость и опять отступление вглубь страны. Больших душевных мук и угрызений совести стоил тот уход. Впереди были родные земли, Москва – Матерь, которую ещё пламя войны не захлестнуло с полной силой, а за спиной – дымящиеся и догорающие руины Смоленска…. Славный день Бородина и участие в знаменитом кавалерийском рейде на левый фланг неприятеля с целью отвлечения от державшегося из последний сил нашего левого фланга Уварова и Платова были для нашего героя также незабываемы, когда был нанесен удар по французам, даже не предполагавшим такой поворот событий. Атака не имела того успеха, которого от неё хотел добиться Кутузов. Однако ж прекращению боя и решению Наполеона не выпускать Старую Гвардию из резерва, она поспособствовала и ещё как! Оставление родной Москвы, неожиданное исчезновение русской армии из поля зрения врага и её водворение в районе деревеньки Тарутино под Калугой, а потом сражение с Мюратом, где наш герой проявил себя во всей своей силе – все это было отдельным этапом воспоминаний. А после были партизанские рейды со своим кавалерийским отрядам по лесам Смоленщины, встреча и объединение с другими партизанами – Давыдовым, Сеславиным и Фигнером и, наконец, сама битва при Ляхово и пленение корпуса Ожеро. А теперь приболел и домой едет…
От воспоминаний и размышлений графа оторвал голом казака – урядника:
- Ваше сиятельство, французы! Колонна целая! Прямо на нас идут!
Однако ж, такое с ним впервые! Трое против четырех сотен народу – хороша баталия! Однако Василий Васильевич, как человек сугубо военный и по природе не паникер, тут же трезво оценил обстановку опытным глазом и сказал молча ожидавшему дальнейших распоряжений уряднику:
- Вот что, голубчик, ступай – ка ты к ним парламентером и скажи, кто в санях едет.
Казак с некоторым непониманием посмотрел на генерала, однако ж воспротивится не посмел и ринулся вперед навстречу колонне, исчезнув в бледном мареве сумерек. А граф и доктор принялись ждать. По лицу доктора было видно, что он растерян и очень взволнован. Да, в такую передрягу он, кажется, попал впервые. Да и не удивителен его легкий испуг – он все таки скромный медик, пусть и с приставкой «Лейб», а не казак, которые, видимо, самой смерти и самого дьявола сын – простой человек настолько храбрым быть не может. Или может?...
А граф, напротив, лишь едва заметно улыбался и также едва заметно что – то ощупывал под буркой, укрывавшей его. Он привык смотреть в лицо опасности и упираться с ней лбами стенка на стенку. Так что даже то, что их всего трое – безоружный медик, ослабленный болезнью генерал и всего один казачий урядник – против вражеской колонный отступающих числом в четыре сотни, не заставило его как – то испугаться и уж тем более не вызвала мысли сдаваться или срочно бежать. Покойный дед, казачий граф Денисов, и покойный батюшка атаман Орлов никогда так не поступали, и даже за такую мысль с небес молнии в своего отпрыска метали бы, посмей он только подумать о чем-то подобном.
Наконец, граф и доктор увидели приближающихся к ним урядника и француза, в котором походка и некоторые детали наряда выдавали с головой кавалериста. Француз представился:
- Капитан Лафонтье.
- Генерал – майор граф Орлов – Денисов. Капитан, совсем тут недалеко, в получасе отсюда, отдохнувшее и очень боеспособное войско. Так что вам решать, как поступать: либо вы сдаетесь, либо…
И тут под буркой раздался звучный щелчок – это генерал взвел курок пистолета – вот что он прятал.
Недолго думая под дулом пистолета, француз быстро ответил:
- Пусть будет плен, мы согласны! Мои солдаты от одного вашего имени, граф, были повержены в страх!
- Да? Что ж, сей страх им во спасение!
Так у русской армии появилось сразу 400 пленных без всяких сражений и потерь. А генерал и его спутники продолжили свое путешествие. Окруженный заботой родных и теплом дома, граф быстро пошел на поправку и в уже наступившем 1813 году шел вместе со своим Лейб – Казачьим полком по Европе, продолжая борьбу с Наполеоном, которому никто не мог, казалось бы, противостоять. А оказалось, что не таким уж и непобедимым был корсиканец – просто до своих триумфов он не перешел дорогу России.
В заключение нам остается лишь добавить, что вся жизнь нашего героя, графа и генерал – майора Василия Васильевича Орлова – Денисова, похороненного в Вознесенском войсковом соборе в столице донского казачества Новочеркасске рядом с такими же выдающимися представителями Донского казачества – атаманом Платовым и генералом Ефремовым, не тянулась по времени ровной нитью, а скорее была похожа на дорогу, с ухабами, кюветами, ямами, буграми и резкими поворотами. Как та самая заснеженная дорога, по которой граф ехал домой зимой 1812 года… Зимняя военная дорога…
06.03.14