Рачение

Я хочу умереть на твоих простынях.
Я хочу уметь задерживать появление солнца навечно.
Потому что навечно хочу лежать рядом, заживо погребенная в своих чувствах к тебе, в твоих чувствах ко мне.
Что в тебе произрастает неведомого? Кто сделал тебя таким - нездешним, высшим, воспламеняющим? За что ты небесной манной, искушением Мефистофеля снисходишь и сокрушаешься всем светом, всей мощью на женское сердце и давишь его сладостью, давишь болью, окольцовываешь, запрещаешь биться? Кто позволил тебе, наглецу, вломиться в мой совершенный мир и совершенно разрушить его - ведь ни камушка, ни черточки, ни тени наивности не осталось…
Спустился, охваченный слепящим свечением, с гитарой через плечо, улыбнулся, аки ангел божий. Подумалось: «Что за священный отпрыск? В каких неведомых краях такая запредельная красота происходит?...» Но оглянулся, метнул в мою сторону скорый взгляд – и в секунду выжег полдуши. Не на чем больше бороться Свету и Тьме. И с тех пор я усталый скиталец, неприкаянный призрак, безумный полуночник, зацикленный психопат.
«Аще се нарицают любовью, то помилуй мя, Боже» – заевшая молитва.
Не ем, но пью, помногу курю, подмечаю новые синяки внутри грудной клетки. Лечусь прописанной врачами надеждой, принимаю небольшими дозами веру. Чтобы не выпрыгнуть из жизни  напрочь, не увековечиться на асфальте. Кто же тогда расскажет миру о том, как ты струишься золотом и серебром, как от тебя приятно немеют пальцы рук, подкашиваются ноги, как ты умеешь развеять бренную печаль  и унести любое страдание? Кто же тогда влюбит в тебя человечество и Самого?
И не цени меня, не надо. Просто пройди мимо, улыбаясь, снова ничего не почувствуй, когда я буду обнимать тебя глазами. Не грусти, не кручинься, не думай об ушедшем и тленном. Проходи, проходи снова мимо, и я мысленно поздороваюсь со своей  очередной внеплановой микросмертью.