Александра Глава 21

Глава 21

День начался для меня поздно, но очень приятно. Я открыла глаза и на соседней подушке увидела свою орлицу, а под ней листок с рукописным текстом:

«Проснулась, душа моя? Надевай халатик и приходи на кухню. Я очень тебя жду.
Твой Данила».

- Как это мило, - выбралась из-под одеяла и на прикроватной тумбочке в ногах кровати обнаружила белый хлопковый халат. Надела его на себя и вышла в коридор. В его закутках можно было легко заблудиться, и только аромат кофе и яичницы, разносившийся по всему дому помог мне выбрать верный путь. Так, что вскоре автор письма и его адресат встретились.
- Доброе утро, - потирая заспанные глаза, проронила я, переступив порог кухни.
- Доброе утро, малышка, проходи, - отвернулся от плиты Данила со сковородкой в руках и указал мне путь лопаточкой.
- Неудобно как-то нарушать такую красоту, - подошла я к столу.
- А ты иди сюда, позавтракаем, как хозяева за стойкой. Хлеб будешь?
- Да, можно, - села я на высокий стул, - А откуда все это?
- Сбегал в магазин, пока ты спала.
- А сколько времени?
- Двенадцатый час.
- Вот, это я задрыхла. А что ты меня не разбудил?
- Рука не поднялась. Ты так сладко спала. Да и покушать вместе с тобой хотелось. Как тебе, кстати, моя яичница?
- С луком и помидорами! Как я люблю!
- Серьезно?
Я укоризненно взглянула на него, а он только рассмеялся.
- Так хорошо мне давно не было, - сделал Даня глоток кофе.
- Согласна. Так спокойно и не хочется, чтобы это заканчивалось.
- Никогда. Жаль, что так не бывает. А хорошее еще и быстротечно.
- Какие у тебя планы на сегодня?
- В банк надо, потом с офисом разбираться. Короче, гора дел. Я подброшу тебя к метро, не возражаешь?
- Конечно. Помощь не нужна?
- Спасибо, солнце мое. Я лучше тебе вечером позвоню и все расскажу.
- Как скажешь. Я доем только и быстро соберусь, хорошо?
- Конечно, не торопись и не переживай так, все будет хорошо, - погладил он меня по руке, - С тобой мне ничего не страшно.

Я улыбнулась и посмотрела на него. А на душе все равно кошки скребли. Через десять минут Данила покончил со своим завтраком и отправился в ванную. А я следом за ним доела яичницу и допила кофе, вымыла всю посуду и поставила ее в сушку.

- Красавчик, - расплылась я в улыбке, обнаружив Даню в ванной со щеками в пене для бритья.
- Все только ради тебя мой ангел, не хочу царапать твои нежные щечки.
- Так не хочется расставаться с тобой. Но ничего не поделаешь. Ладно, пока ты тут занят, я пойду, оденусь.
- Хорошо, моя сладенькая.
Оделась я довольно быстро, только с корсетом пришлось обратиться за помощью к Даниле, который появился на пороге комнаты через пару минут после меня.
- Поможешь? – повернулась я к нему спиной.
- А может, лучше наоборот? Раздеть тебя и…, - он коснулся нежно губами моей шеи.
- Маньяк, - рассмеялась я, хотя не стану отрицать, что томная дрожь пробежала по моему телу в тот момент.
- Маньяк, значит, ладно-ладно, - и в отместку слишком сильно затянул веревочки на корсете.
- А-а! Ты что сдурел?! Я ж так задохнусь.
- Не переживай, я героически спасу тебя, - Даня мгновенно ослабил хватку и я смогла продохнуть.
- Негодяй! Ну, попадись мне! – мы выбежали в коридор, и уже в прихожей мне удалось его настигнуть, а точнее будет сказать, это он меня настиг. Охватил за талию, прижал к стене, и наши губы слились в страстном поцелуе.

Но как не оттягивай момент, а идти все равно надо, поэтому мы спешно оделись, обулись и через пять минут уже грелись в машине, которую Данила гнал к ближайшей станции метро. И вскоре притормозил у станции Таганская, включил аварийные сигналы и помог мне выйти из машины.

- Солнышко мое, береги эту вещицу не снимай, хорошо? -  он окружил пальцами орлицу на моей груди и трепетно меня поцеловал на прощание и вернулся в машину.
- Эх, - тяжело вздохнула я и побрела в метро.

Через сорок минут вышла на своей станции и выбралась на улицу. Села в маршрутку и достала, наконец, телефон из сумки. Сорок пропущенных звонков. Со вчерашнего вечера, даже без перерыва на ночь. И все от моего отца, с легкими вкраплениями в четыре звонка – два вечером и два утром – от Карины. Так, что у меня было всего пятнадцать минут, чтобы настроиться на разговор с родителями по душам. Вряд ли после такого папа ушел спокойно на работу.

***

Дверь в квартиру я открыла своим ключом, странно.

- Есть, кто дома? – Лучше начать разговор первой.
- О! Сашенька! Доченька! – вылетела на порог мама.
- Привет, - обняла я ее и поцеловала, - Успокойся со мной все хорошо.
- Папа переживал за тебя. Я сказала ему, что ты ушла с Данилой, извини.
- Правильно сделала. Все хорошо. Где он?
- В нашей комнате.
- Пойду сдаваться.

Я нерешительно постучала в дверь. И только, когда услышала резкое «да», открыла ее и вошла.

- Пап, прости меня, - начала я с порога, потом прошла и села в кресло возле компьютерного стола, за которым работал папа, сидя ко мне спиной, - Я не должна была так безответственно вести себя. Прости меня.
- Саша, не надо. Я и так все понимаю. Просто ты могла хотя бы позвонить нам? – повернулся он ко мне лицом.
- Ты прав. Нехорошо так вышло. Спасибо, что помог ребятам со свадьбой.
- Не за что, дорогая, - подсел папа ко мне и обнял, - Значит, ты эту ночь провела с Данилой?
- Да, - потупила я глаза в пол.
- И как?
- В каком смысле?!
- Шучу. И так знаю, что он был сама галантность.

По телу пробежала неприятная дрожь от его слов.

- Ты, что подумала, что я следил за вами. Однако!!
- Извини, - пролепетала я.
- Я много о чем за сегодняшнюю ночь передумал и знаешь что, пригласи-ка ты его сегодня к нам на ужин. Пора нам как следует познакомиться.
- Хорошо, - опешила я.
- А теперь малыш, прости, работа, - чмокнул он меня крепко по-отечески в лоб, - Подожди, а что это у тебя на шее?
- Подарок. Серебряная орлица. А что?
- Нет, ничего. Милая вещица, только заметил просто. От Данилы?
- Да.
- Значит, у него не только в выборе одежды вкус есть. Ладно, иди.

Я вышла из родительской комнаты и направилась в ванную. Не успела пересечь порог, как следом вошла мама и закрыла за собой дверь.

- Ну, что? – сгорала она от нетерпения.
- Помоги лучше с платьем.

Мама расстегнула корсет, потом молнию, и я выбралась из него.

- Я полезу в душ, а ты слушай.
- Хорошо.

Я забралась в ванну и включила душ.

- Я побывала в сказке этой ночью, мам. Он отвез меня в квартиру его друга. Точнее хоромы. Охрана, консьержка, двадцать пятый этаж, джакузи, столовое серебро, спальня в восточном стиле, с ума можно сойти.
- Я так за тебя рада, Сашенька.
- Там даже камин есть. И самое удивительное, что он вел себя абсолютно, как пай-мальчик. Даже пальцем меня не тронул, а на утро завтрак приготовил. До сих пор не верится. Только одно огорчало весь вечер.
- Что же?
- Мы еще на свадьбе начали этот нелицеприятный разговор. В общем, он посчитал, что я с ним только из-за денег, а сейчас у него проблемы с этим, то есть с кредиторами. И он даже хотел расстаться со мной из-за этого, представляешь?
- Его можно понять. У него уходит почва из-под ног, и он таким  своеобразным путем пытался обезопасить тебя. Он любит тебя и не хочет, чтобы ты в чем-либо нуждалась.
- Любит и бросает при этом?
- Малыш, он не видел иного пути, как о тебе позаботиться. И, разумеется, он не считает тебя алчной.
- Я очень на это надеюсь. И, тем не менее, мне удалось вчера убедить его в том, что расставание сейчас это не выход.
- Я очень рада за вас. Помочь расчесать волосы?
- Да и заплети мне косички.
- Колоски?
- Ага, как в детстве, помнишь?
- Конечно, милая. А какие на сегодня у вас планы?
- У нас всех будут этим вечером планы. Папа попросил меня передать Дане приглашение на ужин.
- Вот так новости! Не уж-то оттаял?
- Я у тебя хотела спросить. Что это тут без меня такого произошло, что он с такими просьбами ко мне обращается?
- Да, вроде ничего такого, - мама попыталась скрыть смущение, но я успела разглядеть его в отражении ее лица в зеркале.
- Хорошо, надо подумать, что будем готовить.
- Как всегда наше коронное – цыпленка табака и шоколадный рулет?
- Я «за»!

Мы вышли из ванной друг за другом и отправились на кухню.

- Мам, а что ты имела в виду, когда сказала, что у Данилы земля из-под ног уходит? Ты что-то знаешь?
- Ничего особенного. Это я просто в ответ на твои слова о кредиторах.
- Точно? Просто папа на свадьбе сказал, что у друзей Дани какие-то проблемы с законом, ты ничего не знаешь об этом?
- Нет, ты же знаешь, что я не лезу в папины дела, да и он не особенно охотно меня в них посвящает.
- Ясно. Я достала цыпленка, разморозить или пусть сам?
- Времени не так много, положи его в микроволновку, пусть размораживается. И могла бы ты почистить картошку, пока он там, пожалуйста.
- Без проблем. Я вообще могу взять горячее на себя.
- Было бы отлично. А я тогда займусь тестом и кремом.

Так поделив обязанности, мы занялись каждый своим делом. Через пятнадцать минут картошка была почищена и поставлена вариться, цыпленок дошел до нужной кондиции и был замаринован и оставлен томиться до нужного момента. Только я присела, чтобы перевести дух и попутно следить за картошкой, как раздался звонок моего мобильного, оставленного в коридоре.

- Привет, Кариночка!
- Передавай ей привет, - крикнула мама и жестом показала, что последит за картошкой.
- Как дела? – скрывшись в своей комнате, продолжила я разговор, сев на кровать.
- Спасибо, тебе. Ресторан просто сказка. Такой торт фантастический, да и стол просто отменный. Скажи, спасибо, отцу от нас, огромное. Мы вчера его лично благодарили, но, кажется, мало.
- Хорошо-хорошо, передам. Как ночь прошла?
- Ах, ты – хитрюга! Высший класс! А как твоя? Я так понимаю, что Данила все-таки тебя вчера украл?
- Да и эту ночь я тоже провела с мужчиной. В сказочной, роскошной квартире. В центре Москвы.
- А меня Тони отвез, вернее нас отвезли на лимузине в Националь.
- С ума сойти. А Тони умеет удивлять. Я лишь раз там была, когда у папы там были переговоры, и он взял нас с мамой, потому что потом мы пошли гулять по центру. 
- Ясно. Так, значит, вы с Даней помирились?
- Да, просто у нас сейчас сложный момент. Но это не главное.
- Что? Ты о чем?
- Папа пригласил Данилу на ужин сегодня.
- Ого! Это, что шутка? Он же его и его отца на дух не переносил.
- Да… Жизнь непредсказуема порой.
- Абсолютно. Это ж надо вместо скандала, что ты дома не ночевала, он приглашает его за один стол. Что-то здесь не чисто.
- Я уже не знаю, что думать. Может, они с мамой тут ночью «оторвались» и придумали чего?
- Ох, подруга! Беда с этими взрослыми. Сами порой не знают, чего хотят. Радуйся, что все так складывается, по меньшей мере, это шанс для Данилы проявить себя. Маму-то твою он уже сразил наповал. Хотя в этом случае это скорее минус для твоего папы, чем плюс.
- Да уж. Спасибо тебе, Кариночка, за поддержку.
- Обращайся. А сейчас прости пора к мужу под бочок, сама понимаешь…
- Конечно-конечно, любите друг друга, голубки, - посмеялась я и повесила трубку.

Самой звонить было страшновато, но приглашение передать надо, поэтому ничего не оставалось, как набрать его номер.

- Привет, - с явной улыбкой в голосе, практически сразу после первого гудка ответил Даня.
- Извини, если я не вовремя…
- Успокойся, все хорошо. Ты не мешаешь. Я сейчас с Максом новый офис осматриваю. С одним кредитом разобрался. Так, что можно сказать первая победа у нас уже есть. А как у тебя дела? Федор Кириллович несильно зверствовал?
- Самое удивительное, что совсем не зверствовал, а даже наоборот, был сама милость и просил передать тебе кое-что.
- Я весь внимание.
- Приглашает тебя на ужин сегодня к нам домой.

Я услышала, как Даня натужно сглотнул и только потом ответил.

- Ну, что ж раз ему так угодно, то я готов. На какое время назначена экзекуция?
- Он еще и шутит, - подумала я, но сказала, - В четыре, сможешь?
- Конечно. Какие говоришь у него предпочтения в алкогольной области?
- Даже не знаю, думаю, что коньяк.
- Вас понял, душа моя, не бойся, я буду минута в минуту. Целую тебя, солнышко мое.

Мы одновременно повесили трубку. Не могу сказать, что на душе от его слов мне стало легче, но напряжение заметно спало.

- Сашенька?! – долетел с кухни мамин голос.
- Иду.
- Все в порядке? – поинтересовалась она, не отрывайся от взбивания сливочного крема, когда я появилась на кухне.
- Да, я просто Даниле позвонила. Он в четыре часа придет.
- Замечательно, тогда, думаю, через пятнадцать минут можно будет ставить цыпленка в духовку.
- Точно. О! Картошка сварилась. Потолчешь?
- Конечно. А ты отнеси папе чашечку кофе, он давно просил.
Пожалуй, мой отец был единственным из моих знакомых, кто уважал исключительно растворимый кофе. Поэтому мне составило труда залить порошок кипятком в его любимой кружке и отнести ее ему в комнату.
- Твой кофе, пап.

Он кивком поблагодарил меня и жестом попросил поставить его на стол возле него. Важные переговоры – нечего добавить, поэтому я также бесшумно, как вошла, так и вышла, оставив его наедине с кофе и мобильником у уха.
Ожидание меня буквально убивало. Даже пятнадцать минут до постановки цыпленка на тушение, казались мне вечностью. Я сидела на стуле в углу кухни и бессмысленно нажимала кнопки в телефоне, рассекая по просторам интернета.

- Скучно? Может, тогда поможешь мне с салатом с креветками?
- Конечно, мам. Что делать?
- А все! Вари креветки, нарезай помидоры, а, да, и яйца сварить не забудь, как в тот раз.
- Хорошо, - и как ей всегда удается найти мне занятие.

В этот раз наши взгляды совпали, и ее задание не стало для меня каторгой. Я обожала делать этот салат, да и время пролетело за ним и слежкой за цыпленком, вовремя отправленным в микроволновку, выставленную на режим духовки, пролетело незаметно.

Папа появился на кухне примерно за пятнадцать минут до назначенного времени, принюхиваясь, как утомленный ожиданием голодный песик.

- Какие сумасшедшие ароматы, девочки, вы просто волшебницы, - обнял он нас обеих за плечи.
- Не мешай, - в один голос ответили мы.
- Вот так всегда, ладно, пойду бутылочку вина принесу или чего покрепче.
- Еще переодеться надо, а то в халате как-то не очень, да, Сашенька?
- Да уж, это явно не тот костюмчик. Ты иди, мам, а я закончу тут. Тем более, что осталось только на стол накрыть.

Я, конечно, не специалист высокого класса в этом деле, но через пять минут стол буквально сиял обилием блюд, серебряных приборов, вилки, ножи, ложки, все сияло, отражаясь в гранях хрустальных бокалов. Живописную картину довершила пара бутылочек, принесенных отцом, вино и коньяк – золотая парочка.
 
- Александра, ты еще не переоделась?
- Уже ухожу, папа, - просияла я улыбкой и чмокнула его в щеку напоследок.

Я еще натягивала юбку и рубашку у себя в комнате, когда услышала звонок домофона и то, как папа ответил на него.
А через пару минут он уже открывал входную дверь.

- Здравствуйте, Федор Кириллович, Анна Николаевна, - на этих словах я решилась-таки выйти в коридор.
- Здравствуйте, - протянул ему руку отец, и они обменялись крепким и, как мне показалось, довольно-таки продолжительным рукопожатием. 
- Прошу, проходите! Федор, не держи гостя на пороге, - нежно положив руку отцу на плечо, мама пригласила Даню к столу.
- Прекрасной даме – прекрасные цветы, что меркнут пред ее красотой, - протянул букет белоснежных лилий Данила маме и перешел через порог, - А это Вам, Федор Кириллович, надеюсь, что угадал? – протянул он пакетик моему отцу. 
- Благодарю, проходите, раздевайтесь.

Даня скинул пальто с плеч, и я указала ему место, куда можно его повесить.

- Поэтично, - шепнула я ему на ухо мимоходом, когда нам посчастливилось на пару секунд остаться наедине. Он хитро улыбнулся и промолчал.
- Александра, Данила к столу, - поторопила нас мама.
Мы прошли на кухню и заняли заготовленные для нас заранее места. Даня оказался напротив отца, а я можно сказать между ними.
- У Вас не плохой вкус молодой человек, - взял папа в руки бутылку Кьянти, которую принес Данила, - Откроете?
- Конечно, - поднялся Даня с места и взял у него бутылку. Штопор выбрал самый простой, неспешно снял оплетку с пробки, закрутил его по самую ручку, и через минуту бутылка красовалась открытой на столе, а пробка на маленькой тарелочке возле нее.
- Я бы дал вину немного подышать, прежде, чем пробовать на вкус, - занял Даня свое место.
- Согласен, тогда коньячку? – открыл папа бутылку Курвуазье XO.
- Ты же за рулем? – вмешалась я.
- У Вас свой транспорт? - налил папа грамм пятьдесят коньяку в бокал перед Данилой.
- Да, Федор Кириллович, КИА СПОРТАЖ.
- Надежный автомобиль?
- Рабочая лошадка, но комфортная.
- Отлично. Тогда, может, зря я Вас коньяком смущаю?
- Не беспокойтесь. Я не привязан к ней цепями, так что вполне могу и на метро добраться до дома.
- Ну, что ж, чувства юмора Вам не занимать. Тогда, может, порадуете нас тостом?
- Конечно, - поднялся Даня с места и твердой рукой налил глоток вина в бокал отца. Тот попробовал на вкус, и только взглядом выразил свое согласие на то, чтобы его налили и нам с мамой. И только после того, как Данила это сделал, сам взял свой бокал с коньяком:

- Федор Кириллович, прежде всего, хочу выразить Вам, свою благодарность. За то, что позволили нам сегодня собраться. За то, что приняли меня в своем доме, несмотря на все наши разногласия. И главное, за то, что дали мне шанс. А Вам, Анна Николаевна, огромное спасибо за веру в мою искреннюю любовь к Александре. А тебе, Сашенька, спасибо, за то, что даже в трудную минуту в моей жизни остаешься со мной. Я очень тебя люблю.

В моих и маминых глазах застыли слезинки. И первой она протянула ему свой бокал, чтобы чокнуться, потом папа, а я в самом конце.
- Пустить-то я тебя пустил, только веры, пока у меня к тебе нет, - холодно произнес отец, когда Данила сел.
- Понимаю. Но надеюсь на одно, что эта встреча не последняя, хотя она значит для меня гораздо больше, чем тысяча последующих.
- Вижу твой визит к кредиторам прошел успешнее для них, чем для тебя?
- Не сказал бы.
- Федор, прошу, дай детям поесть. Данила, не стесняйся, кушай.
- Благодарствую. Анна Николаевна, у Вас золотые руки.
- Спасибо. А ты Сашенька, чего не ешь? Аль, не родная?
- Да, задумалась что-то. Как дела на работе, пап?
- Да, вот, думаю над подарком тебе на день рождения. Через девять дней уже.
- Что за подарок, пап? Может, не надо?
- Не волнуйся, ничего особенного. Ладно, оставим этот вопрос. Сюрприз на то и сюрприз.
- Хорошо…,- бросила я взгляд на духовку.
- Данила, Вы не поможете мне, Анне Николаевне, скоро понадобится поднос, да и фрукты на балконе остались. Пройдемте? – кивнул отец в сторону комнат, когда с горячим было покончено практически.
- Конечно, - поднялся Даня и проследовал за ним.
А я подошла к маме, скорее, чтобы успокоиться, чем помочь ей.
- Мамуль?
- Что ты, Сашенька?
- Как тебе наш ужин?
- Все хорошо. Данила, какой молодец. Умеет держать  удар.
- Как думаешь, зачем его папа позвал? Уж точно не за подносом и фруктами.
- Да не трусись ты так. Он настолько дорог тебе?
- Да, - опустила я глаза и к щекам прилила кровь.
- Ах, ты моя маленькая, - прижала она меня к себе, - Нравится он отцу, это он только выставляется. Ты же его знаешь, никогда открыто ничего не скажет. Тем более о парне, с которым его дочь провела только что ночь. А Данила твой молодец, очень правильно держится. И так на своего отца этим похож.
- Этого у него не отнять. А ты с Константином Георгиевичем вчера поговорила?
- Да, парой слов перекинулась. Он хорошо устроился, журналистом работает. Статьи пишет.
- Это хорошо, только все равно ранчо жалко. По Зевсу скучаю.
- Понимаю тебя. Нам всем его будет не хватать.
- Девочки, нам бы кофейку, да покрепче, - окружили нас объятьями Даня и папа.
- Конечно, а поднос-то принесли? – погладила мама отца по щеке.
- Да, мой капитан, - чмокнул он ее в щеку.
- Ох! Идите, прибирайте со стола, - сморщилась мама, - А ты, Саша, помоги мне.
- Да, мам.

Данила и папа отошли к столу, а я приблизилась к маме:

- Что это было? – шепнула я ей на ухо.
- Думаю, папин бар опустел на треть бутылочки коньяка, эдак, пятидесятилетней выдержки.
- Ого! – потянулась я за банкой с кофейными зернами.
- Я же тебе говорила, что они найдут общий язык.

Неспешно заваривая кофе и готовя стол к чаепитию, через пятнадцать минут мы собрались за столом. Папа налил по чашкам кофе, мама разложила по тарелочкам рулет, а мы с Данилой тем временем улучили минутку полюбоваться друг другом. Он активно строил мне глазки, а я откровенно заигрывала с ним в ответ.

- Скажите, Данила, какие у Вас планы на будущее? – обратился, наконец, к нему папа.
- В данный момент мне сложно что-либо загадывать. Через неделю вновь в банк идти…
- Понятно. И Вы меня поймите, Александра – моя единственная дочь.
- Папа!
- Не беспокойтесь. Я справлюсь.
- Я не о том. Наедине вы клялись, что не обманывали ее.
- Да и могу при всех это подтвердить, глядя ей в глаза.
- Тогда, что Вы скажете на это? – вытащил папа из кармана какие-то бумаги. Он всегда был полон сюрпризов. А я всегда была слаба в юридических бумагах, но в этот раз мне не надо было туда и заглядывать, на лице Дани все с лихвой отразилось.
- Даня?! – глядя на него в упор, пролепетала я.
А тот побледнел, громко сглотнул и ничего не нашел, чтобы мне ответить.
- Молчите, правильно делаете. С Вашего позволения, тогда выскажусь я, - холодно посмотрел на него папа. А Даня только одобрительно кивнул, - Так вот, молодой человек, Вы мне импонируете своим упорством и силой духа, но настоятельно рекомендую сначала разобраться в своих сомнительных делишках, а потом уже приближаться к моей дочери. Она еще молода и наивна, а посему ей легко запудрить мозги, но не мне. В общем, на сегодня, пожалуй, наша встреча подошла к логическому завершению. Спасибо, Вашей матери за воспитание, что позволило Вам сюда прийти и вести себя достойно. Но, что касаемо второй подобной встречи, вряд ли она состоится. Прошу меня простить, дела. Моя дражайшая супруга проводит Вас. Александра, марш в комнату.

Я попыталась ему возразить, но сам Данила остановил меня, едва коснувшись пальцами моей ладони. Отец вышел из кухни следом за мной и проводил до самой комнаты. Через какое-то время, щелкнул замок на входной двери, по скрипу половиц стало ясно, что мама вернулась на кухню.

Только спустя полчаса, я вышла к ней. Она успела уже все убрать и сидела с чашкой чая в руках за столом.

- Можно?
- Конечно, садись, солнышко мое.
- Так, вот, что они там так долго обсуждали? Ты была в курсе?
- Да. Прости.
- Как ты могла, мам?! Разыграли передо мной комедию. Браво!! Вам с папой только Оскара не хватает за лучшие роли!! – принялась я громко аплодировать, - Отлично! Только ничего у Вас не вышло! Я его не брошу! И прямо сейчас ухожу за ним! – сорвалась я с места и широкими шагами направилась в свою комнату. Резко распахнула дверь и абсолютно на автопилоте сняла со шкафа сумку и стала закидывать туда первые попавшиеся под руку вещи.
- Александра, ты никуда отсюда не выйдешь, - рявкнул с порога отец.
- Федор, прошу, останови ее, - взмолилась мама, когда я выбежала с сумкой наперевес в коридор.
- Вы не можете меня запереть здесь. Я совершеннолетняя и имею право жить и быть с тем, с кем захочу!!
Отец со всего маху врезал мне по лицу так, что я покатилась кубарем на пол.
- Я тебе этого никогда не прощу!! – выплюнула я ему в лицо, посмотрела на мамино лицо в слезах, и с грохотом закрыла за собой дверь.       

***

Всю дорогу до улицы меня душили слезы. Грудь содрогалась от истеричных всхлипов. Щека горела, как огнем опаленная. А душа пылала от обиды и злости. Как отец, а главное мама, могли так со мной поступить? С ее стороны это, по меньшей мере, подло. Я же душу ей открыла. А она, а она пошла у отца на поводу.

Начинал накрапывать дождь. Или это душа моя разродилась-таки живительными слезами. В одном я была определенно уверена – надо было как можно скорее отсюда линять. Не ровен час, отец выйдет во двор меня искать. Первым делом, конечно, я поспешила убраться подальше от дома – пошла на дальнюю автобусную остановку с другой стороны сквера. Часы на моей руке показывали половину восьмого. Ночь семимильными шагами преследовала меня, буквально дышала в спину. Поэтому насквозь идти по полутемному скверу я не решилась. И пока обходила его, раз тридцать звонил телефон, само собой мама. Тоненький голос моего внутреннего «я» подсказывал, что стоит ей ответить, но гордость оказалась выше этого.
 
Если бы не эти звонки, то я, наверное, добралась бы до остановки гораздо быстрее, но все не зря в нашей жизни. Подошла, а там и автобус подъехал. В нем я и спряталась от дождя. Села в самый хвост и занялась, наконец, телефоном. Первому набрала Даниле, но он почему-то оказался недоступен. Куда он делся? Глубоко под кожей стал собираться страх. Автобус ехал пятнадцать минут, как и положено. А мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я выбралась из него на улицу. Сбежала по лестнице в переход. Пустынный, холодный и устрашающий своей темнотой. Лампочки горели через одну, и гулял сквозняк, пронизывая до костей.

Я еще раз попыталась набрать Даниле. И вновь никого ответа, только протяжные гудки. Тогда я набрала номер Катьки, а что еще мне оставалось?

- Александра?!
- Все потом. Ты где сейчас?
- Дома, где же еще?
- Одна?
- Да, а что собственно стряслось?
- Я еду к тебе, жди.
- Как прикажешь командир.

Казалось, время остановилось. Поезд долго не показывался из туннеля, а появившись, никак не хотел трогаться с места. Я зашла в безлюдный вагон и устроилась на диванчике на троих, положив рядом с собой сумку. Голова гудела, как котел. Я прикрыла глаза на пару секунд, но ведения, представшие перед ними, вынудили меня мгновенно их распахнуть. Последнее, что хотелось сейчас видеть, так это заплаканное лицо мамы и налитые кровью глаза отца. Наконец поезд тронулся и к половине одиннадцатого доставил-таки меня на станцию Чкаловская. Я вышла и рванула к выходу на улицу. И уже через десяток минут была у Катькиного подъезда. Набрала номер ее квартиры на домофоне и стала ждать.

- Александра? Ты?
- Ага, - прозвучал сигнал открытия двери, я прошла и на полусогнутых дошла до лифта, поднявшему меня на нужный этаж. На площадке меня встретила Катька в халате и тапках и проводила в квартиру.
- Раздевайся и проходи на кухню, - куда сама и удалилась.
- Я поживу у тебя какое-то время? – первое, что я сказала, когда села за стойку.
- Конечно. А что случилось-то, расскажешь?
- Да, задница полная.
- К-х-м, Алекса! Давай, все по порядочку, - подруга села напротив.
- Ножи можешь не убирать. Я скорее напьюсь, чтобы нервы успокоить. Даня сегодня ужинал со мной и моими родителями у нас дома.
- Вот так начало, а ты случаем не пьяная?
- Поверь мне, я бы очень этого хотела, чтобы завтра все сном показалось.
- А как это вообще произошло?
- Папа его пригласил. И это было первым пунктом в их программе.
- Чьей? Какой программе?
- Мама и папа разыграли передо мной спектакль. Браво только кричать совсем не хочется. А Даня, черт, Данила, он опять дал им повод. А я ведь просила его быть со мной предельно откровенным. Черт!! Есть, что выпить?
Катя встала и налила нам грамм по пятьдесят коньяка и вновь заняла свое место. Я сделала глоток и продолжила:
- У него проблемы с кредиторами и, кажется, более серьезные, чем я думала, то есть чем он мне описал. А как заливался-то, соловей прямо-таки. Федор Кириллович, Анна Николаевна – Вам цветочки, Вам бутылочка Кьянти, тьфу, противно. Катя, блин, как же все это противно, - еще глоток, - А папа, папа-то чуть сам его по имени отчеству не называл. А в конце чуть в лицо не бросил какие-то бумаги, да такие, что Даня чуть в обморок не упал. Но не это было финальным аккордом, нет. Нет не это. И даже не то, что мама была в курсе всего с самого начала, а то, что отец сумел, позволил себе, поднять на меня руку.

Катя, хранившая до сего момента молчание, только подергивая бровями и округляя время от времени глаза, наконец, заговорила.

- Саш, ответь мне только на один вопрос. Стоят ли те малые минуты счастья с Данилой, чтобы терпеть все это?
- Я …, я …, - дар речи подвел меня. Мысли роем заметались в голове. А что, если она права?
- Я понимаю, что ты любишь его, что он первый мужчина в твоей жизни, но…
- Больше ни слова, - я осушила бокал и кивнула, чтобы она налила еще. Та неохотно, но сделала это. Еще глоток, - Я оставалась, остаюсь и буду оставаться при своем. Я люблю его, и только он мне нужен. Наша любовь преодолеет любые преграды.
- Ну, вот этого я и ждала, Сашка. Была бы очень удивлена иному ответу. Тогда, что ты сопли развозишь по столу. Соберись! Любишь, значит, будь готова получать за свою любовь. Борись.
- Но как?
- А это уже вопрос не ко мне, а к твоему сердцу. В борьбе за любовь рассудок не помощник.

Я потупила глаза в пол и поняла, что единственным, что могу сегодня еще сделать, так это пойти и лечь спать. На том и сошлись. Катя уложила меня на диване, а сама легла в свою кровать. И спустя буквально пару минут мы мирно спали.