Чулан снов

В первый раз я увидел Мертвеца в четырнадцать лет, летом, во время школьных каникул. В июне стояла сильная жара, я и мои друзья часто проводили время у реки. Рядом - заброшенный причал, старый, деревянный, высокий. Такой таинственный и притягательный. Мы обожали нырять: разбежавшись и с силой оттолкнувшись от настила, отправлялись в недолгий полет, чтобы затем рухнуть в прохладу реки. И вот однажды одна из прогнивших досок вдруг подломилась. Именно подо мной. Последнее, что я помню - падение и удар о воду.
Иногда события просто происходят, их нельзя предвидеть или избежать

Я видел сон, странный сон. В темноте пахло смолой и мокрыми досками. Брызги били мне в лицо. Соленые капли щипали кожу. Я хочу открыть глаза, но свинцовые веки не слушаются. Вспышка – и зрение возвращается. Ладья Пробуждения в два десятка метров длиной качалась посреди бушующего моря. Ветер яростно рвал мачту, несмотря на спущенные паруса. Гребцы бились с волнами и побеждали, корабль приближался к Неизменной башне - центру мира Перемен. Там, где правит хаос, где все меняется на глазах, лишь Неизменная башня остается постоянной, осью вокруг которой вращается буря перемен. И мы двигались в ее доки. Она росла из воды, поднимаясь почти до темного неба. Широкое основание округлой формы издалека напоминало мешанину скал, труб, искореженных деревьев, но присмотревшись, становилось понятно, что все это искусственный декор, созданный кем-то из цельной скалы. Из этого причудливого клубка к небу тянулись три ствола башни. У фундамента - раздельные, отстоящие друг от друга, образуя точки-углы треугольника, похожие на огромные трубы химического завода, что я видел на окраине родного города. Восходя выше, стволы изгибались и переплетались подобно инопланетной ДНК, прижавшись друг к другу, сливались в одно целое. Ни окон, ни выступов, ни переходов - ровные строгие линии. И лишь на вершине шли механические часы. Сооружение поражало воображение, ничего похожего я еще не видел.
Я отчетливо чувствовал и влагу моря, и порывы ветра, и качку палубы - я присутствовал на корабле, но меня никто не замечал. Существа, суетившиеся на палубе, походили на людей, но очертания их расплывались, словно неясные образы. По мере приближения к Неизменной, обитатели корабля становились четче. В основном человекоподобные, но многие с явными отличиями - лишние конечности, не всегда человеческие, или собственные части тел раздулись и изменили цвет, у кого-то встречались рога и хвосты. Капитан, гигант с бычьей головой и тремя глазами на груди, начал громко мычать, и команда забегала по палубе. Ладья пробуждения накренилась на левый борт, входя в маленькую гавань. Через несколько минут мы причалили. Пристань переходила в небольшую набережную, которая уходила в пещеру.
В пещере минотавр отварил тяжелую металлическую дверь, и группа двинулась по темным коридорам в глубь башни. Я, помимо своей воли, шел за ними, словно призрак на поводке у жреца. Я не знал их языка, но каким-то образом все понимал. Они собирались найти Дремлющего, который после ритуала превратится в Проснувшегося, и станет готовым к новой жизни. В Неизменной башне скрывался Чулан Снов, где прятались ставшие плотью сны обитателей мира Перемен. Здесь сновидения обретали реальное существование, и  их принимали как новорожденных.
Я понимал, что происходящее мне снится, но все было таким реальным, таким живым, хоть и абсолютно выдуманным. И жутким. Я хотел проснуться, но ужас, что охватывал меня с каждой минутой все сильнее, не пускал. Страх превратил меня в немого свидетеля. Никогда еще не видел таких снов, даже представить себе мог, что во мне прячутся подобные образы.
А тем временем процессия продолжала блуждать по темным извилистым коридорам. Редкие факелы скудно освещали туннели: каменный пол, влажный затхлый воздух, плесень на стенах. Минотавр вел нас путем, известным только ему. Наконец мы оказались в просторном пустом зале. И лишь после того, как капитан поджег факелом специальную нишу в центре помещения, темнота рассеялась под лучами дрожащего голубого пламени. У одной из стен сидел Мертвец.
Бледная, почти молочная кожа с многочисленными крошечными черно-зелеными язвами,  сочившимися густой слизью. Абсолютно лысый, вместо глаз - пустые глазницы, где на выбеленных костях плясали отражения от костра, нижняя челюсть - просто кость с множеством острых осколков бритвенных лезвий, из-за чего рот его не закрывался, а лицо приобретало глупое, но пугающее выражение. У Мертвеца отсутствовали руки, из ужасных шрамов на плечах свисали маслянистые на вид шнуры длиной около полуметра. Я поежился. Мертвец встал с колен и медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, подошел к огню. Вблизи он оказался еще отвратительнее: белая кожа обтягивала череп, словно полиэтиленовая пленка, слизь из язвочек истощала вызывающую спазмы вонь,  а шнуры из плеч - покрытые кровью пуповины.
- Дремлющий, ты принял облик достойный тебя. Пришла пора окунуться в новую жизнь. - Слова Минотавра эхом пронеслись по залу.
- Часы на башне скоро пойдут. - Прошипел Мертвец. Лезвия порезали верхнюю губу, кровь закапала на пол.
- Ты обрел плоть. Ты проснулся. Часы на башне уже не твоя забота.
- О нет, вы снитесь мне. Я знаю лишь один реальный мир. И я туда вернусь, однажды проснувшись. Чего бы мне это не стоило.
Я не понимал, о чем они говорят, но не один кошмар до этого так не пугал меня. Как же я хотел проснуться, увидеть маму, умыться и позавтракать. Просто выбраться и забыть этот ужас. Но я не мог!
И тут Мертвец посмотрел на меня, у него нет глаз - но я понял, он видит. Я закричал, но не проронил и звука. Его пуповины из плеч потянулись ко мне, словно живые черви. Рот его не двигался, но я слышал его мысли. «Иди ко мне. Ты моя замена. Скоро часы пойдут, и мы все успеем. Давай же, засыпай крепче, преодолей эту грань. Неизменная поможет...»
Я кричал. Ужас заполнил меня полностью, выплескиваясь наружу волнами неконтролируемого страха. Голова взорвалась болью, из глаз брызнули слезы, а горлом пошла вода, много воды. Я падаю в пустоту, вокруг только вода. Задыхаюсь. Затем удар - и перед глазами белый потолок, а в уши бьет назойливый писк какого-то прибора, повсюду запах лекарств.
Я улыбнулся. Мне удалось проснуться.

Я провел в коме целую неделю. Врачи готовили мать к худшему. Когда я упал с причала, то сильно ударил голову. Если бы не друзья, меня выловили бы только через несколько дней, ниже по течению у дамбы. Так что мне повезло.
Из больницы меня выписали через две недели. И жизнь вернулась в привычное русло. Только на речку мы больше не ходили. О своем странном сне я никому не рассказывал, и потихоньку он стал забываться.
Мы любили иногда смотреть на закат, сидя на заборе ипподрома, который находился за несколько кварталов от наших домов. Там можно было и покурить, не боясь попасться на глаза знакомых. Когда солнце садилось, заливая поле сухой травы багровым светом, жара спадала. В это время выводили коней. И в эти минуты мир казался спокойным и расслабленным, а наш город – лучшим местом на земле. Но в тот вечер, спустя месяц после выписки, идиллию этого места нарушил нежданный гость. Он стоял на границе видимости, у трибун на другой стороне ипподрома, и кожа его даже в лучах заката оставалась молочно-белой. Он старался остаться незаметным, но я видел его. Это не сон, но он здесь, следил за мной. Мое внимание отвлек всадник, проехавший мимо нас. Когда я вновь посмотрел на трибуну, Мертвец пропал, но чувство, что за мной следят, осталось. Вскоре наступила ночь, мы с друзьями еще немного поболтали и разошлись по домам.
Мне предстояло пройти через частный сектор. Узкие улочки с тесно жавшимися друг к другу одноэтажными домами и густыми зарослями садов неимоверно петляли, иногда и вовсе замыкаясь в круговую. Здесь и днем то новичку легко заблудиться, а ночью... Этой ночью что-то было не так. Даже в позднее время летом здесь кипела жизнь, сейчас  же - словно все вымерли, висела тишина. И фонари - не один из них не горел. Стало жутко, я спиной чувствовал чей-то взгляд, но оглянувшись, никого не увидел. Я ускорил шаг, почти побежал. И вдруг понял, что заблудился. Я неплохо знал этот квартал, а сейчас не имел не малейшего представления куда идти. В темноте ничего не разглядеть, но ощущение, что меня преследуют, не исчезло. Неожиданно надо мной загорелся фонарь. На границе света, в десяти метрах от меня, стоял Мертвец. Я почувствовал его вонь. Он смотрел на меня, его руки-шнуры тянулись в мою сторону, его рот не двигался, но я слышал его слова. "Пойдем со мной, ты должен мне помочь. Я не обижу тебя, в Неизменной башне нас ждёт спасение..." Его шипящий голос в моей голове убаюкивал, словно гипнотизировал, но была в нем и злоба, которую он тщательно старался скрыть. И вдруг он двинулся ко мне. От страха у меня пересохло во рту. Я запаниковал, пару секунд судорожно соображал, а затем бросился бежать. Не разбирая дороги, несся со всех ног, лишь бы подальше от Мертвеца. Не оглядываясь и не останавливаясь. Сердце рвалось наружу, а дыхание разрывало грудь. Бежал и бежал, пока совсем не выбился из сил. Я не знаю, сколько прошло времени, но бежать больше не мог. Я остановился и огляделся: вокруг было людно и шумно, светили фонари и вывески, и Мертвец отсутствовал. Может он боялся людей, или просто решил оставить меня на время, чтобы позже вернуться снова. Постояв немного и отдышавшись, я направился домой. За мной никто не следил. Когда я пришел домой, то сразу завалился спать.

Огромные механические часы на вершине Неизменной башни заскрежетали, заскрипели от натуги, но пошли. Грань между реальностью и миром Перемен начала истончаться. Секундная стрелка начала отбивать ритм. Стены башни задрожали, унося сердцебиение проснувшихся часов вниз, к подводным катакомбам. Там, в лабиринте коридоров, прятался Чулан Снов. Обитатели мира Перемен верили, что засыпая, они могли спрятаться от жестокости своей реальности, убежать в придуманный подсознанием мирок своих снов, не всегда уютный, но другой, и потому желанный. Их родной мир полон страстей и хаоса, он непрерывно меняется, и лишь Неизменная Башня остаётся постоянной. По убеждениям здешних жителей она служит проводником между реальностями. Когда часы на башне начинают идти, миры опасно соприкасаются, и сновидения обретают плоть. В Чулане Снов эти фантазии, Дремлющие, меняются, приобретая вид достойный нового мира, чтобы затем отплыть на Ладье Пробуждения.
 Мертвец сидел на коленях, прислонившись  спиной к стене. Все его тело жутко болело, а мелкие язвы сочились слизью, покрывая молочного цвета кожу слоем липкого дурнопахнувшего гноя. Его тело за время пребывания в Чулане изменилось до неузнаваемости. Сколько он здесь пробыл - неизвестно, время тут не имеет веса, каждая секунда равна вечности. Мертвец не помнил своего истинного имени, не помнил прежней жизни, когда нет счёта времени память отказывается служить. Как давно он попал сюда? Нет ответа. Просто знал, что однажды очень крепко заснул, и уже не проснулся. Нет, он не умер, просто не смог вырваться из сна, застряв в Чулане как ненужный хлам. Но когда Мертвец смирился, и за ним приплыла ладья Пробуждения, он понял, как ему вернуться в реальность. Нужно лишь заменить себя на другого спящего, поменяться местами, и такой кандидат нашелся. Мертвец увидел мальчика. Он был в башне, но остался недосягаем, а в последний момент смог проснуться.  Узник не сдавался, он решил, что любой ценой достигнет своей цели. На уровне подсознания, Мертвец чувствовал, что при жизни всегда добивался своего, и теперь не собирался отступать. Нужно просто дождаться подходящего момента.
 И его время пришло. Он спиной почувствовал, как задрожали стены башни. Значит Неизменная в который раз собирается соединить два измерения. Мертвец не упустит свой шанс.
 "О, где же ты, Кирилл? Мы должны встретиться. Скоро ты увидишь меня и вспомнишь мои слова. Тебе не спрятаться за бессонницей. Граница всё тоньше, а я всё ближе. Я иду, слышишь, иду за тобой, и тебе не спрятаться!" - шептал узник в темноте. И кровь с изрезанной верхней губы капала ему на грудь и пол. Его пуповины-руки интенсивно извивались в предвкушении добычи. А шипящие звуки его слов эхом запрыгали по коридорам, усиленные лабиринтами заставили башню гудеть.
 "Иди же ко мне... Иди..."

Сны. Голос нашего подсознания или видения мира Перемен, усиленные Неизменной башней? Я начинаю думать, что скорее второе. После моего ночного побега мне приснился Мертвец. Он искал меня. Обещал встретиться. Но в свете вчерашнего происшествия, это сновидение лишь отголосок уже случившихся событий в другой реальности, которые только сейчас эхом докатились до меня. Всё началось с несчастного случая и комы, я слишком крепко заснул, но смог очнутся. Теперь же, когда часы на башне пошли, грань между мирами стала настолько тонкой, что кошмар преследовал меня наяву.
 Я провёл день дома, несмотря на жару и уговоры друзей. Пока мама отсутствовала на работе, я сидел в тишине, прислушиваясь к каждому звуку. Мне все время мерещились посторонние шумы, словно кто-то прячется в соседней комнате. Но я никого не видел, это не успокаивало, нервы как струны, на которых играет страх. После прихода мамы стало полегче, квартира наполнилась привычными звуками, и тревога немного угасла. Я твердо решил не спать эту ночь, и мне это удалось. Пил много кофе и смотрел телевизор. Встретил рассвет у открытого окна. Ничего необычного и страшного так и не случилось.
 Следующий день прошел как обычно, я гулял с друзьями, но домой вернулся до заката. Однако спать ночью я вновь не собирался. Достал кипу старых журналов, включил телевизор и пил кофе кружку за кружкой. Так долго продолжаться не могло, но другого решения я не видел...

Я повис над морем на высоте птичьего полёта, находясь в какой-то вакуумной сфере, словно жук в янтаре, способный только с удивлением озираться по сторонам. Подо мной бурлило море, сильный ветер поднимал огромные волны и разбивал о башню. На черном небе россыпью алмазов блестели холодные звёзды. Неизменная башня угрюмо возвышалась над водой, я видел, как на её вершине идут огромные механические часы, и каждый шаг секундной стрелки заставляет стены содрогаться. Захватывающее зрелище, лишь ощущение огромной высоты под ногами заставляет мое сердце опуститься на дно желудка, а в памяти всплывают воспоминания. И когда залитый лучам полуденного солнца старый причал окончательно сформировался в моем воображении, мой пузырь лопнул. Резкий хлопок, ударивший по ушам, сменился оглушающим свистом падения. Через несколько мгновений я ударился об воду, от боли чуть не потеряв сознание, и сразу же погрузился под воду. Я тонул, задыхаясь, чувствовал, как вода заполняет легкие. Выбившись из сил, перестал бороться, а затем провалился в беспамятство.
 Я очнулся на ипподроме, где часто проводил время с друзьями. А вокруг меня бушевало пламя: огонь с жадностью пожирал трибуны, быстро распространяясь по сухой траве, окружая меня. Жар становился нестерпимым, с каждой секундой пожар приближался ко мне. На краю трибун вдруг что-то ярко вспыхнуло. Сначала я не понял, что произошло, но когда увидел,  как ко мне несутся огненные вихри - до меня дошло, пламя не миновало и конюшни. Охваченные огнем, несчастные животные обезумели от боли и ужаса. Не разбирая дороги, скакали прямо на меня. Не оставалось другого выхода, как броситься бежать в единственном направлении, где еще оставалась брешь в пылающем кольце. Но я явно уступал в скорости. Тщетно пытаясь спастись, я мельком оглянулся и понял, что не успеваю.  Меня сбили с ног. От удара я кувырком полетел на землю, мне показалось, что слышу, как захрустели сломанные кости под копытами животных. Одно из них, споткнувшись, повалилось на меня, придавило к земле. И мы превратились в один костер, искрами взметнувшийся к небу. Боль вновь поглотила мое сознание.
 Я не знал, сколько времени провел в беспамятстве. Но когда очнулся, от меня еще шел пар. Вместе с сознанием вернулась и боль. Все мое тело покрывали жуткие ожоги, местами покрывшиеся корочкой, которая лопалась, и тогда из раны сочилась сукровица. Казалось, что все мое тело превратилось в огромный ком боли. Когда в первое время не смог пошевелиться, то решил, что у меня сломан позвоночник и все кости. Однако спустя несколько минут все же  поднял руку, чтобы ощупать затылок, которой на фоне общей боли выделялся особенно ярко. В основании черепа оказалась дыра размером с кулак, можно нащупать неровные края, осколки костей и влажную мякоть мозга. И все это сопровождается зубодробительной болью. Господи, это просто не может быть правдой! Такое не могло случиться со мной в реальности! От таких повреждений я должен давно умереть. Или я уже мертв? Или до сих пор нахожусь в коме, и мой мозг медленно умирает, насылая на сознание ужасные фантазии. Боже, да что вообще со мной происходит?!
 Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я понял, где нахожусь. Катакомбы Неизменной башни. В этой темнице пахло плесенью и сыростью, холод немного облегчал ожоги, но не настолько, чтобы забыть о них. В голове все смешалось. Почему я здесь? Неожиданное подозрение закралось ко мне в душу. Может на самом деле Мертвец и есть я! И это я, израненный и одинокий, заперт в Чулане Снов, прислушиваюсь к ходу часов, и жду. Жду, когда выпадет мой счастливый случай. Значит ли это, что я кому-то снюсь? Словно призрачный туман, каждую ночь я открываю чье-то окно, сажусь на край постели и долго смотрю на спящего, чтобы потом проникнуть в его сознание, и наводить ужас, пробуждать потаенные кошмары, закончиться которым не суждено. Или Мертвец всего лишь часть моего подсознания, что просто до этого пряталась в глубине? Мой тайный брат-близнец из темных закоулков души, уставший от заточения и пытающийся вырваться наружу, чтобы жить по-своему. Тогда я убегаю от самого себя.
Трудно сосредоточиться, когда все тело жутко ноет от боли. Я постарался вспомнить все, что знал об этом месте. Неизменная башня являлась центром мира Перемен, своеобразным проводником между реальностями. В ее недрах скрывался Чулан Снов, где обитали сны нашего мира, и не только нашего. Мертвец что-то об этом говорил, когда снился мне, утверждая, что должен проснуться, если хочет вернуться домой. Но для этого ему надо найти замену, то есть меня. Он пробыл здесь настолько долго, что изменился до неузнаваемости, не помнил кто он, но был  абсолютно уверен, что сможет выбраться отсюда, пока часы на башне идут. И все это я узнал из своих снов, но как такое возможно, оставалось загадкой. Однако я все же уяснил кое-что. Все что происходило сейчас со мной - лишь мой собственный сон, которым управляет Мертвец, пытаясь запутать и заманить меня в ловушку. Это придало мне сил, и даже боль отступила на задний план. Я медленно поднялся. Это мой сон. Я здесь хозяин, и буду менять все так, как сам захочу. Комнатка была тесной, ее заплесневевшие стены еле заметно пульсировали, висела полная тишина. Я постарался представить, что этих стен не существует, что это лишь зыбкий мираж, за которым спрятана моя комната, освещенная утренним солнцем. По каменной кладке пробежала рябь, как от камня брошенного в вожу. Моя комната, где так уютно, где всегда можно спрятаться от внешнего мира. А за дверью мама уже готовит завтрак: яичница-глазунья и хрустящие тосты с тающими кусочками сливочного масла на них. Я чувствую аппетитный запах, и от этого хочется скорее проснуться. Рябь превратилась в волны, расходящиеся от центра к краям стены. Я закрыл глаза и прыгнул. Удар не последовал, словно провалился в кисель, мягкая жижа окутала меня, словно я вновь тонул.
"Тебе не убежать от меня, ты уже слишком крепко заснул, зачем же ты сопротивляешься?" - Его шипящий голос словно потянул на дно, как якорь не давал мне всплыть на поверхность моей реальности. "Твое место здесь, это я должен проснуться в твоем теле." Что-то похожее на щупальце схватило меня за ногу и резко дернуло вниз. Пару секунд Мертвец тянул меня, а затем мы выпали из "киселя" на каменный пол, свалившись откуда-то с высоты. Я откатился в сторону и попытался подняться. Резкая боль в голове, словно в равную рану на затылке ткнули ломом, на глазах навернулись слезы. Я заставил себя встать и осмотреться, теперь мы оказались в Чулане Снов, месте, что приснилось мне, когда я лежал в коме и где я в первый раз встретился с Мертвецом. Эта тварь стояла в паре метров от меня. Когда он заговорил, кровь закапала на пол.
 - Теперь поздно сопротивляться, Кирилл. Мы в центре башни, и только я знаю выход. Просто смирись.
 И в отражениях голубого пламени, что плясали в его пустых глазницах, я видел запредельную злобу, видел горящих заживо лошадей, что неслись тогда на меня, видел все страхи, что он старался нагнать на меня. Но это он существовал в моих снах, а не наоборот. Это я засыпаю и вижу его, и только я могу знать свои самые ужасные кошмары. А мертвец - лишь плод моего воображения.
 Но он стоял рядом и смердел. Его белая кожа покрыта гноем, а изо рта течет кровь. Тварь протянула ко мне свои пуповины-руки и сделала шаг.
 - Ты мой!
 Я закричал, не зная, что делать. Отступая назад, покуда не уперся спиной в стену, а Мертвец все наступал. И вот его маслянистые шнуры обвили мою шею и начали душить, а присоски на их кончиках, проколов кожу, вытягивали из меня кровь. И с каждой каплей ее меня покидали последние силы, оставляя лишь боль и страхи.
 "Ну вот и все! Я уже чувствую вкус свободы! А ты, Кирилл, просто крепко заснешь. Мы, люди, так любим прятаться от окружающего нас мира, от всех проблем. Закрываемся в своих тесных уютных мирках, что заботливо рисует нам подсознание, не задумываясь, что кто-то посторонний может туда пробраться. Кто-то чужой может прятаться от своих проблем в нас! Ведь на самом деле ты сам не определился кто из нас, чей сон. А скоро я смогу с уверенностью сказать, что ты, Кирилл, просто приснился мне, и навсегда вычеркнуть тебя из твоего тела и, собственно, твоей жизни... Кхм... Хаа…  Ррр...
 Его хриплый, переходящий в кашель, смех заполнил мою голову, он эхом скакал по Чулану Снов, а ему вторило сердцебиение часов, с каждой секундой становившееся все громче. Начинался последний отсчет. Но в словах Мертвеца был смысл.
 Все это - лишь сон. Это МОЙ сон. И только я могу проснуться.
 Там, под жарким июньским солнцем, в начале летних каникул, на старом причале случилось то, что случилось. Прогнившая доска подломилась именно подо мной. И этого нельзя было предвидеть или изменить, это могло случиться с кем угодно, но произошло со мной. Это мои друзья ныряли в речку, чтобы спасти меня. Это моя мать просидела целую неделю у постели, пока я лежал в коме. Это я видел во сне мир Перемен и Неизменную башню. И именно я проснусь, а Мертвец сгниет в Чулане!
 Оглушительный бой часов сотряс всю башню до основания. Словно небо и все звезды обрушились на башню во время девятибалльного землетрясения. Мертвеца швырнуло к противоположенной стене, а я рухнул на колени, не понимая  происходящего. Тварь билась в конвульсиях, визжала и шипела, не в силах подняться. Перед глазами все тряслось, помещение заполнилось дымом, становилось неясным. Невидимые огромные руки трясли меня за плечи так, что чуть не отвалилась голова. И сквозь грохот я вдруг услышал знакомый голос:
 - Кирилл, сынок, проснись! Что с тобой?! Кирилл...
 Я увидел лицо мамы, сначала в тумане, далеко, а затем ближе и отчетливее. Она трясла меня за плечи, пытаясь разбудить. Я задыхался, словно тонул, а она пыталась спасти меня. И ей это удалось, я глубоко вздохнул, вырываясь из объятий снов. На шее у меня виднелись следы от удавки, будто кто-то душил веревкой. Голова болела, а на коже кое-где были ожоги. Но я широко улыбался, у меня получилось победить.
 - Доброе утро, мама, доброе...

Прошло пятнадцать лет. Я вырос, закончил педагогический, уехал из родного города в провинцию, где и работаю учителем. Я принимаю антидепрессанты и сильнодействующее снотворное. Вчера, впервые за это время мне приснился сон. Мертвец. Эта тварь умеет ждать. Часы Неизменной башни вновь пошли...