Петербургские зарисовки9. Мой загадочный Васильевс

            
Петербургские зарисовки 9. Мой загадочный Васильевский.


          Если вы выйдете из Эрмитажа и у вас еще хватит энтузиазма и сил на новые впечатления, то вы смело можете шагнуть на Дворцовый мост и перейти с одного острова на другой.
          Этот другой и будет мой любимый Васильевский.
       Петр Первый, построив крепость на Заячьем острове для отпора возможному шведскому нашествию (что, к счастью, и не свершилось), обратил внимание на соседнюю территорию, которая была очень живописна и почти соответствовала его плану создать буквально с нуля новый город, не похожий ни на какие другие русские города, с их хаосом и невзрачными деревянными домами.
          И в 1703 году на большом острове, который получил название Васильевский, началось строительство моего дорогого Петербурга.
          Тот, кто хочет побольше узнать о подробностях начала истории города, может открыть интернет или подождать моих следующих экскурсий, но сегодня я хочу рассказать только о двух близких моему сердцу загадочных и необыкновенно красивых зданиях: Академии художеств и о Храме Успения Пресвятой Богородицы на набережной лейтенанта Шмидта.
         Академия художеств – желтое здание с белыми колоннами и сфинксами на набережной,  обязана своим рождением Ивану Ивановичу Шувалову, сподвижнику дочери Петра  - Елизаветы Петровны.
         Объездив всю Европу, умный и, как теперь говорят «продвинутый» вельможа, предложил создать специальное учебное заведение, где дерзкие русские неофиты могли бы учиться разным премудостям художеств и архитектуры.         
         Естественно, для создания нового облика северной столицы. Вначале эти занятия проводились  у самого Шувалова в Москве, но потом было решено перевести  учебу  в Петербург.
         И в 1764 году, уже в правление Екатерины Второй на Васильевском острове для Академии начало возводиться специальное здание. Архитекторами здания были ректор императорской Академии художеств Александр Филиппович Кокоринов и профессор академии Жан Батист Мишель Валлен-Деламот.
Церемония была необычайно пышной. На Неве построили три пристани, к которым должны были причаливать знатные гости. Преподаватели и ученики в специальных парадных костюмах встречали императрицу «при играни труб и литавр». Сама Екатерина II с помощью золотой лопаточки заложила первый камень в основание нового здания
          Такова история.
А теперь – почему это здание стало для меня загадочным.
         Когда я еще не знала, что стану великим русским художником, то приходила сюда на выставки буквально с замиранием сердца.
Весной и осенью здесь проводятся всякие разные мероприятия, посвященные моей любимой Японии. Выставки икебаны, веселые показы правильного заваривания японского чая, представление кимоно, рассказы симпатичной переводчицы о том, чем японцы отличаются  от нас и что у них есть такого, чего у нас нет и никогда не будет – вот что может увидеть любой, кто знает, когда надо бежать сюда, сломя голову. Говорю это с улыбкой, чтобы было понятно, что я к этому отношусь с юмором.
       Кроме того студенты-дипломанты  в конце учебного года  развешивают свои мощные работы (некоторые по 2-3 метра!), а молодые архитекторы из бумаги вытворяют такое, что только рот открывается от неожиданности и восхищения.
            Вначале я просто ходила по огромным залам, где по стенам развешаны полотна -  копии старинных мастеров на библейские темы, а на потолках снуют ангелы вместе с олимпийскими богами. В смысле теми, кто жил в своё время на Олимпе.
       Но потом я познакомилась с девушкой-болгаркой, и она меня поводила по мастерским. И я увидела небольшие комнатки на 7-8 человек с  мольбертами и гипсовыми головами. Студенты были так поглощены своими художествами, что совершенно не обращали на нас никакого внимания. А я грустила, что мне уже за пятьдесят и я никогда  не смогу сесть вот так возле деревянной распорки и рисовать обнаженку или сложные драпировки с кувшинами и цветами.
            Интересно, что коридоры в академии идут по кругу здания. Потолки такие высокие, что можно еще два-три этажа загрузить, но здесь столько воздуха, столько прекрасной творческой энергетики, столько на каждом шагу потрясающих шедевров, что ходить можно целыми днями – и не устанешь!
           Говорят, что по ночам здесь появляются призраки великих живописцев, они снова и снова проходят по залам, поднимаются по главной мраморной лестнице  и спускаются в подвалы по узким переходам, прикасаются к скульптурам и вздыхают, что жизнь так коротка, а назад  не вернуться. Душа должна летать уже в других сферах.
         Позади здания – небольшой луг, если можно так сказать. То есть такая земляная площадь, но на ней не растут деревья и кусты, почва утоптана, зеленеет только мелкая травка и стоит непонятное для меня здание, из которого … выводят лошадей.
          Когда я это увидела в первый раз, то остановилась, как вкопанная. И стала озираться по сторонам, думая, что это такой трюк, какой обычно бывает в парках культуры и отдыха. То есть сажают детей или ненормальных «взрослых на веселе» и катают за 250 рублей по кругу.
        Но никто никого не катал. Лошадок вывели, подвели к травке и те стали мирно её щипать, как в деревне делают обычные кони.
Я  еще минут двадцать смотрела на этот аттракцион. Никто, кроме меня, не обращал на лошадей никакого внимания. И я, вздохнув и ничего не поняв, пошла опять в Академию на очередную выставку.
Прошли годы (ха ха ха).
          И вот однажды (буквально месяца два назад) показывали по телевизору небольшой сюжет про Академию. И там….ах вы не поверите! В одной из студий стояла моя красавица-лошадка. Одной ногой на какой-то табуретке, а тремя другими на белом полу. И студенты, высунув языки, из всех сил изображали её на холсте и бумаге.
          Оказывается, Академия специально (!!!) держит этих животных, чтобы студенты могли рисовать не только обнаженных дядек и тёток, но и настоящих живых лошадей!
Ох, как я им позавидовала. Особенно сейчас.
         В нашем кружке «юных художников» была специальная тема – к Году лошади нарисовать для библиотеки три-четыре потртрета  каких-нибудь коней. И несмотря на мой уже двухлетний опыт рисования и множество книг по правильному изображению всего - и цветов,и людей, и животных,  у меня эти несчастные кони никак не получались. Или, проще говоря, ихние тонкие ноги с копытАми. Ну и намучилась я. И так, и сяк пробовала. Морда получается, круп, то есть тело, тоже, но ноги…
          Ночами не сплю, днём терзаю бумагу и карандаш – никак! А сроки поджимают. Пришлось нарисовать лежащего жеребенка. Ноги я ему подогнула, и он получился, почти как на картинке. Во всяком случае, никто не сказал мне: это что такая большая собака?
       Другую лошадку я спрятала в траве и кустах, только голову оставила. И большие умные глаза. И краски побольше наваляла.
Всем понравилось.
        Но я-то знаю, что это всего лишь опыт. Но никак не настоящая живопись.
        Думаю, что летом поеду на Васильевский и буду караулить лошадок, чтобы, как и студенты, понять, откуда растут копыта, и как ножки прикрепляются к груди и к попе.
         Вот и раскрылась еще одна тайна Васильевского. А я и рада, ведь теперь эта разгадка поможет мне совершенствоваться в живописи. А я именно об этом и мечтаю днём и ночью.

………. Теперь о храме.
         Я обожаю открывать для себя новые церкви. Не обязательно ходить на службу, чтобы быть ближе к Всевышнему. Я разговарию с Ним каждый день, прошу помощи и наставления. И получаю это, поэтому жизнь моя вполне осмысленна. И каждый Его дом для меня – это и мой дом тоже.
        Можно просто зайти, поставить свечку, вспомнить тех, кто ушел и попросить здоровья тем, кто жив, а потом сесть на скамеечку и рассматривать и иконы, и картины, и людей – и радоваться, что церкви восстанавливают.         
           Причем очень трепетно. Здесь не подходит наше обычное тяп-ляп. Реставрации идут медленно, зато  вдумчиво, по-настоящему творчески, и каждая церковь – это такой гениальный сгусток архитектуры, живописи, и, не побоюсь модного слова,  дизайна. Всё на своем месте, всё продумано, и всё прекрасно.
         Много раз, проезжая по мосту лейтенанта Шмидта, я видела на том берегу Невы купола незнакомого храма, но почему-то их неприглядный закопченный вид совершенно не манил меня. Еще думала, а почему на отшибе? И что это за здание такое – полуразрушенное, но с куполами?
       В прошлом году всё-таки решила сходить, посмотреть. И неожиданно увидела, что купола позолотили, поставили новые кресты, почистили стены и храм стал похож на чудесный нарисованный сказочный терем.
      Оказалось, что внутри он – абсолютное оригинальное произведение искусства.  Построен по проекту архитектора В. А.Косякова и освящен в 1897 г.
           Как описать эту сказочность? Я поставлю в заставку фотографию внутреннего убранства, но это и сотой доли не даст того впечатления, которое ощутила я, когда вошла внутрь.
        Это была именно сказка, как у Васнецова. Полукруглые арки расписаны яркими библейскими сюжетами, картин так много, что можно рассматривать их часами. И каждая – новый прекрасный шедевр.
         Говорят, архитектор Косяков обожал византийское искусство, поэтому постарался воплотить свою любовь именно в этом необычном убранстве.
….. После революции церковь закрыли и разграбили. Долго она пустовала, потом её отдали морякам подводного флота и внутри соорудили…. бассейн, где бравые матросы учились ходить по дну моря в скафандрах.
         И только в 1991 году здание отдали Патриархии.
А в чем загадка? В том, что в нашем городе нет больше такого красочного храма. В.Косяков еще спроектировал Никольский собор в Кронштадте. И тот тоже – прекрасный и с похожими красочными орнаментами, но такой огромный  внутри, что буквально «поглощает» человека своими размерами, а эта церковь так приятна и мила для глаз, что можно сидеть, закрыв глаза и чувствовать, как душа напоняется силой и радостью.
     Не всегда это со мной бывает. Некоторые церкви довольно «сухие», даже строгие. И эта излишняя строгость не дает задерживаться долго.

         Хотелось бы побольше рассказать о своих впеатлениях. Именно о чувствах, а не о достопримечательностях, но боюсь утомить. Поэтому – до новых встреч.
На Васильевском!


И немножко об этимологии:
Существуют несколько версий появления названия "Васильевский остров". Одно из них от искажённого финского названия местности — «Васикаасари», что значит «Телячий остров». Известны также другие финские названия — «Хирвисаари» — «Лосиный остров». В начале XVIII века на острове была устроена артиллерийская батарея Василия Корчмина (генерал-майор, майор лейб-гвардии Преображенского полка, ближайший сподвижник Петра). Благодаря этому человеку, остров обрёл своё современное название. В честь него на 7-ой линии Васильевского острова открыли одноименный памятник. Пальцы у него блестят, как золотые, потому что всем хочется пожать руку бравому канониру. И потом (говорят) это приносит удачу!