Глава 10

Ристелл так и сидела на краю кровати, склонив голову. Она настолько погрузилась в себя, что сумела обнаружить расторопного раба, который под пристальным взглядом Инкуба быстро и бесшумно водрузил поднос с едой на стол и скрылся не смея даже вздохнуть от непрекращающейся агонии.
Дежавю. Точно также она сидела в лазарете и точно так же запах еды вызывал в ней тошноту – еще один признак ее ничтожного состояния.
Казалось она получила всю нужную информацию и о Сердце Мира и о ключе к нему. Но несмотря на такое обилие полезных данных, она могла думать только об Архонте. В памяти всплывали их диалоги. «Мой бог позволяет мне быть нежным, а твой?» - хоть эти слова Реос и произнес в гневе, его отношение к плененной канониссе иначе как нежным не назовешь. Его слова, его прикосновения и взгляд наполненный желанием оберегать ее жизнь. Все это никак не вязалось с тем образом, который приписывали Архонтам Темных эльдар – самым жестоким и могущественным воинам Комморага. Праздновал ли Реос победу над врагами, упивался ли их кровью? Гонялся ли за маленькими детьми, вместилищами душ его соперников?
Ристелл видела как он не колеблясь убил скованного цепями раба и выпил его душу, но была ли это его натура, или всего лишь представление, призванное убедить своих генералов, что он все тот же алчущих крови Повелитель, уничтоживший со своими войнами чужую Кабалу и ведших свой народ к господству над миром?
Канонисса не могла понять, почему получив ответы на важнейшие вопросы касательно Сердца Мира и ключа, она задается этими нелепыми вопросами о пленившем ее и ее Сестер Темном Повелителе.
Ее сбивали с толку оскорбительные речи Реоса в адрес Той Что Жаждет, его ненависть к порядкам в Коммораге, его снисхождение к ее поступкам. Какие бы чувства он не питал к своей новой наложнице, за убийство своего воина он должен был бросить Ристелл в лапы Гомункула и вместе с ним насладиться ее криками. Но он ее спас и всем своим влиянием отгородил от нападок своих соплеменников. В голову канониссы закрадывались порочные мысли, за которые Инквизиция устроила бы ей пышные похороны. Ей казалось, что Реос отличается от своих собратьев, что он не является вместилищем зла, а возможно даже напротив, стремиться к тому же, к чему и она – остановить войну и вынести Галактику из всеобщего хаоса. Многие Инквизиторы-радикалы так же как и он не брезговали использовать для реализации этой цели темные силы. Конечно очень скоро такие люди попадали в черный список ее Ордена, но…зачастую их методы были оправданы и приводили к нужным результатам.
- Еретик, - Шепнула Ристелл, горько улыбнувшись. Как следует отнестись к порождению тьмы, предавшему свою темную веру? Какую удивительную шутку сыграла судьба с канониссой Ордо Еретикус. Кто бы мог подумать, что ей придется встретиться с еретиком другой расы. И как теперь должно выглядеть спасение еретика о котором говорил Кхан? Обратить Реоса в веру Империи?
Эта мысль вызвала у Ристелл непроизвольную улыбку. Архонт Кабалы Ледяной Крови возненавидел Слаанеша и уверовал в Бога-Императора. Канонисса бы подавилась от смеха, если бы ей не было так грустно. Нет, у Архонта другая судьба и он хочет разделить ее с ней.
Канонисса вспомнила их поцелуи, которые трудно назвать невинными. Больше, чем чувства Архонта, ее занимали только свои собственные. Почему она позволила ему это сделать? Что бы получить ответы на вопросы? Этот ответ объяснял причины, но не объяснял последствия. Почему ей так сложно ненавидеть Архонта, почему его руки согревают ее своими прикосновениями, а не вызывают омерзение?
Омерзение…, оно исчезло почти сразу как Ристелл погрузилась в темноту глаз Реоса. Она его ненавидела, когда он пристегивал ее к трону, ненавидела, когда он вынудил ее смотреть на арену, когда изводил болью ее тело псионическими ударами… и за то, что убил Борлака и обрек на мучения рабов. Но наедине с ней, он почти всегда был неизменно нежен и терпелив.
Ристелл провела рукой по шее, где его поцелуи будили в ней дрожь. «Тьма отличима от света лишь на расстоянии, когда они сталкиваются, происходит смешение и ты видишь лишь оттенки серого» - Кхан любил это повторять. Теперь Ристелл понимала, что Инквизитору очень часто приходится оказываться в ситуации, когда не понятно где белое, а где черное, где ты борешься с ересью, а где сам становишься еретиком. Кхан говорил, что в таких случаях нужно просто следовать изначальной цели и надеяться, что серый цвет начнет бледнеть и ты снова окажешься на светлой стороне.
Ристелл вздохнула. Ее цель была давно определена, а значит и ее путь тоже.
Канонисса взяла со стола поднос с мясом и стала неторопливо жевать. Теперь ей придется вытягивать ответы не из обходительного Архонта, а из коварного Гомункула. Вормас назначил ей встречу в полночь и ей было крайне необходимо набраться сил. Конечно одолеть могучего псайкера без всякого оружия она не сможет, но выдержать очередную попытку покопаться в ее голове она обязана, тем более ей надо придумать как избавиться от инкубов и добраться до лаборатории.
Архонт дал понять, что не позволит ей покинуть каюту без охраны. Ей показалось, что он был обижен ее внезапным охлаждением и теперь она думала как ей исправить свою ошибку. Он не ударил ее, не заставил силой и Ристелл была уверенна, что он не поступит с ней так жестоко. Ей оставалось лишь выразить ему свою благодарность, свои чувства. Пусть она сама не до конца в них разобралась, но он вправе знать о том, что она испытывает. Это простой равноценный обмен, в ответ на теплоту с которой он отнесся к ней вопреки всему.
Ристелл поднялась с кровати, опустив поднос на пол и надев ведьмовские сапоги направилась к двери. После слов Реоса она опасалась, что ее запрут, но дверь оказалась открыта. Вот только по обе стороны от нее стояли Инкубы.
Едва Ристелл сделала шаг за порог, как две секиры скрестились перед ней.
- Я хочу увидеть Архонта, это важно, - Канонисса вглядывалась в светящиеся глазницы шлемов-черепов.
Инкубы никак не отреагировали и тогда Ристелл решила попробовать пробраться мимо их секир. Она снова сделала шаг и Инкубы мгновенно встали на ее пути.
- Проклятые куклы! – В сердцах выругалась канонисса, - Хорошо, если мне нельзя отсюда выходить, то сами позовите Реоса.
И на эти слова Инкубы никак не отреагировали. От безнадеги Ристелл яростно зашипев попыталась пнуть одного из стражников по ноге, но он мгновенно переместил древко секиры и канонисса сильно ушибла ногу. Услышав ее стон боли Инкуб немного отступил бросив взгляд на товарища.
 - Ну конечно! Вам велено не только сторожить меня, но и охранять. Посмотрим как вам это удастся, - Ристелл с коварной улыбкой отступила назад в каюту и закрыла дверь.
Повернувшись спиной к выходу она задумчиво осмотрела каюту. Ей раньше не доводилось устраивать истерики, это больше подходило изнеженным герцогиням, а не Сестре Битвы и теперь Ристелл не знала с чего начать. Как и везде, где ее запирали в каюте не было ничего кроме мебели, никакого предмета способного после каких-либо манипуляций стать оружием. Впрочем это и не удивительно: эльдары получив свое оружие не расставались с ним никогда, им не к чему было изобретать орудия убийств из подручных материалов. Биться головой об стенку Ристелл как-то не хотелось, а мебель – стол, стул и кровать – явно были сделаны на совесть и яростно ее крушить не получится.
Канонисса буквально затылком чувствовала, как Инкубы сверлят глазами дверь и ждут ее следующего хода. Неожиданно взгляд Ристелл упал на поднос возле кровати. Там на тарелке лежали маленькие косточки, оставшиеся от ее обеда. Намеренно или нет, но темные готовили мясо так, что бы в нем не оказалось костей, но этот зверек, который попал на стол Ристелл был очень мал и избавить его от всех косточек им не удалось. Осталась парочка похожих на рыбьи. Убить или хотя бы ранить ими бронированную стражу было невозможно, но канониссе это и не требовалось.
Подойдя к подносу Ристелл взяло тонкую кость и отломила с одной стороны, получилась довольно острая иголка. Канонисса попробовала ее пальцем и удовлетворенно улыбнувшись повернулась к двери.
Инкубы либо решили, что в каюте Ристелл ничто не грозит, либо что их, происходящее в каюте, не касается. Когда дверь в очередной раз удалилась в сторону, они явно не были готовы к представшему зрелищу. Канонисса стояла в проеме, вонзив тонкую кость себе в шею достаточно сильно, что бы по коже протя-нулась полоска крови. Один из Инкубов тут же бросился к ней.
- Еще шаг и тебе придется объяснять Архонту, почему вы позволили мне убить себя, - Ристелл мило улыбалась, надеясь, что достаточно накрутила себя и на ее лице ярко видно желание умереть.
Инкуб склонил голову и направил к ней псионический заряд.
- Не стоит, вдруг Реос расстроится, узнав, что ты копался в моей голове или использовал против меня псайкерские способности. Либо ты меня убьешь и разозлишь Повелителя, либо я ему расскажу о твоем нападении и Повелитель опять взбесится. Либо ты просто позовешь Реоса и все будут довольны.
Инкуб медленно отступил к двери.
- Так-то лучше.
Стражник еще какое-то время смотрел на Ристелл, а потом за-крыл дверь. Канонисса продолжала стоять неподвижно, гадая, то ли Инкуб раскусил ее блеф и теперь смеясь продолжает караулить ее, то ли он внял ее требованию.
Когда Ристелл уже решила, что дерзкий план провалился, дверь снова с шипением отъехала в сторону. На пороге стоял Архонт.
Утомленный взгляд Реоса скользнул по девушке, по ее руке, державшей кость и замер на маленькой, но все еще кровоточащей ранке на шее.
- Зачем, Ристелл? – Его голос был наполнен усталым разочарованием.
Канонисса состроив свое самое печальное лицо и наполнив глаза слезами уронила кость на пол и села на кровать закрыв глаза руками.
Она слышала, как дверь закрылась и почувствовала как Реос берет ее за руки и отводит их от лица. Он сидел перед ней на коленях и грустно смотрел в глаза.
- Я не люблю твои слезы. Хоть они и не портят твоей красоты, когда я их вижу я ощущаю свою слабость.
- Я не могу…, здесь…, одна, - Ристелл говорит шепотом, но Архонт слышит каждое слово, - Мне здесь хуже, чем в лагере кзут.
Реос нежно приподнимает ее подбородок и сочувственно заглядывает в глаза.
- Я как будто снова в лазарете… и снова отрава Вормаса выжигает меня изнутри.
- Отрава? – Архонт удивленно хмурится.
Ристелл касается бедра, вспоминая, как небрежно Гомункул распорол его.
- Я больше не хочу это испытать!
К удивлению Реоса, канонисса опускается рядом с ним на коле-ни и прижимается к его груди. Слезы из ее глаз смешиваются с кровью из раны на шее и стекают по резной броне Архонта, который обняв ее утыкается лицом в ее шелковистые волосы.
- Он за это ответит, - Шепчет Реос.
- Не оставляй меня. Только, когда ты рядом, я не чувствую себя запертой в клетке, - Ристелл лишь произнеся эти слова понимает насколько они близки к тем чувствам, которые она испытывает к Архонту. Темный Повелитель словно единственный луч света в ее шестидневном путешествии к собственной гибели.
- Не оставлю. Никогда, - Архонт медленно укачивает ее. Точно также как укачивал Кхан, когда в массовом восстании, устроенном губернатором-еретиком, погибли две ее близкие соратницы. Не говоря ни слова, просто согревая своим теплом. Сейчас Ависантер, казалось, принадлежал другой ее жизни, которая закончилась, когда Ристелл попала в плен… или когда она приняла решение последний раз послужить Императору.
Теперь ровное сердцебиение Реоса своей силой успокаивало сердце Ристелл.
Архонт нежно отстранил канониссу от себя:
- Нужно заняться твоей раной.
- Это просто царапина, я блефовала, - Ристелл вытерев слезы улыбается.
- Хм, но напугать Инкубов тебе удалось, - Реос укоризненно ка-чает головой, - Упрямый Ангел.
- Мне показалось они не из пугливых, - Ристелл пожала плечами.
- Зачем ты это сделала? – Архонт поднял канониссу на ноги и отвел к столу.
- Я из тех птиц, что бьются в клетке и рвутся на свободу.
- Я должен был это понять, прости, - Реос опять вызвал панель с лекарствами и достав пузырьки стал осматривать рану Ристелл, - Для блефа хватило бы и меньшего.
- Я была зла.
- А я думал, это мне стоит злиться. Я делаю все, что бы тебя защитить, а ты даже не проявляешь элементарной благодарности.
- Но ты меня запер!
- Что бы защитить!
- Ааа… - Ристелл продолжает испепелять взглядом Архонта, но никакие контраргументы как назло не идут в голову.
- Я победил, - Довольно заключает Реос и вытирает кровь с шеи девушки.
- Еще бы, - Канонисса обиженно отворачивается.
- Извини. Просто с тобой очень сложно общаться. Я никому так не раскрывал душу, как тебе, у нас вообще душу раскрывать не принято…, так ее можно потерять. Я понадеялся на ответную открытость, но…
- Я знаю на какую открытость ты надеялся! – Сгоряча сказала Ристелл. От ее слов Архонт дернулся как от удара. Он опустил руки и оперся ими о стол.
- Да, наверно я не сдержался. Рядом с тобой сдержаться очень трудно. В твоих глазах я вижу свободу, непокорность, и мне невыносимо хочется прикоснуться к тому огню, что горит в них. Я уже обжегся когда увидел твои синие глаза, когда увидел тебя. Я сделаю все, что бы защитить свою душу от Слаанеша, но тебе ее вверю без раздумий, - Архонт грустно улыбнулся глядя в пол, - Хотя возможно ты просто не чувствуешь того же, что и я. И это не удивительно в наших обстоятельствах.
Архонт отвернулся и принялся разбирать пузырьки. Внезапно Ристелл коснулась его раненой руки, заставив его замереть.
- Нет, я не чувствую того же, - Прошептала Ристелл и Архонт снова посмотрел в синие омуты ее глаз, - Но я чувствую что-то очень похожее.
Канонисса спустилась со стола и заключив лицо Реоса в свои ладони приникла к его губам в долгом поцелуе.
Их дыхание синхронно ускорилось, сердца бились в унисон. По телу Ристелл растеклась успокаивающая слабость. Она совсем не напоминала слабость от голода, и ей хотелось отдаться полностью. Она чувствовала как Архонт обнял ее за талию и Ристелл могла не бояться, что не устоит на ногах.
Внезапно канонисса оторвалась от Реоса:
- Амасек? – Ристелл с улыбкой вопросительно посмотрела на Архонта, - На твоих губах его вкус.
Реос не отрывая от нее взгляда поднял правую руку и канонисса увидела в ней небольшую бутылку. Она засмеялась.
- Я захватил ее, думая, что придется тебя успокаивать и позволил себе немного отпить…, для пробы, - Архонт не удержавшись тоже улыбнулся.
- Я даже не заметила ее.
- Ты была слишком расстроена и наверно последнее, чего ты могла ожидать это Архонта с бутылкой так почитаемого в Империуме вина.
- И как тебе? – Весело спросила Ристелл.
- Отвратительно. Если этот напиток своим вкусом прерывает такие моменты, то я готов нанести еще один визит к вам, лишь бы прекратить его производство.
- Хм…, обычно его чрезмерное употребление может привести к «таким моментам», - Канонисса озорно улыбнулась.
- Правда? – Реос с любопытством уставился на бутылку, - Тогда, пожалуй я отхлебну еще глоточек.
Ристелл остановила его руку в паре сантиметров ото рта.
- В моем случае это не сработает.
Архонт кивнув, медленно поставил бутылку на стол:
- Да уж…, а в моем случае это сработает совсем не так как я хочу. Пьяный демон худшая компания для такого создания как ты.
Ристелл прижалась к груди Реоса:
- Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня.
Архонт погладил ее по голове.
- Мне очень страшно оставаться одной…, особенно теперь, когда ты доверил Вормасу ключ от своего будущего.
- Я тебе уже говорил, - Реос поцеловал ее в макушку, - В моем мире нет доверия…

Они лежали в кровати, прижавшись друг к другу, словно пытаясь согреться. Архонт перебирал пальцами волосы канониссы, а она задумчиво изучала узоры на его облегающей гибкое тело рубашке. Ристелл была не сильна в демонологии и поэтому часто, указав на какого-нибудь демона, напоминающего уродливую тень, она спрашивала о нем Архонта.
- Это эликасты, духи древних вампиров – Разъяснил Реос когда канонисса ткнула пальцем куда-то под ребра Архонта, - Ты меня щекотишь…
Реос перехватил ее руку и прижал к груди.
- Как на счет открытости, о которой мы говорили? Расскажи мне что-нибудь о себе, - Архонт с интересом смотрел на девушку.
- Едва ли мне есть, что рассказать. В Инквизиции все самое интересное защищают псайкеры.
- Меня не интересуют тайны твоего начальства. Мне интересно узнать о тебе.
Ристелл повернулась на спину и задумалась.
- И что ты хочешь узнать?
- Расскажи о том, как решила стать Сестрой Битвы, - Архонт подпер голову рукой, что бы лучше видеть лицо Ристелл.
- Это весьма скучная история.
- Но она определенно веселей моей рубашки, - Улыбнулся Реос
Ристелл засмеялась и кивнула:
- В моем родном мире расквартировался у Капитолия Орден Священной Розы, они защищали нового губернатора, которого прислали на место убитого Атония Кабилата. Моя семья прибыла на эту планету как раз после восстания не довольных его тиранией жителей. И когда новый губернатор принял пост, нам объяснили, что Атоний был обвинен в ереси и сожжен священной Инквизицией, которая теперь прислала своих Сестер, следить за порядком и отлавливать пособников еретика. Тогда мы часто видели гордых и сильных защитниц Императорской воли. Впечатлительная девочка часто убегала от мамы, что бы посмотреть как Сестры, закованные в броню дозором обходят цен-тральную площадь и охраняют Инквизиторского регента.
- Они произвели на тебя такое сильное впечатление своим видом?
- Мой отец был мелким торговцем, а мама занималась пошивом одежды для сиротских домов. Мне была уготована участь стать маленьким винтиком в механизме Империума и эта мысль была мне невыносима. Когда я увидела с каким трепетом люди проходят мимо грозных воительниц, я поняла, что есть гораздо более достойная служба Императору, нежели та, что выполняли мои родители. Именно тогда я решила, что стану Сестрой Битвы. Моя мама была очень набожная и она лишь посмеялась, когда я объявила о своем решении, понимая, что наивная малышка совсем не понимает чего хочет. А отец был увлечен своими торговыми делами и отнесся к моей идее как к свойственной детям фантазии.
- Но ты уже тогда отличалась изрядным упрямством, - Догадался Архонт.
Ристелл улыбнулась:
- Я сделала себе из ветки посох и стала упражняться в обращении с ним, когда родителей не было дома. Я держала его у себя под кроватью и иногда даже ночью тихо выходила из дома во двор и пыталась изучить приемы, которые подглядела у Сестер, через прутья ворот ведущих на площадь у Капитолия. Кроме этого я усердно изучала мамины книги о деяниях Императора и известных воплотителей Его воли. Раньше мне было скучно на религиозных собраниях нашей общины, но с прибытием Ордена Священной Розы, я стала засыпать вопросами нашего старого священника Пегилея. По-моему он меня возненавидел, - Ристелл улыбнулась старым воспоминаниям.
- Я думал все Сестры Битвы фанатично преданы Императору и им не бывает скучно на проповедях.
- Ну, тогда я еще не была одной из них…
Канонисса внезапно замолчала. «И теперь я больше не одна из них…» - эта мысль была столь болезненной, что Ристелл повернулась к Архонту и сжавшись в клубок укрылась в тепле его тела.
Реос казалось все понял и просто молча гладил ее по плечу.
- Возможно ты единственная Сестра, сумевшая спасти заблудшую душу, - Наконец прошептал он, - Ты единственная рискну-ла ступить во тьму и вызволить своим светом того, кто думал, что обречен.
Ристелл посмотрела на Архонта, но его взгляд был направлен в какие-то неведомые глубины. Он бережно прижимал к себе девушку и шептал.
- Без оружия и сияющей брони, в окружении зла и ненависти ты не сдалась и возможно именно ты преданней всех Ордосов служишь своему богу, который, я уверен, хочет лишь того что бы твоя чистая душа никогда не угасала. Он жесток, раз бросил тебя в эту войну, но возможно именно тебе он поручил избавить мир от агонии и хаоса, принести в него покой, как ты принесла покой в мою душу.
Архонт наконец заглянул Ристелл прямо в глаза и провел рукой по ее щеке:
- Большего не сможет сделать ни одна Сестра Битвы.
- Возможно мой бог поручил это не только мне, - Ристелл коснулась рукой лица Архонта и погрузилась в темноту его глаз.
- Я своему богу никогда не нравился, он постоянно хочет меня съесть, - Архонт весело улыбнулся, заставив канониссу улыбнуться в ответ, - А твой бог преподнес мне прекраснейший дар…, пожалуй, я у него в долгу.
Воцарилось молчание, во время которого они просто смотрели в глаза друг другу, словно больше им ничего не было нужно.
- Если бы я мог освободить рабов, если бы я мог сделать тебе такой подарок, - Архонт горестно покачал головой, - Но…
- Я понимаю, - Ристелл приложила палец к его губам, как когда-то делал он, - Вормас этого не допустит, и мы все погибнем…, в лучшем случае.
- Я скорее найду в себе силы убить нас обоих, чем отдам тебя в его руки.
- Почему бы нам просто не убить его?!
- Ты прекрасно знаешь почему, - Архонт вздохнул.
- Потому что в твоем мире нет доверия, - Сама себе ответила Ристелл и Реос кивнул.
- Вормас едва ли переманил на свою сторону хотя бы третью часть армии, но и этого будет достаточно, что бы заклеймить меня клеймом врага и заставить начать на нас охоту.
- Значит…
Теперь Архонт приложил палец к губам Ристелл:
- Давай оставим эту тему. Мы здесь вдвоем и я не хочу что бы даже в мыслях здесь присутствовал Гомункул.
Как не странно, но Ристелл не стала спорить, она согласно кивнула.
- Мне все еще интересно как маленькую упрямую девочку приняли в Орден Священной Розы.
Ристелл грустно улыбнулась и продолжила:
- Однажды, когда я устроила себе очередную тренировку, меня заметила послушница Ордена по имени Лекани. Она долго смеялась надо мной, а потом согласилась преподать мне пару уроков. Так она стала меня учить, когда ее отпускали из Капитолия по каким-нибудь делам. Хоть мы и подружились, я опасалась знакомить ее с родителями, ведь тогда в городе все считали, что присутствие Инквизиции ничего хорошего не принесет. Сестер хоть и уважали, но все же побаивались, ведь за малейшее подозрение в связи с еретиком губернатором жители рисковали попасть на допрос к Инквизиторам.
Тогда у нас были проблемы с деньгами и мой отец связался с контрабандистами, пытаясь продать свой товар в обход обложенных налогом торговых путей. Это конечно не тянуло на рас-следование Инквизиции и вообще считалось в общине мелким нарушением, так как речь шла не о большом товарообороте, а о частных продажах. Это не наносило особого вреда козне и многие другие торговцы поступали также…, но моему отцу не повезло.
Контрабандисты с которыми он работал, оказались подручными Атония, и дознаватели Инквизиции каким-то образом это выяснили. Когда Сестры Битвы пришли в порт арестовать заговорщиков, те разбежались побросав товар отца, который грузили на корабль. Мой отец довольно долго работал с этой бандой, но ничего не знал об их террористических акциях.
Голос Ристелл дрогнул и Реос приобнял ее за плечи, пытаясь защитить девушку от воспоминаний.
- Если не хочешь не продолжай, - Сказал он
Ристелл помотала головой.
- Все в порядке, просто странно вспоминать об этом после стольких лет, - Ристелл продолжила, - Когда Инквизиция обнаружив ящики с контрабандой пришла к нам домой я была в приюте, раздавала сшитую мамой одежду сиротам. Только вечером, когда уже собиралась домой я узнала по трансляторам об очередном теракте, взрыве в районе, где я жила. Контрабандисты опасались, что мой отец сможет что-то вспомнить о них и рассказать Инквизитору и они подорвали мой дом, когда дознаватели вошли в него.
Я две ночи провела на пепелище, оплакивая родителей. Несколько раз пряталась от машины отлавливающей беспризорников, что бы отправить их в приют, для которого шила мама. Мне некуда было податься и я все чаще вспоминала свою мечту – стать Сестрой Битвы. Если раньше это было просто желание впечатлительного ребенка, то после смерти родителей я стала люто ненавидеть еретиков, я мечтала уничтожить тех, кто убил мою семью. Свернувшись под остовом дома, согреваясь собственным дыханием, я представляла как прохожу по улицам в силовой броне, обвешанной печатями чистоты и молитвами Императора, сжимаю в руках болтер и наслаждаюсь ужасом в глазах тех убийц, ужасом, который испытала сама, когда обнаружила дом в руинах и тела родителей, которые сервиторы по частям извлекали из-под обломков.
Хоть в глазах Ристелл и стояли слезы, она говорила ожесточенным голосом, словно высекала слова из камня:
- На второй день меня, исхудавшую, забывшуюся голодным сном под обломками нашла Лекани. Я помню, что отбивалась от нее, думая, что за мной пришли из приюта. Но сил мне надолго не хватило и уже следующим утром я проснулась в казарме Сестер Битвы. Я и не надеялась, что меня примут в Орден и каждую ночь молила Императора, что бы он спас меня от приюта, в котором из сирот растили маленькие более менее пригодные для общества винтики системы, обреченные закончить свою жизнь в нищете и пороке.
Может мои молитвы были услышаны Императором, а может капелланом Ордена, но через неделю меня назначили послушницей и я вступила в ряды Сестер Битвы.
Ристелл молча, сквозь пелену слез смотрела в пустоту.
- Какие отвратительные дороги порой приводят нас к мечте…, - Архонт поднялся с кровати и подойдя к столу, достал из ящика небольшой бокал и взял бутылку амасека. Он снова устроился рядом с Ристелл и налив в бокал немного вина передал ей.
- Я думаю сейчас нам это не помешает, - Ответил Реос на вопросительный взгляд канониссы. Он сделал глоток из бутылки и поморщился:
- Все же гадость редкостная.
Ристелл через силу улыбнулась и пригубила из бокала:
- Лучше, чем сулемское вино, - Шепнула она, глядя на темную жидкость.
- Разве может быть хуже?
- Сулемское вино наверно не пьет никто кроме Кхана, - Ристелл улыбалась глядя в бокал и вспоминая своего учителя.
- Ты распивала вино с инквизитором? – Архонт решил увести разговор подальше от печальной истории семьи Ристелл, - Не думал, что вы были настолько близки.
- Никого ближе него у меня не было. Только он и Лекани…, а потом остался только он, - Слезы канониссы высохли, но голос по-прежнему был едва слышен.
- И как же вас свела судьба? Только не говори, что Инквизитор выглядел еще более впечатляюще, чем Сестры Битвы.
Ристелл наконец вышла и состояния тихой скорби по своей семье и отхлебнула еще вина:
- Нет, хотя Кхан при желании впечатлит кого угодно. На первый взгляд он показался мне слишком…, простым наверно, не похожим на суровых, наводящих ужас Инквизиторов других Ордосов. Но его улыбка, его глаза…
- Пленили юную послушницу?
Ристелл виновато опустила взгляд в бокал.
- Тогда я уже была Сестрой… Он пришел, что бы взять в свою команду Сестру-врача. И я была первой, кого он встретил в Эклезиархии, - Ристелл вдруг улыбнулась, - Кхан тогда пришел с порезом от меча, с которым разминался и первое, что сказал, когда меня увидел «Сестренка, перевяжи мне руку, а то эта дурацкая кровь никак не останавливается». Он с улыбкой смотрел на меня, а его кровь уже собралась в небольшую лужицу на мраморном полу. Наверно если бы я не забыла, что передо мной стоит Инквизитор, я бы была расторопней и аккуратней. Я дрожащими руками перевязывала его руку, боясь посмотреть ему в глаза и повязка получилась довольно корявой. Он все также улыбаясь сказал «Не плохо, но ты определенно не Сестра-врач» и потрепав меня по голове ушел искать нашего капеллана.
Ристелл немного помолчав продолжила:
- Я тогда чуть не расплакалась, решив, что Кхан сообщит о неловкой Сестре капеллану и меня заклеймят позором остальные сестры, с уважением относившиеся к Инквизиторам. Но когда он возвращаясь снова встретил меня, то помахал мне рукой, словно я стала его добрым другом.
- Хм, ты наверно и не догадываешься какое впечатление производишь на мужчин, - Архонт погладил Ристелл по плечу.
- В Ордене было мало мужчин и нас учили производить впечатление на еретиков…, своей верой и преданностью Императору.
- Да, но я думаю Ависантер Кхан увидел в тебе что-то другое. Что ты не можешь утаить и что у тебя не смогли отнять эклезиархи. То, что прекрасно вижу я.
- И что же? – Ристелл посмотрела в глаза Реоса.
- Твою чистоту и совершенство.
Ристелл медленно покачала головой.
- Чистыми и совершенными были другие Сестры, но не я. Пер-вое время меня считали напастью Ордена. Я долгое время ни с кем не разговаривала после смерти родителей, и Лекани по собственной воле взялась присматривать за мной. Только благодаря ей я смогла выдержать испытания и стать Сестрой Битвы. Она меня как будто разбудила и помогла мне жить дальше. Это она была совершенной. А я лишь пряталась за ней, когда мне было страшно.
Ристелл залпом допила вино и уставилась в пустой бокал.
- Давай вернемся к Кхану, - Предложил Реос, прижимая к себе канониссу и укладывая ее голову себе на плечо.
Ристелл немного мутило от выпитого, после продолжительного голода, алкоголя, и она с трудом удерживала себя от желания заснуть в объятиях Архонта.
- Кхан долго не появлялся после нашей первой встречи. И для меня потянулись обычные будни заполненные молебнами, упражнениями с оружием и редким общением с другими Сестрами. Мне казалось, что и в Ордене я чужая. Среди Сестер, обучающихся разным наукам, заучивавшим литании и исполнявшим разного рода обеты я все чаще задумывалась о казавшемся легкомысленным и беззаботным Инквизиторе.
Я сама удивилась нахлынувшей радости, когда узнала, что Кхан вновь нанес визит к нам. Когда мы вновь встретились он разговаривал с нашей канониссой, но прервав ее на полуслове он по-вернулся ко мне и сказал «Привет, Перышко»…
- Перышко? – Реос удивленно приподнял бровь
- Он прозвал меня так из-за моих волос и из-за того, что я была бледнее и меньше других Сестер.
- Перышко, - С улыбкой прошептал Архонт, и аккуратно взял прядь длинных белоснежный волос Ристелл, - Ты действительно напоминаешь маленькую птичку.   
- Я тогда не сразу догадалась, что он обращается ко мне. Тогда он указал на меня пальцем и сказал канониссе «Вот та о которой я говорил». Я испугалась, подумав, что опять чем-то не угодила Инквизитору. Но он подошел ко мне и сказал: - «Когда я увидел, как ты смотришь на мою кровь, я решил, что ты слишком нежное существо для того что бы быть Сестрой Битвы» - Я тогда сильно разозлилась на него за эти слова. Несмотря на то, что Орден имел собственную иерархию, одного недовольства Инквизитора было бы достаточно, что бы меня исключили из него.
- Зачем ему спустя столько времени было заявляться и исключать тебя?
- Тебе не понять какое впечатление на верных Императору производят Инквизиторы. За годы работы они будто привыкают каждую минуту оценивать собеседника, словно в любой момент могут ткнуть в тебя пальцем и выкрикнуть «Еретик!»… со всеми вытекающими последствиями.
- Я думал Сестры Битвы будучи сами частью Инквизиции, защищены от подобного отношения.
- От этого…, - Ристелл внезапно замерла и потом часто задышала, словно воздух против воли проникал в ее легкие.
- Ристелл! Что случилось? – Архонт удерживал канониссу за плечи, а она тем временем согнувшись пыталась восстановить дыхание.
- Бло…блокир… блокиратор, - Ристелл наконец смогла нормально дышать, - Мне не следовало пить…, я забылась и чуть не наговорила лишнего,
- Это псионический барьер ваших псайкеров?
Девушка кивнула:
- Хотя мне кажется я итак сказала слишком много того чего говорить не следовало, - Она виновато посмотрела на Архонта.
- Это я неудачно выбрал тему, - Реос сидел на коленях возле нее, поглаживая по спине.
Канонисса какое-то время еще приходила в себя под внимательным взглядом Архонта.
- Этот барьер мог тебя убить? – Спросил он с какой-то дрожью в голосе.
- Не все барьеры убивают, некоторые просто отключают на несколько часов…, но нам не говорят какие, так надежней. Слуги Императора не знают выдача какой секретной информации станет для них смертельной.
- Жестокий механизм регуляции, - Прошептал Реос, почти полностью повторив слова Вормаса.
- Как раз для нашего случая, - Грустно улыбнулась Ристелл.
Архонт взял канониссу за плечи и уложил к себе на колени как тогда у трона, после того как проник в ее сознание:
- Я надеюсь у нас особый случай, - Он поцеловал Ристелл  в лоб, - Поспи мой усталый Ангел…, мое Перышко.
Канонисса еще какое-то время пыталась бороться с навеянным амасеком и усталостью сном, но скоро лицо Архонта скрыла пелена и она погрузилась в мягкую и теплую пустоту без сновидений.