Глава двадцать седьмая

 Тот самый полицейский участок, откуда меня забрал отец в прошлый раз. Теперь
я ждал, когда они решат за меня мою дальнейшую жизнь. Отец не приедет больше.
Я тупо смотрел в стену напротив, мозг отказывался принять смерть отца. Все
пытался доказать  самому себе, что это не правда, а чья-то жестокая шутка или
мое больное воображение. Вот я сейчас очнусь, и окажутся полной ерундой мои
страхи и его нелепая смерть. Но я продолжал сидеть в участке, мимо меня ходили
офицеры полиции, просто какие-то люди в штатском, пахло горячим кофе и кем-то
оставленными на соседнем столе пончиками. Наконец тот самый толстяк
с татуировкой бульдога подсел ко мне за стол, молча положил папку напротив.

 - А я так и думал, что встречу тебя снова!-Он усмехнулся в усы, подвинул ко
мне стакан с водой.-Пей, а хочешь угощу тебя пончиками?-Толстяк взял с того
стола пакет с пончиками, поставил рядом со стаканом.
Я смотрел на татуированного бульдога, чтобы как-то сосредоточиться. Мне все
казалось, что я нахожусь вновь и вновь в комнате отца и вижу его босые
ноги, медленно покачивающиеся в воздухе.
 - Я сочувствую тебе, Греди. У тебя ведь больше не осталось родственников?
Я помотал головой.
 - Надеюсь, ты понимаешь, что произошло? Ты взрослый парень, найдешь в себе
силы пережить смерть отца. Он был болен, мы взяли заключения врачей из
клинике, где обследовался твой покойный родственник-Он открыл папку, чуть
придвинул ее ко мне.
Ничего я не увидел там, только мелькание слов, цифр на бумаге, обрывки
незнакомых фраз-вся боль, отчаяние, пустота отцовских глаз, безвольно
опущенные руки и маленький итальянский флажок на доме Марко в Сан-Сити...
 - Тебе просто не повезло парень. Слушай,скоро приедет социальный работник.
Он знает, что с тобой дальше делать, но есть одна проблемка. Там, куда
тебя отвезут, жизнь покажется адом. Уж поверь мне, я все это прошел в
детстве. Ты мне симпатичен, Греди, не хочу, чтобы твоя жизнь стала похожа
на мою.-Он наклонился ко мне через стол, заговорил почти шепотом:
-Я тебе ничего не говорил, тем более не советовал, но я сделаю вид,
что не видел, как ты сбежал из участка. Так получилось, не досмотрел.
Толстяк поднялся, взял из пакета уже остывший пончик.
 - Прощай, пацан, не попадайся мне на глаза, а то в следующий раз придется
дождаться социального работника.-Он откусил пончик и ушел.
 Я еще каких-то пару минут по -прежнему сидел, а потом просто встал и ушел
из участка. Видел его взгляд, провожающий меня, полуулыбку на лице. Никто
не обратил внимания, я пристроился к какой-то толстой тетке, словно я ее
 сынок и выскочил на улицу.
Жаркое марево сразу навалилось на меня. Я бежал быстро, расталкивая прохожих
на дороге, петлял, как заяц, запутывая следы, бежал, слыша скачки
собственного сердца, визг тормозов, когда я пересекал улицы, ругань водителей
из открытых окон машин, доносящуюся мне в след. Пот стекал со лба, и футболка
вся промокла, но я не останавливался. Сквозь город, на побережье, через ленту
шоссе, на запад, по направлению к Виктр Вилл. Мысль подгоняла меня на всем
протяжении пути-Святой Отец Мартин может помочь. Я рвался к нему,хотел
укрыться в его маленьком домике позади церкви.