Бананы

Ответ на:
http://www.proza.ru/2014/03/29/2347

Из-за стола Мишка выскочил первым, чтобы застолбить качучую скамейку. Ему не хотелось качаться, даже надоело, но при мысли, что Танька будет горланить песни тут вместе с такими же ехидными девчонками, мотать ногами, дразниться взглядом, горячий ком подкатывал к горлу, велел ломать все качучие скамейки в санатории.

Нет страшней напасти, чем родная сестра! Хоть дохни, но терпи! Единственный способ избавиться - вырасти и уехать куда-нибудь. Это будет через 12 лет, не раньше. Теперь же можно тихо поторжествовать.

Танькина затея обломилась. Скамьи заняты. Сидеть с маленьким не интересно, прогнать нельзя, заметит мама, начнёт долгую-долгую песню про дружбу народов, которая давно надоела.

Танька появилась из двери столовой с двумя бананами наперевес, и краска досады бросилась в лицо. Как это он забыл, что мама не ест бананов! "Никогда не следует торопиться", так говорят. Сказать проще всего, но как сделать? Пол банана подхватишь - скамейку займут, или наоборот!

Вечер испорчен. Пара жёлтых плодов белыми кончиками глядит в небо, с каждого свисают по три шкурки! Танька не хочет бананов, но показать, что выиграла, хочет и показывает. 

Тонкое лезвие располосовало сначала Мишкину душу, потом тело с макушки до пупка. Такое даже объяснить никому нельзя, тем более, просить о помощи. Не поймут или заведут ту же песню про ту же дружбу. \

Мишка взвыл, точно сирена реанимации. Часто приходилось ездить ему на таких машинах по разным поводам, несмотря на то, что всего шесть лет. 


"Отдай!" Завопил Мишка.
"Половиночку отрежу". Был ответ.
"Отдай, дура, так не честно!"
"Очень даже честно. Пойдём, разрежу и дам".


Говорится правильно, да как говорится! Танька главная, умная, взрослая, старше на целых четыре года, красивая к тому же! Мальчишки надоели расспросами о сестре!


"Отдай, - заревел Мишка не на страх, а на совесть, - Тебе не надо, а я есть хочу! Хочу есть! Дайте мне! Хочу!"
Танька вцепилась в бананы мёртвой хваткой, но отнимать никто и не думал.

"Миша неправ", сказала мама и взялась вытерпеть истерику до конца. Так и пошли с песнями и плясками в направление корпуса, оставив скамью Танькиным подругам.

Добрались бы беспечально, только узкую тропинку из плиточек заступил долговязый дед с третьего этажа, бывший военный моряк. Спокойный человек сел на корточки так, чтобы глядеть на одном уровне с Мишкой. На коленях у него оказался большой пакет, полный яблок, бананов, пряников... Внизу лежали три бутылочки с Йогуртами. Сквозь полиэтилен щетинились чупо-чупсовые ножки...


"Вот, Миша, тебе подарок от ленинградцев. - Сказал он, сунул Мишкины ладони в ручки пакета, и добавил, выпрямляясь: - Простите, пожалуйста, мы нарушили воспитательный процесс, но совершенно невыносимо слушать, как ребёнок просит есть".


Горе накрыло ватным колпаком. Стало тихо. Мишка держал пакет, глядел вслед уходящему старику, понимал, драпать некуда: справа и слева мокрая  трава, сзади мама, но прежде отвратительная Танька. Она либо с бананами прошмыгнёт назад, на скамейку, либо с полной уверенностью в правоте   отдаст все бананы.

Утешало одно: дедушка не смеялся, не превозносился над Мишкой. Он сильный, настоящий. Такие люди случайно ничего не делают. Надо обязательно узнать, зачем дал много и сразу.