Тени прошлого книга вторая, 13

Россия. Москва.
Конец марта 1918 года

     В феврале 1918 года наладилась связь с братом Золомоном-Зиновием.   Теперь она осуществлялась через военного представителя Франции в Советской Республике  майора Этьенна дю Кастеля.  Французская миссия разместилась в номерах «Астории», и майор стал на совершенно законных основаниях бывать в кабинете Свердлова. Они говорили, в основном о делах на фронте, о наглости кайзера Вильгельма, посмевшего вторгнуться на Украину, о готовом вспыхнуть со дня на день восстании чехословаков в Сибири и, время от времени дю  Кастель намекал, что скоро будет иметь конфиденциальный разговор с  советским диктатором. А в конце марта майор, заговорщически подмигнув Свердлову, произнес  условную фразу и протянул Якову Михайловичу конверт. Рука Свердлова дрогнула, но он сдержал себя…

     - Не стоит бэспокоит, мсье Свэрльофф! – снова улыбнулся француз. – Сей дэпеш прибиль дипломасьон поста. Никто не имель доступ к нему. Толко я и ваше брат Зинови.

     Майор поклонился и вышел, оставив Свердлова наедине с письмом брата.

     Свердлов велел секретарю никого не пускать к нему и углубился в чтение.

     Не распыляясь на приветствия и пустые слова, Золомон писал: «16 января 1918 года Военное министерство вызвало меня в Париж, чтобы направить в Россию Северным морским путем. 7 марта 1918 года я получил приказ Генерального штаба отправиться в Восточную Сибирь, через Америку и Японию. При этом у меня имеется особое задание в Вашингтоне от Министерства Иностранных дел Франции. Но это не главное. Главное состоит в том, что генерал Жанен, при миссии которого я состоял в Петрограде, назначен верховным главнокомандующим Антанты маршалом Ф. Фошем командующим войсками Антанты в России. Основной задачей генерала Жанена является эвакуация войск Чехословацкого корпуса во Владивосток и отправка их в Европу для пополнения сил союзников на Западном фронте. Существует и еще одна – секретная миссия, возложенная на генерала известными тебе кругами: Жанен - куратор всех вопросов, что касаются участи Царской Семьи. Не стану скрывать от тебя – правительственные круги Франции пронизаны масонами, и для них лучший исход – это казнь Романовых.  Для них совершенно не важно, в каком виде она произойдет – законном, в виде приговора революционного трибунала, или это будет злодейское убийство. Для них важно лишь то, что сильная, самодержавная Россия больше не возродится. Таким образом, провидение само дает мне в руки карт-бланш. Надеюсь, что все произойдет при моем живейшем участии.
     Яков, майор Этьенн дю Кастель – человек, всецело преданный генералу. Ты можешь без опаски доверить ему нашу переписку.
     Надеюсь на встречу. Зиновий Пешков.»

     Свердлов скомкал письмо и, бросив в огромную пепельницу горного хрусталя, поджег бумагу. Глядя, как коробится под огнем лист, меняя свой тон с глубоко черного до серо-белого, он глубоко задумался.

     На память почему-то пришли дни, предшествующие перевороту, когда все висело на тончайшем волоске…

     В то время мало кто знал, почему переворот, намеченный на 22 октября, не состоялся в назначенный срок. В этот день планировалось провести заключительное заседание Второго Съезда Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, где среди делегатов преобладали сторонники Ленина. Предполагалось, что параллельно съезду большевики организуют массовые акции солдат и рабочих, на фоне которых съезд потребует провозглашения Советской власти.

     Но никто тогда, кроме Свердлова, ни сторонники Ленина и Троцкого, ни сторонники меньшевиков и эсеров не учли одного обстоятельства. Только он, - Яков Свердлов обеспокоился тем обстоятельством, что 22 октября был ещё и днём празднования иконы Казанской Божьей Матери - очень почитаемого в народе праздника. В этот день казаки традиционно, при полном вооружении совершали крестный ход. Не стало исключением и празднование 1917 года. Принять участие в церемонии намеревались все казачьи полки. К ним собиралось примкнуть и Николаевское кавалерийское училище и тоже со своим оружием.

     Якову Михайловичу вспомнился и предполагаемый маршрут крестного хода. Он должен был пройти от района Обводного канала, мимо Александро-Невской лавры, далее по Невскому проспекту до Казанского собора, где людей встречал митрополит Петроградский и Ладожский Вениамин, благословивший мероприятие.

     Однако участники крестного хода выбрали более длинный маршрут к Казанскому собору - через Литейный мост, Выборгскую сторону и Васильевский остров. Узнав об этом, Свердлов взглянул  на карту города, и его пенсне упало с носа, повиснув на шнурке: казаки намеревались пройти не просто по Петрограду, а мимо вокзалов, почтамтов, телеграфа и телефонной станции. То есть, мимо тех объектов, которые большевики намеревались захватить в ходе своего мятежа.

     Свердлов ни на йоту не усомнился в том, что казаки тем самым хотели подавить мятеж, установив свой контроль над важнейшими объектами столицы! Мало того, маршрут крестного хода проходил и мимо Смольного, штаба большевиков. Это могло означать то, что казаки намеревались не только задержать, но и уничтожить мятежников. Изучая диспозицию враждебных воинских формирований столицы, Свердлов прекрасно знал, что казачьи орудия 6-й батареи могли вести огонь прямой наводкой по Смольному со стороны Таврического сада...

     Он сразу понял создавшуюся угрозу, но… оказался в единственном числе… Никто из соратников по партии не хотел воспринимать крестный ход казаков как прикрытие военной операции. Свердлов лихорадочно пытался предпринять ответные меры - планировал засады на пути следования крестного хода, стягивал к Смольному дополнительные отряды Красной Гвардии. Однако, даже не будучи военным, он понимал, что в реальности они не смогут противостоять более опытному в военном деле противнику, коим являлись казаки.

     В конце концов, в результате почти невероятных усилий ему удалось перенести проведение съезда Советов на более поздний срок, оттянув дату до 25 октября. Свердлов немедленно собрал агитаторов и, дав им строжайшие инструкции, отправил к казакам, чтобы те уговорили станичников не вмешиваться в революционные события. Но договориться с казаками не удалось - те твёрдо намеревались выйти на крестный ход с оружием в руках.

     Свердлов тайно встретился с заместителем премьера Керенского по правительству кадетом  Коноваловым, который, как и Керенский, состоял в сговоре с Зиновием Пешковым, и имел с ним долгий и тяжелый разговор. В результате этого разговора Коновалов вызвал к себе товарища председателя совета Казачьих войск есаула Аникеева и заявил ему, что казачьим крестным ходом хотят воспользоваться некие «тёмные силы для своих погромных выступлений». Казакам предложили или отменить мероприятие, или выйти на него без оружия.

     Со стороны казаков последовали возмущённые протесты. И тогда вышел приказ командующего Петроградского военного округа полковника Полковникова, категорически запретившего крестный ход. Казакам пришлось подчиниться дисциплине, и 22 октября они остались в казармах.

     Когда все уже было решено, Свердлов отправил записку Ленину. Это вызвало неподдельный восторг у вождя. Обуреваемый радостью, словно ребенок, которому вернули любимую игрушку, он писал тогда Якову Михайловичу: «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех сил, и мы победим вполне за несколько дней!»

     Что, собственно, и случилось в ночь с 24 на 25 октября.

     Свердлов тяжело вздохнул и подумал, что после смерти царя ему и его старшему брату Золомону будет мешать в их далеко идущих планах только один человек… И тут же запретил себе думать об этом… Пока…

Продолжение следует -