Короткое счастье Буки

      Бука сидела в кресле на террасе дорогого отеля и смотрела на облетающие цветы магнолии, а может быть и не магнолии. Ей это было решительно все равно. Листья почти голых деревьев тоненько трепетали на ветру, и на газоне то там, то здесь виднелись яркие блики белоснежных цветов.
     Кокосовые и банановые пальмы в такт ветру плавно помахивали своими листьями как опахалами, не надолго открывая Букиному взору красноватую черепицу отдельных бунгало, расположенных ярусом ниже. На соседних террасах отеля было пусто. Только от соседних столиков доносились обрывки негромких разговоров. А далеко- далеко над океаном взлетали, парили и падали разноцветные парашюты кайт серфингистов, радуясь энергичным порывам свежего ветра.
    Бука лениво поменяла положение конечностей, и поудобнее устроилась на мягкой подушке кресла. Как крыло тропической бабочки трепетал рукав легкого шелкового кимоно, небрежно брошенного на спинку кресла, на столике соблазнительно поблескивал коктейль в витиеватом бокале с длинной соломинкой и кусочком манго, напоминающим яркую звезду, соскользнувшую в тихую гладь озера, где растворилась радуга. По внешнему краю бокала сорвалась и медленно покатилась капелька воды, оставляя четкий след на запотевшем бокале, но, почему-то раздумав, осталась таять на солнце.
     Двигаться не хотелось. Приятная нега разливалась по ее ладненькому телу. Бука скосила глаз, ища свое отражение в огромных стеклах солнечных очков, доверчиво разлегшихся на краешке низенького стола в подходящей близости от Буки. На Буку взглянули две пары глазищ, от которых у особей женского пола c приливом зависти поднимается температура, а самцы всех видов и мастей просто перестают дышать. Выгнутое стекло очков выгодно подчеркнуло форму и размер ее глазок, ну и все остальное. Убедившись в том, что второе отражение ничуть не хуже, чем первое, Бука чуть изменила положение тела, чтобы лучше была видна прекрасной формы ножка, предмет ее тайной гордости, которой она грациозно покачивала в такт своим смелым мыслям.
     Но Букины соблазнительные маневры не принесли желаемых результатов. Тогда, отбросив все приличия, она посмотрела с нескрываемым презрением на незнакомца, так нахально оккупировавшего кресло в непосредственной и волнующей близости от нее. Всем своим женским инстинктом Бука почувствовала, что этот молодой загорелый мужчина совсем не случайно выбрал это место. Он сел, раскинув длинные мускулистые ноги в пляжных туфлях, как бы случайно закрывая подход к Букиному столику и креслу. Бука сначала сделала вид, что ее совсем не интересуют высокие белокурые прекрасно сложенные мужчины, к тому же отлично плавающие в бассейне и уверенно управляющиеся с серфом в открытом океане. Букино сердечко екнуло, когда она на мгновение вспомнила, как неловко она барахталась в океанской волне, которой, в общем -то было совсем без разницы забавляться ли морскими камешками или обломком ракушки, или таким прекрасным и неповторимым созданием как Бука. Буке тогда пришлось схватиться буквально за первое попавшееся, и этим первым оказался он. Его сильная загорелая рука оказалась спасением для Буки.
      Но Бука тут же успокоила себя, вспомнив, что слабость и беспомощность некоторых эфимерных созданий иногда наделяет этих самых созданий такой бесконечной силой и властью, что крутые бицепсы и трезвый рассудок спокойно могут брать длительный отпуск за свой счет!
   Сосед только однажды поглядел в Букину сторону, таинственно улыбнулся и, прикрыв лицо соломенной шляпой, сделал вид, что безмятежно дремлет под лучами уже нежаркого солнца. Его тонкая кисть светло-шоколадного цвета, покрытая светлыми золотистыми волосками, спокойно свесилась с ручки кресла. Бука прилежно изучала прелести южного ландшафта, но взгляд сам собой все настойчивее обращался в сторону приятного незнакомца.
    Бука даже рассердилась немного на себя за столь легкомысленное поведение, но смелые фантазии без спроса атаковали ее милую, мечтательную головку.
    Сколько бы мучилась Бука от нерешительности прекрасного незнакомца неизвестно, но внезапно она почувствовала, что незнакомец, при всем его внешнем безразличии, внутренне как-то собрался и подготовился к незамедлительным и решительным действиям. Насколько решительным, Бука боялась предположить. Даже на одну минутку!
   Вся погружённая в переживания, Бука ненадолго потеряла контроль над происходящим вокруг.
    Между тем, незнакомец едва уловимым движением разнеженной на солнце руки слегка подвинул шляпу так, чтобы через прищуренные, слегка выгоревшие на солнце ресницы можно было незаметно наблюдать все происходящее вокруг него. Губы незнакомца опять тронула едва заметная таинственная улыбка, и Бука вся затрепетала и на мгновение закрыла глаза.
   Это мгновение и решило Букину судьбу. Огромная зловещая тень скользнула по дощатому полу террасы и начала стремительно приближаться к Букиному
 креслу. Затем до ее слуха донеся удивленный возглас и смущенные извинения незнакомца и его приятный раскатистый смех.
      О! В какое чудовищное заблуждение ввергли ее непосредственная мечтательность и безграничная наивность! Что-то еще подобное отчаянно пронеслось в букиной голове... И это была ее последняя мысль.
       Буку накрыло волной тошнотворного запаха дорогого французского парфюма, смешанного с синтетическими эфирными маслами молочка от загара, йодистыми нотами просоленных в июльской воде морских водорослей и разогретого на солнце молодого женского тела.
       Огромная, раскаленная на солнце гора, а может быть гигантский пылающий метеорит, а может быть вся огнедышащая вселенная на мгновение закрыла перед Букой весь свет и придавила маленькую прекрасную Буку к мягкой подушке огромного деревянного шезлонга, спокойно стоящего на террасе дорогого отеля.
      Никто ничего не заметил. Капелька воды на внешней стороне бокала с коктейлем успела высохнуть на уже неярком послеобеденном солнце, солнечные очки с большими зеркальными стеклами деликатно переместились на вздернутый нос длинноволосой брюнетки в ярком люминесцентном купальнике, едва прикрывающем загорелое тело. И лишь шелковое кимоно, оставленное наконец легкомысленным ветром в покое, горестно поникло своими мягкими складками в сгустившейся к вечеру тени от пальм и стен отеля.
      Когда солнце уже начало погружать свой пылающий край в океан, терраса наконец опустела, затихли смех и разговоры, звуки шагов гостей отеля, покидающих гостеприимную террасу, чтобы предаться вечерним развлечениям в ресторанах и барах, празднично украшенных улицах курортного городка. Проворные руки обслуживающего персонала складывали кресла, убирали на ночь мягкие матрасы, подметали и мыли террасу, включали ночное освещение, так неузнаваемо меняющее все вокруг.
         И опять никто так и не заметил, как с последнего, стоящего у самой стены кресла, внезапно налетевший ветерок смахнул крошечное, раздавленное тельце Буки, с неестественно вывернутыми золотистыми крылышками и изломанными черненькими блестящими букашечьими ножками, предметом ее тайной гордости.               
Ветер подхватил то, что осталось от Буки и понес над притихшей террасой, над сияющим ночными огнями отелем, над неспокойным сердитым океаном, туда, где совсем еще недавно парили парашюты бесстрашных серфингистов, и куда с одним из них так мечтала улететь маленькая букашка по имени Бука...

--