хочу подредактировать главу 12

12

По  радио  играла  радостная  на  все  времена  музыка. Из  «Серенады  солнечной  долины». Но  у  него  из  головы  не  выходил  Вито  Дженовезе  -  засел  там  крепко.  Но  должно  же,  наконец, что  то  измениться  в  его  жизни.  Но  так  долго  ожидать  этих  перемен -   и  ничего  не  меняется.
-    О  боже!  Пусть  так  будет.  Всё  у  тебя,  боже   -   и  царство  небесное, и  сила,  и  слава.  А  мне  совсем  мало  нужно,  боже.   Дай   мне  спокойствие   и  сними  с  меня  страх  жизни.
Валаччи  верил  в  великую  старую  мудрость  всех  народов:  стерпится  -  слюбится.  Конечно,  слюбится!  Целые  народы  со  своими  «лидерами»  слюбились    и  не  раз,  и  не  два  -  постоянно.  А  нам  почему  жить  без  уважения  друг  к  другу.
И  гудела  в  душе  у  него  горькая  горечь, жестокая  обида,  острое  желание  наказать  за  его  собственные  преступления  и  повёрнутую  жизнь  поперёк  непреодолимого  потока
крови.
Окружной  прокурор  Нью-Йорка  Томас  Дьюи  выловил  крупную  дичь  в  деле  об  убийстве  Шульца,  проститутки  и  охранника.  Это  был  Лучиано. По  иронии судьбы,  Лучиано  спас   Дьюи  от  смерти.  Но  сам  Лучиано  не  смог  избежать  следствия  и  суда,  но  наказания  -  тюремной  отсидки  не  избежал. Но  избежал  электрического  суда,  поскольку  все  свидетели,  хоть  как то  замешанные   в  покушениии  на  Шульца   были  ликвидированы.  В  их  ликвидации  активно  участвовал  Джозеф  Валаччи. И  здесь  Джо
сумел  остаться  вне  подозрений.  А  Лучиано  был  осуждён  за  поощрение  «принудительной  проституции». И  все  остались  довольны   друг  другом.

Только  Валаччи ,  как  всегда,  оказался  отринутым  от  всего  -  как  бы  тут  же,  вслед
суду  и  следствию  и  самой  причастности  к  убийству  отгороженным  невидимой  стеной.  И  тут  же  всё  это  стало  казаться  в  давно  прошедших   временах  -  то  ли  годах,  то  ли  месяцах,  то  ли  днях.  Но  слишком   давно,  что  бы  хранить  памятью.  Годы  хранится,  хоть  фактически  где  то  рядом,  только  за  прошедшее  время   воды  утекло  много.  Жизнь  Валаччи  совсем  по-иному   пошла,   не  поэтому  ли  и  кажется    всё,  что  давно  это  было.  Крепко  тогда  обидели  его  начальники.  А  тут  и  бог  вдобавок   не  пожалел:   молодая   жена  да  маленький  сын    в  одночасье  померли. От   родителей  уехал  в  самые  ранние  свои  годы  и  переплыв  океан,  тут  же  на  берегу  встретил  земляка   из  маленького  своего  сицилийского  городка  Кастелламмарезе,  Вито  Дженовезе,  который  и  стал  ему  за  родителей  и  за  друга.  И  видя  такую  беспрекословную  заботу  о   себе,  стал  Джозеф  задумываться.  По правде,  долго  задумывался  и,  наконец,  пошатнулся  в   вере.  И  окончательно  веру  в  себе  к  Христу  потерял. А  новой  не  приобрёл.  Не  встретилась,  как  бывало  встретился  земляк  Дженовезе.
Раздумья  долго  им  владели,  пока  не  увидел  вокруг  себя  горы  трупов. Попросит  Вито,  а он  чуть  ли  не  опережая  его,   ещё  не  произнесённое  исполняет,   оставляя
Дженовезе  в  недоумении  -  как  догадался?
Конечно,  грамоте  Валаччи  был  обучен  плохо и  поэтому  себе  доверия  не  было.  От  этого  часто   брала  его  за  горло    от  этих  мыслей  тоска,  да  такая,  что  рад   бы  на белом   свете  не  жить.  И  приходила  мысль:  так  ли  бы  жить  надо,  если  по  божьему  закону?  Ну,  что  ещё,  если  сомневаться  до  конца:  если  грабитель  закован  в  кандалы так  или  тот,  которому  электрический  стул  грозит  и  так ли,  что  только  они  и  есть  кромешники?
Но   трясло  его,  лихорадило  и  устрашало  до  потери  сознания  страх  попасть  в  лапы  к  прокурору  Томасу  Дьюи.  Но  на  удивление   он    прокурору  был  не   интересен.  А  попался  ему  в   руки  сам  Лучиано,  которому  прокурор  должен  быть,  наверное,  жизнью,  ибо  у  Шульца  пустых  намерений  не  бывало.
Итак,  спектакль  для  Лучиано  закончился,  где  отыграл  он  роль  короля  какого  то    страшного  государства  с  названием   «Коза  ностра»  на  планете   мафия.  А  если   всё
это  возвратить  в  реальность и  не  фантазировать,  то  Лучиано    своим  правлением 
и  своим  арестом  ( а  здесь  всё  послужило  в одном  направлении)  расчистил  путь  к   власти  своему  другу-сопернику  Вито  Дженовезе.
Но!   Пока  Лучиано  сидел  в  тюрьме,  а  Дженовезе  улизнул  снова  в  Италию  к  своим 
фашистам- чернорубашечникам  во  главе  «Коза – ностра»  встал  Фрэнк  Кастелло,  восставший  из  огня  и  воскресший  из смерти  от   пуль,  выпущенных  в  него  Джозефом  Валаччи.  Эта  загадка  Кастелло  по  всей  вероятности  остаётся  не  разгаданной  до  настоящего  времени.  Для  всех  он  оставался  «дипломатом  и  гурманом». Он  предпочитал  слово   пуле,  а  хорошую  трапезу   ставил  выше  всего.
Таков  был  соперник  Дженовезе,  которому  предстояло  соперничать    не с  простым  гангстером. Впрочем ,  «дон  Витоне»,   как почтительно  называли  его  в  преступном  мире,  то  же  был  не  прост,  хотя  предпочитал  кошельку  револьвер.  В  своих записках
Валаччи  вспоминает  об  этом  гангстере :
«Когда  кто-нибудь   приходил  к  нему  с  доносом  на другого,  он  сначала  приказывал  убить   жертву  доноса,  а  затем  и  самого   доносчика».
Весьма  характерна  и  история  женитьбы   Дженовезе.  Ему  приглянулась  замужняя  женщина.  И  он  приказал  подручным, среди   которых  был  и  Валаччи,  убрать  со  своего  пути  препятствие  -   мужа.  И  его  убили.  А  уже  через  две  недели  после  убийства  мужа  Дженовезе  обвенчался    с  его  вдовой.
А   Дженовезе  продолжал   оставаться  в  Италии  до  1945  года,  то  есть  до  окончания  войны,  когда  американцы  добились  от  Италии  редепортации  в  связи  с  делом  об очередном  убийстве,  за  которое  ему  грозил  электрический  стул.
Когда  была  установлена  личность  Дженовезе  и  он  был  арестован  по требованию  американцев  и  помещён  в  тюрьму  Неаполя,  Италия  стала  готовить  его  к  отправке  в  Америку.  Но  Дженовезе  был,  всё-таки,  удивительным  гангстером,  он  ухитрился  каким  то  образом  связаться  из  военной  тюрьмы  Неаполя,  где  его  содержали  в  предварительном  заключении,  с  американской  «Коза ностра»  и  сообщить  ей  о  своём  скором   и  вынужденном  возвращении,  где  ему  был  приготовлен  электрический  стул.
Организация  немедленно  позаботилась  обо  всём  что  было  нужно.  Безопасное   путешествие  через  океан  было  обеспечено,  свидетели  обвинения  против  Дженовезе  были  устранены  -  один  отравлен,  другому  размозжили  череп.  Вместо  электрического  стула   его  ожидал  трон   «Коза  ностры».А  при отсутствии  свидетелей  и  миновало  ему  наказание  -  смертная  казнь  и  даже  суд  оправдал  его.
А  где  то  рядом   с  Дженовезе  оставался  существовать  и  Валаччи,  он  где  то  существовал,  где  то  жил,  но  без  дружеской  поддержки  Вито.  Их  связи  прекратились
без  каких –либо  объяснений  со  стороны  Дженовезе.  А  Валаччи  не лез  к  нему  со  своей  дружбой,  не  просил  о  помощи  или  совета  -  знал, что  всё   это  может   быть  опасно  для него.  И  не  напоминал  о  себе,  буд то  сам  такой   -    не  обязательный  в  дружбе,  было  и  не  стало,  словно  случайная  связь  с  женщиной.  Только  это  приносило  какое  то  спокойствие  до  тех  пор,  пока  ему  не  вспомнятся  прежние  годы.
А  как  вспомнятся …

Но  всё  продолжалось.  Несколько  по  иному,  но  всё  то же.
-    Ну,  слышь,  мужик,  - напутствовал  его  старик,  -  смотри,  мужик,   в  оба.  Сам  знаешь -   Знаю…  -  ответил  Валаччи  и  нырнул  во  тьму  сицилийской  ночи.
Лошадь   бежала  ровно  и  быстро  мчала его  к  роковому  логу.  Однако   до лога  было  ещё  не  близко.  И  Валаччи  мог  на   свободе  и  в  ночи  обдумать  своё  положение.  Как
это   случается  иногда   в  минуту  возбуждения,  оно  представилось  Валаччи  вдруг  с  поразительной   ясностью.  Вспоминая  странную  неотвязчивость  с  какою    следовали  за  ним  эти  странные  люди,  Джозеф  заключил,  что  в  логу  его    непременно  ожидает  какое то  неприятное,  но  скорее  опасное  приключение.  Какую  роль  будут  играть  каждый  из  них,    он  представить  не мог.
Загадка эта  скоро,   должно  быть,   должна  разрешиться.  Посветлевшее  небо  без  луны  и  звёзд  оставалось   довольно  тёмным,  На  нём   вырисовывался  только  горный  хребет,  похожий  на  театральные   декорации.   На  его  вершине,  на  ветру  шумел  оливковый  лес,  внизу,  в  темноте  плескалось  море.
Пыльная  дорога   пробивалась  между   берегом  моря  и  горами.  Это  было  самое опасное  место,  прославленное  многочисленными  подвигами  рыцарей  сицилийской  ночи.  Дорога  спускалась  к  логу  и  стала  каменистой.  Лошадь  перестала  бежать. Рассветлело  и  можно  было  рассмотреть  сплошь  тучное  небо,  а  под  копытами  лошади   редкие  кусты.
Валаччи  спрыгнул  с  седла. Огляделся  и  прислушался.  Было тихо  и,  слава  богу,  никого  кругом.
         
                продолжение  следует.