Мой друг Юра Коннов

Мне было десять лет, когда мы с мамой и старшей сестрой Ниной поехали в Москву осуществлять культурную программу. В неё входили прогулки, посещение ВДНХ, а там Бородинской панорамы, Третьяковской галереи, Красной площади, а там и Мавзолея и Кремля и Грановитой палаты, Собора Василия Блаженного и Лобного места. Потом зоопарка, планетария и ещё многого другого, что подвернётся по пути. В Кремле мы даже сумели попасть в кунсткамеру, правда, под самое закрытие. Мы были и в доме-усадьбе Нащокиных. В общем, мамин отпуск мы провели с большим удовольствием. Мы даже купались на Чистых прудах под мелодичный звон, стук колёс и дребезжанье стёкол проезжающих мимо трамваев.
А потом мы наметили навестить и повидаться с родными: дядей Мишей и тётей Нюрой и с их замечательной семьёй, а они жили в Мытищах. Вот мы и поехали в Мытищи на электричке с Ленинградского вокзала. В то время платформы в Мытищах как таковой не было. С радостным сердцем мы вывалились на железнодорожный грунт, замечательно пахнущий шпалами, гудроном, скоростями, расстояниями и ветром, и ещё чем-то новым, не знаемым и пока не знакомым.
Электричка снова рванула вперёд, а мы остались, но отъехав сотню шагов она, вдруг со свистом, резко затормозила и мы увидели издали половину тела, свисающую из-под колёс. Мы немного посмотрели издали на то, что произошло там, на путях, но не стали  смотреть на эту совершенно неестественную одинокость, всё это было похоже на картинку Брейгеля или даже на мультик: только что красивый, полный чудес, издали кажущийся игрушечным зелёный электропоезд отправился за радостными приключениями, и вдруг, разрезанный пополам человек.
Мы немного побродили по Мытищам, чтобы с нас сошло то оцепенение, которое овладело нами после трагедии. Потом решили, что не будем ничего говорить нашим родственникам, и стали искать их дом. Они в то время уже жили в большом пятиэтажном кирпичном доме. По-моему, у них была трёхкомнатная квартира на третьем или четвёртом этаже.
Дядя Миша и тётя Нюра раньше бывали у нас, чаще к нам заезжал дядя Миша, а вот мы к ним заехали в первый раз, потому, что нас много – сразу трое. Наш отец приходился родственником и дяде Мише и тёте Нюре. Тётя Нюра доводилась моему деду двоюродной сестрой. Дядя Миша окончил войну в Берлине. Вернулся совершенно здоровым и невредимым. С тётей Нюрой у них было четыре сына: два довоенных и два послевоенных. Мы никого из их сыновей не видели.
И вот замечательная встреча: знакомство, чай с конфетами и вареньем, оживление и дружеские разговоры. Дома была только тётя Нюра, дядя Миша, который вскоре ушёл на работу во вторую смену и Юра, который был старше меня на два года.
Мы жили в гостинице «Рассвет» в Москве, нам пора было уезжать на ночлег. Юра проводил нас до электрички. Мы договорились, что Юра на следующий день заедет за нами, и мы вместе пойдём на ВДНХ.
 Так это и случилось. Юра водил нас по Москве, мы заходили в разные большие магазины, ждали, когда мама с Ниной бегали по отделам в поисках необходимого, у каких-то фонтанов, на углах с часами, у витрин. Когда мы болтали, нам было интересно, когда мы смеялись, нам было весело, когда мы молчали, нам было спокойно и радостно. А когда мы переходили или перебегали с одного места на другое, нам было удобно, Юра клал свою руку мне сзади на шею или на правое плечо и руководил мною. Наверное, он так  водил своего младшего брата, с которым мы не сумели встретиться.
Наша дружба с Юрой длилась три дня, но радость от этой встречи осталась на всю мою жизнь.
Спустя два десятилетия я была в командировке в Москве и навестила тётю Нюру в Мытищах. К тому времени дядя Миша уже умер, умер и старший их сын, тоже Миша. А Юра женился на очень красивой девушке по имени Нина. Юра превратился в крупного мужчину с волнистыми тёмно-пшеничными кудрями. В выходной день, когда я пришла к родственникам, все были дома, кроме младшего брата Виталия. В этот раз, неуловимый Виталий был в отъезде. Я к этому времени уже была в разводе, растила неугомонного сына, любила всякого рода путешествия и встречи.
- Так, вот, какая ты стала, - густым баритоном и с легким осуждением сказал Юра.
Нина, молча, гладила бельё, но от неё исходила тёплая волна дружелюбия. 
Что было ответить? Да, я стала такая, какая стала. Он не понравился мне взрослым, он стал другим, - оценщиком.
Но мне было всё равно.
И сейчас тоже всё равно. В моей жизни был самый весёлый, нескучный, умный, красивый, быстрый друг. Я Юру знаю таким.