Реальная Фелксиопа. 12

Глава 12
Первый шаг Мария сделала. Она закрыла ноутбук и глубоко вздохнула.
Видео теперь отправлено тому, кому следует. Хейли поступила очень неосмотрительно, отдав ей пароль. А с ее страницы отправить видео очень легко: главное, удалить его, чтобы не осталось следов. Заодно дю Плесси посмотрела, что пишет о ней подруга.
Она ожидала укоров со стороны, обсуждения ее недостатков и всего-всего на свете. Но вместо этого получила переписку с Джулией.
Ее не интересовала тема разговора. Предметом все равно была она. Но ее обрадовало то, что Джулия видит в ней опасного противника, так как та спросила у Хейли, не разозлилась ли дю Плесси достаточно сильно, чтобы мстить. Ответ Хейли был таков: «Она злится всегда очень сильно и будет помнить все. Но мстить не станет. Она не такая». И Джулия, глупая Джулия согласилась с этим, считая, что Мария тупа так же, как и она! «Это даже хорошо, пусть в этих словах и видно, что она меня недооценивает. Противника надо уважать, глупая Джулия, иначе ты не заметишь, как он тебя раздавит!»
Новость будет обсуждаться во всех углах университета. Никто не останется в стороне. Все будут наблюдать, как эта идиотка будет ругаться со своим уродом. И тогда Мария повеселится. Слова недруга обжигали ее, заставляли вспоминать все унижения, которым она подверглась в детстве. Нет, конечно же насмешки она слышала каждый раз, но хоть одна тварь должна за все заплатить. И ей абсолютно наплевать, кем будет эта самая тварь.
Когда появится еще одна возможность – она нанесет новый удар. Возможно, он будет менее беспощадным, менее полезным, но он точно больно ударит Джулию.
Она покрутилась в черном кожаном кресле, за которым обычно сидел Америкэн. Температура спала, но сам его организм был все еще слаб. Сейчас мужчина отдыхал, окруженный ее заботой: Мария налила ему чая, заставила укрыться двумя одеялами, растерла его грудь и спину спиртом. Когда она проводила руками по его гладкой груди,  у нее возникало странное чувство. Она как будто ощущала под пальцами что-то знакомое, приятное. Надежное. Такого тоже с ней никогда не было. Как можно еще сказать об этом? Ей было приятно трогать его тело, заботиться о нем и знать, что ее действия ему не противны. «Почему? Я ведь не стала относиться к нему по-другому. Это все тот же «Джой», мой друг… или нет? О, я в этом уже сомневаюсь!»
В этой квартире она не чувствовала себя чужой. Если бы Мария была богиней наглости, она бы сказала, что это место принадлежит ей так же, как и Америкэну. Она совсем не чувствовала какой-то радости по поводу того, что знакома с создателем любимой игры. Конечно, это кое-что да значит, но она узнала его «другого». Не Америкэна. «Но ведь Джой и Америкэн – это один и тот же человек. Разницы между нет и быть не может. Просто я об этом не знала… Но теперь-то я знаю. И я могу с полной уверенностью сказать, что я одинаково люблю и того, и другого».
«Люблю?»
Она вскочила со стула, побежала в спальню, где лежал Америкэн. Он смотрел «Электронный мир с National Geographic», а, увидев Марию, посмотрел на нее и улыбнулся.
-Ты чего?
Мария села рядом с ним, не отрывая от его лица взгляда. Наверное, куча эмоций была написана на ее собственном лице, так как МакГи обеспокоенно взял ее за руку.
-Все в порядке? На тебе лица нет. Тебе плохо?
«Почему я чувствую к нему совсем не то, что раньше? Что со мной?» - она была готова заплакать. Мария считала, что мыслит как слабоумная, но ничего не могла поделать: от накопленных эмоций хотелось рыдать. Почему ее чувства так поменялись? Что на них повлияло? Америкэн привстал, положил горячую руку ей на плечо. Он пытался посмотреть ей в глаза.
-Да скажи мне, что случилось!
Вместо объяснения она поступила очень логично: закрыла лицо ладонями и расплакалась. Ей хотелось уткнуться в его грудь или даже обнять, но она не понимала причины: почему ей этого хочется?
-Я ничего не понимаю… Я не понимаю себя!
-Объясни мне, я попытаюсь понять. – попросил он. – Мария, что случилось? Боже мой, перестань рыдать!
Почти грубый тон его голоса заставил-таки ее замолчать. Дю Плесси понимала, что нуждалась в этом: в этом отношении Америкэн сейчас был похож на ее отца. Он тоже не любил ее слез и после недолгих расспросов всегда говорил: «А ну-ка хватит ныть!» Он это говорил не со зла. Просто он был мужчиной, воином по своей сущности.
Возможно, в этом вся причина? Любовь к отцу неосознанно делает выбор за нее? Ведь говорят же, что обычно девушки ищут мужей, похожих на своих отцов?
«Так неужели я его люблю?!»
-Америкэн…Послушай, мне нужно кое-что сказать…
-Говори же, господи! – он не спускал с нее глаз.
Она вдохнула, собираясь с силами. Поделиться с ним мыслями? Сказать ему обо всех своих сомнениях? Чтобы он понял? Или чтобы обсмеял?
-Мне кажется…мне кажется, что…я сожгла твою рубашку, когда гладила ее.

Ее слезы как будто не имеют причины. Она может расплакаться от чего угодно. Конечно же, она врала насчет рубашки. Америкэн, хотя и будучи больным, но все-таки мужчиной постарше, встряхнул ее и резко спросил:
-Раз начала, то говори правду! При чем здесь рубашка?
Все это походило не менее, чем на странный сон. Она вошла в спальню (уже как будто не в его спальню, а в их), стала плакать без объяснения причины. МакГи не любил таких слез. Если плачешь, то делай это так, чтоб ни одна душа – даже на том свете – тебя не услышала.
Времени, чтобы философствовать, не было. Мария понемногу успокаивалась – видимо, причина ее слез все же банальна. На нее много всего свалилось сразу, вот и не выдержали ее женские плечи. Он впервые за несколько лет почувствовал себя обузой. Как же сразу нельзя было догадаться! Ведь помимо учебы, она нянчится с ним, как с маленьким ребенком. Хотя он ее об этом не просил, но она все равно продолжала каждый раз приезжать, заваривать чай, наливать в таз горячей воды и заставляла его опускать туда ноги. Стакан теплого шампанского каждый вечер… Она все это делала ради него. Заботилась как сестра, как человек, роднее которого будто бы и нет. Почему она это делала?
-Тебе лучше? Может, сходить за водой? – осторожно спросил он. На это Мария резко вскинула голову.
-Еще чего! Лежи на месте… Мне лучше. Не знаю…что со мной было. Минутная слабость. Прости.
-Тебе нужно отдохнуть. У тебя учеба, а ты пытаешься успеть все на свете! Мария, поезжай домой, проспись…
-Нет, ты еще не до конца здоров.
-Ты можешь тоже заболеть, но твоя болезнь будет похуже моей простуды.
Эта картина была похожа на пейзаж, изображающий лесную полянку после дождя. Когда тучи не совсем еще ушли, скопившись огромной сизой массой где-то далеко  - или близко – а полянка стала оживать под лучами солнца, вся светиться, искриться, переливаться капельками на траве. Так и Мария, вытирая слезы по румяным щекам, улыбнулась.
-Ты меня обязательно вылечишь.
Америкэн улыбнулся вслед за ней и провел влажной ладонью по ее щеке, вытирая слезы. Выражал ли этот жест всю нежность, и почему, если да, она копилась в нем? С какого момента он понял, что относится к ней совсем по-другому? Словно пот в жару, с него лились эмоции. Такой калейдоскоп его давно не посещал, даже в дни огромного вдохновения. И опять все его чувства и переживания оказываются по большей части связанны с ней!
Он взглянул на нее. Атмосфера между ними уже непонятна ему. Все лежит на поверхности: их чувства и мысли, их желания и страсть, но они почему-то не могут, не хотят делать что-то, что поможет им понять друг друга. И – опять же! – им это не требовалось. Как странно получалось, но все-таки Америкэн чувствовал: просто так все это не закончится. Будет ли его мысль услышана ею? А о чем он, собственно, думает?
«О ней?»