Моя почти святая Мама

Это посвящение к юбилею моей Мамы
написано для опубликования в районной газете
в апреле 2014 г.

Пусть Тебя ничего не тревожит,
я молитвой Тебе помогу...

Года два назад моя мамочка попала в больницу с ногой (это её беда с 13 лет). Мнения врачей разделились: врач, который осматривал её дома, решил, что ампутировать ногу надо немедленно (от мамы это скрыли). Самым близким людям трудно было избежать волнений в такой ситуации. Но лечащий врач стационара развеял их после надлежащего обследования, с уверенностью сказав: «Ногу сохраним».
Именно в моменты тревог и надежд все обиды и претензии исчезают. А с уст срываются лишь слова молитвы. Именно тогда родились вот эти строки:
       Мамочке с любовью
Ты любила меня, как умела. –
Да имею ль я право судить?
....………………………….......
Нас беда донага раздела,
Так зыбка этой жизни нить.
И, порою, важны нюансы…
От решенья зависит прок.
А намоленные авансы
Разошлись по счетам в срок.
Мы теперь – на ладонях Божьих,
Перед Вечностью мы в долгу…
Пусть Тебя ничего не тревожит.
Я молитвой Тебе помогу,
А её всемогущее эхо
Будет светом в кромешной мгле.
Верю я в неизбежность успеха:
В долготу Твоих дней на Земле!
6 апреля – моей маме, Ольге Ивановны НИМИТРЮК исполнилось 85. Сколько себя помню, она всегда скрывала возраст: выглядела всегда молодо, и не хотела, чтобы окружающие знали её пикантную правду… Для неё это было важно. Только три последних года она со стрижкой. До этого каждое утро начиналось с прически. Это было неотъемлемым атрибутом на протяжении всей её жизни – необыкновенный «дом на голове», как было сказано в известном фильме о подобных сооружениях… Сейчас она - обычная старушка. И тот, кто знал её прежнюю, увидев сегодня – явно не узнает…
Моя мама не умела и умеет кричать. Она всегда работала своеобразными интонациями… Снисходительными, повелевающими, претензионными… И только иногда была довольна. Ей тяжело было угодить. Это знали все. С папой они были слишком разными для того, чтобы жить в согласии. Я видела их семейную жизнь изнутри. Зрелище не из веселых, тем более, что папа любил нередко «причаститься»… Конечно, сегодня, в преддверии маминого юбилея, не хочется вспоминать плохое, хочется попросить у неё прощения за все, что папа сделал не так… За все, что в их совместной жизни не соответствовало её чаяньям...
«Всегда ходила прямо,
Не прятала лица.
Моя почти святая мама,
Прости отца…»
             (Е. Ваенга).
Вообще в маминой жизни мало что могло соответствовать мечтам юной девушки, а затем и женщины… Ведь в её беззаботное детство безжалостно ворвалась война, оставив грубый беспощадный след в биографии. И это не пафос.
1942-й год. Все опытные врачи были на фронте. И когда у неё, 13-летней девочки, заболела нога, и  необходима была грамотная консультация и квалифицированная помощь специалиста – проблема оказалась неподъемной. Вначале, как было принято в деревне, диагноз установила местная знахарка: это рожа, и её надо вычитывать несколько дней подряд. Но в один из визитов знахарки мама с присущей детям открытостью сказала: «Папа против такого лечения». Больше знахарка не пришла. А отец (мой дед Иван Егорович Соловьев) повез маму в ближайшую больницу, где хирург-практикант, не долго думая, порезал ногу, да так неумело и бездарно, что она в будущем уже не сгибалась.
Несмотря на незавидное здоровье, моя мама в конце войны в возрасте 16 лет работала в колхозе учетчицей и вязала варежки и носки для фронта. Она нечасто об этом вспоминает... Всегда смиренно принимала тяготы, которые выпали на её долю. Праздников и подарков в её жизни было гораздо меньше. Родители, конечно, её жалели и баловали, как могли… Да баловать тогда было, по сути, нечем. Хотя... на всю деревню был один патефон. Дедушка купил его маме. И вся местная молодежь собиралась у них, как в клубе, на танцы. А мама, глядя на танцующих сверстников, принимала отведенную для неё порцию страдания и беззвучно плакала… Ведь в детстве… она так любила танцевать!
Жизнь течет заученно, раздав
Каждому свой путь, свой грех, свой стиль.
Бедами как кипятком обдав,
Болью как студеной окатив.
Мама выросла в музыкальной семье. Старший брат Василий играл на мандолине, средний Саша — на балалайке, а мама играла на гитаре. Все втроем прекрасно пели. Иногда по просьбе отца садились в ряд на лавку и исполняли его любимые песни...
Рано потеряв мать, с отцом и средним братом они по переселению переехали из Белгородской (ныне Курской) области в Крым, с. Туровка. Жила мама на квартире в г. Белогорске. Здесь пошла в швейный цех, вначале ученицей, а затем работала долгие годы портной – шила женскую верхнюю одежду. Работа кропотливая, требующая особой усидчивости, чего маме было не занимать… (Почти два десятилетия - в швейнике!).
А помимо работы в возрасте 35 лет она успевала брать уроки игры на аккордеоне у (самого!!) Марата Кивовича Ицковича! Я помню, как красиво она играла «Амурские волны», «На сопках Маньчжурии»...
Проработав 15 лет, получила однокомнатную без удобств. Зато – в центре! Это было важно. Ведь преодолевать ежедневно дальние расстояния было для неё проблематично и тогда.
Вышла замуж. Уйдя в декретный отпуск, в индпошив больше не вернулась. А когда я подросла, в 1978 году устроилась в ДОСААФ, работала в тире (сейчас там магазин «Цветы у Гульнары»). Я любила пропадать у неё на работе. Научилась там отлично стрелять. У меня было несколько значков «Меткий стрелок», которые получила не «по блату» (для моей принципиальной мамы это было неприемлемо!), а абсолютно заслуженно…
Помню, как мы с ней ходили в дом быта «Белая Скала» проведать её бывших коллег, и одна из них, тётя Валя Усенко, рассказывала мне:
- Когда мы были школьницами, а жили здесь недалеко… И только увидим, что твоя мама идёт на работу, кричим друг другу: «Побежали, побежали на красивую смотреть!».
Ещё помню, как дядя Володя Бабичев, папин друг, бывая у нас, всякий раз повторял: «Оля, как же ты похожа на Элину Быстрицкую!».
Охарактеризовать жизненный путь моей мамы общими фразами не получится, хотя я думала и об этом. Но решила: пусть лучше будут картинки из жизни. Моя мама никого не осудила, не взяла чужого, никого не обидела и не оскорбила за всю жизнь. Ничего особенного? Наверно. Но ведь далеко не каждый сможет этому соответствовать. Эти качества важны и первостепенны всегда…
В 70-е годы в Суворовском сквере, рядом со скамейками, были установлены витрины, где ежедневно вывешивались свежие газеты «Правда», «Известия»... Мне тогда было лет 8-9, и я сочла, что газеты эти можно снимать и брать домой, что тут же и сделала. Надеясь, наверно, что порадую родителей тем, что я невероятно находчивая добытчица информации. Однако... Не тут-то было! Когда я пришла и сообщила, какая я «умница», мама стирала белье... «Где взяла?». Получив ответ, она тут же бросила всё, собралась и повела меня на место преступления. По дороге я отвечала на поток укоряющих вопросов... А, возвращая газеты на место, мама приговаривала: «Сегодня ты газеты принесла. А завтра афишу притащишь?». Домой мы шли молча... И железный мамин урок: «Лучше своё отдать, чем взять чужое» - я усвоила на всю жизнь.
Сегодня моя мама очень плохо видит, почти не передвигается, нога беспокоит с годами все чаще и пуще, да и здоровье в целом не улучшается, увы… Порадовать человека в таком возрасте мало чем возможно. Я долго думала, чем все-таки? Конечно, праздничный стол с её любимыми вкусностями… Приятные нужные подарочки… Поздравление от самых близких. Всё это мы ей устроим, как всегда. А вот написать о её обычной долгой жизни - это все же неформально и, я думаю, маме будет приятно узнать, что «про неё написано в газете». Хотя она каждый год мне повторяет: «Только не поздравляйте меня через газету - и звучит это всегда, как приказ. Но в этом году я такого приказа не слышала… Чем и решила воспользоваться…
Мамочка, Ты уж меня прости… Будь здорова, крепка духом, пусть Бог помогает Тебе с мудростью воспринимать свой невеселый возраст ещё много-много лет... Мы все Тебя очень любим...
                С любовью – Твоя дочь.


МОЯ МАМА УМЕРЛА 3 июня 2014 года.