Три года спустя

 Обійми мене, обійми мене, обійми...
 Так лагідно і не пускай.
 Обійми мене, обійми мене, обійми...
 Твоя весна прийде нехай.

Миша позвонил мне не сразу. Лишь через два часа после окончания гонки, когда мы с Чарли начали переживать, почему же от парней нет никаких новостей, друг словно почувствовал, и набрал мой номер, путано объясняя, что они делают в баре у Тима, и почему я должна приехать. Конечно, за время рассказа он с десяток раз добавил «не волнуйся, ведь все в порядке», и прочее в таком духе, но его попытки меня успокоить не увенчались успехом. Я лишь поняла, что не стоит говорить о произошедшем Чарли, сослалась на важные дела дома и сорвалась к Тиму.
Я давила на газ, как в те времена, когда сама гоняла по ночному городу, и постоянно осаживала себя: если я не буду вести себя осторожнее, уже Лео придется ехать за нами. И не в бар, а в больницу, в лучшем случае. Тогда он точно меня убьет. Воскресит, и убьет. Просил ведь вести себя осторожней.
Я честно старалась взять себя в руки и успокоиться. Сделать глубокий вдох, как советуют все психологи, но вместо этого лишь сильнее сжимала пальцами руль. Миша сказал, что с ним все хорошо, но я сама хотела прикоснуться к его щекам, обнять, поцеловать, и лишь тогда блаженно осознать, что друг не соврал.
Ворвавшись в бар и с трудом подавив тошноту, подкатившую к горлу из-за стойкого табачного дыма, повисшего в воздухе, я привстала на цыпочки, высматривая кого-то знакомого. За последние три года изменилось многое, особенно удивляло количество людей, поваливших в гонщики, как только это стало законно. Лица сменялись с такой быстротой, что я не успевала их запоминать, и уже в скором времени бросила эти бесполезные попытки.
- Крис, детка…Рад тебя видеть, - Тим притворно улыбнулся и опустил глаза. Значит, и он об этом знал, и даже не соизволил позвонить! Ничего, расскажу обо всем Чарли, она с ним дома разберется, - как ты себя чувствуешь?
- До сегодняшнего вечера – просто превосходно, - я бросила на друга раздраженный взгляд и переступила с ноги на ногу, желая как можно скорее уехать отсюда. Из-за проклятого запаха сигарет на меня снова накатила слабость, а ноги предательски задрожали, - где наш бесценный лидер?
- В красном зале, - Тим махнул рукой вправо, заботливо взяв меня под локоть, - давай, я тебя провожу.
- Я беременна, а не смертельно больна. Сама дойду.
- Извини.
- Ты извини, - я примирительно улыбнулась. Бедняге Тиму пришлось научиться вести себя с психопатками наподобие меня. Сначала первая беременность Чарли, потом вторая, теперь еще мы с Лео преподнесли всем такой сюрприз в виде будущего лидера всех бунтарей. Поэтому большинство гонщиков уже привыкло к тому, что, когда мы рядом, нужно вести себя осторожно. И они старались изо всех сил так же, как бы старался слон в посудной лавке – со всей прилежностью, но результат каждый раз был плачевным.
Увидев в толпе знакомую спину, я сразу же бросилась к Лео, растолкав всех вокруг. Наскочив сзади, я крепко обхватила его за плечи, прижимаясь к нему всем телом. Жив.
- Кристина? – Лидер поставил бокал с пивом на ближайший столик. – Что ты здесь делаешь?
- А сам как думаешь? – Отцепившись от него, я сделала шаг назад. Первый восторг прошел, я убедилась, что с ним все хорошо, теперь можно и высказаться. – Представь себе, пришла отпраздновать.
Сделав глубокий вдох, я снова почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Заметив это, Лео приобнял меня за плечи, подталкивая к выходу:
- Идем, поговорим по дороге домой.
- Думаешь, за десять минут я выскажусь?!
- Хорошо, можем ругаться хоть всю ночь, если тебя это успокоит.
- Лео! – толкнув гонщика в бок, я позволила вывести себя из бара. Наверное, с десяток человек мысленно желают ему удачи, но я плевать на это хотела. Если меня и считают истеричкой, то лишь те, у кого любимый человек не оказывался в шаге от смерти.
- Как ты?
- Издеваешься? – сложив руки на груди, я молча шла до машины. Похоже, он понял, что сейчас меня лучше не трогать, и прижал сильнее к себе.
- Не холодно?
- Любовь греет.
- Моя, или ко мне? – лидер попытался пошутить, но снова наткнулся на мой убийственный взгляд, и улыбка быстро сползла с его лица.
Усевшись на водительское сиденье, я громко хлопнула дверцей и включила радио. Безголосая девочка приторно пела про счастливую любовь, розовые сердечки и прогулки за ручки, и я мстительно подумала, как Лео сейчас приходится сдерживаться, чтобы не переключить станцию. Пусть мучается.
Это все ложь и пустые слова, которые тоннами льют на головы бедным наивным девочкам. Я сама была такой – если бы в тринадцать лет мне кто-то сказал, что я буду жить с гонщиком, который курит, как паровоз, бреется после нескольких дней постоянных просьб с моей стороны и полюбил меня не с первого взгляда, я бы покрутила пальцем у виска.
Все мы когда-то ожидали прекрасных принцев, которые будут готовить по утрам завтраки, нежно целовать в щеки и по тридцать раз на дню говорить «я люблю тебя», а наше чувство не остынет до гробовой доски. Все мы верили в то, что у нас будет лучший в мире муж, трое детей и милая собачка. Все мы знали, что достойны охапок цветов, романтических ужинов и од, написанных трехстопным ямбом. Я, Чарли, Тая – все мы когда-то были маленькими девочками, которые лучше всего на свете умели мечтать и строить воздушные замки.
Все мы нажили только лишнюю головную боль: Тая дважды собирала вещи и возвращалась в Станны, Чарли, худая, как пособие по анатомии, отчаялась поправиться после первых родов, и снова забеременела, у меня был Лео. Бывало такое, что мы часами разговаривали по телефону, пытаясь привести в чувство рыдающую или злую до чертиков подругу. Случалось, что этой подругой оказывалась именно я.
Однажды и мы с Лео поссорились так, что я за пять минут скинула в чемодан самые нужные вещи и с гордо поднятой головой отправилась к Чарли с Тимом. Уже через два дня Лео выносил меня из их квартиры, перекинув через свое плечо, и словно ненароком извинялся, пытаясь вставить пару слов между моими возмущенными криками. Потом мне самой пришлось мазать его синяки, которые я наставила ему, отчаянно колотя по спине кулаками, и просить прощения.
Ради нас он бросил курить. Ради него я с головой погрузилась в рисование, оставив гонки. Мы меняли наши жизни, подстраиваясь друг под друга. Мы не стали лучше, мы не стали хуже. Мы стали другими.
До квартиры мы тоже дошли молча. Лео достал из кармана ключи, распахнул дверь и включил свет в прихожей, привычным жестом пропуская меня вперед.
Разувшись и скинув куртку, я прижалась щекой к груди лидера, чувствуя, как бьется его сердце. Не осталось ни злости, ни колкой раздраженности, лишь благодарность Небесам за то, что он остался жив, стоит передо мной, и я могу с такой легкостью прикоснуться к нему. Вдохнуть родной запах и обхватить за шею.
- Прости, - мужчина осторожно обнял меня, боясь причинить неудобство. Иногда он кажется до смешного забавным – не устает носиться со мной и рассказывает на ночь сказки «своим девочкам». Он единственный уверен в том, что у нас родится именно дочь, и рассказывает об этом всем желающим.
Почувствовав, что Лео хочет взять меня на руки, я судорожно вцепилась в его футболку и прикрыла глаза. Конечно, не уронит. Но лучше мне не видеть, как пол проплывает под ногами.
- Вы совсем не поправляетесь, дамочки, - рассмеявшись, лидер сел на диван, осторожно опустив меня рядом.
- Хотя едим за четверых, - я положила голову на его колени, отвернувшись к окну, - я испугалась.
- Я тоже. Еще несколько минут на финише не мог поверить, что все обошлось, - мужчина провел рукой по волосам, - хотел сразу же позвонить тебе, но боялся расстроить.
Его пальцы перебирают мои отросшие волосы, и я сильнее утыкаюсь носом в его футболку и закрываю глаза. До боли в пальцах сжимаю его ладонь, слушаю звук его голоса. Сейчас для меня не так важно, что же он говорит. Гораздо значительней каждая нотка, каждая интонация, чтобы понимать, что он все еще рядом со мной. Завтра я снова смогу открыть глаза и увидеть взлохмаченную темноволосую голову на соседней подушке.
- Крис?
- Да? – лениво открыв глаза, я смотрю на его поджатые губы, твердый подбородок и щетину, с которой бесполезно бороться. В этом весь Лео, и я люблю его именно таким.
- Обними меня.
Улыбнувшись, я поднимаюсь и снова крепко сжимаю его плечи. Любовь – она не в словах.  Она таится в случайных прикосновениях и взглядах. Это – та самая нежность, которую чувствуешь каждый раз, когда смотришь на него, и способность мириться с его недостатками, зная, что он делает то же, ради ваших отношений. Любовь – это желание ее создавать и строить по кирпичику ради одного единственного человека.
- Но, все же, я пришел первым. Твой лидер еще не совсем безнадежен, - Лео легко улыбается и я, незаметно закатив глаза, прикасаюсь своими губами к его. Он неисправим.

 І най зупиниться Земля!
 Най прийдуть всі вони забрати! -
 Все одно не зможу я тебе віддати,
 Бо ти - була і є моя...