Starting-112. часть-044

...Обязанные его хранить и защищать, как высшую ценность расы. Высшие представители эталона человека расы – это фавориты. Вся автоматика настроена на эти параметры. Вы, военная сфера можете быть представлены только как слуги человека. Это плата за вашу свободу действий в расе. Но платформу и особенно в космосе, держит только человек, - это и есть человек расы. Потому вы военные платформу не держите, у вас нет своей платформы и тут в космосе тем более. Главную ошибку что совершил Гренч, он не признал человека расы, а это преступление номер один! Более того он покушался на жизнь здоровье и целостность человека, что ещё хуже. Наши предтечи были ох как далеко не дураки, наученные на горьком и кровавом опыте истории расы, когда гибли тысячи и миллионы людей и без достойной на то причины. Это удар по эволюции человека вообще. Потому-то они уже давно позаботились о том, чтобы военные никогда не подняли оружие против человека. Т.е. в данном случае – гражданского, мирного лица. И все системы работают только на защиту человека. А нанести боевой удар по кораблю людей расы – это объявление себя вне закона человека, вне человека, врагом человека. Нелюдем. Компьютер ничего не понимает, у него есть только определённые жёсткие и чёткие установки по человеку и его образу действий. Теперь, хоть что-то до вас доходит капитан? Вы слуги и только на уровне слуг, но это вам развязывало руки. Это была война между слугами – за человека расы. Именно от нас зависит и вся эволюция человека в будущее и платформа космоса для человека. Так какой вам дали приказ?», -  ответил куда яснее ясного Сингал и Вергольц застыл, ошарашенный такими пояснениями. Да – это не земля и не земные условия и законы и тут такое вообще недопустимо! Значит Гренч был провокатор и саботажник уже заранее. И его таковым сюда и направили!? Значит таков у него был секретный приказ? Это всё адмирал Кравиц! Он – захватил власть, он – предал человечество. Но фавориты, что то говорили о роспуске воинов?
- «А откуда у вас данные что военная сфера расформирована? Я уже почти на вашей стороне!», - полюбопытствовал Вергольц и Сингал пожал плечами, но всё же ответил, - «Не знаю, но видимо и это стало возможным из-за такой ситуации. Вообще психика делает порой поразительные открытия именно в аварийной ситуации, чем в мирной и спокойной. Короче, наша фаворит Аделаида установила ментальный контакт с другой фавориткой и астратом Алисой. Хочешь верь – хочешь нет. Но нам известно что суд уже закончился. Адмирал Кравиц разжалован и под арестом, так же как и Отец Патрик. Остальные трое дредноутов уже успешно вернулись на землю. Это мы тут только застряли в этой чёртовой дыре. Но у вас есть шанс взять нас в заложники. Вы же военные! И если вы не станете дурить, - мы вам подыграем. Подумайте капитан, у вас есть шанс отыграться. А то вас не поймут воины»;
Вергольц некоторое время молчал и думал, но видимо о чём-то своём, ином. Как всё в этом мире несправедливо хотя бы по отношению к нему лично. А вот взять и взбунтоваться, бросить всё и уйти куда-нибудь в пространство к чёрту на кулички. Но куда? Это подобно, что стать бездомной собакой? Нет, тебя призвали и наделили полномочиями... служить. Он – слуга. Нет, он не слуга. Он должен вершить судьбу всех кто под его началом, -
- «Как хорошо! Вы за меня и за нас уже всё продумали, просчитали и решили. Но я не слуга. Может воин ещё и слуга коммандору, приказу, штабу. Но не я. Это не упрямство или амбиции. Я не зря прожил жизнь воина. Это всё не впустую и не напрасно. Тут пока решаю я, а не вы. Независимо от того что вы фавориты...»;
- «Капитан! Не надо этих слов! Я за вас не решал ничего. Но и вы не можете решать за человека нашей расы. Вы никак не возьмёте в толк, что в космосе нет – интори, интрансов или воинов. Вы только между собой можете там цапаться за что-то, ваше. Это ваша сфера, ваш мир. Ваши слова похожи на жест отчаяния, а это слабость. Здесь нельзя проявлять слабость и тем паче жалеть себя. Человек – не жалок, даже во вселенной. Здесь неуместны жалкие и безжалостные. Космос – холодный судья. А мы ещё теплые и живые. А это уже очень много. Победить можно только врага, но не самих себя. Нас астратов бросили и предали свои же. И кто? Воины! Нас объявили трусами. А у нас не было трусов. Вы бы стали из пушек по политериям палить? А им всё-равно, понимаете? Они как неживые. Нет, вы всё гнёте своё, непонятное человеку».
Вергольц пристально посмотрел на Сингала и потом произнёс, -
- «Нет молодой человек! Я прожил куда более вашего. Жизнь определяет человека. И скажите что она была у меня бессмысленная? Осмысленная жизнь нас делает людьми. Гренч не хотел думать, он хотел повелевать и править. В военной сфере калек ни держат. Если мне что не понять, то и вам тоже, потому как вы не воины. Через трое суток эсминец приведут в порядок, а там тогда и посмотрим что и как»;
- «Господи! Как всё это надоело! Вы всё говорите только о своём любимом. Не любите фаворитов да? А кто нас когда-то любил. В какие дыры нас пихали! Когда нас гоняли по космосу, мы вам жить что ли мешали? И вообще, кого мы трогали? Мы и сами многого не понимаем, но если мы ценим человека, то ценим его в каждом. Почему Гренч не стал нас слушать? Не захотел нас слушать? Отказался нас слушать? Всё вам разжуй и доложи, а потом выполняй ваши приказы, так? Или я опять дурак и не прав? Мы сами астраты отстаивали свои права, одни. А у вас кругом опека, чины, штаб. Вам всё разжуют и в рот положат. И вот нас теперь уже, как нашкодивших собак, бить начали! А что завтра будет? Вы ответите мне на эти вопросы? Да кому эта раса нужна? Вам ракеты да пушки подавай и войну какую. Хотите быть героями, пожалуйста, но только опять не за наш счёт. Мы вам ни мишени в тире. Тоже мне опекуны нашлись. Мы сами жизнь свою куём и все проблемы сами решаем. А за вас штаб и командиры. Что вам-то голову ломать? Как чужие!», - не удержался отвести душу Сингал и выключил эфир, он больше не хотел ни говорить ни спорить об этом, ибо знал, что снова заведётся. А Вергольц подумал, что время покажет кто есть кто, но воевать с фаворитами тоже не хотел. Гренч выжил, хоть был в тяжёлом состоянии и ещё несколько техников, операторов и офицеров, которые последнее время не снимали скафандров, после аварийного режима. Вергольц пришёл в корабельный лазарет и долго стоял около койки Гренча, но так ничего не сказав, ушёл. Потом у них состоялся разговор до душам. И Гренч стал качать права командира экспедиции, а Вергольц объявил ему, что он без эсминца и состава – пустое место, а не командир. И если он напросится, то Вергольц устроит ему выздоровление в кавычках, в своём лазарете. Так что потом и хоронить нечего будет. Трупов, что нашли нужно было предать кремации, по законам военной сферы, после себя нельзя оставлять покойников. Так же серией направленных взрывов, похоронили на поверхности планеты те останки что остались от эсминца Гренча. После дополнительных переговоров с оператором фаворитов, Вергольц узнал, что при акте «отражения атаки», головной компьютер снимает все данные взбунтовавшегося «противника» вплоть до базы данных. И у них теперь все факты на руках как было и что и в каком состоянии был эсминец Гренча. Это были уже неопровержимые улики, которые не возможно было бы замолчать, замолить, обмануть суд трибунала. Вергольца тоже отчасти бесило то, что тут всё порой решает головной компьютер в обход коммандора корабля, словно враг сидящий в сердце своего корабля. Но ему удалось после переговорить и с Аделаидой, по части состоявшегося ментального контакта, она его уверила что это очень просто, но его более завело другое – он похоже в неё влюбился. В военной сфере женщины большая редкость, да и потребности в последние вехи истории, в женщинах, особой не было и уж что говорить про военную сферу, где в основе одни мужи. Но скорее это было следствие пережитых психических передряг последних событий. Аделаида не была заносчива или надменна, как фаворит и Вергольц понял ошибку в обращении и понимании Сингала, в нём просто сработал комплекс отношения к мужчине в военной сфере. Военные и гражданские – это уже стало далеко как не одно и тоже. И тут ещё решающую роль сыграла обработка психологии воинов политикой штаба и далеко не в лучшую сторону. Аделаида стала для него как святой ангел открывший его глаза на истинное положение вещей и их понимание. Когда эсминец отремонтировали от последствий атомного взрыва эсминца Гренча, Вергольц вдруг почувствовал на своей шкуре, что в его составе назревает что-то типа бунта или ненависти к врагу. Это тоже была своеобразная психическая разрядка. Пока занимались ремонтом, было не до эмоций, а вот когда закончили ремонт, то началась стихийная волна типа мести врагу. Вергольц говорил с офицерами и рядовым составом и те, вроде внимали своему коммандору, но за масками лиц он почувствовал отчуждение и страсть битвы. Надо было на чём-то дать отвести воинам душу, но на чём? Он открыто предупреждал чем закончится любая попытка напасть на дредноут и их тоже может постигнуть участь эсминца Гренча, но он понял другое, - военная сфера психически больна и очень больна, в силу сформировавшихся положений воина от лица штаба армады. И тут явно гулял негласный лозунг, - лучше погибнуть но как воинам-героям, чем сидеть как трусы благоразумно поджав хвосты. Рассудок далеко как не друг воина и им плевать что тут космос, а не земля. Второе настроение которое разжигал какой-то провокатор, это не просто отомстить фаворитам, а довести их дредноут до самого критического состояния и... потом гордо уйти, оставив их здесь на произвол судьбы. Мотив ещё поддерживался и тем, что они якобы продались пришельцам и изменили своей расе. Как Вергольц не старался, но его либеральность сыграла против него же и его просто арестовали и заперли в своей каюте.