Сказка о том, как король наследника выбирал

Давным-давно, в неведомом царстве-государстве, в старом замке правил Король. Когда-то у него была прекрасная жена, подарившая ему семерых детей – шесть дочерей и одного сына; но однажды в замке разгорелся страшный пожар, и в огне-пламени погибли и королева, и все шесть дочерей. Из всей семьи королевской только сам король уцелел да принц малолетний.
Сильно горевал король, не ел, не спал, света белого видеть не желал. Но всё проходит со временем, прошло и его горе: женился он снова, и родились у его новой жены сын и дочь. С тех пор напастей никаких не было, даже соседние королевства не нападали, и всё в замке было тихо и мирно.
Старший сын, от первой королевы, рос – весь в отца: статен, силён, в речи учтив, в драке отчаян. Все придворные говорили, что лучшего наследника королю не сыскать.
Но росли и дети от второй королевы, и были они прекрасны как солнце и месяц. Но так же и различны: дочь была солнцу подобна, красота её ослепляла, согревала, рядом с ней даже красота матери её блёкла; младший же королевский сын был тих, и красота его была печальна, как печален свет ущербной луны над старым кладбищем.
Время быстро шло; росли дети, старели родители, и вот, в один прекрасный день призвал король к себе принцев и принцессу и повёл такую речь:
- Дети мои возлюбленные! Давно минули времена, когда цвела моя молодость. Теперь цветёт ваша, я же стал стар и вскоре окажусь немощен. Но пока есть во мне силы, пока ясен мой разум, я хочу рассудить, кому из вас оставить трон, дабы не вышло меж вами розни после смерти моей. Всех вас я люблю и не хочу обижать, а Королевству нужен достойнейший правитель. Потому я призвал вас сегодня к себе: я объявляю среди вас состязание. Кто в нём победит, тому корона и достанется.
Почтительно слушали дети, но тут старший принц не выдержал:
- Батюшка! – обратился он к Королю. – Я уважаю сестру мою и говорю не в обиду ей, но разве справедливо состязание, где женщина должна тягаться с мужчинами?
- Батюшка! – воскликнула принцесса. – Не слушайте его. Вам ли не знать, что ни в силе, ни в ловкости я не уступаю уважаемым братьям, а в учении даже превосхожу их?
Нахмурился Король.
- Сын мой старший, ты прав: мужчина, всерьёз вознамерившийся сражаться с женщиной, не стоит не то, что короны, а куска хлеба заплесневелого. Но права и ты, дочь моя: ни по уму, ни по воспитанию ты не хуже мужчин. Именно поэтому я хочу, чтобы в этом состязании вы, сыновья, воспринимали вашу сестру не как женщину, но как мужчину, и сражались бы, не сдерживаясь.
Тихо стало в зале после таких слов. Но тут заговорил младший принц:
- Если вы сперва объясните нам, в чём заключается состязание, отец. Разве можно принимать вызов, не зная правил?
- Ха! Трус, – усмехнулся старший принц. – Батюшка, простите мою дерзость, но вот этого я тоже должен воспринимать, как мужчину?
- Его слова разумны, – возразил Король. – Нельзя спешить с ответами и выводами. Что же, сейчас я объясню вам правила.
Поднялся он на ноги, прошествовал через залу и остановился у окна. Взмахнул рукой, подзывая детей, а когда они подошли, заговорил снова:
- Взгляните, дети мои, и скажите, что вы видите.
- Я вижу двор замка, сад и ров, – отвечала принцесса.
- Я вижу конюшню, работающих людей, деревья и дорогу в деревню, – отвечал старший принц.
- Я вижу небо, затянутое тучами, без единого лучика солнца, – отвечал младший принц.
- Все ваши ответы верны, – вздохнул король. – Но ни один из вас не сказал того, что я надеялся услышать. Присмотритесь внимательнее, мои возлюбленные дети. Могила моей первой жены, похороненной в саду, под деревом, где мы любили так сиживать в полуденный зной...
Не успел король договорить: отворилась дверь, вбежал слуга.
- Ваше величество! – крикнул слуга, бросаясь на колени. – Умоляю, не прогневайтесь за вторжение, выслушайте меня! Её Величество исчезли!..
- Как так – исчезли? – изумился король. – Немедленно рассказывай всё, что тебе известно!
Слуга задрожал, но ослушаться королевского приказа не посмел.
- Её Величество со свитой гуляли в саду. Я там был, я всё видел! Они подошли к фонтану, и вдруг – ужас что, небо в секунду потемнело, тучи вихрем завились, все испугались, кинулись кто куда! А Её Величество, она... руками взмахнула, закричала страшно – и пропала! Пропала с концами! Весь сад обыскали, ни следа!..
Как закончил слуга говорить, так король до трона дошёл – и рухнул на него, побелев лицом. Бросились к нему старший принц и принцесса, но он от них отмахнулся.
- Дети мои, – хриплым голосом произнёс он. – Хотел я дать вам задание – узнать, кто на могилу моей первой супруги приносит цветы и кровью заливает их. Но, видно, то не человеческая рука делает, а дух нечистый лапы приложил...
Закрыл Король лицо руками и вздохнул глубоко.
- Зачем нечистому изводить Королеву? – прозвенел внезапно голос младшего принца. – Нет, отец. Если и замешаны здесь силы потусторонние, то только один дух мог бы возжелать смерти нашей матери.
- И это – дух моей матери, так?! – вскричал старший принц.
- Ты сказал это, брат мой, не я, – тихо отвечал младший принц.
Разозлился старший принц, и разгорелась бы ссора меж братьями, но поднял руку король и так сказал:
- Сыновья мои, а также и ты, дочь моя. Столкнулись мы с неведомым, доселе невиданным. Нельзя, чтобы меж нами рознь была. Поклянитесь мне сейчас же кровью своей, честью моей, что будет меж вами мир и согласие!
- Клянусь, – сказал старший принц, морщась.
- Клянусь, – сказала принцесса, поджав губы.
Но молчал младший принц, и опечалился король.
- Сын мой меньшой, – молвил он. – Почто не принесёшь клятвы и ты?
- Есть ли смысл в обещании, вытянутом силою? – отвечал младший принц. – Посмотрите на их лица, батюшка. Сдержат ли они своё слово, если и клялись с такою неохотою?
Посмотрел король на лица детей своих, и горько ему стало: понял он, что вражда меж его детьми легла неодолимая. И принял он тогда решение нелёгкое, решение опасное, и сказал:
- Дети мои! Вижу я, что ничем не унять вас, и священные клятвы для вас – звук пустой. Что же, тогда я вынужден признать, что ни один из вас не достоин трона королевского.
Возроптали дети, но глянул король на них грозно, и умолкли они.
- Скреплю я сердце своё и запечатаю любовь свою, – продолжал король. – Отныне вы не дети мне. Повелеваю я: идите прочь и не возвращайтесь, пока не станете людьми достойными!
- Но, отец! – вскричал старший принц.
- Я более не отец твой, – прервал его король. – Альфен, ты вспыльчив и яростен, ты мало думаешь о последствиях слов и поступков своих. Ты полагаешься на меч свой и статус старшего сына королевского. Отныне я отнимаю у тебя меч и своё покровительство.
- Отец, но это жестоко! – воскликнул младший принц, и король обратил взор к нему.
- Луцилий, ты труслив и коварен. Всегда строишь хитрые речи, но с мечом в руках не выстоишь даже против крестьянки с вилами. Также ты и лицемерен: нависла над тобой опасность, ты обретаешь сердце, но едва миновала беда, ты снова безжалостен. Отныне я отнимаю у тебя твой язык и своё покровительство.
- Что? – воскликнула принцесса. – Отец, это безумие!..
Посмотрел король на дочь свою, и смягчился лик его, но затем снова свёл брови король.
- Орифия, – произнёс он. – Ты красива как светлое солнце – и полагаешься на свою красоту. Ты думаешь, что красавице с рук сойдёт любое дело. Отныне я отнимаю у тебя красоту твою и своё покровительство.
Умолк король, опустил голову и вздохнул тяжко.
- Что всё это значит, отец? – спросил наконец старший принц, Альфен. – Ты отнимаешь у меня меч – это можно понять. Но как ты забёрешь красоту и способность говорить?
- Не зови меня более отцом, Альфен, – сказал король, а затем хлопнул в ладоши. – Слуги!..
Тотчас прибежали слуги, схватили детей королевских, и как те ни вырывались, потащили всех в темницу. Там, в темнице, сидел колдун.
Колдун этот был злой и могущественный. Давно, ещё до рождения теперешнего короля, его отца и даже деда его и прадеда, этого колдуна поймали и заточили в темницу, наложив тринадцать печатей. Пытался колдун выбраться, но крепко держали печати: единственным, что могло сломать их, было королевское кольцо. Кольцо это издревле передавалось в королевском роду и теперь было на пальце короля.
Спустился король в темницу, и притащили следом за ним упирающихся детей его.
- Колдун, – обратился король к заключённому. – Хочешь ли ты быть свободным?
Усмехнулся колдун.
- Уж не даровать ли мне свободу ты пришёл? – спрашивает.
- Не даровать, но продать, – отвечал король. – Если ты обещаешь более не вредить моему королевству и помочь мне в одном деле, я освобожу тебя, а коль захочешь, то станешь придворным волшебником.
- Что же за дело такое, интересно, – хмыкнул колдун. – Завоевать все соседние страны? Сделать так, чтоб казна твоя не исчерпывалась? Чтоб все красавицы влюблялись в тебя, едва завидев? Валяй, не стесняйся, я всё могу.
Покачал головой король.
- Ничто из этого не нужно мне. Хочу лишь, чтобы ты отнял у моих бывших детей по одной вещи: у старшего – меч, у младшего – речь, а у дочери – красу её.
Задумался колдун.
- Дать бы я мог тебе всё, что попросишь. Но отнять у человека то, что ему самими небесами подарено, не столь просто. Тем более, я так долго сижу здесь, притупилась сила моя. Совсем отнять, пожалуй, не смогу, но подавить, скажем, лет на сто – запросто.
- Большего мне и не нужно, – сказал король. – Поклянись передо мной, перед всем родом моим, что никогда более не станешь действовать во вред нашему королевству.
Скорчил колдун рожу страшную, но вздохнул и сказал:
- Клянусь перед тобой и всем родом твоим, клянусь кровью своей и силой, что не стану причинять вред твоему королевству.
И протянул король руку, и коснулся кольцом всех тринадцати печатей. И опали печати, и вспыхнул вдруг свет неведомый и тотчас погас. Попадали все слуги на пол, прижались друг к другу дети королевские, дрожа. Но расправил плечи колдун, поднимаясь на ноги, взглянул на них – и упали дети королевские без чувств.
Посмотрел король на детей своих.
- Что стало с Орифией, дочерью моей, я вижу, – молвил он тихо. – Но что стало с Альфеном и Луцилием?
- Всё просто, – отвечал колдун. – Старший не сможет держать оружие: любое оружие будет жечь ему руки как огонь живой. Младший отныне нем; более того, он разучился читать и писать. Доволен ли ты, король?
Молча кивнул король, но не счастьем светилось лицо его, а одним огорчением.
- Между прочим, король, – продолжал колдун. – Ты, кажется, вторую жену оплакивать собираешься? Так скажу тебе: она жива. И я даже знаю, кем она похищена и где находится.
Вскинулся король, и загорелись глаза его.
- Что тебе известно? Говори!..
- Зачем так грубо, – поморщился колдун. – А обещал меня придворным волшебником сделать.
- Считай, что уже сделал! – вскричал король. – Что с женой моей?..
- А ещё я знаю, что твои дети не оправдали твоих надежд, и ты отрёкся от них, пока они не исправятся. Есть у меня одна идея, как тебе и жену спасти, и детей вразумить...
- В третий раз прошу тебя – говори! – молвил король, и улыбнулся колдун.
- Дело нехитрое. Видишь ли, твою жену похитили демоны, но не по своей воле: околдовали их. Волшебников, которые могут заклинать демонов, всего четверо, и один из них – я сам. Я бы и разобрался, но после многолетнего сидения без дела я стал слабее, так что не стану рисковать. Посему предлагаю: пошли своих детей к этим волшебникам. Если сумеют заставить их вернуть тебе жену, то ты сможешь с чистой совестью их простить.
Засомневался король.
- Ты – могущественный волшебник, и враги тоже, дети же мои вовсе никакой магией не владеют. Не слишком ли это опасно? Не убьют ли их?
- О, не беспокойся, король, – произнёс колдун, улыбаясь загадочно. – Насколько я знаю, эти ребята никогда не были склонны к... убийствам. Наоборот, неспособность к магии – защита: колдуны всегда враждуют меж собой и с радостью уничтожат ослабевшего соперника, обычного же человека редко трогают. Вот тебе ещё совет: прикажи обрядить детишек в крестьянские одежды.
- Разве простое переодевание обманет колдуна? – забеспокоился король.
- Этих троих бездельников – легко. Не бойся, король, я же обещал не причинять вреда королевству.
И согласился король.
На следующее утро пришли в себя дети королевские. Посмотрели братья на сестру – и испугались. Хотел заговорить младший принц, но горло словно рука невидимая сдавила – не смог ни звука издать. Смотрят друг на друга принцы и принцесса – не знают, что делать.
Тут отворилась дверь, и вошёл король в сопровождении колдуна.
- Вы проснулись, вот хорошо, – сказал король. – Теперь я поведаю вам ваше задание.
- Отец, как вы могли!.. – крикнула принцесса и залилась слезами.
- Не зови меня отцом, Орифия, – нахмурился король, а затем продолжил торжественно: – Вчера вы сильно меня расстроили, и вот ваше наказание. Но я добр, и, если вы выполните моё поручение, я прощу вас. Уважаемый волшебник открыл мне, что королеву, жену мою, похитил один из трёх его коллег, и любезно согласился указать вам путь к их пристанищам. Если хотите, идите все вместе, если хотите, разделитесь. Тот, кто вернёт во дворец королеву, станет наследником моим. Судьба двух других будет зависеть от слова того, кто приведёт королеву: если он их помилует, то и я помилую, а если нет, то и я окончательно прогоню их из своего замка и своего сердца.
Начали было возражать дети, но король махнул рукой, и в комнату вошёл слуга и бросил на пол одежды крестьянские.
- Вот всё, что я даю вам в дорогу, – сказал король. – Это – для вашей защиты, так что оставьте благородные платья, переодевайтесь и отправляйтесь в путь.
Молвил так – и вышел.
Переглянулись дети королевские. Делать нечего: прогневался отец на них, затвердела его душа, никак не вразумить его. Взяли одежды, переоделись по очереди в закутке и предстали перед колдуном: он-то никуда не уходил. Посмотрел на них колдун и говорит:
- Ну что, готовы, детки? Сейчас я расскажу вам о трёх моих друзьях-волшебниках. Имя первого – Аквилон, он суров и, пожалуй, самый сильный из них. Имя второго – Австр, и он ужасный нытик и меланхолик, но и он силён. Имя третьего – Фавоний, он очень милый малый, самый мирный, но со своими причудами.
- Всё, что мы должны сделать – победить их и забрать королеву? – спросил старший принц. – Тогда предоставьте мне самого сильного.
- Не так всё просто, мой юный друг, – улыбнулся колдун. – Открытое сражение с колдуном – наихудший вариант, который только можно вообразить. Поэтому, подумав о ваших слабостях и силе, я сам скажу, кто к кому пойдёт.
- Почему мы должны вам верить? – спросила принцесса, и яростен был голос её.
- А разве у вас есть выбор? – колдун развёл руками. – Слушайте меня, и я помогу вам. А не будете слушать – только дров наломаете и никогда гнева отца вашего не смягчите.
Сказал так, оглядел детей королевских и увидел, что они всё поняли.
Тогда продолжил колдун:
- Силён Аквилон. Он старше всех, старше меня самого, и за долгую жизнь избавился почти от всех слабостей, кроме одной: слаб он перед женским полом, и умной девушке его легко будет обмануть. Орифия, к нему пойдёшь ты.
Вздохнула принцесса, вспомнив, что стало с её лицом, но согласилась. Снова заговорил колдун:
- Силён Австр. Переменчив он и сентиментален, но подозрителен и к врагам беспощаден. Против него хитрости бесполезны, ибо он прозорлив, но и грубой силой его не возьмёшь. О слабостях его мне мало известно, никогда мы близки не были. Поэтому, хоть Аквилон и сильней его, трудней всего будет на этот раз с ним. Поэтому к Австру пойдёшь ты, Альфен.
Усмехнулся принц старший, будучи уверен в своей победе, и согласился. И опять повёл речь колдун:
- Силён Фавоний. Он – младший из нас, но это не повод снимать его со счетов: талантлив он необычайно, и, может статься, однажды заткнёт за пояс самого Аквилона. Однако есть у него одно слабое место... – тут колдун загадочно улыбнулся. – И это не только нехватка опыта. Луцилий, ты отправишься к нему.
Молчал младший принц, но это и понятно. Посмотрели на него брат и сестра его, и сказал старший принц:
- Вы так и не сказали, что это за слабое место.
- О, когда они встретятся, Луцилий сразу всё поймёт, – отмахнулся колдун. – А вот тебе, Альфен, лучше думать о своём противнике.
- Отец разрешил нам не разделяться, – сказала принцесса, хмурясь. – Если они все так сильны, не лучше ли держаться всем вместе?
- Нет-нет! – воскликнул колдун. – Ни в коем случае. Время не терпит. У кого бы ни была королева, долго он её держать не станет, не из того они теста, чтобы долго увлекаться кем-то одним... Поспешите, королевские дети. Отправляйтесь немедленно: Альфен, ты – к морю южному, Луцилий, ты – к морю западному, а ты, Орифия – к горам северным. Колдунов вы узнаете, как только увидите: Аквилон сед, космат и бородат, лицо раскрашивает бирюзовой краской; Австр носит зелёную одежду с изображением солнца на груди; Фавоний... ну, его уж точно ни с кем не перепутаешь.
Дав такие указания, вывел колдун детей королевских из замка, и отправились те в путь, каждый в свою сторону.
Долго ли, нет ли, шли они, а много испытаний по пути вытерпели: быстро сказка сказывается, долго дело делается. Плохо приходилось принцессе, утратившей свою красоту: никто не хотел её ни на ночь пускать, ни подаяние давать, и даже заговаривали с ней неохотно. Плохо приходилось и старшему принцу: гордость не позволяла просить милостыню, а работу выполнять он не мог – жгли его как огнём топоры, лопаты и даже верёвки. Многое оружием счёл колдун! Младшему принцу приходилось не слаще: он даже заговорить ни с кем не мог, а если с ним кто и заговаривал, то быстро оставляли. Тяжко, тяжко пришлось детям королевским!
Но вот добралась принцесса до гор. Взбирается по дорожке узкой, устала, дошла до ближайшей площадки ровной, села на камень и сидит, отдыхает. Думает принцесса:
- До вершины ещё далеко, а я уже устала. А ведь я молода! Неужели Аквилон, старичок-колдун, выбрал себе для жилья такое место?..
Только подумала так, как задрожала скала каменная, разверзлась в ней трещина, и перед ошеломлённой принцессой появился человек. По лицу узор бирюзовый, сам сед, космат, бородат, но спина временем не согнута, широки плечи, строен стан. И смотрит он глазами страшными, глазами змеиными.
- Ах! – вскричала принцесса, с камня вскакивая. – Вы, верно, тот, кого я ищу! Как ваше имя, почтенный сударь?
- Аквилон, – отвечал ей собеседник. – Позвольте узнать и ваше, сударыня.
- Я – Орифия, – молвила принцесса, склоняясь в поклоне. – Верно ли говорят о вас, сударь, что вы – могучий маг?
- Верно, – отвечал ей Аквилон. – Чего же вы хотите от меня, сударыня?
- Ах, – принцесса закрыла лицо руками и залилась слезами. – Когда-то я была прекрасна, словно солнышко ясное, и каждый встречный влюблялся в меня за красоту мою. Но есть у меня... сестра злобная. Из зависти ко мне она пошла к колдуну и уговорила его наложить на меня проклятие. С тех пор я кажусь всем столь уродливой, что единый взгляд на меня внушает отвращение... О, милостивый волшебник, если есть в вашем сердце хоть капля жалости, хоть капля сострадания, умоляю, верните мне то, что я потеряла!
Прищурился колдун.
- Верно говоришь, лежит на тебе проклятие злое и сильное, – молвил он. – Хоть я и могущественный маг, но даже мне не просто будет снять его. Чем ты вознаградишь меня за труды, девица?
- Я небогата, – отвечала принцесса. – Всё, что есть у меня – со мною: моя семья прогнала меня из-за козней сестры моей и уродства моего. Единственное, что я могу предложить вам в награду, это я сама: если господин волшебник исцелит меня, я поступлю к нему в услужение на срок столь долгий, сколь назначит он, и буду работать прилежно. Я всё умею: готовить, стирать, убираться, одежду шить, за хозяйством следить, я могу спать на голой земле и питаться одним хлебом и водою, только исцелите меня!..
- Ну, нет, если будешь питаться одним хлебом и водою, красота твоя померкнет, едва вернувшись, – произнёс колдун. – Сделаем так. Если получится у меня снять с тебя проклятие, ты будешь месяц служить мне и выполнять все мои поручения, а затем я отпущу тебя, и, если будешь хорошо служить, даже вознагражу. Но ежели ты меня прогневаешь, и работа твоя мне не понравится, я прогоню тебя прочь, снова наложив на тебя проклятие. Согласна, Орифия?
- Согласна, господин, – робко отвечала принцесса.
Тогда колдун взмахнул руками, быстро-быстро зашептал на непонятном языке, хлопнул в ладоши – вздрогнула принцесса, схватилась за лицо своё и почувствовала: рассеялась сила злая, снова при ней красота её! Посмотрел на неё колдун Аквилон – и полюбил с единого взгляда.
- Правду ты сказала, – молвил он. – Ты прекрасна как солнце ясное. Грех тебя в служанках держать и в одежды крестьянские обряжать! С сегодняшнего дня ты будешь жить у меня как принцесса, и не ты мне, а я тебе служить буду.
Обрадовалась принцесса, но виду не подала, поклонилась смиренно и тихо сказала:
- Да, господин волшебник.
И полюбил её колдун ещё сильнее, взял её под руку и провёл сквозь скалу каменную в дом свой.
А в это время старший принц добрался до южного моря. Неспокойно южное море, часты там бури и туманы. Расспрашивал принц местных жителей, и все говорили, что колдун Австр избрал себе жилищем крошечный скалистый островок, продуваемый всеми ветрами, едва видимый с большого берега.
Вышел наш принц на берег морской, вглядывается в горизонт, а на море – туман, ничего не видать.
- Как же быть? – думает принц. – Лодку мне никто не даст, изготовить я её тоже не смогу, пускаться вплавь – чистое безумие... Что же делать? Как сам этот Австр добирается до большой земли со своего островка?
Только успел так подумать – окутал принца туман, да так, что собственный нос едва различить можно. И раздался в тумане голос глухой, со всех сторон идущий:
- Ты ли только что обо мне думал?
Любой бы испугался на месте принца Альфена! Но он был не из робкого десятка и отвечал смело:
- Может, и я, может, и нет. Кто ты такой?
Налетел тут ветер сильный, рассеялся туман – и предстал перед принцем мужчина статный, в зелёную одежду одетый, на груди – солнце жёлтое нарисовано.
- Вот я, – сказал мужчина, к принцу шагая.
- Я спросил, кто ты, а не где ты, – отвечал принц. – Но – спасибо, что появился, теперь я и сам вижу, что ты – именно тот, кто мне нужен. Моё имя – Альфен, а твоё, я думаю, Австр?
- Кто Австром зовёт, кто Аустером, а кто и Нотом кличет, – тихо промолвил мужчина. – Но я редко прихожу по зову, и никогда – по требованию.
Улыбнулся принц таким речам.
- Зачем же тебе имя, если не приходишь по зову? – вопросил он.
Пожал плечами Австр.
- Не знаю, – отвечал. – Это они меня зовут, а мне до них дела нет...
- До чего же тебе есть дело? – в тон ему отозвался принц.
- В эту минуту – до того, какое дело у тебя ко мне, – сказал Австр, улыбаясь. – Не ты ли обронил, что я тебе нужен? Говори же скорей, чтоб я мог возвратиться к своему одиночеству.
- Одиночеству? – переспросил принц. – Если ты одинок, то, может быть, у меня и нет к тебе никакого дела. Видишь ли, я ищу свою мачеху, унесённую демонами. Говорят, ты – колдун, демонов заклинать умеешь...
- И ты думаешь, что это я похитил твою мачеху? – изумился Австр. – Если ты действительно обо мне слышал от людей, то тебе должны были рассказать и все местные сплетни обо мне. Мог бы и догадаться, что похищение женщин меня интересует меньше всего.
- Я пришёл к тебе не за тем, чтоб обвинять! – быстро заговорил смущённый принц. – Я пришёл к тебе просить о помощи! Может быть, ты призовёшь своих демонов и узнаешь у них, кто именно похитил мою мачеху и где она сейчас... Я был бы тебе очень благодарен!
- И в чём бы заключалась твоя благодарность? – промолвил Австр, щурясь. – Есть ли у тебя что-нибудь, чем можно вознаградить мою работу? Вызов демонов – дело опасное даже для опытного волшебника.
Задумался принц.
- Богатств особых сейчас у меня нет, – сказал он, подумав. – Может, никогда и не будет ничего больше. Всё, что есть у меня ценного – кольцо матери моей, единственное, что мне от неё осталось. Если тебя устроит такая награда, я отдам тебе его.
Нахмурился колдун.
- Кольцо, оставшееся от матери, выменять на сведения о мачехе? Ты настолько хочешь её вернуть, что готов расстаться со столь дорогой для тебя вещью? Почему?
Помолчал принц, а затем заговорил, душу в слова изливая:
- Мать я потерял, когда мне два года было. Я её совсем не помню, даже лица её узнать не смог бы, если бы увидел. Мачеха же всегда ко мне добра была, пусть и не любила так, как родных детей, но и зла на меня не держала, обиды не делала, заботилась по-своему и никогда прочь не гнала. Её любит мой отец. Она – мать брата моего и сестры моей, и они любят её. Ну, а я люблю брата, сестру и отца. Многое было у нас, и не всегда мы друг с другом бывали вежливы, но я люблю их и не хочу видеть в печали. Ради счастья семьи моей я расстанусь и с самой жизнью, если то потребуется. Кольцо матери хоть и дорого мне, но это – только кольцо, кусок камня и полоса металла. Возьми его, пожалуйста, и скажи, где мне искать мачеху мою.
Завершил речь принц, снял с пальца кольцо и протянул колдуну. Но поднял колдун руки и так сказал:
- Нет. Не нужно мне кольцо твоё: твоя история тронула моё сердце, и я помогу тебе ради твоего счастья. Знай же: в королевстве нашем всего четверо могли похитить твою мачеху, но только двое действительно пошли бы на это. Имя моё – Австр; я твоей мачехи не крал. Имя брата моего – Аквилон; он не крал твоей мачехи – он никогда женщин силой не берёт, да и большее предпочтение отдаёт молодым девушкам. Имя второго брата моего – Фавоний; он мог бы украсть твою мачеху ради шутки, и если так, то не бойся: насилия над ней он не учинит, через несколько дней вернёт обратно в дом твой. Но есть ещё один колдун, он нам не брат. Давно я о нём ничего не слышал, но если он похитил твою мачеху, то жди беды: падок он на женщин зрелых и никогда не делает ничего без двойного умысла. Ты, я вижу, крови благородной, хоть и одет небогато. На кольце твоём – символ королевский. Скажи, Альфен, ты ли принц наследный?
- Считался принцем, – отвечал Альфен грустно. – Но прогневался отец на меня, на брата моего и на сестру мою, когда узнал, что королеву похитили, а почему – я так и не понял. Если всё так, как ты говоришь, то никогда мне больше не быть принцем: найдёт брат мой младший королеву, возвратит её, а меня велит прогнать прочь из замка. Часто мы ссорились, и он, верно, думает, что я ненавижу его...
- А что же ты к нему чувствуешь, если не ненависть? – спросил колдун, глядя на принца пристально.
Положил принц руку на сердце, посмотрел в глаза колдуну – и сказал твёрдо:
- Я люблю брата моего. Я люблю сестру мою, отца моего и мачеху мою. Они – моя семья, и я готов пожертвовать всем ради них.
- Тогда спокоен будь, – проговорил колдун. – Ни один человек не прогонит искренне любящего. Впрочем, если ты так боишься, я могу помочь тебе: в моих силах перенести тебя к месту обитания брата моего Фавония за единый миг. Если мачеха твоя там, то ты сам вернёшь её, и никто не пострадает.
Услышал принц слова такие – и возрадовался.
- Если это не причинит тебе больших неудобств, то прошу тебя об этом! – воскликнул он, и улыбнулся колдун, и так отвечал принцу:
- Неудобств мне это никаких не причинит. Однако приготовление к переносу занимает несколько минут; прошу тебя, закрой глаза, встань ровно и не двигайся. Когда я прикажу, откроешь глаза – и окажешься у двери в дом моего брата Фавония.
Поблагодарил принц Альфен ещё раз колдуна Австра, встал и замер в ожидании.
А в это время младший принц, Луцилий, почти достиг берега западного моря, да заплутал в лесу. Лес был небольшой, но ходили про него слухи нехорошие: говаривали люди, что при свете солнца – лес как лес, но лишь зайдёт дневное светило или хоть за тучкой спрячется – тени меж деревьев стелются, да не простые, а живые – кто в эту тень ступит, тот сгинет бесследно. Охраняет, мол, свою землю от непрошенных гостей колдун злой Фавоний. Так ли то было, али какая другая нечисть сама по себе хозяйничала, неведомо. Тем более, что денёк был погожий, на небесах – ни облачка, и хоть вечер мало-помалу близился, до заката было ещё долго, и смело шагал юный принц по лесу, не страшась никаких теней. Даже то, что сбился с дороги, не пугало его.
- Ничего страшного, – думал принц. – Как сбился, так и обратно выйду. А не выйду – тем лучше: колдуны редко на дороге встречаются, куда естественнее выйдет, если этот Фавоний как раз в гуще леса и найдётся.
Только подумал так – расступились деревья, открылась поляна, а на поляне – дом. И до чего же странный дом! Стены стеклянные, крыша стеклянная. Отродясь принц таких не видывал. Подивился он и подумал:
- Верно, тут и живёт колдун Фавоний. Но как же мне с ним встретиться? Нет здесь ни крыльца, ни кольца. А если и увижу его, то как нам объясниться? Жестами можно попросить еды или воды, но как попросить вернуть мне мать?..
Что и говорить, сложная вышла переделка. Расстроился принц: он был почти у цели, и такая досадная мелочь его остановила!
Но не успел он как следует огорчиться, как вдруг раздвинулась стена стеклянная, и из дома вышел юноша. Был он красив лицом и строен телом, но, едва глянув на него, принц поспешил отвести взгляд: одежды вышедшего юноши были столь же странными и смущающими, как его дом.
Юноша же, ничуть не смущаясь своего вида, подошёл к принцу и принялся его рассматривать.
- И кто же это такой бесстрашный ко мне пожаловал? – спросил он, и голос его был чист и приятен, как звон живительного родника в зной полуденный. – Не прячь от меня глаз, милый мальчик. Как твоё имя?
Решился принц посмотреть на юношу – и замер, завороженный его взглядом.
- Так, так, – пробормотал юноша, продолжая разглядывать принца. – Да ты у нас красавчик, мой милый! Вот такие мне нравятся – юные, смелые и прекрасные... Только, как я посмотрю, на тебе проклятие. Да не чьё-нибудь, а старины Самого Злобного Колдуна Тысячелетия! Как это он смог освободиться из заключения? Ах, да, ты не можешь говорить... Впрочем, мне так даже больше нравится: ты так мило краснеешь.
- К чему это он? – изумился про себя принц, пока юноша – очевидно, колдун по имени Фавоний – обходил его кругом, внимательно оглядывая. – О чём это он? Самый злобный колдун тысячелетия – это тот, что остался в нашем замке?..
Вдруг Фавоний спохватился и остановился.
- Ах, ты ведь, верно, пришёл ко мне по какому-то делу. Или всё ради того, чтобы я снял с тебя проклятие?
Понял принц, что перед ним его удача, и помотал головой.
- Ну вот, – расстроился Фавоний. – Тогда, пожалуй, придётся тебя расколдовать. Остаётся только надеяться, что твой голос столь же прекрасен, сколь твоё лицо.
Смутился принц таким словам, но тут случилось совсем странное: Фавоний взял его за подбородок – и поцеловал.
Сначала принц был так ошеломлён, что застыл столбом. А потом что-то ярко вспыхнуло – и раздался голос:
- Что... Что ты творишь, поганый?! – и этот голос принадлежал старшему брату принца Луцилия, принцу Альфену.
Вздрогнул колдун, отпустил младшего принца и обернулся. Принц Альфен стоял перед ним, и глаза его горели огнём недобрым.
- Ой, ещё один симпатичный гость, – улыбнулся колдун. – Но какой сердитый! Неужели братец Австр с тобой плохо обошёлся? Кажется, он всегда отличался галантностью с красивыми мальчиками...
- Что ты делаешь с моим братом?! – прошипел старший принц, сжимая кулаки.
- Снимаю проклятие немоты, конечно, – отвечал колдун. – А на что это было похоже?
- Это было похоже на то, что тебе не жить! – воскликнул старший принц, схватил с земли острый камень – и чуть не уронил его, вскрикнув от боли: оружие всё ещё жгло ему руки словно огонь.
Усмехнулся колдун, глядя на принца Альфена.
- Кажется, и на тебе остался маленький подарочек. Что, неужели ты застал старикашку за отнятием голоса у твоего милого братика – и на него тоже бросился, кипя желанием убить? Мой несравненный, мало того, что это опасно и глупо, это ещё и указывает на одно прелестное обстоятельство... Я вынужден диагностировать ревность на почве отвергнутой любви. Признайся, милый, было дело?
- Что вы такое говорите! – воскликнул младший принц, вмешиваясь в разговор, и сам поразился: голос не только вернулся к нему, но, кажется, стал даже лучше прежнего.
- Ну, ну, не нужно так смущаться, – колдун помахал ручкой, улыбаясь. – Кстати, у тебя чудесный голос, даже более нежный, чем я ожидал. Он звенит как маленькие серебряные колокольчики и льётся как пение ангелов... Так что за дело у тебя ко мне было, сладкий мой?
Вспыхнул младший принц от таких слов, но быстро совладал с собой.
- Моя мать похищена демонами, – сказал он, глядя в глаза колдуну. – Не знаете ли вы об этом чего-нибудь?
Нахмурился Фавоний.
- Насколько мне известно, до зрелых дам среди колдунов один охотник, и именно он околдовал тебя. Если это его рук дело, то зачем же он отнял у тебя голос, а у твоего брата – способность держать оружие? Не понимаю.
- Наш отец освободил колдуна, – произнёс старший принц, подходя ближе и загораживая собой младшего от Фавония. – И тот заколдовал нас по его приказу.
- Ваш собственный отец? – изумился Фавоний. – Интересные у него воспитательные методы, однако! За что же он вас так? Неужели поймал за неприличными делами?
Вздохнул старший принц тяжко.
- Отца прогневали наши постоянные ссоры, – изрёк он.
- Неправда, – возразил младший принц. – Его разозлил ты, когда чуть не схватился за меч.
- Это не так! – возмутился старший принц. – Его разозлил ты, когда сказал, что в похищении виновата моя мать!
- Вовсе нет! – воскликнул младший принц. – Это ты разозлил его, давая лживую клятву.
- Я собирался её держать! – закричал старший принц, выходя из себя и хватая младшего за ворот рубахи. – Это ты меня ненавидишь и готов предать в любую минуту, а я ради тебя жизнью готов был рискнуть, готов был всё отдать, только тебя одни мои мучения радуют!
- Как бы не так! – закричал и младший принц, хватаясь за старшего. – Ты всё время унижаешь меня, называешь дураком и трусом, а я восхищался тобой, я всегда тянулся к тебе, но тебе лишь бы опустить меня пониже и ноги вытереть!..
- Ты предатель! – крикнул старший принц. – Я хотел тебя защищать!
- Сам предатель! – крикнул младший принц. – Я хотел быть похожим на тебя!
- Какие пылкие мальчики, – усмехнулся вдруг колдун, и принцы тотчас вспомнили, что не одни, устыдились и отпустили друг друга. Тогда колдун продолжил: – Ваша проблема мне понятна, хотя при чём тут ваша мать... Или "моя мать похищена демонами" – такое выражение, вроде "мне снесло крышу"?
Переглянулись принцы, и заговорил старший:
- Крыша у нас на месте, а если бы снесло её, мы скорее обратились бы к плотникам, чем к волшебникам. Его мать, а моя мачеха унесена демонами, и колдун по имени Австр сказал, что это подстроил ты.
Поднял брови колдун, удивляясь.
- На что мне женщина, да ещё в возрасте? Если бы я кого и похитил из вашего семейства, так это вас... И то – пожалел бы, наверное, уж больно вы друг другом заняты. Жаль, конечно, я-то рассчитывал хоть немного поразвлечься, а то тут кругом красивого мальчика днём с огнём не сыщешь... Может, останетесь у меня? Хотя бы ненадолго! Ну вот хоть с месяцок... Обещаю вести себя смирно, поить-кормить, развлекать по мере сил, без согласия не брать, друг с другом – разрешать. Все проклятия сниму, ты оружие держать сможешь, а ты – читать и писать снова выучишься... Оставались бы, а?
Опять переглянулись братья, и на этот раз заговорил младший:
- Мы с удовольствием бы приняли ваше гостеприимство, но наша задача – найти мать, и нам нельзя терять времени. Если вы не можете помочь нам в этом деле...
- Ай, мать, – поморщился колдун. – Будет вам мать. Я её не похищал, но если вы так настаиваете – скажите её имя, я пошлю пару демонов, найдут и принесут её вам через пару дней... А вы пока побудете моими гостями. Так пойдёт?
- Действительно ли ваши демоны её найдут? – спросил старший принц, и закивал колдун:
- Найдут-найдут, куда денутся! Ну, остаётесь?
- Если так, то мы с благодарностью принимаем ваше предложение, – рёк младший принц, и оба поклонились колдуну, и засияло лицо того от удовольствия.
- Вот и отлично, мои милые! Проходите в мой дом, располагайтесь, не стесняйтесь. Я сейчас же пошлю демонов, а пока вы можете расслабиться, в баньке попариться или ванну принять, как вам нравится. Устали, наверное, с дороги? Проходите-проходите, прошу вас...
А тем временем принцесса пребывала у колдуна Аквилона. Накормил её Аквилон, подарил платье красивое, весь свой дом показал, в самой лучшей комнате поселил. Радовалась принцесса, но ближе к вечеру стала беспокоиться: не оставляет её Аквилон ни на минуту и глаз с неё не сводит. Позволил только вымыться и переодеться в одиночестве, но сам стоял под дверью, и, едва вышла принцесса, снова неотступно за ней следить стал. И приятно ей такое внимание, и тревожно.
- Господин волшебник, – наконец решилась заговорить она. – Почему вы всё смотрите на меня и одну не оставляете? Верно, не доверяете мне и думаете, что я сбегу?
- Нет, – отвечал колдун. – Я знаю, что не сбежишь. Дом мой расположен в скале сплошной, и чтобы открыть её, нужен мой перстень. Да и верю я твоему слову, ведь ты обещала оставаться со мной не меньше месяца. Смотрю я за тобой потому, что не в силах оторваться: я очарован твоей красотой. Говорил я, что ты прекрасна, как солнце, но это было преуменьшением: смотрю я и вижу, что ты краше солнца. Во всём белом свете не сыскать другой такой девушки, а если и сыщется, то она не нужна мне: ты одна пленила взор мой и сердце моё. Орифия! Ты одна затмила и солнце, и все другие светила.
Слушала принцесса слова такие и становилась всё печальнее. И умолк колдун в растерянности, и заговорила принцесса:
- Хвалите вы красоту мою, господин волшебник, а больше ничего и не замечаете. Ужели действительно красота – всё, что есть у меня? Сколько презрения, насмешек и отвращения снесла я, будучи уродливой, но ни одна не тронула меня, ведь я знала, что на самом деле я красива. Теперь же, когда лицо моё вернулось ко мне, вы только и говорите, что о нём. Но ведь лицо моё – не вся я. Отчего вы не пытаетесь завязать со мной беседу и узнать, что я за человек?
- Разве я не пытаюсь? – изумился колдун. – Я тысячу раз повторил, что ты прекрасна, и ещё тысячу раз повторю, и ещё тысячу. Я придумаю бесчисленное множество сравнений, и каждое будет лучше предыдущего, лишь бы на лице твоём милом цвела улыбка. Не хмурься: хоть ты и в гневе, и в печали хороша, а всё же улыбка твоя мне больше по сердцу.
Досадливо поморщилась принцесса.
- Вот об этом я и говорю, – промолвила она. – Можете вы понять, что я состою не только из хорошенького личика?
- Могу, но не осмеливаюсь, – отвечал колдун. – Я уверен, что тело твоё столь же прекрасно, как и лицо, но боюсь оскорбить тебя, говоря о нём...
- Да поймите же вы! – воскликнула принцесса. – Я говорю не о теле, а о душе. О мыслях, чувствах, мечтах...
- Помилуй, красавица! – всплеснул руками колдун. – Да когда это мужчину интересовали такие глупости? И когда это у женщин были мысли, достойные внимания? Милая моя, ты красива, и этого достаточно: я люблю тебя. Более того! Орифия, я прошу твоей руки. Будь женой моей! Клянусь, я буду выполнять все твои прихоти и содержать тебя в лучших условиях, какие ты только сможешь вообразить. Я волшебник, я богат; ежели захочешь, я могу сделать тебя хоть королевой. Орифия! Будь моей женой, и я сделаю всё, что ты попросишь.
Хотела было рассердиться принцесса, но призадумалась.
- Всё, что попрошу? – переспросила она. – Что же... Если вы, господин волшебник, найдёте мою пропавшую мать, возвратите её домой и наконец перестанете замечать во мне лишь женщину и увидите человека – тогда я выйду за вас замуж. И сбрейте эту бороду, она, наверное, ужасно колется.
- Всё, как ты скажешь! – обрадовался колдун. – Скажи мне имя своей матери, и я немедленно пошлю демонов на её поиски. Если она ещё жива, через день или два они принесут её сюда.
- Имя её – Пифия, – сказала принцесса. – Прошу вас, не теряйте времени, я очень соскучилась по ней.
И Аквилон немедленно принялся за колдовство.
Между тем принцы отдыхали в доме колдуна Фавония. Уютным оказался стеклянный дом; хоть и странные там были вещи, колдовские вещи, но принцы наши колдовства не страшились. Фавоний им докучать не стал: выделил комнату, а сам ушёл свою волшбу творить. Сели тогда принцы на лавку и разговор повели меж собой:
- Брат мой, – молвил старший принц. – Помнишь ли ты, как наш гостеприимный хозяин назвал того, кто похитил королеву?
- Помню, – отвечал младший принц. – Он называл его стариком и самым злым колдуном тысячелетия.
- Но никогда – по имени, – добавил старший принц. – Так же вёл себя и тот колдун, к которому я отправился: всех других по именам звал, а того, что был заключён, которого освободил отец наш, избегал называть. Верно, назвать имя волшебника – всё равно что позвать его: едва я произнёс имя того, к кому отправился, он явился и потребовал объяснений.
- Может, и так, – согласился младший принц. – Но почему тогда этот колдун спокойно называет имена своих братьев?
- Вероятно, они меж собой договор имеют, – молвил старший принц. – И потому – чувствуют, когда зовут друг друга, а когда – нет. Или, может, они просто не хотят приходить – когда два колдуна встречаются, часто ссора возгорается, а братьям ссориться всё равно что правой руке с левою драться.
- Неужели, – усмехнулся младший принц. – Забавно слышать это от тебя.
Разозлился старший принц.
- Ты опять! – воскликнул он. – Послушай, брат мой, давай договоримся раз и навсегда. Я обращаюсь с тобой вежливо, и ты платишь мне тем же.
- Не нужна мне твоя вежливость, – возразил младший принц. – Вежливым и с врагом быть можно.
- Тогда ЧТО тебе от меня нужно, скажи наконец! – потребовал старший принц, поднимаясь со скамьи и неотрывно на младшего глядя.
Хотел ответить младший принц, рот раскрыл – и ни звука издать не смог. И не в проклятии колдовском было дело, а в сердце его: царило там смятение, и не знал он, что сказать брату своему. Так и промолчал, задумался. Молчал и старший принц, ответа ожидая.
Но вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежал Фавоний.
- Беда! – вскричал он. – Сладкие мои, нам всем пришёл... конец!
- Что случилось? – вопросили принцы, подходя к колдуну.
- Демоны, все демоны... Злой старикашка подчинил себе всех демонов, я едва смог отбиться, когда призвал их! Милые мои, я уже понял, кто вы и зачем путешествуете, но... Принцы, вас обманули, нас всех обманули!
- Да в чём же дело? – изумились принцы.
Вздохнул Фавоний глубоко и повёл рассказ:
- Давным-давно, когда я ещё был не старше вас, королевством правил могущественный волшебник – мой отец. Он учил меня и братьев моих старших своим премудростям, и всё было прекрасно, пока однажды на наше королевство не напал злой колдун. Никто не знал, кто он такой и откуда взялся; сила его была ужасающей. Все волшебники по очереди пытались сразить его, братья мои пытались, я пытался, но никто не мог его одолеть. И тогда в бой вступил мой отец. Они сражались три дня и три ночи без устали, но никак не могли одолеть друг друга. И тогда мой отец создал волшебный перстень. Перстень этот был ключом, который содержал в себе тринадцать нерушимых печатей. И он отдал этот перстень своему первому министру, своему лучшему другу, и приказал запечатать злого колдуна вместе с ним самим. Мы этого не хотели, но не было другого выхода, потому что одолевал злой колдун. И тогда отец сказал: "Я хочу знать имя того, кто победит меня", и злой колдун назвал ему своё имя. И отец бросился на него, они схватились, и в тот же миг министр пробудил перстень. И колдун был запечатан вместе с нашим отцом... Королевство понесло множество потерь от злобствований колдуна, и мы поняли, что только нам под силу восстановить его. Тогда мы отказались от короны, и королевским родом сделался род первого министра, а волшебный перстень стал передаваться от отца к сыну. Мы же, три брата, три волшебника, расселились по трём сторонам королевства; мы лечили землю и копили силу. Мы надеялись однажды освободить отца нашего и окончательно победить злого колдуна... Но случилось непоправимое: тринадцать печатей были сломлены, и колдун освободился! А наш отец... Боюсь даже предположить, что с ним стало. Скорей всего, его больше нет в живых, ибо он бы не позволил нарушить печати, если бы был жив!
Молчали принцы, поражённые рассказом колдуна.
- Но всё же не зря мы копили силу все эти годы, – встрепенулся Фавоний. – Если раньше он легко раскидал нас, неопытных, то теперь мы не такие дураки, чтобы идти на него по одному. Принцы! Вы – потомки того министра, так проявите же его храбрость. Сейчас я созову своих братьев, и мы втроём бросимся в битву с колдуном; когда же мы прокричим его имя, вы должны будете запечатать его!
- Но у нас нет волшебного перстня, – возразил младший принц. – Как же мы это сделаем?
Тряхнул головой колдун.
- Перстень тринадцати печатей оказался силён, но проблема в том, что он допускал возможность обратной цепочки, цепочки угасания. Только коснись их подходящим ключом, и все печати стираются в прах! Нет, теперь мы возьмём другое оружие. Мы долго думали об этом, но лишь увидев вас, нашли единственное, против чего будет бессилен злой колдун.
- Что же это? – спросил старший принц.
- Это – любовь и прощение, – произнёс колдун и протянул к нему руку. – У тебя есть кольцо твоей матери. Ты готов был отдать его, единственную твою память о ней, ради спасения матери твоего брата. Ты был готов пожертвовать самой дорогой своей вещью ради счастья тех, кто так часто был груб с тобой. Что есть это, как не чистая сила, против которой бессильно любое колдовство?
Смутился старший принц от таких слов, а младший – того более: стыдно ему стало, что отверг предложение брата своего о мире.
- Принцы, – продолжал Фавоний. – Вы и ваша сестра – единственные, кто могут остановить бесчинства злого колдуна. Ваш отец, верно, околдован им; мы уничтожим зло, и ваш отец тотчас простит вас. Вернётся и королева: всё это время демоны удерживали её в вашем собственном замке. Принцы! Согласны ли вы силой своего примирения помочь нам?
- Да! – отвечали принцы в один голос, за руки взявшись.
- Тогда закройте глаза и встаньте прямо. Когда я скажу открывать, мы окажемся у ворот вашего замка; там нас будут ждать мои братья и ваша сестра. Там же будет и колдун; мы вступим в бой, а вы должны будете взяться за руки и хором сказать: "Мы прощаем тебя", – тогда мы прокричим имя колдуна, вы расцепите руки, и ты, Альфен, снимешь кольцо твоей матери и бросишь в него.
- И мы победим, и всё станет как прежде? – спросил младший принц.
- Как прежде – никогда не станет, – отвечал колдун. – Но злые чары спадут и с вас, и с отца вашего, и с королевы, и злой колдун будет низвергнут.
- Тогда мы готовы, – сказали принцы, и кивнул колдун.
И вот, они закрыли глаза, Фавоний положил им руки на плечи, прошла минута – и скомандовал колдун:
- Открывайте!
Распахнули глаза принцы – и ахнули: на что похож был их родной замок! Если раньше он был полон людей и дышал жизнью, то теперь был тих и мрачен; вершина главной башни тонула в тяжёлых чёрных тучах, и казалось, что не с неба идут они, а сама башня их порождает.
- Не стойте столбами, дурни! – раздался возглас девичий. Обернулись принцы и увидели сестру свою, в прекрасное платье наряженную. – Что вам сказано было, живо ко мне!
И послушались братья сестру, подошли к ней и взяли её за руки. В тот же миг загрохотал гром, сверкнула молния, и откуда ни возьмись появился тот самый колдун, которого освободил король.
- О, наконец-то! – прокричал он. – Как долго я ждал этого момента! Я уничтожу первый род королевский и второй род королевский на корню! О, как долго я ждал возможности отмщения, и теперь, наконец, свершится!..
- Не ты ли клялся, что не причинишь вреда нашему королевству! – не утерпел и крикнул старший принц.
- Молчи, козявка, – оборвал его злой колдун. – С вами я потом разберусь. И что за вред я причиняю королевству? Я истреблю своих личных врагов, а затем сам сяду на трон и поведу это королевство к процветанию! Моя власть будет ему во благо, а такие, как вы, путающиеся под ногами ничтожные насекомые, должны умереть!
- Твои враги – мы, так смотри же на нас! – вскричали Аквилон, Австр и Фавоний, и все трое бросились на злого колдуна.
Тут вспомнили принцы и принцесса, что должны сделать, встали в круг и хором произнесли:
- Мы прощаем тебя!
И подхватили три волшебника, и разнеслось над землёю имя:
- Эвр!..
И закричал злой колдун яростно, и взвился, и хотел кинуться прочь, но снял принц Альфен с пальца кольцо матери своей – и бросил его в злого колдуна.
И раздался вопль утробный, и разлился вой загробный, и затрясся колдун всем телом, и пошли по нему молнии белые, и вспыхнул он светом ослепительным, и стон стоял нечеловеческий, и ветер хлестал жаркий, и казалось, нет спасения от этого ветра во всём свете белом!..
Но вдруг всё прекратилось. Открыл глаза старший принц – и видит: лежат на земле три волшебника – Аквилон, Австр и Фавоний, все бледны как смерть; лежат на земле король с королевою, не двинутся, не шелохнутся; лежит на земле младший брат его, лежит на земле сестра его, и оба безжизненны. Испугался старший принц, не знал, что делать, но вдруг раздался голос мягкий, голос ласковый:
- Альфен, дитя моё, чего ты боишься?
Обернулся принц и увидел перед собой женщину красоты неописуемой. Седы были волосы её, но молодо лицо её, и одежды на ней были королевские. И понял тогда принц, кто перед ним, и склонил перед ней колени.
- Матушка, это вы, – молвил он почтительно. – Неужели мы все умерли, и вы явились отправить нас в загробное царство?
И отвечала женщина:
- Нет, дитя моё. Я явилась не ради смерти вашей, но ради жизни: ты сам позвал меня, и я пришла спасти тебя и просветить тебя. Доселе не знал ты, но теперь знай, сын мой: огонь, погубивший меня, был не огнём человеческим, а огнём колдовским. В тот день пал древний король, могучий волшебник Астрей, от руки злого колдуна Эвра, и начал Эвр уничтожать род королевский. Знай же, сын мой: имя моё – Аврора, и я мать не только тебе, но и троим волшебникам – Аквилону, Австру и Фавонию. Ты – брат их по матери, и ты относишься к первому роду королевскому.
Изумился принц таким речам.
- Но как же так? – вопросил он. – Вы были женой того самого короля, но вышли замуж за моего отца, когда ваш первый муж был ещё жив, и родили ему шестерых дочерей и меня? Может быть, это не моё дело, но вам не кажется, что это несколько... ну... – тут принц замялся, не умея подобрать слово.
Но улыбнулась Аврора.
- Ты прав, сын мой, мой поступок неблаговиден, – сказала она. – Долго я тосковала в одиночестве, долго не хотела верить, что будет побеждён муж мой, но когда почувствовала, что силы его на исходе, а сыновья наши сказали, что не могут помочь ему, я решилась. Я надеялась, что ты успеешь спасти моего дорогого Астрея, но судьба распорядилась иначе. Что ж, я поплатилась за предательство своей жизнью! Считаешь ли ты, сын мой, что мотивы мои и кара, меня постигшая, искупают мою вину?
Смутился принц.
- Не мне вас судить, матушка, – рёк он. – Я не смею винить вас: я сам не всегда поступал хорошо и правильно.
- Ах, сын мой, дитя моё! – воскликнула Аврора. – Значит ли это, что ты прощаешь меня?
- Да, конечно, матушка, – отвечал принц растерянно.
Улыбнулась Аврора благодарно и так молвила:
- Спасибо тебе, Альфен, дитя моё. Душа моя была привязана к этому миру и к тебе, но теперь я свободна и могу отправиться в мир теней.
- Постойте, матушка! – воскликнул принц. – Расскажите, что стало с моим братом, моей сестрой, с отцом и мачехой, с волшебниками? Почему они лежат без движения и так бледны? Неужели они погибли?..
- Нет, – отвечала Аврора. – Это – колдовской сон, что я навела на них. Едва уйду я, они проснутся и будут в порядке. Не беспокойся более ни о чём: злой Эвр теперь заточён в моём сердце, и я унесу его с собой в подземное царство. Все проклятия его более не действенны, больше он не будет в силах навредить ни тебе, ни кому другому. Отныне тебе придётся справляться с земными проблемами – и я уверена, что ты с ними справишься. Прощай же, сын мой, пусть будет с тобой моё благословление.
- Прощайте, матушка, – ответствовал принц Альфен, и слёзы потекли по лицу его.
Обняла Аврора сына – и растаяла как облако.
И тотчас пробудились и король с королевою, и младший принц с принцессою, и три волшебника; поднялись на ноги. Посмотрел на них старший принц, утёр слёзы, улыбнулся и говорит:
- Мы победили, да?
- Да, брат, – хором отвечали волшебники.
Удивились король с королевою, а младший принц подошёл к старшему и сказал:
- Брат мой, я склоняюсь перед тобой, – и преклонил колено.
- Да, кстати, – сказал внезапно Фавоний. – Альфен, милый, если ты думаешь, что мы станем качать права, то тут ты заблуждаешься.
- Да, – подтвердил Австр. – Мне прекрасно живётся и у себя дома, так что...
- А вот я претендую, – прогремел Аквилон. – Но только на принцессу Орифию. Она обещала стать моей женой.
Переглянулись король с королевой.
- Дочь моя, согласна ли ты стать женой этого человека? – спросил король.
- Если он наконец сбреет эту ужасную бороду, то да, – отвечала принцесса.
- Да будет так, – сказал король.
И решился таким образом спор о наследнике: волшебники привыкли жить в своих волшебных домах, им там нравилось; принцесса согласилась стать женой Аквилона, и ей стало не до короны, потому что магия куда интереснее политических дрязг; младший принц признал старшего, и выбор остался всего один.
Так что на следующий день король с королевой закатили пир горой в честь свадьбы дочери. И гулял на том пиру весь замок, только принц старший и принц младший не гуляли: у них был разговор серьёзный, а уж до чего они договорились, того никто не ведает. Только ссор у них больше не было, а когда умер старый король и принц Альфен стал королём Альфеном, детей и жён у них тоже не было, пришлось в наследники брать одного из детей Орифии и Аквилона... Но королевство при правлении нового короля процветало, и весь народ от мала до велика славил правителя Альфена и его первого министра Луцилия!
Вот и сказочке конец, а кто читал, тот молодец.