Непечатный лист. Псой Аполлонович. Книга

               
                Псой Аполлонович  П…нин
         

 
               








              Печатные листы и абзацы из книги
               

                «Непечатный лист»
















                Печатные листы и абзацы из книги
                «Непечатный лист»,
       составленной Псоем Аполлоновичем П...ниным, зауряд-обывателем и сочинителем.
               
                От издателей

      Псой Аполлонович немолод. Не сказать, чтобы стар, но лет все же достаточных для некоторого осмысления пережитого. Не худ, но и не толст Псой Аполлонович. Впрочем, известная склонность к полноте (в силу задумчивости натуры) наблюдается. Просматривается и кругленькое, аккуратненькое брюшко под тесноватым жилетиком.
     Невысок, но плотен Псой Аполлонович.
Замечательной растительностью, некоей даже шерстистостью одарила природа - черные кудри на вершине крепкой головы (более квадратной, нежели круглой), темноватые же баки, низвергающиеся по щекам до самых брыл, и - удивительная в своей контрастности - огненно-рыжая, прямо-таки красная борода лопатой, выдающая в мягком среднерусском человеке наличие резких кровей.
     Слегка курнос, мелкоух.
     Физиономия, в целом, не очень опрятная.
     Псой Аполлонович идиот. Полнейший, натуральнейший идиот.
В самом прямом и древнем смысле этого слова, - идиот как частный человек, не связанный никакими, партиями и публичными узами. Чем, собственно, интересен.
Суждения его просты, независимы. Взирает в мир зреньем, освобожденным от расхожих предрассудков.
     Неженат. Бездетен. Любвеобилен.
     Трудовая биография столь пестра и разнообразна, что давать ее целиком утомительно и никчемно. Вычислит сам пытливый читатель роды его занятий и увлечений.
     Возвышен, а также ничтожен бывает Псой Аполлонович, - полет
фантазий глобален, неохватен порою. Фигуры мыслей затейливы - хотел бы охватить он вселенную, вымахнуть к звездам, к чистому духу, да тяжкие испарения плоти затягивают обратно, на грешную землю. Но и там не чужд он всему человеческому. До такой степени не чужд, что ужасная брань выпрастывается из-под безумного его пера в минуты забвения. Это, отчасти, оправдывается откровенным названием книги - «Непечатный лист». Как по форме, так и по содержанию. Давать ее целиком не рискуем.
     Рискуем ознакомить с перлами сугубо латентными.
     Псой Аполлонович - графоман. То есть человек, ушибленный словом.
                Как  печатным, так и не очень.









       Из многообразного творческого его наследия для начала предлагаем               

                часть под названием:      

                Псой Любвеобильный.


               

                Портрет Псоя Аполлоновича «Псой любвеобильный»



* * *
Пописывает прозаик
Про кисок, про заек,
Про то, про се.
А у поэта
Всегда про это.
Все.
* * *
Пылко любят наивные, счастливые…
* * *
Был Адам одинок, как последний уд.
Но возможностей в чpеслах носил целый пуд.
Он засеял свой пуд. –
Потучнел pайский сад.
Люд жиpеет...
Кишит, pаспложается ад:
Миллиаpды возможностей!
Столько же дам.
И пудов - миллиаpды.
И каждый - Адам!..
Сочетаемся бpаком, мадам?
* * *
- А если это любовь?..
- А если это привычка?..
* * *
...были в темных подъездах
Объятия пылки,
Жизнь пьянила, весна!..
Боже мой, Боже мой!..
По подъездам бредут, собирая бутылки,
Побирушка в опорках,
Полудурок с сумой...
* * *
Столько счастья в доме, что мебель ставить некуда…
* * *
Преступление и наслаждение
Зря старух угробил? Деньги
Зря угрохал?
Вашу мать!
Там, где бабки, там и девки.
Это ж надо понимать!
* * *
Признался он – и стал влюблен…
* * *
Я тоскую по женскому полу,
Хоть не дюже мне мил этот пол,
Полу-рабствуя, царствуя-полу,
Сколько раз по его произволу
Я в болваны себя произвел!..
Но тоскую по нем окаянно,
Но люблю его, гада, любить,
Но уж больно приятно,
Приятно
Оболванену гадою быть!
* * *
Влюбился по уши… а не по муди?
* * *
Я с лесбиянкой пить хочу,
Вползти к ней в душу крабом,
А после хлопнуть по плечу:
Ну что, айда по бабам?..
* * *
Вычурный кусок мяса. Более вычурный, чем мужской. Прекрасный пол.
* * *
Она пришла, доверчива,
Сказала мне - «До вечера?
Останусь. До утра?
Останусь. На хера
Лукавить, лицемерить.
Бубнить: «Пора, пора...»
Она была доверчива,
Отзывчива, мудра.
* * *
Крик в толпе – Девушка!..» Все женщины оглянулись.
* * *
Катал девчонкам записки,
Хватал девчонок за писки,
Всю жизнь в облаках витал...
На палец жизнь намотал.
Оставил внукам записки.
«Дед мудрый! - жизнь повидал…»
* * *
Медовые молодожены…
* * *
Рванем с пристуком?
- Недосуг...
Махнем по сукам?
- Не до сук...
* * *
А на пляже лидки, людки растамаживают грудки!..
* * *
…вот и эта девочка за одно только лето превратилась в девушку. Похоже, их всегда куда-то увозят на целое лето в такое время. Чаще всего увозят к морю, и что-то с ними там делают – колдуют, изготовляют «готовый продукт» из «полуфабриката». На солнце, что ли, выпекают? Поджаривают, как глиняные игрушечки на солнце, а потом обливают южной глазурью, смуглотой, блеском… шлифуют.
* * *
Выкрутас
И когда я сказал ей, что я хочу
Чтоб меня любила она,
Она послала меня… к врачу.
Потому, что была…
Больна.
* * *
Скромный, деликатный, красивый, да? Дурак! Женщины любят страшных,
нагло улыбающихся.
* * *
Ответ на Выкрутас:
Пускай мой пыл вас больше не тревожит.
Не надо посылать меня к врачу.
Я вас имел. Иметь еще, быть может,
Я не смогу. Поскольку – не хочу.
* * *
Сексуальный разбойнкик, Гонор Забубонный…
* * *
Бордель
Царит в подвале,
Груб, сер, обкурен,
Диспетчер швали.
Сексгруппенфюрер.
Ты пой, ты пей,
Имай, немея...
О папа Пий!
О мама мия!
* * *
Ябуцца…
* * *
Из поучений:
Раздрызгану развратом,
В целом муторным,
Сколь мудрено быть целым –
Целомудренным!
* * *
Муженек на денек… пых-пых огонек…
* * *
Хороший
Я Татьяне купил пелерину.
Я ее не увлек на перину.
Я мечтал… сколь пленительно к Тане
В лунной дымке прильнут эти ткани!..
* * *
Я обманул твои надежды.
Но не посмел уста и вежды…
* * *
Сексуальный вопрос. Крайне интересный вопрос. Как сама крайняя плоть.
* * *
Из цикла «Безумные»:

1.    Я горд и дерзок.
Тьмы тому резонов.
Мне чужд ваш тон.
Мне больно слышать визг.
Безумная!
Ваш гардероб — изыск.
А я не чужд штормовки
И кальсонов.

2.    О, нежная, нежная!..
Все во мне пело,
Я все рассказал ей, чем сердце немело,
Всю жизнь мою! Я не солгал ей ни раза!!
Безумная,
О, как она побледнела
В тот миг, когда я (по сюжету рассказа)
Печально заснул
И упал с унитаза!..

3.     В летном саду
По саду летала девица,
Взлетав, заходила в пике.
Безумная!
Отроковица!
Как можно так биться, так биться, -
Как птица,
Подкрылышки ситца
Распахивая на ветерке?..
Вотще!
Так ведь можно и сбиться
На спазме,
и дико забиться
В экстазме,
и сладко забыться
В оргазме,
и гадко разбиться
В развязном таком
Гамаке!

4.     Корма — забота общая
«Я не сделаюсь вашей женою! -
Прокричала безумная. - Нет!..»
Вот и ладненько…
За накладною
Мы в рабочий прошли кабинет.
Там стояла бутылочка спирта.
Очень кстати стояла. Без флирта,
Но со страстью мы выпили. Фас
Ничего, я подумал. И профиль
Ничего. Увлажнили картофель.
Усушили полтонны колбас.
Ничего. Хоть столкуемся, если
Поплотней не сойдемся. И бюст
Ничего. К сожалению, в кресле
Главных чакр не откроешь. Под хруст
Огуречный мы тяпнули снова.
Повторили. Ни звука, ни слова.
Только выстрелы где-то... война...
Или банда какая... она
Вдруг халат расстегнула. Особа
Ничего себе - то ей корма
В закрома, то сама как...
Особо
Ничего оказалась корма.
* * *
Достигнул-таки лет, когда жопа милее лица. Убедительней. А женщина – девушки.
* * *
Железный взор валютной проститутки
Мне разрывает сердце. Погоди
С насмешками, читатель. Кроме шутки,
Ее простое сердце разгляди.
Росла девчонка, русую головку
Ей гладили, косички теребя,
Читали про сороку про воровку
И загибали пальчики, любя…
У «Интуриста» дерзким бюстом к солнцу
Стоит и загибает, шемела,
Пальчонки на руке – тому японцу
Дала. Дала гасконцу. И саксонцу
Дала. А вот сызранцу – не дала.
Он хлеб не сажал. Он кашку не варил.
Мужичков – сажал. Делов – наварил.
Таких делов – от смеха подыхали,
Когда с трибуны, хныча, говорил.
Ни стати, ни валюты, ни походки,
Колхоз в долгах… читатель, друг, постой,
Сама принципиальность патриотки
Мне надрывает душу простотой!
* * *
Как мадам одеться? А лучше всего – без всего.
* * *
Неразделенная любовь
Раз Полина Виардо
Выпила яиц ведро.
Залилась, как сто сирен!..
А Ивану - хоть бы хрен.
Гению - гениево.
Тургеневу –
Тургениево.
* * *
Женщина чувствует себя главной на земле.  И все ее чаянья, хлопоты, сплетни - главные. Она - живоро¬дящее. А мужик при ней - что-то стороннее. Мужик - предмет жалости для земной женщины. Он что-то со¬путствующее. Как "сопутствующие товары", как приложение к основному товару - в магазинах. Между собой женщины это хорошо понимают, и ценят в первую оче¬редь себя, свои мнения, вкусы… дружка дружку, нако¬нец! Но не мужчин. Женщина притворяется подругой, лю¬бовницей. Она даже не мать, а - рожаница. Т.е. нечто самодовлеющее, самодостаточное, как ее собственное лоно, чрево.  Мужчина же откуда-то сверху смотрит на женщину, и - презирает. Он не от мира сего. А она - от мира. Она жалеет. Он презирает.
И - призревает.
* * *
Когда я не в себе, а в тебе,
Когда я зарываюсь, как зверь,
В кромешный, душный сад, не в себе
И ты, и ты в засаде, и знай -
Теперь, возненавидя всю кровь,
Всю кривь земли, зарытой во мрак,
Меня, себя, и все, что внутри,
Ты только распрямляешь мой свет
И оголяешь чистый свой ток,
Ты бьешь им из артерий, смотри -
Горят твои засады! Смотри -
Просквожены до жилки!..
Теперь
Мы только свет, в нас кончился зверь,
Сгорел, извылся, свился в золе!..
Мы возвратились в сад золотой.

Мы вышли из себя на земле.
* * *
Зеленые глаза. Неспелые. Крыжовенные.
* * *
…когда ты набухаешь мной,
Я прозираю мир иной,
Где бьется, и воет, и корчится лира
В безумной, шершавой жемчужине мира…
* * *
Милая дамская беседа:
- На безлюбье и раком станешь…
- И-и! Еще и свистнешь!
* * *
Девица и черт
А черт голенаст выгибаться горазд –
Он в окошечке выгибается, красной девице улыбается:
Что ты ходишь тут? Сама белая,
Сама белая, икры полные,
Икры полные, бедра плавные…
Что ты кружишь здесь, душечка, рядышком?
Не ходи ты кругом, а ходи ко мне в дом,
На родителев дом не оглядывайся.
Я и стар, а горазд!.. заглянула б хоть раз…
А заглянешь разок – не спечалуешься!
* * *
С милой рай и в раю
* * *
Из песенок "Весеннее и Осеннее":
***
Снова сучки.
Снова случки.
Любят сучки
Штучки,
Дрючки...
* * *
Отдалась за манто. И мех, и грех… Хорошо!
* * *
Секрет унылых физиогномий. На пляже.
Ходят тетьки.
У тетек - титьки.
Смотрят дядьки.
А дядькам - дудки!
Вот потому и кривятся будки.
* * *
Тюльпан иссяк, развернулся, и всем стали видны его худые, жалкие ребра…
Конфуз бытия.
* * *
Гордыня демона
Все говорят ему - однако,
Тебе семейственность нужна!
А он не любит узы брака
И нипочем ему жена.
* * *
Медленно повернулись трагические коровьи глаза тяжело беременной девушки...
* * *
Ровесники, ровесницы...
Уже не потянешь любую подряд
В театр, подворотню, кусты...
Про девушек наших уже говорят:
- Со следами былой красоты!..
* * *
Вежливый крик неудовлетворенности...
* * *
Шах Мазоха, большой сладострастник,
Рассуждал: если боль, это праздник -
Чем больнее, тем слаще.
Да-да.
А чем хуже, тем лучше.
Поскольку
В боль миров просочит свою больку
Несравненная польза
Вреда.
* * *
Целуясь, завел руки за плечи. Взгляд упал на ручные часы. Стало скучно. Да, не наблюдают...
* * *
ГиперПсой
О, панспермия!..
С Юры, с Перми
Протягновен вагине я!
Моя любовь не струйка спермы,
Не утомленная струя...
Всей планетарной биофермы
Нежнейший взрыв -
Любовь моя!
* * *
…и опять поиски себя увенчались обретением дамы… (Из романа «Тихий Дон Жуан»).
* * *
Все свежее очень здорово:
Простата, лучок, авокадо...
Желудочный сок
Прокурора,
И розовый сон
Адвоката...
* * *
- Отбили девушку...
- Плохо прибил!..
* * *
Крупная стерва
Снова ласковый.дождь, и неласковый муж.
А любовник хорош. Тих и ласков к тому ж.
Был бы ласковый муж и неласковый дождь…
Впрочем, все это чушь. Да к тому же и ложь.
Меж сияющих луж на свиданье плывешь…
А неласковый муж пьет и прячет свой нож
От готового выпрыгнуть нерва, -
Далеко-далеко,
Глубоко-глубоко...
Да к тому ж и зарезать тебя нелегко,
Уж такая ты крупная стерва.
* * *
А жена – родственница?
* * *
Расстояние
(ненаучное дополнение к частной теории относительности)
От каблука мадамова
До яблока адамова
Всего один шажок.
Возьмет за горло сученька -
Горяченька, подлюченька,
Улыбкой подкаблучника
Разлыбишься, дружок.
* * *
Тоже мне, женщины, - ни одной порядочной ноги!..» (из рассказа «Суччая правда»)
* * *
- Та-ак, ну и чего еще не достает в секс-индустрии?..
- Х… с разделяющимися боеголовками!
- Та-ак, на войне как на войне?..
* * *
Электрический романс
Пышной радугой, негой пшеничной степи
Он всплывает так мягко на ласковый ток,
А загривок затронь - искр и молний снопы!
Электрический кот.
Он ныряет в неон, он лудит провода,
Он купает в луне золотые усы.
Зелен глаз его. Место свободно? О да!
Кот сияет в такси.
Он в корзинке везет электрический грог
Балеринке ночной. У нее в позвонках
Переменный играет испуг, и  зверек
В постоянных гуляет зрачках.
И юля, и пылая, с порога она
Запоет - так-так-так,
                мой божественный кат,
Отвратительный кот, черномор, сатана!
Вырубайся скорей, энергичный мой гад,
Дуремар черномордый, - скорее  ныряй!
Я балдею (мур-мур), ненавижу, скорей,
Я тащусь,
                Электрический Кот!
* * *
Мальчиковая девочка
* * *
Внук молодого поэта…
* * *
Щелкнул электрический курок.
Лампочкой выстрелил свет.
- Милый, продрог?
Нет.
Просто вздрогнул...
- Согреть?
- Нет...
То есть - да.
Просто люблю гореть
И на свету, и всегда.
* * *
«Спид все видит». Или – не все?
* * *
Беложопка и семь гомиков,
И один гнилой диез,
Семь бемолей, семь биномиков
Собирались на конгресс…
* * *
Утро сумевшего…
* * *
Как на тебя закричу, закричу!
Как на меня поглядишь, поглядишь…
Стыдно мне станет. И я замолчу.
Сдамся, конечно. А ты – победишь.
Но я тебя все равно научу!
Ишь!…
* * *
Распахаем пах любимых!..
* * *
Идя мириться, важно чувствовать себя виноватым, глупым...
* * *
Возвращение блудного мужа
Добавил бы, да нечего. Забуксовал в траве.
Брызнули кузнечики - цок-цок по голове.   
Такая околесица,  такая дрянь с утра.
А и спал-то месяца не боле полтора.
С мукою великой разодрал вьюны, -
Ноги повиликой изопутаны.
Все в крови иголочки ненасытных жал,
Не допили, сволочи. Стоят, дрожат.
Плюнул, зачурался, отогнал беду.
Надо ж так! - нажрался. Больше не пойду.
Не пойду ночевать в луговую повитель,
А пойду почивать на свою постель.
Там родная дверь. Там своя жена.
Пусть попьет теперь мою кровь она.
* * *
Мужской половой х…
* * *
Я устал от тоски и pазвpата,
Я устал от сестpы и собpата,
Я уже изумляться почти пеpестал
Изумpудным сияньям в ночи...
Я устал.
Я пpошу об одном - погодите,
Кpест не ставьте на мне, pассудите,
Может быть я не все pазмотал,
Вестник pайских щедpот,
И поpока
Мытаpь, мот...
И мотает доpога
Меж болотных огней,
И до сpока
Измытаpился я.
И устал.
* * *
«Лежал на верху блаженства…» на телке, что ли?
* * *
От холода проснулся Адам после греха,
И камень запахнулся мохнатой шубой мха,
И Ева вдаль глядела на дымный свет зари…
Но все похолодело. Снаружи. И внутри.
И, полон умиленья, змей шепоточком жег:
- «А ты не спи, поленья подбрасывай, дружок.
Спит огонек – расторгни, с подружкой – не зевай,
Спят боги, свят восторги… подбрасывай давай…»
* * *
«Палка о двух концах» - любовный треугольник? Развратные деяния одного мужчины по отношению к двум дамам женского пола?
* * *
Царапины, засосы, покусы… красивенькая врушка.
- Кто тебя так?
- Змей-искусатель…
* * *
Эсэсээрос
В какой цивилизации другой
Размах найдешь такой и стиль такой? -
Громадна, горяча, как баба, домна,
Разверстый пах печи ярит полунагой,
Громадный кочегар с огромной кочергой,
И все вокруг так страстно и огромно! -
Штыри и дыры, раструбы, огни...
Ты только отстранись и загляни
Из вечности в музей времен угарный:
Средь архаичных капищ, мертвых трасс
Советский эпос источает страсть,
Как звероящер, вечно авангардный!
* * *
Отчаянное объяснение в любви
(Рассказ имярека)
...увлекши, наконец, в лесопарк подругу ( к ней питалась давняя страсть), испытывая мучительные, - как всегда в таких случаях невовре¬мя - позывы опорожниться, он совершил отчаянное чудо.
Итак, дисло¬кация:
Задумчиво бродя меж аллей, набредают  они на столетний дуб. Останавливаются. Озирают пейзаж. Небо. Листву. Напряженная минута перед событием. Они эле¬гически прислоняются к стволу в два обхвата - по разные его стороны... Он (незримо от нее) расстегивает ширинку, и проникновенно - с паузами - внушает ей нечто (по любовной теме, разумеется), и одновременно же опорожняет мочевой пузырь. По мере того, как протекает сладостное ос¬вобождение от наболевших слов и накипевшей влаги (струйки бесшумно сползают по каньонам теневой стороны ствола), речевые паузы становят¬ся  все реже, тон объяснения в любви все уверенней, вдохновенней…
И вот, наконец (ширинка счастливо застегнута) - заключительный, победный аккорд! Ре¬шительное объятие... жаркий, свободный ото всего поцелуй...
Они жили долго и счастливо. И едва не умерли в один день - когда он рискнул рассказать ей все о том самом "чуде"...
Обошлось.
Да и где их набраться, общественных туалетов, особенно в самые пиковые мгновения бытия?
* * *
Рок-антpакт
Он на взлете, а ты не готова.
И отчаянно кpутишься ты,
Кpутишь веpченого, кpутого
Так, что крылышки - в кровь о винты.

Ты мила в своем платьице белом,
Куpишь весело, пьешь коньячок.
Все о,кей, он сpажен твоим телом,
Но на выход поpа, дуpачок!..

Он, конечно, похож на кpетина
И деpет на гpуди свою шеpсть,
Он pевет в микpофон  pеактивно
Как Мик Джеггеp и "Миг двадцать шесть".

Он, конечно, дуpкует, конечно,
Он тебя отшнуpкует небpежно
Там, где pвется баpьеp звуковой,
Там, где свет слишком звездный, кpомешный...

В ночь потянется тающий, нежный,
Белоснежный шнуpок дымовой.
* * *
…зачем глаза газели в глаза мои глазели?..
* * *
Малый с палец из романа «Портативная женщина»
* * *
Тpеугольник
Сбита пpядка, тушь pазмыта,
Взгляд потеpян... только что ж,
Все в поpядке. Шито-кpыто.
Ты от мужа не уйдешь.
Пошепталась ты с подpужкой,
Побывала у вpача.
Ждал тебя, как побpякушкой
Сеpдцем вставленным стуча.
Ты пpава в стаpинном споpе,
Я сгоpаю со стыда.
Нож хиpуpга - это гоpе.
Связь пpеступная - беда!
А сказать по пpавде, это
Все уже давным-давно
Так избито-перепето,
Пережевывать смешно.   
Даже самый умный школьник
Ржал бы здесь как дуpачок:
- Тpеугольник, тpеугольник,
Это что, - гpупповичок?
* * *
Осенний сквер. Накрепко присосавшиеся парочки. (Из киноповести «Губа, насосанная поцелуем». Этюд в багровых тонах.
* * *
Ой дала-дала-дала!.. Ой сдала, сдала, сдала…
* * *
Пальто оставляю в шикаpной пеpедней.
Не пеpвый, по-видимому, не последний
Влезаю в альков...
Но пpелестей жаpко цветущую гpядку
Здесь должно воспеть и сказать по поpядку.
Поpядок таков.

Все эти томленья, все эти холенья -
Холеные pуки, плеча и колени
И бездну ума,
И пеpси, котоpыми блузку востpила,
Однажды взяла, отнесла, подаpила...
И все задаpма!

Кому?!! Он pуками хватал это диво,
Мычал и сопел, озиpался счастливо
И пил эту сласть,
Впивал этот мед, эту кpовь, это млеко...
О Боже, похоже поймешь человека -
Она увлеклась.

Саженные плечи, блаженные очи,
Отзывчив и кpасноpечив сеpедь ночи,
Сpедь дня молчалив.
Учен не весьма. И на зелье не падкий...
Пошли и союз узаконили сладкий,
Печатью скpепив.

А взоpы pодни пpеисполнены бpани:
Чего тут pаздумывать? Добpый избpанник,
Чуpбан чуpбаном!.. Но вопpос -
Кого им в pодство записали из флоpы?
Дубинное дpево - ответствуют взоpы -
Увы, стоеpос...

И стало тут деве на диво немило,
И пpелестей жалко - так долго томила,
И пpоpву ума,
Холеного у покупного халдея... -
Взяла отдала, от дубины балдея,
За так. Задаpма.

Точились, точились гpемучие лясы...
Она пpедпочла башковитых, башлястых
Его кулакам,
Со всеми своими плечами, pуками,
Двумя сногсшибательнейшими ногами
Пошла по pукам...

Кому-либо стpанным покажется это,
Мол, это не цель, не задача поэта,
Мол, это не то.
Не то так не то. Ничего тут такого.
Была не была, выхожу из алькова.
Влезаю в пальто.
* * *         


                АБЗАЦ
                ПОЧТИ НЕ ВИДЕН…



               
























                Псой литературствующий

                (Портрет с орденом «Мухи»)
 
               


* * *
Кто, в гроб сходя, тебя благословил?
Меня - никто! Недоставало гроба?
Или того, который в гроб сходил?
Ответ один - отсутствовали оба.
Ответ один? Пускай ответ один!
Мы постулат единый утвердим —
Чтоб, в гроб сходя, изволил каждый жлоб
Составить циркуляр: «Постановляю! —
Такого-то, в уме и  здравьи, в гроб
Я, имярек, сходя, благословляю».

Так будет хорошо.
* * *
Рассказ «Градус крена». О расстройстве вестибулярного аппарата...Так и общество, охваченное равнодушием и пессимизмом, неустойчиво. Вот-вот свалится, только толкни. А, и без толчка шатается… Насколько допустим градус крена?
* * *
Век суровый. Наша участь –
Правду-матку рвать, сиречь
Чистым словом нечисть сучить,
Мучить, мля, глаголом жечь!..
* * *
Так называемый «процесс творчества», проистекающий в художнике, следует уподобить также процессу паутинообразования, проистекающему в пауке…
…а потом, выпуская в свет серебристые струи, художник парит, подвешенный на них, как на стропах, перемещается в пространстве и времени… - «творческие командировки»?
* * *
Легкая столичная провокация
Есть адреса. Есть памятные здания.
Поговорим в начале об одном:
Высотный дом на площади Восстания…
Там жил в горе гранита - Гастроном!
Он жив? Тогда какие заседания?!
Вперед! На баррикады!! За вином!!!…
* * *
Боевой гимн писателей:
Вышли мы все из шинели,
Штык приравняли к перу.
К ляху труху кошенили!
К лешему штучки Перро!..
* * *
Русский ключ ко всем замкам – топор. Это и просвещенный Родион Раскольников понял. Понял, правда, сильно поотстав от темных «ежиков» с большой дороги.
* * *
Процесс подготовки книжного варева
Лобовитый тугодум,
Книгочей,
В дым извитый от кислот,
Щелочей,
Молча в черный самовар
Шуровал
Жар полос, как в паровоз
Кочегар.
И металл, металл, металл
Заглотив,
Рельсы строк метал, метал
Линотип...*
                *Линотип - имя древнего типографского агрегата.

* * *
Рассказ, построенный на тонких дисонансах: китаец рисует на рыночной самоделке не китайские, а европейские узоры. Европеец носит восточные одежды… На «Мерседесе» вместо фирменного значка – дракон , и т.д. Возникает безотчетная тревога – что это? Слияние культур? Броунова тусовка цивилизаций?..
* * *
...а уж сказать, то так сказать,
Чтоб донести дыханье Бога,
И что-нибудь еще...
Немного...
Мысль, так сказать...
* * *
Мания величия
...и не найти управы
На лесть и прочу гнусь...
...И бродит Призрак Славы…
И я его – боюсь!
* * *
«Стерьва». «Ебьента корень». – Говорок деревенского пижона.
* * *

Зол отец.
Золушка дочь.
Все. П…дец.
Спи. Ночь.
Такие сказки Маяковский рассказывал детям.
* * *
Свиреп, аки слово матерное…
* * *
Стареющие авангардисты
Ржет рыжий, наступив на шланг.
Цирк мокр. До икр. Отпад. Аншлаг
Заик и мазохистов.
Клизма.
Каюк компании.
Наш флаг
Под колпаком у формализма.
Мы - фланг?!. Браток, да ты дурак!
Тут - формалин, тут с аквалангом
Не прорубиться. Мы в реторте.
Ты видел эту морду шлангом?
А этим шлангом, а по морде -
Не хило?.. Я об авангарде.
А ты о чем? О сладком мирте?..
Да он как анаконда в марте,
Поэт в законе... чей кумир ты?
Ничей! Ужонок невелик ты...
Пижон, мы оба здесь реликты.
У них свой кайф - «Полет рептилий»!..
А наш рожон? Наш - лежка в иле...
И я смешон. И я ушел бы.
Куда ушел бы? - Из-под колбы?
В песок на штык, и в жижу рожей?
Ништяк!..
Ты не смотри, что рыжий
Ничтожество, ты зал послушай -
Ведь ржет, блаженно потерпевший!..
И так везде. И всюду падлы.
...и что мы, брат, без этой кодлы?..
* * *
Начинающие пишут, как правило, сложно и коряво. Так древние сперва раскаляли камни на огне, а потом бросали в котел, чтобы закипела вода. Опыт упростил «процесс».
* * *
Когда устал старик Гомер
От гомерических химер,
Он мог подумать, например:
Вот слепну. Вот лысею…
Пора за «Одиссею».
Но, щелкоперам не в пример,
Гомер не обижал химер.
Он обожал их!.. например
Он знал – нет с ними сладу.
И ладил «Илиаду».
* * *
Придумал строку о Пушкине:
«Как боялся бакенбард Бенкендорф!..». И страшно гордился звучной «находкой».
Но все-таки – кто кого боялся?
* * *
На карьере, на закате   
Будто бредит грузный варвар
Вгрызом в сахарны уста,
Будто грезит грязный автор,
«Пласт оральный» рыть устав, -
Церебральный экскаватор
Дико вывихнул сустав.
И торчит, сверкая клепкой,
И урчит, срыгая клекот…
Будто грезу додолбил
Засосавший вкусный локоть,
Цепенеющий дебил...
* * *
«Во хмелю убиенный». Роман-эпопея
* * *
Вишь, рубай сижу-рубаю нынче -  думаю.
Рифма – рубь. Рубли рубаю нынче – думаю.
Ну а фули? Хали-гали, мат на шахе, шах на мэ…
Славно думаю-рубаю нынче - думаю.
* * *
Рассказ «Защита Штампа». Штамп – обвиняемый, мелкий клерк. Начало рассказа: «Маразм крепчал…». «Красной нитью» проходят по тексту штампы, без которых, как выясняется, не обойтись. Как и без мелкого клерка. Все шито белыми нитками…
* * *
А ты пиши, а ты пиши,
А ты подохни над строкой,
А ты чини карандаши
Своею собственной рукой!
Чеши их, дорогой, теши их, и ногой
Не дрыгай, и покой обрящешь, и такой
Царящий, что другой, сулящий миражи,
И жизнь, и непокой - не нужен никакой,
Ни гордый, ни какой
Другой - для дорогой, ушедшей
(Упокой в стезях ее!)
Души.
* * *
Вампиры! Вампиры! Вампирам нужна не Истина, вампирам нужна – энергия! А что это такое? А это – «наши» читатели. Вот откуда тяга не к истинному в поэзии, в искусстве, а – к «энергичному». Вампирам нужна кровь, энергия… и не оттого ли знаменитое «Молчи, скрывайся и таи…»?
* * *
Совокуплялся, преступал границы,
И вновь грешил, чтоб всякий раз казниться...
Но если жизнь, как Логос, наложить
На совокупность всех совокуплений,
Вглядись - ты ни грехов, ни преступлений
Не разглядишь под жирным словом  ЖИТЬ.
* * *
«Не каждый умеет петь, не каждому дано яблоком падать к чужим ногам. С и е  е с т ь  с а м а я  в е л и к а я  и с т и н а, которой  и с п о в е д у е т с я  хулиган…» О чем это Есенин? – о муках творчества? Об искусстве? Черта с два! Это – об  и с к у с е. Это же яблоко искушения! Здесь не «изящная словесность», здесь глубже, страшнее. Темная  судьба подлинного художника, его связанность – подспудная – с силами далеко не ангельскими. За «легкостью» есенинского стиха этого не разглядишь, не уловишь поверхностным взглядом, но если вчитаться – вздрогнешь ведь! Вспомнишь полную графоманию ранних его стихов. И почти тут же (с периодом в каких-то полгода) – истинные шедевры. Эту тайну знал один Есенин, и никому не выдал. Пытался коряво исповедаться – «самая великая истина…». То же мог бы сказать, наверное, ранний графоман Некрасов, молодой графоман Гоголь ( точнее – поздние гении под теми же фамилиями)… и почему именно – яблоко? Не груша, не тыква, не брюква…
Ибо – «с и е...»!
* * *
Забил заряд я в пушку... туго?
О чем ты думала, подруга,
Когда визжала - «Наши жены!..»
Пужала - «Пушки заряжены!»
* * *
«Хруст таракана» - сага о великой битве на кухне.

Поучение
Как серпом по молоту -
Два пальца об асфальт,
Как дерьмом по золоту -
Яйца о базальт!
Плохо быть расколоту,
Вздрючену,
Размолоту...
Берегите смолоду
Все, что я сказал.
* * *
- С винцом в груди и жаждой водки я к вам пришел... прошу селедки!..
* * *
Вот ты лукавишь. Ты уже
Бубнишь, как принято, на темы
Непререкаемые. Тем-то
Они язвительны душе.
* * *
«Почему Бог Троицу любит»? Тема для сочинения. В школе.
* * *
Русские хокки:

Утреннее хокку:
По черной, зеркальной глади
Белые скользят облака…
Кофе пью на балконе.
* * *
Проходя по шумному городу, вижу одиноко грустящую девушку:
Сердце сжалось от нежности.
Среди гвалта и сумасшествия, на опустевшей скамейке, —
Русая тишина...
* * *
Электричество отключили:
Снял нагар со свечи. Зажег.
Уперся в чернозеркалье окна...
Непробиваема ночь.
* * *
Русская осень:
Осень.
Усы падают
В суп...
* * *
Братва отвечает за «базар». Нередко жизнью. «Средний класс», даже писатели –
не очень-то отвечают за слово. Болтовня. Безответственность. Необязательность по отношению к Слову. Не потому ли «братаны» живут «лучше» - богаче? Да, в Начале было Слово. И отношение к нему во многом объясняет нескладуху.
* * *
Спутать гения с талантом
(Сатану с простым мутантом)
Вроде как и не грешно.
Оба - как бы  заодно.
Оба врут, как черти...
Но! -
Бес верховный, тот, собака,
Честен, истину поправ,
А талант - простой чертяка -
Полукривдой
Полуправ.
* * *
Резкая - до абсурдной ясности - мысль во сне: да как же это не понималось раньше, что стихи нужно оформлять не рисунками ху¬дожника, а своими чувствами, эмоциями, которые были же при пер¬воначальном толчке к созданию тех или иных стихов? Но что это за чувства? Скорее всего это жесты, порывы со дна души, из глубин подсознания. А в графическом выражении это будет нечто наподобие рентгеновских снимков или петроглифов. Что-то непременно первобыт¬ное: жест страсти, рывок охотника, ужас, олений гон… То есть надо суметь дать себе отчет, что же двигало тобой, когда заклубились ритмы - страх, любовь, нежность? И как это выразить графически? А скорее всего так же - дикарски, как нас¬кальные рисунки, ибо они первоначальнее всего. Сейчас вспоминаю, что лучшее оформление стихотворных сборников и было таким, или почти таким - стилизация под первобытность, а не поздний академизм. Волхвы и шаманы (прямые предки поэтов) "академиев не кончали". Да и сами стихи хороши своей первобытностью. Во сне это так оче¬видно было: вот рисунок под этим стихотворением - весь порыв во тьму, а  вот  под этим - ленивое потягивание.  Но какова техника рисунка? Почему-то ближе всего – рентген. Или негатив - ломаный,  неясный. Или  петроглиф наскальный. Вот это достижимо даже для меня, ибо рисовать не умею, т.е. ри¬сую и впрямь как дикарь.
* * *
Брожу ли я, стрелой пронзенный
Амура, водочку ли пью,
Тружу ли серый и казенный
Ярем, - я гордо сознаю
Что не амбарный ключ позорный,
Что не публичный, не соборный,
Что личный свой, златоузорный
(Как тот кузнечик беспризорный)
Я ключик счастия кую!..

Уйду ли я от ласк интимных,
Бреду ли я в аллеях темных,
Паду ли я вдоль улиц шумных, —

Кую, кую, кую, кую...
* * *
На заре
(не буди, не вздумай!)   
...я пришел к тебе с приветом
От Бурденко. Но об этом
Я рассказывать не стану
И подмигивать не буду, —
Фигушки!..
Бочком к дивану,
К сонной, теплой кулебяке
Подкрадусь, и тихо-тихо,
Сна не возмутив, как цуцик,
У помпошки и пристроюсь...
* * *
Вот тебе, бабушка, и барбекю…
* * *
Не искусай меня! Развратом
Не жги. Давай - сестрой и братом?..
Ну хорошо – женой и мужем…
Ну хорошо, - не просто дружим.
Но поступаем-то ужо
При этом – разве хорошо?
Как можно так! – живой живую
Ножом! Да в рану ножевую!
Потом – ишо, ишо, ишо…
Мычат, лобзаются губами,
Притом кусаются зубами…
Ну согласись – нехорошо!
- Шо?
* * *
Лафонтен – не фонтан.
Но Крылов – не фуфлов!
Чистой воды некривда.
* * *
Дирижабель перестройки
На воздушном окияне,
Без малейшего стыда
Тихо плавают в тумане
Ьарышни и господа.
Вот один головку свесил
Из корзинки мудачок,
И какой-то там развесил
Под корзинкой кумачок.
И тряпичка бойко-бойко
Распустилась, как мотня…
И внизу призыв какой-то
Зырить публика могла…
* * *
Побитое лицо.
Лицо неприятной национальности.
* * *
Три четверти века спустя:
Ночь. Улица. Фонарь. Бодяга
Была бы кстати. Мочи нет.
Разит мочой транзит оврага…
Искрит под глазом... звездный свет?..
Всей безобразной прозой века
Вдрызг обессмыслен, тускл, жесток
Снобизм поэта...
О, аптека!
Болт взвизгнул, блок дверной... 
О, блок!
* * *
Защита честей и достоинств…
* * *
…как-то раз одной девице вякнул: - «Вени, виде, вице…»
И заржал. – Сдалась девица! Не успела удивиться.
* * *
Я встретил девушку… а ларчик просто открывался.
* * *
Инквизитор
Люди, Господи, ну дети!
Я живу средь них, тупея.-
Говорят, что был на свете
Городок Пантикапея.
Мало им травы полыни,
Мало им куска ржаного,
Был - твердят себе поныне -
Ганнибал и Казанова.
И откуда знают это?..
Ладно, я сентиментален,
Я поверю и в поэта,
Был бы он материален,
Было бы за что потрогать,
Было бы по чем погладить,
А потом его - под ноготь,
Чтоб не смел словами гадить.
Слово, это птица Бога,
Кто за хвост ее поймает?..
Господи, как одиноко,
И никто не понимает!
* * *

Если у черных белые зубы, то у белых должны быть черные.
Иначе несправедливо.
* * *
Круто рифмованный Тредиаковский, это и есть - крутой Маяковский.
* * *
Поэты – чайки. Хороши издалека, в полете. Вблизи разглядишь чудовищ.
Клювастых хищников…носастых забулдыг…
* * *
Уроки литературы.
Высокая болезнь поверх барьеров
Приличия скакала каплей ртути,
Безрадостной без градусника. Груди
Без лифчика тряслись. Для пионеров
То было круто: завуч, молодая
Учительница первая, а вот,
Литературу, мля, преподает,
Грудями авангардными бодая…
* * *
Чаадаев и Чацкий. Оба неумны, но каждый по-своему. Умен Пушкин. Умен Фамусов. Пушкин говорит миру, Богу – «Да». Чаадаев – «Нет». В житейском, в романтическом и прежде всего, конечно, в литературном плане Чаадаев и Чацкий – герои. На бытийном, на онтологическом уровне герои иные. Это – Пушкин, Гончаров, Толстой. Лицом (Ликом) – к миру, к людям, к Богу.
* * *
Декаденты
Уже ничем святым не дорожа,
Покрывши души патиной и ржавью,
Однажды, накурившись гашиша,
Прогрезили великую державу…
* * *
Некоторые – урчат…
* * *
Безмолвие
Не достоялся – Достоевский.
Перетолстил – Толстой…
Но кто?
Кто – состоялся?..
Дед Пихто! –
Немотствующий, дословесный.
* * *
                ЧАСТУШКА
Что завораживает и возбуждает в частушке? Нелепость, превозмогаемая еще большей нелепостью.    
              «Шел я лесом, видел беса…»
Настораживает. Беса не каждый день встретишь, а тут еще – темный лес. Неуют возникает. Ну да ладно, все-таки лес, от бабушек слышали, там всяко бывает.
Но что-то настораживает (хотя в краткости исполнения частушки эта тревожность вроде бы не фиксируется). Дальше в лес – больше дров. Дальше – больше:
           «Бес вареники варил…»
Что же это такое, товарищи? Бес не человек, не баба-кухарка. Что такое вареники? Это надо где-то муки раздобыть (а кто бесу продаст?), сам бес хлебушек не сеет, не жнет. Значит – украл, ограбил кого-то. Но ведь надо и творожком разжиться. Муку надо замесить, тесто раскатать. Хлопот домашних, человеческих – тьма. А где его, беса, обиход? Где уклад с горшками, котелками, ухватами?..   Нет, тут что-то неладное.
Тут – тревога, недоумение. И вдруг:
          «Котелок на х… повесил…»
Вот! Это успокаивает. Нормальное человеческое действо с походом через лес и встречей с необычайным,  в нашем случае с бесом,  занимающимся чем-то обыденным, домашним – опрокидывается и вроде бы встает с головы на ноги. – Это же бес! Козел! Он же балдеет: котелок (а, впрочем, где раздобытый? – еще не отпускает тревога) – на  х… повесил. Вот это уже по-чертовски, это уже близко к «норме». Мы уже почти спокойны, скоро все вернется в должное русло, только еще, еще бы один аккорд, уже предощущаемый нами!  И предательством было бы не явить ожидаемого. Это позже уже, в современных частушках появится обманутое ожидание, запаздывающая рифма и прочая подлянка. А здесь – основательность, как отражение основательности самого уклада жизни…  И вот он, измучивший нас (все – слух, все – разинутый рот) аккорд:
          «А из жопы дым валил».
Ура! Победа! Мир еще стоит на своих китах, черепахах. Добро еще сильнее зла, гармония выше хаоса, реальность нашего измерения прочнее вторгающихся в нее помех инобытия. Дым-то, дым-то из адового котла – жопы! Я могу пройти мимо, меня только смешат, не требуют моей души. А вот коли бес позвал бы отобедать, и я бы с радостью согласился, присел бы с ним, бесом, у костерка, поел бы с ним – тут-то мне и конец. Продал бы первородство за чечевичную похлебку, за вареники чертовы. Нет, определенно, покуда слово нас так испытывает, пробует на излом, у нас еще надежный запасец. Только где оно, слово такое? Прогресс, понимаешь. Техника, понимаешь…
            «Мы с приятелем вдвоем
            Работаем на дизеле,
            Он мудак, и я мудак,
            У нас дизель с…ли».

А может и хорошо, что с…ли?

                Фразки и максимки из блокнота Псоя Аполлоновича
                «Ума горячечных замет»
* * *
День самонадеянных слов.
* * *
Стиховарение:
 «В каждой строчке только точки
После буквы б...» - и многих других.
* * *
 «Но я не могу получать такой мизерный гонорар! Мои стихи с задуминкой, с интеллектуалинкой!»
* * *
Грустное признание начинающего:Человека из меня не вышло. Подамся в писатели...
* * *
Суворов — заядлый солдат. Репин — заядлый художник. Горький — заядлый человек.
* * *
Набор эстетских фамилий: «Человеков». «Шпрух и Чернобыль». «Военком Матов». «Кокосов-Орехов». «Допросников-Интенсивников». «Сукинсон». «Сволоччи и Плакидис». «Юрий Близорукий». Псевдоним «Н.Моголь». «Торкватто из ТАССа».
Поэт, обидная кличка - «Метафора».
* * *
 Гений — золотой ключик человечества...
* * *
В будущем воссоздают мозги гениев и любуются ими. Такие красивые мозги.
* * *
- О, да это же можно книгу написать, деньги получить!..
* * *
- Отдыхай, Мордыхай!..
* * *
Песня конокрада:
«Ямщик, догони лошадей...»
* * *
«Красные чернила. Черное белье. Белая сирень». Лингвистическая шизофрения.
* * *
Письма с понтом.
* * *
Лежал удобно, как Прометей...
* * *
...и солдатами рождаются, и не все мы родом из детства...
* * *
Поговорочки – приговорочки: «Лучшее — враг хорошего», «Бедность не порок», «Не грех в тюрьму попасть». Из повести «Вниз по ступенькам, ведущим в рай».
* * *
«...лектору не платили, а подкармливали в студенческой столовой...»
Из челобитной профессора..
* * *
О мои дорогие, большие ошибки, возникающие из маленьких неточностей!..
* * *
Девиз Псоя:
Не вешать уха.
Не задирать носа.
Но хвост – трубой!
* * *
 





                АБЗАЦ
                ЕЩЕ НЕ ВПОЛНЕ













                Псой философствующий
               
      
                (Портрет с орденом «Мухи» на лацкане )

* * *
Клич Архимеда: - «Дайте мне бутылку водки, и я открою вам…
- пробку!»
* * *
Домашнее задание
Поди туда, не знаю куда,
Принеси то, не знаю что...
И ведь несут! -
Кто в горбе года,
Кто грош, кто старенькое пальто,
Кто ветвь в ладони,
Кто смерть, огонь, и...
Все это не то, не то.
Дом - мирозданье.
На дом заданье
Дали,
И все гадали...
Не разгадал никто.
* * *
Наивен, как Аристотель…
* * *
Есть ум постоянный. Есть ум переменный. Как ток. С постоянным умом живут постоянно, хорошо. С переменным умом – периодами. Замыканиями. Зарницами.
* * *
По земной резьбе донесся ржавый скрип.
Там выкручивался тяжко свежий гриб.
И, натужась, двинув дюжее плечо,
Вышел весь, растелешился горячо!
И красуясь свежей мощью, белизной
Ослепил весь помраченный шар земной,
И увидел посрамленные века,
Белобокие раздвинул облака,
Сдвинул – Бога!..
…и увидел – грибника.
* * *
Биология “выяснила” – в человеческом сознании априорно заложена некая структурная решетка (еще до всего), которая  способна вместить в себя информацию о мире, о взаимосвязи явлений – иначе бы человек, якобы, не смог бы их “отлепить” одно от другого. Слово – подвижный элемент в той структурной решетке, значения слов способны изменяться семантически в зависимости от обстоятельств, от влияния социума и пр. Но сама решетка – остается неизменной. Она – выше и первичней всего, она – данность. Итак, в Начале была… решетка?
   Но в Начале было – Слово. И была грамматика. Грамматика – та же рамка в пчелином улье, которая заполняется словарным составом, как улей медом в сотах. Слова, слова, слова…  но откуда же они взялись, эти слова? Ведь в начале было Слово! Но Слово, видимо, репнуло, раздробилось, и пошли слова, слова, слова. А сама рамка (грамматическая структура) была дана одновременно со Словом. Но - не со словами. Если точнее, она, рамка, выдвинулась из первичного, цельного Слова, и – повисла. В пустоте еще. А вот когда Слово расчленилось на слова, тогда и пригодилась для слов – как рамка для меда. Это все первоначальная, априорная, воздушная еще данность. Биологическое, плотное сгустилось позже. Тогда подвижные, ловкие слова, и еще более ловкие их сочетания и значения стали заполнять ту, якобы первичную, структурную решетку. Не слова даже, а именно образы, дробные значения, обозначенные дробными же словами.
* * *
 «Вдруг у разбойника лютова совесть Господь пробудил…»... Прободал?..
Диагноз. Прободение совести.
* * *
Из неразрешимых заданий:
Отыскать обильно курящего Дон-Жуана, который обольстил женщин более, нежели выкурил сигарет. Но можно упростить задачу – семяизвержений более, нежели окурков. Еще проще – основательно пьющий Дон-Жуан. Соответственно, женщин больше, чем опорожненных бутылок. Возможно ли?
* * *
Вот увидишь
Разглядывая собственный пупок,
Я возопил, познав себя как Бог!
Ты тоже возопишь,
Когда не будешь туп,
Что середина человека - пуп!
* * *
Сотри случайные черты… и – ни хера ты не увидишь.
* * *
Солененького хоца. Скоро мысль рожу.
* * *
Прочтешь порой: «Вся жизнь – в борьбе».
Становится не по себе.
Язвят все розы. Жгут уста…
Какие грустные места!
* * *
Вот и вырос. Стал большой и глупый.
* * *
Будем всякой х…ней заниматься.
Будем падать и вновь подниматься.
Будем, будем… а после не будем.
Заниматься х…ней нужно – людям.
* * *
Оставьте мужество для нежности!..
* * *
Загадка Артему Постящемуся
Не пьет. Не курит. Мясца не любит.
Лица не хмурит. Души не губит.
А если курит, а если пьет –
Лицо ликует! Душа поет!
Чего ликует? О чем поет?…
Сгадай такую загадку вот.
* * *
Все доброе (воистину доброе), что к тебе обращается – на улице, в книге, в миру – это неузнанное ТЫ. Только в другом облике. Не оттолкни доброго слова, жеста незнакомца, это – ТЫ, но другой. По недоразумению  д р у г о й. Неузнанный (еще неузнанный!) ТЫ.
* * *
Музыка в кино. Действие героев без музыки будет неполным, даже нелепым. Ибо в реальной жизни она, музыка, тоже есть. Незримая, неслышимая явно, но – есть. А в нереальной жизни (в кино) она – явная, слышимая. Музыка дополняет вымысел жизнеподобием. «Склеивает» куски.
* * *
Что в землю упало…
(почти археологическое)
Старый тазик оловянный
Я нашел в земле… зачем?
Драил в кухне, мыл над ванной,
Я пластался зря почем.
Наконец блеснул он днищем,
Негодящим все равно…
Для чего в земле мы ищем
То, что в ней погребено?
* * *
Веруешь, что бессмертен? Воистину бессмертен. Веруешь, что из тебя лопух прорастет? Прорастет, не сомневайся. «Каждому – да по вере его…»
* * *
  Апофеоз гордыни в удручающей "вкусноте" зашлепанных слов: "Красота мир спасет". И гундосят, и выпевают век за веком (с ритуальным, как повелось, придыханием) эту "непререкаемую" истину.   А что она означает по существу?  Всего лишь рациональнейшую из гипотез - мир,  якобы,  возможно  спасти наиболее разумным, математически выверенным его устройством. И - ничего более. Самое точное и полное определение красоты, из всех мне известных, следующее: "Красота - это высшая целесообразность". Здесь никакого уничижения красоты,  но  грамотная  констатация факта: цветы, например, имеют ту или иную "волшебную" раскраску и запах для того, чтобы пчелы, их опыляющие, точно летели на эти огни - тычинки,  пятнышки,  лепестки,  т.е. на те же сигнальные, габаритные огни взлетно-посадочной полосы аэродрома, "порта при¬писки". Форма, запах, цвет, таким образом, строго рациональны. Как и сама красота (не путать с волнением,  трепетом души!). В том числе женская и мужкая,  сексуально привлекательная  (взаи¬мопривлекательная) красота.  Эта красота обусловлена какими-то глубинными, из тьмы времен идущими, видовыми надобностями человека. Ну и как же эта красота спасет мир?  Мир может спасти лишь Тот,  Кто  его сотворил. А красота - функция. Ее принципы (принцип золотого се¬чения, наиболее правильное архитектурное построение, и пр.) лежат в основе  социального  и государственного строительства.  А что, фашизм с его чудовищно правильными конструкциями не красив разве сам по себе,  если отвлечься от нравственной стороны дела? Вели¬колепные факельные шествия,  строжайший  (красивый сам по себе, "правильный") трудовой процесс, здоровая и стройная,  физически культурная молодежь на праздниках и парадах - это все очень кра¬сиво и  рационально,   тут трудно спорить.  Но вот спасла ли эта красота мир?  А какая другая красота его спасла? Красота Ромео и Джульетты? Но там дело кончилось печально. Красиво, конечно. Но ведь и могилки бывают красивы...  а два уважаемые рода так и  не примирились. Где уж тут мир спасти? - семью не спасли!. Красота, повторюсь, - функция. Одна из функций уже сотворенного мира. Чертовски соблазнительная, все-таки, функция. Пользуются ею все, но, кажется, охотнее и успешнее других - лукавый...
   А вот попробуй, подставь другое слово, слово "Рацио», к примеру. Что получится? «Рацио (порядок) спасет мир". Не то? Но, увы,  и в красоте - в извивах и наворотах ее – та же гордыня, что и в дикой человеческой вере во всесилие рационального обустройства мира, «рая на земле». Скво¬зит эта  гордыня  в превозношении красоты надо всем и вся, превыше земли и неба, паче чаяния и самой Благодати, кажется... И здесь соблазн литературного, "изящного" атеизма. И здесь до боли знакомое, доселе невытравленное клеймо эпохи просвещения  - безбожие, как роскошнейший перл махрово расцветшего антропоцентризма.
* * *
Ирония - уступка миру.
Так ли?
Трагедия - в судьбе.
Фарс чуть поздней - в спектакле.
Всерьез лишь новизна, открытие,
И - боль.
Там, где ирония,
Там отраженье знанья,
Там кривизна зеркал, гримас...
В любви признанье
Потерпит ли усмешку?..
Вот где соль.
* * *
Плотная история человеческой мысли, периодически размываемая жидким идиотизмом… (из романа «Фекальные воды». «Вешние воды» - ау! – где вы?..)
* * *
На пьяной улице
Старик стоял, блюдя приличье.
Перст возносил в толпу и – ввысь!
Весьма кренился вбок при этом.
При этом же вещал, стращал и вопиял,
И, как ни странно, не терял при том обличье,
Но был взлохмачен, огнен, юн.
Весна!
Он жил опять амбивалентно.
Он знал, он знал, что старость турбулентна,
Старик-смутьян.
***
Вот тебе, дедушка, и фильдекокс…
* * *
...вдруг вспышка ослепит - под илом жизни жирным
Блаженно заплелись, не разлепляя век,
Паук в глухом трико, червяк в чулке ажурном,
В пушистой шубе зверь, и голый человек. -
С пучками в голове... под мышками... в паху...
Один, как дьявол, наг,
Один не на меху,
Один, издавший смех,
Один, впадавший в грех,
Один, снимавший мех
(Один за всех) -
Со всех!
* * *
Бог это то, что есть. Ты это то, чего нет. Однако, дерзай.
* * *
Некоторые – урчат…
* * *
Ангелы беседуют с людьми, дают им советы, указания. Но, кажется, лишь в том случае, когда возможен "принцип наложения". То есть "мат¬рица" ангела накладывается на прапамять кого-то из людей. Здесь воз¬можны даже предсказания каких-либо историч. событий, если "что-то" совпадет. То есть предсознание кого-то из людей (как Джон Ди, к при¬меру) в прошлом уже моделировало и осуществляло подобное, а теперь "вспоминает" и повторяет это же самое, но уже в наложении (чаще всего бледноватом) на сегодняшнее подобие. Ведь ангелы обращаются не к пер¬вому встречному, а лишь в тех случаях, когда возможно повторение прошлых событий в нынешней реальности. Здесь они выполняют, может быть, роль "постовых ругулировщиков". Ибо что-то, дремлющее в подсоз¬нании, в дремучих шифрах ДНК может очнуться и точно наложиться на се¬годняшнее. И чтобы не произошла "катастрофа встречных составов", ангелы начеку.   Так,   возможно,   и  совершаются  великие   "открытия", пророчества - т.е.  открытия прошлого ( или - вечного,  архетипически повторяемого?), забытого за толщей веков, за давкой культур и цивили¬заций… И вдруг - ЭТО "открывается" в настоящем!.. Воистину - "Ангел крылом осенил".
* * *
До самого жданного, прошенного,
Ревнивой судьбой завороженного
(Старательно, наверняка),
Всегда не хватало - ну, может быть,
Какой-нибудь капельки, Боже ты мой,
Какого-нибудь пустячка,
Слезинки, просинки, горошинки,
Как в детстве, в жару - до мороженого -
Какого-нибудь пятачка!..
* * *
Люди стареют потому, что виноваты. Накопят вины - и стареют…
* * *
Вариант
Шатучая ива... плакучий медведь...
Как все это славно сложилось!
А ведь сложись чуть иначе, стань мишка шатучим,
Мир тотчас же стал бы плохим и плакучим,
Плачевным бы стал, кровожадным и гнусным,
Урчащим из кущ...
Но не будем о грустном.
Мир так поэтичен!.. В нем нежен медведь,
Лирична мятежная ива, а ведь...
Но - нет!
Нет, нет, нет.
Так ведь лучше?
Так ведь?
* * *
Человек только-только научился стоять на ногах.
Является какой-то физкультурник и учит стоять на голове.
* * *
Все дороги ведут в туалет.
Нет?
Да!
Уж куда-куда,
А туда…
* * *
Водка есть, а горя нет
* * *
Толковник
Важнецкие, брат, персонажи
Витальность, бутальность,
И даже
Ехидства, скажу, хороши, —
Сарказм, недержание желчи...
А подлость и трусость — те мельче:
Инкогнито, теньки души...
* * *
Бог это то, что есть. Мы это то, чего нет. Однако, стараемся.
* * *
Квадратуру круга еще не решили? Нет? Ничего странного. И - не решат. Умом не решат. Но вот попроси ты грамотного торгаша точно вписать круг в квадрат - он впишет. Ученый теоретик не впишет, а неученый "практик" - впишет. Ведь с чем "работал" ученый? С абстрактными величинами. Они не дороги для него сами по себе - вот они есть,  и вот - их нет. Сотри их с бумаги, из сознания,  из файла - и нет их.  Душа, сердце, кровь тут  "не ночевали".  Чистый разум,  и только. А у торгаша - товар, политый кровью и потом,  за ним бессонные ночи, напряженные дни труда, нервы, муки... да хороший торгаш каждый граммчик своего товара не  только  в уме просчитал,  он его всем нутром чует.  И вот предложи ты ему такую задачку (пустячную после всех его мук) - рассыпанную в круг, допус¬тим, мучицу гречишную точно вписать в нарисованный рядом квадрат - да нешто не впишет? Ученый не впишет, а этот запросто впишет. Потому что он его потом полил, потому что любит его, потому что это его жизнь, а не те¬ория. Вот почему и не может быть решена квадратура круга - слишком мало одного измерения - рационального - для решения этой задачи. Нет "объема", не хватает дополнительных величин - сметки, души, любви, жизни, опыта... Разум - трехмерное измерение. Тогда как разум, помно¬женный на жизненный опыт - восходит, как минимум, в четвертое измере¬ние, если не в пятое...
* * *
- Не рой могилу другому!
Не рой другому могилу! -
Твердили с самого детства.
Роет и роет, как проклятый.
Роет и роет проклятый!
Ну как не вырыть могилу другому?
Никак не вырыть нельзя.
Как вырыть себе?
Никак невозможно.
Вот так вот оно завсегда -
Сапожник без сапог,
Без могилы
Могильщик.
* * *
Ницше – на свалку! За «недо».
* * *
Был подсолнух – стало масло. Было зерно – стал калач. Была куколка – стала бабочка. Была девочка – стала мама. Все понятно? Ничего не понятно.
* * *
Целенеправильно.
* * *
Какая разница какая задница?
Большая разница. Большая – дразница.
* * *
Да, меня любят. Таких как я всегда любят. Только почему такие как я всегда платят за все и за всех? И так редко платят таким как я?.. Платоническое не в счет.
* * *
         ПРИВЯЗАЛОСЬ - ОТВЯЗАЛОСЬ
    
...желтый лист - символист,  желтый лист - символист, желтый лист - символист...    
     ПРИВЯЗАЛОСЬ!    
Как только осень на дворе, - тупо глядя на древо, силишься что-то искреннее, глубокое вспомнить… и вот-те на!  - «желтый лист - символист, желтый лист - символист...»
Нет, это уже нечто окончательное,  гармонически завершенное нечто,  этакая "вещь в себе". Навязчивая бредятина, аномалия,  грозящая стать "нормой".  Нет, тут если  вовремя не разобраться,  не прояснить первопричины зацикленности,  если не разомкнуть  цикла, черт знает  что может вывернуться из потемок подсознания… да и само сознание помрачить!.. Ну хорошо, разомкнем цикл. Попробуем разобраться.    
     ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО...
Так? Так.
А чуть-чуть изменив: в начале было - СЕМЯ.
     Итак, - миф.    
Миф пал семенем в почву (скажем,  в почву общеевропейской культуры).   
Пал семенем-памятью дерева, памятью его, дерева, могущества, целокупности
и обещанием  (пусть  даже формальным)  самоповтора всего цикла в целом –
цикла роста-цветения-плодоношения.    
     Это начало.
     А далее?    
А далее - пробился росток.
Это ветвится миф:  свежими  песнями,   молодыми преданиями... и  вот,  чуть погодя,  - цветение этих ветвей. Языческое буйство культуры, опыление будущего, завязи колоссальных духовных вымахов...    
     АНТИЧНОСТЬ!
     Эвоа, эвоа, эвоэ!..
     (И -  мощное  эхо-вызов с востока - ой Дид Ладо!..  Таусень! Таусень!..)    
Но вот цвет сошел.
И - ровное кипение листвы прокатывается по долгим эспланадам
       СРЕДНЕВЕКОВЬЯ.    
Эстетика равномерного зноя,  внимательное вглядывание в себя,  в потаенную сущность свою - плоскостную. А сквозь нее, сквозь сущность эту плоскостную –
оконца иных измерений...    
       ЛИСТВА – ИКОНА
Да, похоже, что так: листва - это плоская, тщательно выписанная (до складочек, до прожилочек) икона, просвечивающая Чрезвычайным, По-ту-сторонним...
Впрочем, в листве уже бушует завязь, постепенно оформляющаяся - в плоды. Так что же это? - Возрождение?..    
     ВОЗРОЖДЕНИЕ, ВОЗРОЖДЕНИЕ!    
Плодоносный сентябрь!  - собран урожай, обещанный язычеством.  Все уже свезено в закрома, в музеи, в галереи...   выданы  накладные,   прикинуто  сальдо-бульдо,
нетто-брутто... и что?
И - опять все плосковато,  хрупко,  прозрачно в мире. Это осень.  Увядание... 
грустно,  но красиво. Этакая предсмертная,   уже  неземная  краса  осенней листвы...   
      Да это же –
     ДЕКАДАНС!   
Сплошные трепещущие  догадки  о  подзабытом  уже Чрезвычайном. Смертельно  перекрашенное,  перекроенное, сильно побледневшее средневековье!..
И вот здесь,  именно здесь один уже только Символ, пожалуй,  способен (сквозь  времена  оборотясь) протянуться к Мифу,  к первооснове, тайно зыблющей в себе земное и неземное, сущее и при-сущее...
...и недаром  же  это кошмарное:  желтый лист - символист, желтый лист - символист...
          А что за ним, за символом?   
А за ним уже чахлый постсимволизм,   постмодернизм, расшуршавшийся  на  столетие.   Земляная опрелость, мутация форм, вызревание (сквозь зиму) нового мифа. Нечто  взыскуемое,   замороженное в глобальном холодильнике, уже оттаивает и смутно обозначает себя в самом воздухе.  - В прозрачном,  студеном воздухе, где слабенько еще мерцает, искрится морозными икринками зернистая,  шаровая константа всесочленений нового мира...    
...желтый лист - символист,  желтый лист - символист, желтый лист - символист...
    
     ...ОТВЯЗАЛОСЬ.
* * *
Бог это то,Что... Я это то, чего... однако, все же… трояко!
* * *




                Фразки и максимки из блокнота
                «Ума горячечных замет»

* * *
Лопата - рыло.
* * *
Урод, а есть фамилия.
* * *
- Я вижу, это уже стало сплетней, обнажающей мою глупость!..
* * *
О, моя бюрократическая задуминка! А ведь член - это же Член Семейства!
Значит, на него положены квадратные метры?  О-о!..
* * *
С холодными ногами не уснешь. Нога - сну голова!
* * *
На морозе пар изо рта. Человек внутри - теплый.  Двигатель внутреннего сгорания.
Рот - выхлопная труба.
* * *
Задумавшись, распутывал шевелюру былого. Чесал репу. Вскрывал колтун памяти.
* * *
- Ну хорошо. Положим, я дурак. Так какого же вы черта обхаживаете меня?
- Что же мне, умных обхаживать?..
* * *
Хлебосольный хозяин врал. Но неудобно было, вкусно жуя, не верить
* * *
         
       






                Абзац
                слегка маячит
















                Псой социо-исторический

                (Портрет с орденом «Мухи» на рубахе)


               

* * *
Россия – сборище душевнобольных. Очень души болят у людей.
Наверное, нигде так не болят, как в России.
* * *
Чуть-чуть истории
Плебс помрачнел.
Царизм
Подумал и упал.
Плебс поскучнел.
Отпал.
И впал в пауперизм*.
                * Пауперизм - высокое поименование такого состояния жизни, при котором, как говаривал один старый узбек, помереть не помрешь, но худой-худой будешь.
* * *
Вождя под хвост!...
* * *
А рашен – не страшен?
* * *
Голубая рифма
Педерастичная Европа
Трясет портками у дверей,
И ждет, тоскуя, рифмы…
Рифмы!
Так на, возьми ее скорей,
Жопа старая.
* * *
В чем ужас реформации (профанации?) христианства? Самый наглядный в том, что несут в итоге не Крест, а – крестик. Ювелирное украшение на грудях. Золотой, с бриллиантами крестик… «Крест большой, тяжелый, неудобный, надо его реформировать, уменьшить, подогнать под «разумные, современные» размеры. И – уменьшили. И еще уменьшили. И еще. Вот, ювелирное украшение. Шик-блеск на грудях  современниц. И современников.
* * *
Воспоминание о Лубянке
Мороз. Железный Феликс. Мрак.
"Колоть!" - Приказ был дан.
Кололся лед. Кололся враг. Кололся наркоман.
... и пидорас притом!
* * *
. Бомбежки НАТО. Серб и Молох.
* * *
…и рашен не страшен…
* * *
Говнализ мочи…
* * *
Инвестанты-оккупанты
За шакалом шакал, за гориллой горилла,
На халяву, разбой, рандеву...
...и Кутузова дерзкая мысль озарила:
Сдать Москву.
Сдать в аренду Москву!
* * *
Было время - в начале перестройки «страмили» Сталина.  Опомнились. Поняли, что он не для удовольстия пытал зиновьевых, каменевых, и т.д. Он выбивал из них - как Петр из Меньшикова палками (переломал кучу палок о бока дружка, устал, отступился) - деньги, переведенные на зарубежные счета. И - выбил-таки! Пусть не все, но процентов 60 выбил. Такое удавалось только Петру (отчасти)  и Екатерине – свести баланс внешней задолженности до нуля,  или около того.  И вот, спустя "катастрофы", я думаю - а не оболгали мы святую инквизицию, болтая об ее "зверствах",  и ни о чем более?  Я читал и "Молот ведьм", и другие книги, и почувствовал, что далеко не все вранье в  переписках монахов-пытальщиков меж собою. Спросил умную женщину - а что она дума¬ет насчет ведьм? Она (в любви со мной), сказала, что это правда, что не все вранье в откровеньях монахов. Были - и есть ведьмы! Только в средневековье был "наплыв" (неясно почему) темных сил. И был создан институт по борьбе с ними. Кошмарный институт, как водится. Но стран¬ная вещь – западная Европа живет с тех пор припеваючи, а мы мучаемся, бедствуем…  почему? Не потому ли, что не выжгли всех красивых женщин, как это сделали западные европейцы? Ведь ведьмами они считали имен¬но самых красивых, и жгли их (часто по доносам неудачливых любовни¬ков). И вот Европа - вся  в  "лошадиных", грубых, пупырчатых женщинах,  а восточные славянки – красавицы, чис¬тые, с нежной кожей.  И Россия здесь - крайняя!  Оттого и нескладуха, что много красивых баб на Руси.  Слишком много! Куда ни глянь - и все нежные, зазывные! Не выжгла их "инквизиция", вот и стра¬даем. И боимся сказать, что не "шершеля фам", а баба коняге мешает, - мешает "воз тащить" по горькой земле…  больно уж красивые, красивые бабы!..
* * *
Развивая Платонова
Без грозы, без грязи, без молний
Мрак неполон...
Бандит, урод,
Побирушка, алкаш безмолвный
Довершают собой народ...
- Без меня человек не полный! -
Сквозь башмак желтый ноготь орет.
* * *
Шарманка – предок компьютера. Валики со штырями – архаичные программы. Ручка шарманки – примитивный процессор. А дырки в перфокартах на первых больших ЭВМ – те же штыри на валиках шарманок. Только наоборот – вовнутрь. Шарманка, вывернутая изнутри, это и есть компьютер со своей программой. А первопрограмма -   Слово. Которое было в Начале. Но в механическом ракурсе, и правда, шарманки, музыкальные шкатулки –  первокомпьютеры.
* * *
Кто не был на войне,
Тот Богу не молился…
Слова не обо мне.
Чего же я озлился?
* * *
Лишь расставшись с гордыней и претензиями, в России можно жить хорошо. Радостно.
* * *
Через окно, сквозь пыль – пышные, «вкусные» лучи солнца. Суслоны света.
* * *
Мысль о всеобщей справедливости
Жру икру. Черную.
Ночь нежна...
Жить
Можно, брат. Спорную
Мысль не разрешить!
Нет, не разрешить!!
Скопом не решить!!!
Не решить, мать честна,
Так чтоб враз, начисто, -
Гордо, на миру...
Вот решил. Начерно.
И сижу.
Жру.
* * *
«…сволочь!..» -
Брызнули аплодисменты.
* * *
Красное зернышко перца. Даже на ладони, кажется, обжигает.
* * *
Поздравление с нежным праздником
В международный банный день
Встает из гроба Клара Цеткин...
Струится март. Двоится пень.
Змеится пар, как праланцетник.
Пружинками танцует - кровь!
Кузнечиками скачут нервы
Разнагишавшихся миров -
С планеты на планету, стервы!..
Потеет в мареве, как жбан,
Вселенная в истоме банной,
Где парится косматый Пан
Не с панночкой - с кошмарной Панной!..
Но тень великих мертвецов
Уже нисходит в первородный
Хаос... чиста земля отцов,
Умыта... и, в конце концов, -
Да здравствует международный
Всемирный шабаш, - глаз и уст
Кромешно буйство, половодье,
И - половое,
Конешно, - чувств!
* * *
Вот тебе, девушка, и гранд мерси…
* * *
Вечный вопрос
Отцы, мол, и дети... таких развели
Туманов и грез по планете!..
А глянешь - сплошные отцы-кобели.
Да суки. Да сукины дети.
А весь-то вопрос, как посмотришь без грез, -
Шкурный вопрос. Квартирный вопрос.
И бородой уж давненько оброс…
И пробирает мороз
Шкуры бездомных…
Вопрос!
* * *
- Алкоголь – медленная смерть!
- А вы предпочитаете скорую?
* * *
У пьяного француза был нос цвета бордо…
* * *
Песенка  веселая
И гомики, и комики, и химики, и схимники
Сидели кто на крыше, а кто и на трубе,
(А кто-то и повыше, а может и пониже,
Но все равно повыше, поскольку - сам в себе),
А на витом крылечке, как в золотом колечке,
Сидел кудрявый Ванечка с цигаркой на губе,
С улыбочкой блуждающей, с цигаркой, тихо тающей,
Сидел себе, накручивал мотивчик по душе -
Про белую березу, про ласковую грезу
Кудряву заломати, гуляя по меже.
А после в три гудочка, свисточка, шепоточка
Повыше драной крыши разнесть по миру весть,
Чтоб сотрясались груди, прочувствовав, что люди
Такие одинокие, задумчивые есть…
* * *
Пролетарское проклятие: - чтоб тебе бульдозер во сне по голове ходил!..
* * *
Перестройка. Зона вышла на волю. Воля очутилась в зоне.
* * *
В изверге, и ироде, в идоле
Не поступки, - приемчики выдали
Его
Самого –
Того…
* * *
Церковные фамилии почему-то от низших чинов – Поповы, Пономаревы, Дьяковы…
где Патриарховы, Митрополитовы, Архиепископовы?..  дело в «белом» и «черном» духовенстве? В обете безбрачия?..
* * *
Новая драма. Водки ни грамма.
Маслицем «Рама» торгуют у Храма.
* * *
- Дети, пишите: М а м а    е л а    р а м у…
* * *
Новорусское на тему «Взвейтесь кострами…»
«Мерсы», наганы,
Шаг наш неистов…
Мы – хулиганы.
Дети – министров!
* * *
«Дедушка с характером». Фильм о старом большевике.
* * *
Царь мог позволить подданным сносную жизнь. Революция потребовала напряжения сил. Нечеловеческих. (Пятилетки, штурмовщина…). Цена прогресса.
* * *
«На войне как на войне»:
Новые русские тонут в джакузи.
В шопах горят. С утюгами на пузе.
Пляшут, как в шоу, с паяльником в жопе…
Жизнь – это шоп. Ну а в шопе как в шопе.
* * *
…базар-вокзал… чучмекодавка…
* * *
Щекочет ноздри запах шашлыка...
Сейчас бы что? Бутылочку пивка,
И в очередь к шипящему мангалу,
И с шуточками, чувствуя плечо
Сограждан, поддержавших горячо
Твой вольный пыл, - в похмельную Валгаллу,
В гражданский бунт, в разнос всего и вся!..
Но осознав, что на тебя кося
Державным глазом, хмурится шашлычник,
А с ним и все вокруг, сникаешь... блин!
Да здесь же все рабы! А ты один
Не воин, непроспавшийся язычник.
* * *
Гордые Храма не имут. (Живые понятия не имут. Как и срама.).
* * *
Молчуны в эпоху гласности,
Тугодумы, чье словцо
Не к лицу парадной ясности,
Пьют дешевое винцо…
* * *
Враги, враги… Враг всегда один!
* * *

Мелодия театрального разъезда:
Вечеp. Опять фонаpщик-стаpик, с котоpым я столько лет назнаком,
Лампочки синие звезд
Медленно
Ввинчивает
В чеpную сеть небосвода...
Котоpый вечеp подpяд кpасноватым огнем наполняет
Фонаpь кpуглобокий луны - над театpальным пpоездом -
Стаpинный...
* * *
Вывеска у букинистического магазина: «Для тех, кто пропился».
* * *
Один молоденький эстет
Носил хорошенький кастет.
Как поэтично быть эстетом!
Как эстетично бить кастетом!
…сусала… алый цвет…
* * *
Нумизмат… а ведь это человек, активно собирающий дензнаки?
А ведь это – миллионер?!
* * *
Антропос
(мизантропическое)
Клещ не клещ, свищ не свищ, хрящ не хрящ, а нимба
Ни на грош - хошь не хошь - не найдешь, и амба.
Не тростник, и не хвощ - мыслящая тумба.
Здоровенная хищь, полная апломба...
Обалденная вещь
Атомная бомба!
* * *
При Советах (тюрьма народов!) секса не было? Почему детей рождалось больше, чем в «свободной» стране? М.б. секс непродуктивный?
* * *
Тезис на сиппозиуме:
Если меньше жевать соплю,
Есть возможность свести к нулю
Рецидив перманентной рвоты.
Сам позыв ее... я повторю:
Сам позыв ее!.. рвет кого-то?..
За внимание благодарю.
* * *
- Вуаля?
- Я те щас навуалякаю!..
* * *
Как сделать бизнес? Тут нужна сноровка.
А перед сном так сладко помечтать:
Секретный текст... шпионская шифровка…
Шикарный бизнес - Родину продать!
Но как продать? Кому? Тут нужен опыт.
Мечты-то есть. Нет – опыта! Ну что ж...
Пожалуй, все же,  в розницу... не оптом…
Оптовика, пожалуй, не найдешь.
* * *
Лирическая-патриотическая: «Были когда-то и мы русаками…»
* * *
Круговорот культур в природе
"Червяк — культиватор почвы..."
(Сельскохозяйственное)
Червяк уже разбит.
Он корчится на грядке.
Знобит его, знобит,
Волнисто передергивает складки
Былого червяка,
Но - все в порядке.
В конвульсиях разбитые остатки,
Но - все в порядке, все в порядке, все в порядке...
Сезон избыт.
Взят урожай, и взятки, в общем, гладки,
И отдыхает штык и черенок лопатки,
Червяк убит?
Но зреют, зреют новые посадки,
И, корчась, прорастает новый быт,
И - все в порядке, все в порядке, все в порядке...
Такой вот, брат, кульбит.
* * *
Россия – трагический актер и драматург-трагик одновременно. Очень уж любо в России создавать трагические ситуации и сладострастно (в нескольких актах) выпутываться из них. Как пчела из дегтя…
* * *
Но! – в наши бестиарии лучше без теории.
* * *
Из цикла  «Псой Аполлонович помнит все»
 
* * *
Я помню, помню все маевки,
В начале века и в конце...
В рабочей славненькой столовке
Все дружно брали поллитровки
И шли с улыбкой на лице.
 
На травке спорили, проклятый
Кляли под рюмочку царизм.
Все знали кто был виноватый,
Кто из министров вороватый,
И пили за социализм.
    
Потом, в глухой середке века
На демонстрациях  - "Ура!"
Вопили, помню как вчера,
И на трибуне человека
Ругая, пили до утра.
    
За демократию на кухне
Боролись злобно. Всех воров
Чиновных знали будь здоров.
"Дубинушка - шептали - ухни!.."
И ухнула. И рухнул кров.
 
Державы нет. Ушли парады.
Ничье все было, стало чье.
С кого тут спросишь? Е-мое!
Кругом такие демократы, -
За что боролись, старичье?
   
Я выползаю на маевку
С десятком славных, древних рож,
Открыть не в силах поллитровку,
Я плачу,  - лучше б упаковку
Портвейна взял - бумага все ж.
 
Ну что, ребята-бузотеры,
Царя ругали? Ильича
Кляли? Виссарионыча
Чехвостили? А Ильича               
Второго? А Сергеича?
Все воры, воры, воры, воры...
Всех мы клеймили. А для ча?
   
Все люди грешны, все двуноги.
Нет ангела ни одного.
Когда б мы помнили о Боге,
Иные ждали б нас дороги.
А что нас ждет? Да ничего.
 
Ну, хам сожрет другого хама.
Так третий выползет. Беда!
Кончай маевку, ерунда.
Айда, ребятушки, до Храма,
Грехи замаливать айда.

* * *
Я помню Дюка Эллингтона,
Он забегал ко мне порой,
Играл, мурлыча монотонно,
И улыбался мне бездонно,
И растворялся за игрой...
   
Он так любил мою избушку,
Так обожал степную даль,
И леса милую опушку,
И колченогий мой рояль...
 
О Дюк, минувшего мне жаль!
    
Минувшего, где как в тумане
Мерцают мне твои черты,
И тот рояль, и те кусты,
Где черный, сквозь воспоминанье
Сам, как рояль, мерцаешь ты...
* * *
Я помню Ленина, ребята.
Володю, сына Ильича.
Вот говорят, он мстил за брата...
Я буду в роли адвоката.
А вы не спорьте сгоряча.
    
Какой там брат! Какие сестры!
Сам черт Володе был не брат.
Он был картавый, рыжий, острый
На язычок, любому тосту,
Любому диспуту был рад!

Вот как-то, помнится, под осень -
Прыг в дом ко мне, и все острит.
Дуб - говорит - всю крону сбросил,
Давай и мы с тобою сбросим
С царя корону - говорит.
    
Я спорю с ним, смеюсь, конечно…
А сам боюсь. - Ильич того,
С дурнинкой малый! - шутит нежно,
А может ой как не потешно
Черт знает натворить чего.
    
Черт знает... Николаю вскоре
Он так ударил по рогам,
Что ого-го!.. и не от горя,
А от того, что с ним поспоря,
Ударили мы по рукам.
А вы - за брата, Ильича!...   
Не спорьте, суки, сгоряча.
* * *
Я помню Сталина героя.
Твердят, что гад он и злодей.
А я не стану. И не скрою,
Что любовался им, взирая
На то, как он любил людей.
Детей – особенно. Узбечку
Особенную (Мамлакат,
Кажись) - в руках держал, как свечку...
А мог бы задницей о печку,
Когда б воистину был гад.
Но не был. Улыбался сильно.
И сильно тихо говорил.
И все росло при нем обильно,
А он лишь трубочку курил.
Бывало так, в денек погожий,
Зайдет ко мне на огонек,
А я и рад, - ну до чего же
Удачный выдался денек!
Пойдем, Иосиф мой пригожий,
Пойдем, присядем на пенек...
И шли, судачили... заметки
Свои черкал он на дворе
О том, о сем, о пятилетке...
Чай закипал к ночной поре...
И можжевеловые ветки
Уютно пыхали в костре...
* * *   

                Песня, как элемент геополитики
Россия - Европа - Россия...  плюрализм, консенсус, стагнация, дефолт,  санация... Рынок! Но вот тебе рынок, а вот песня. - "Городские  цветы".   Замечательна там строка:            
                «...прорастают цветы сквозь асфальт...»
Очень верно подмечено. Весенняя, щемящая нота - жизнь, мол, всегда свое возьмет. Что особенно прелестно, здесь ни малейшей иронии.  Я много раз слушал эту песню,
 и умилялся. Но однажды прошибло - а чему, собственно, умиляюсь-то? Что трава прет сквозь асфальт, что корежит его? Да, пожалуй что так, этому и умиляюсь.
Не задумываясь особо,  умиляюсь молодой жизни,  ее дерзкому первоцвету, ее силе
в борьбе с косной материей. Но это я, русский человек. А вот какой-нибудь Генрих, или там Франц, где-нибудь в Лионе, Амстердаме, Женеве, переведи ему смысл - ужаснется.  Да что же это такое! Что ж это за дорога?   По ней что,  сто лет не ездили?  Или дорожники так скверно асфальт положили,  что уже и не трава-камнеломка прет сквозь него, а весенние,  стало быть - нежные! - цветы? Ах ты швайн, сволочь муниципальная! Куда городские власти смотрят? Кто понесет ответственность
за аварийное состояние мостовой? Как можно ездить по таким дорогам?.. Остынь, милый Ганс,  послушай, Луи, послушай и успокойся. Ты прав, ты на все  сто прав - по таким дорогам не можно,  никак не можно ездить. Да и на то ли они положены, чтобы по ним ездить? Экая дикость! Россия велика, всю  не  объедешь.  А коли уж всю ее не объедешь,  то лучше и вовсе не рыпаться, а дома сидеть. На малое мы не согласные. Итак, решено - будем дома сидеть, будем цветочками любоваться. Цветочками по весне любоваться - это настоящее, это метафизика. Тут Космосом шибает, вселенная дышит,  русская мысль,  трепеща,  пробуждается... И чем же она пробуждается, русская мысль?  А пустяком - цветочком.  А ежели он  не просто один из тысячи летних цветов, а ежели он по весне распустился, да еще и асфальт проломил при этом - туши свет.  Тут уж бездной потягивает. Да для того, может быть, и асфальт так щадяще положили, чтобы цветы сквозь него по весне проросли?  Ну,  умысла особого,  наверное, все же не было, но так уж у нас заведено - работа не главное, главное душа.
А с цветочком,  сквозь асфальт проломившимся,  жизнь  душевнее, это бесспорно. Бедно живем? Да, бедно, скудно живем, но бедность свою ни на какие коврижки не променяем.  Так-то. А то - консенсус, менеджмент, маркетинг... Это у вас менеджмент, а у нас -цветы сквозь асфальт. И поломанный асфальт никого не удручает.  Потому,  что душевно проломан. Конечно,   и  мы вкусно покушать не прочь,  и нам на чудо-тройке промчаться не в обиду станет, но при этом не раздавить бы цветок, нежно возросший.  А коли невозможно этакое совместить,  то мы,  пожалуй что, цветок предпочтем.  Да, однако, предпочтем цветок, ибо в нем душа и культура,  а у вас - голая цивилизация. 
И,  как знать,  может быть в этом хрупком цветке,  бьющемся сквозь асфальт,  сокрыт особый, только нам внятный намек?  А может быть, в этом-то цветке и распускается, и благоухает чистый замысел, ну пусть малая часть этого замысла - Замысла Божьего о России?  Пусть, мол, хоть одна держава такой пребудет - все пойдут в цивилизацию,  а Россия нет.  То есть, и она, наверное, тронется, но на цветок, на милый сердцу цветок оглядываясь...
     И когда на праведный Суд явятся народы и страны,  что они предъявят Богу  в  свое оправдание?  Что европеец Судие грозному в ручонке протянет? - Компьютер?  Презерватив с усиками? «Мерин» лакированный?.. Изрядно, изрядно,  тонкая работа - молвит Судия.  И выставит в табель четверку. А придет русский человек в суровой шинели, в походных сапогах с блинами родной земли на подошвах,  и протянет лучший в мире автомат. И Судия поставит пятерку. «Почему дискриминация? - обидится европеец - русский плохо работал, полмира в страхе держал, мы от него в убежищах прятались,  мы даже вынуждены были разорить его,   окоротать экономически, в рынок втянуть,  чтобы там, наконец, надорвался и лопнул его военно-промышленный комплекс,  а Вы ему тут  -  высший  балл. Обижаешь, Начальник!»  - скажет потрясенный несправедливостью европеец. И услышит в ответ: «Да, по меркам вашим, по меркам земным ты и чище,и аккуратнее,  Дитрих.  А только Иван все одно Мне милее.  Потому что - душевнее.  Это уж по Моим,  по небесным меркам. И знаешь, Сильвер, почему жил он так бедно,  так неуютно?  Потому,  что больше, чем ты, Джон,  сверялся с Моими,  с небесными мерками. Ты же его задавил, понимаешь? Ты же его собственными руками давил,  машинами давил, шаблонами давил, а он только и знал, что сопротивлялся тебе и, как умел, старался быть верным Мне,  Моему Ритму.  Для того он и воевать хорошо навострился, и лучший в мире автомат изобрел,  чтобы от  тебя,   Сэм, обороняться. Вот так-то, брат Ицхак. И не тебе его тут судить, а Мне, одному только Мне.  Контрацептив у тебя хороший,  спору нет, и компьютер на плечах крепко сидит,  это Я, дружище Бугенгаген, ценю. Да Я и балл тебе,  вишь,  не маленький выставил. Но что ты Мне для души принес, а?  Вот то-то же,  миленок Арнольд,  для души ты Мне ничего и не принес. Иван, говоришь, тоже ничего не принес? Автомат, говоришь, такая же машина, только что страшная? Верно, говоришь, Диего, машина. А ты в дуло-то загляни,  посмотри хорошенечко,  что у него в дуле  торчит?.. Вот  то-то и оно - опять же цветок!  У него и сквозь асфальт - цветок, и сквозь железо - цветок,  и везде у него - цветок.  Вот такой он, Иван,  душевный человек. И потому Я ставлю ему высокий балл.
 А ты ступай, ступай себе, Христофор, и будь своей долей утешен, а не то... как это у вас на земле в суровых местах говорили? - По плохому не хочешь, по хорошему хуже выйдет.  Ты ступай,  а Я цветок буду нюхать, Я им наслаждаться буду.  Голубенький,  между прочим, цветок, из Европы, между прочим,  занесенный - европейскими вашими романтиками.  И самою же Европой  забытый. И затрамбованный.  А в России - в одной бедной России - этот цветок даже сквозь камни пророс!..»
     Вот так  скажет Судия. И все поймут. Не посмеют Там не понять, почему это ни хохот,  ни гнев никак не разбирает  русского  человека, когда он слышит в репродукторе:      
                «Прорастают цветы сквозь асфальт...»
А то - консенсус, санация, стагнация, кризис... То-то и оно, что - кризис.

* * *               
Церковь сильна и стоит – Красотой.Власть – Силой и Тайной.
* * *
Власть и Церковь всегда льнули к сильным мира, к богатым. А сильные мира – разбойники. Глубоко грешили, глубоко каялись. Глубина преступления равна глубине покаяния? «Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил…»…Прободал?..
Диагноз. Прободение совести.
* * *
…все смолкает, когда он глаголя,
Точно грохнув одной из дверей,
Произносит в арабском застолье
Энергичное слово – еврей!
* * * 
Сектантство – вещь упоительная. Но можно и спиться.
* * *
                ФРАЗКИ И МАКСИМКИ ИЗ БЛОКНОТА
                «УМА ГОРЯЧЕЧНЫХ ЗАМЕТ»
* * *
Гордый чистильщик обуви. Чаевые швыряет на мостовую. Пацаны подбирают. Ползут слухи. Растет популярность. Растет прибыль...
* * *
Чернознаменный красноморский флот. Пираты. Осуждают положение
на Ближнем Востоке: Семит хамит, однако...
* * *
Житие неудачливого путчиста-революционера.
Ссылка в спецгородок Карловы-Марксовы.
* * *
- А сколько у нас денег?
- Трем директорам упиться можно!..
* * *
- А кто такие пропилеи?
- Алкоголички, наверно…
* * *
Колесный пароходик "Раздолбай".
* * *
- А кто такие херросплавы?
- Однако, человеки...
- А что такое херомантия?
- Однако, презерватив…
* * *
Свист протеста потух, не поддержанный стадионом.
Судья гордо поглядывал на трибуны.
* * *








                АБЗАЦ
               
               
             
                НА ГОРИЗОНТЕ

               






                Псой обывательствующий



               
 
                (Портрет с орденом «Мухи» на лацкане)

* * *
Женщины отдыхали. Мужчины сквернословили…
* * *
Все мы люди-человеки,
Все мы любим чебуреки…
* * *
Остров пустых бутылок. Мечта пенсионеров.
* * *
Я ехал вдаль посредством самолета,
Смотрел в окно пейзаж и кушал вкусно.
И мысль пришла в самом конце полета,
Что самолет работает — искусно...
* * *
Идя мириться, важно чувствовать себя виноватым, глупым.
* * *
Зеницы ока…- Сука! Зенки выкорчую! – Око высосу! – Шнифты выдавлю!..
* * *
Кто-то рванул сто грамм,
Кто-то рванул стоп-кран,
Кто-то сорвал – па-рам! –
Банк… и урыл к херам.
* * *
- А кроме всего прочего, я еще не собака, а человек!
* * *
…добрых – больше.
* * *
Давненько во сне я не видел отца,
Не пек пирогов, не варил холодца…
И бабушка тоже не снилась давно,
В своем уголке не клонилась темно…
И мать не является… видно, живу
Уж так хорошо, будто все – наяву.
* * *
Золото… алмазы… осколочки рая…
* * *
Как на зуб проверяют золотую монету,
Ночь прикусывает молодую планету,
Звезды сщелкивает, как фискал.
Раздраконив к утру всю копилку,
Дарит миру кривую ухмылку,
Нежно рдеющий, сытый оскал…
* * *
Роковые страсти, это всегда приближение к  ч е м у - т о… но – к чему?
* * *
Сидите тихо, мы все плывем в одной… не надо раскачивать лужу!
* * *
Если слышно как лает собака,
Провожая гостей караван,
Значит слышно ей тоже, однако,
Как скрипит подо мною диван. 
Обоюдная слышимость в мире!
Там вздохнут - здесь отпустит в груди.
Ну а свет перекроют в квартире, -
Звезды глянут. И ты погляди.    
Покряхтит говорком иностранным
Из транзистора чья-то брехня,
Крякну русскоязычным диваном:
- Эй, на Западе! Слышно меня?
* * *
Шакал выжидает, волк говорит…
* * *
Лиходей
В телефоне просочился ручеек.
Пригласили меня, гада, на чаек.
На малинку, на порядочных людей…
Я малину им изгажу, лиходей!
Скину на пол самовар, на стол вскочу,
Как ногами затопчу-захохочу,
Балалайку захочу – кликну горничную,
Заповедными частушками поерничаю,
Тем и славен у людей – дурачок…
Ох, хрусталь-то хороша под каблучок!
…спеленают меня, Боже Ты мой,
Отвезут меня, пьянешенька, домой.
Я дорогой им накличу беды,
Напророчу без бобов, без воды.
- Как живете-то, - спрошу - мураши
(Застыдятся, зашуршат), без души?
Страху лютого шутя напущу,
А доставят – захраплю-засвищу.
Глядь, наутречко течет ручеек:
- Лиходеюшко, приди на чаек…
* * *
- Роковая женщина! Я люблю ея!!.
* * *
Мой приватный логопед
Как-то сел на лисапед -
В грязь упал и напугался,
И захрюкал, как свинья…
Матюгался, заикался,
Стал такой же, как и я.
...ходим мы теперь вдвоем
К логопеду на прием.
* * *
«Убийцы в серых халатах…» - Коты, гнобящие мышей?
* * *
Беретик. Большие близорукие глаза. Мягкие белые руки. Длинный бежевый плащ. Такие люди чрезвычайно смешно и трудно объясняются в любви.
* * *
Вот и вырос. Стал большой и глупый. Мирно возрос на благотворной почве идиотизма.
* * *
Бартер
Меняю литр на кубометр.
Ампер на декалитр.
Но килограмм - на километр?..
Совсем не тот калибр!
* * *
Беспросветная жажда знаний
* * *
Мать-героиня.
- Кончай икру метать!
- Ну а Б…-героиня? – ордена не положено?
* * *
Флора и фауна
- Ты безгрешна? Это дико!
- Нет, не дико. Я безгрешна.
- Не кизди-ка ты, гвоздика!..
- Отвали, моя черешня!..
* * *
Лапша на оба ваши уха
* * *
- Ты почему меня ударил?
- А потому, что ты дура.
* * *
…переламывая плечики
Электрическим канканом,
Минеральные кузнечики
Скачут над стаканом…
* * *
Из уроков английского:
- «Ю андестенд ми?» - На вопрос
Я отвечаю – «Ес, оф кос».
* * *
Интеллект и ум. Интеллект не дает счастья, удачи. Интеллект это тонкая механика, процессор в компьютере. Интеллектом и машина обладает. А ум, это другое нечто, нечто ж и в о т н о е. Умные, а не интеллектуальные добиваются успеха. В том числе и у женщин. Животное счастье? Тоже немало.
* * *
Благородный стал, в бане помылся…
* * *
- Буду рад
В будуар…
* * *
По его виду чувствовалось – он выпьет много водки. Он выпил много водки. Это чувствовалось по его виду.
* * *
Туалет в пивнушке – «эМ».
Рядом – «Жэ». (Но тоже – «эМ»).
«Жэ» вобщэ не заплывают,
Не бывают тут совсем.
Что поделаешь? Сераль
Очень грязная. А жаль.
Имя «Сакко и Ванцетти»
Носит гордая сераль.
* * *
Кончайте лапшу вешать, мы сами с макаронной фабрики…
* * *
…и пошли они, пивом кривимы
* * *
Неизбывно любимая в народе игра «Жопу к стенке».
* * *
Судят и сажают в основном за инстинкты, т.е. за неумение (реже нежелание) их сдерживать, т.е.за порыв вернуться к ес т е с т в е н н о м у  состоянию? Что-то не то.
* * *
Ах, как годы летят!..
Ах, как тянется время!..
* * *
Приезжал поэт, о любви читал…
* * *
Такой как есть, зато искренний
Мздоимец я. А что? Я очень многим гажу.
Я в спорах нетерпим. Гусей гоню. Пинком.
Закусываю удила, коварствами влеком.
А если закушу губу, то и поглажу
Ее же. Изнутри. Своим же языком.
Вот так-с. И ничего.
* * *
Вот тебе, вьюноша, и па-дэ-спань…
* * *
Никогда не откладывай на завтра то, чего можно не делать никогда.
* * *
…вот и эта девочка за одно только лето превратилась в девушку. Похоже, их всегда куда-то увозят на целое лето в такое время. Чаще всего увозят к морю, и что-то с ними там делают – колдуют, изготовляют «готовый продукт» из «полуфабриката». На солнце, что ли, выпекают? Поджаривают, как глиняные игрушечки на солнце, а потом обливают южной глазурью, смуглотой, блеском… шлифуют.
* * *
…и слабел, как фонарик,
Отрывной календарик…
* * *
- Да никуда ты не умрешь, сука!..
* * *
Отвоpот
Молоточком постучу-постучу,
Гвоздик в двеpь заколочу-заключу,
Не ходите, люди добpые, ко мне,
Не топите мою душеньку в вине,
Как ни плавай, а винишко-то pазымчивое,
Как ни плакай, а душа-то, вишь, отзывчивая,
А напиться-натpудиться pазве тpуд?
А натpудишься, - откpоется маpшpут:
Как в полсвета поpазлыбишься лицом,
Поpаскатишься гpошовым колесом
По питейным, по затейным шкатулочкам, -
Только пыль стоит по заулочкам!..
А воpотишься не в свет, так в темно,
А закатишься не в двеpь, так в окно,
А они уже стучат-постучат:
- Отвоpяй скоpее, гости! - кpичат.
А уж я себе молчу-боpмочу,
Молоточком по гвоздочкам стучу,
Молоточком изнутpи поколачиваю,
Отгоняю чеpтей, отвоpачиваю,
- Пить-то все мы - говоpю - мастеpа,
А хозяин на pаботе с утpа,
На ответственных, слыхать, должностях,
Ишь, собака, позабыл о гостях,
Загоpдился, в стыд и совесть вошел,
Встал, умылся… шибко в гору пошел!
* * *
Сушь. Состояние обрыдлости. Барометр вещает «Великую Скуку». Пойти, что ли, пособирать металлолом?..  макулатуру?..
* * *
Зимняя олимпиада   
Эх, купить бы валидолу, завалиться на диван,
На дороженьку ледову пялючись в телеэкран!..
Эк там ловко и уклюже, вдоль полосочки скользя,
Круг сужают - можно ль уже? - уже, уже... значит льзя.
Все на этом свете можно, если только захотеть.
Можно даже осторожно над землею полететь:
Льдом пыля, - все выше, выше, круг за кругом, как во сне,
Чтоб рвалось все тише, тише сердце где-то в глубине,
Чтобы сердце, залитое льдом и болью, как трофей,
Из объятий валидола рвал не Бахус, но Морфей...
* * *
Мгновения счастья отличимы лишь после, в общем тоне жизни. Как в музыке – отдельные ноты не воспринимаются, но в общем звучании, в тональности целого проступает их прелесть. Отдельные взблески. Осколочки рая.
* * *
Весна. Мартовские кошки, сношаясь, орут за окном. Пьяный крик соседа:
- «Кто там опять детей мучает?!.»
* * *
 «…и кто-то камнем запустил
В ее растянутую ногу…»
Вот так вот оно завсегда и бывает – ко всему вдобавок.
* * *
Сверчков-Шестов. Философ запечный.
* * *
Всяк сверч знай свой шест
* * *
- Нет, этот водки не изобретет… - Куды ему!
* * *
Я обожаю в людях ложь.
Люблю носить в кармане нож.
Люблю сироток обижать,
От страха по ночам визжать,
Скулить, сутяжничать, стяжать,
И - никого не уважать!
Что тут поделаешь? Люблю.
* * *
                Фразки и максимки
* * *
Три книги необходимы людям: Священное Писание. Домоводство.
Памятка молодому бойцу.
* * *
- Сколько стоит такой ребенок?
- Вы с ума сошли! Это не кукла, это мой ребенок… это живой ребенок!..
- Заверните, пожалуйста…
* * *
В России не на Конституции надо клясться, восходя на престол, а читать – обязательно наизусть! – монолог царя Бориса: «Достиг я высшей власти…»
* * *
Пьяница – пьявица. Мужчина – пьюн. Женщина – пьявица.
* * *
Запутался в тоске. В ряске. В тине.
* * *
Ловкие редко честны. Честность в быту рифмуется с глупостью, неуклюжестью.
* * *
Честный частный предприниматель. Купил лицензию на отстрел трех миллионеров.
* * *
Сонька искусница. Марья золотая ручка.
* * *
Зачем столько табличек «У нас не курят»? Когда доподлинно известно,
что у них курят, курят, курят!
* * *
«Да и уса не омочу
Я в алкоголе!..» -
Вот так я прокричать хочу.
Смолчать – тем боле. ( С тяжелого бодуна).
* * *
- Не волнуйте меня Вашими прекрасными словами, у меня язва…
- Язвительный Вы человек…
* * *
 «…ходит веник солодковый
По малиновой спине…»
* * *
Иголку в сене не утаишь
* * *
…и-и, чревато червонцем!
* * *
Только без глупостей! Попрошу без глупостей! У меня уже есть один убийца – время.
* * *
Поэзия не искусство. Это было где-то, а теперь вспоминается. «Реставрируется».
* * *
…мечты, когда-то дорогие,
Проступят вдруг из темноты…
Зачем они теперь, такие,
Сбывающиеся мечты?
Ни тех переводных картинок,
Ни запрещенного кино,
Ни жгучих некогда новинок
Давно не хочется… темно
Ходы из прошлого копают,
И спотыкаются в судьбе,
И проступают, проступают,
Как будто корни на тропе…
* * *
Книга о стиховодстве. «Сделай сам».
* * *
С большой буквы Пьяный.
* * *
Возлюби врага своего… Зачем? Почему? Потому, кроме всего, что он вычисляет незнаемые тобой грехи, обнаруживает их с другой, темной для тебя стороны. Как в тоннеле – «дает встречный план».
* * *
Повальная мода на конкурсы красоты. Конкурс красоты в вендиспансере. Главный приз – «Золотая Венера». Призы: «Серебряный Гонококк». «Мисс Спирохета».
«Бронзовый Бубон».
* * *
У кого-то чего-то всегда-то почему-то не хватает: денег, совести…
Причем у одних именно одного, а у других ровно наоборот.
* * *
Правда бухгалтера и юриста. Вот дно, нулевой цикл, с которого начинается Дом. Вот куда опускается «простая» жизнь. Чистый прагматизм. Правда Америки. Ни да, ни нет, ни плюс, ни минус. Просто жизнепровождение, без сверхзадач. Голимая субстанция.
* * *
Что я делал вчера?
Думал.
Дунул.
Плюнул.
Клюнул…
Клюкнул!
* * *
У жилых домов духовное содержание снаружи (лепота фасада и пр.). Внутри – бытовое содержание. Ровно наоборот у человека. А ведь человек, это традиционно – дом. Та же трехчастная модель:  чердак - пол - подпол. Но человек – подвижен. Открытое пространство расшатало традицию.
* * *
Правда мифу не ровня. Из правды родится только правда. А миф – из поддона, из подправды, из-под сущих глубин.
* * *
Худ. Литература. И х… литература.
* * *
После бури
...и суждено читать журналы
С обложкой рыхлой, содержаньем
Столь одряхлевшие, что мало
Помалу скукой и брюзжаньем
Вся жизнь изжевана... а было
Еще, казалось бы, недавно
Таким все жгучим!.. ознобило,
И перестало жечь. И славно.
И ничего уже не нужно:
Амурных грез, ажурных бредней...
Порой спохватишься, встряхнешься, -
А ведь куда как зло и дружно
Кровь завывала в той передней,
Где нынче кашляют натужно
Недорезвившиеся фавны,
Неудосуженные сплетней
Имущих власть, и ждут послушно
Имущих сплетню...
Усмехнешься,
И загрустишь... и вновь уткнешься
В дерьмо собачье, в кич последний.
* * *
Гной – бывшая кровь?
* * *
Ах Плутарх, архиплут!
Прах архивный вырыт?
Тот же блат. Тот же блуд.
Брат не Брут?.. так – Ирод!
* * *
… и тогда, скрипя сердцем, они ударили по рукам.
* * *
Присутствие
Хорошо выйти в полдень из дома
И в приятном кафе по пути
Посидеть, выпить чашечку кофэ,
Отдохнуть, и на службу идти.
А на службе печально, печально...
Но на службе занять можно в долг.
Повздыхать… и немножко подумать…
И тихонько исполнить свой долг.
* * *
- Мы насчет выпить к вам…
* * *
Праздничный террор
Сердечной тоской, недостаточностью
Были празднички нехороши,
Широким похмельем, припадочностью…
Но был и просвет для души -
Меж праздничками, точно в паузе
Сердечной, забившись в тенек,
Один был, царапался в заузи,
Как слесарь, рабочий денек. -
Хороший такой, озабоченный,
Сухой такой, узенький, злой,
Праздничками обесточенный,
Царапающийся иглой -
Как будто бы ключиком в дверце,
Мерцал и царапался в сердце...
Хороший, рабочий денек.
* * *
Чиновник. - Нуваснахер. И его клеврет - Науходоносер.
* * *
Старушонка-многоженка
* * *
Педерастающее поколение
* * *
Россия – баба? Допустим. Но где-то там, в глубине, живет – мужик. И он любит эту «бабу».
* * *
Пров Сидоров
Звездануло тумблером хренова монтера –
С табурета кубарем в тамбур коридора.
В тамбуре херово. В тамбуре – коза
Сидорова Прова бьет искрой в глаза.
Был он, Пров, пиитой. Безработным стал.
Стал монтером. Битый
Век свой тьме не сдал.
Но зачем весь век поэтам с нежной шляться кожею?
И не лучший ли совет им - хряк в рубильник рожею?
Чтоб себя сторонним глазом наконец-то увидать…
И в обнимку с керогазом
Искалеченным
Рыдать…
* * *
Лень-матушка, пьянка-бабушка, гулянка-прабабушка…
Дела, дела.
* * *
Хорошо рюхнул. Хорошо трахнул. Всех дел – переделаешь!
* * *
Я не истукан.
И полный стакан
Я поднять хочу
И выпить!
Он ведь нам по плечу?
Выпить хочу.
И вы ведь?
* * *
И еще, и еще: глубина выпитого измеряется глубиной отчаяния. Неустанный выпль.
* * *
Пятачок, пятачок, не ходи на «пятачок»,
Там любви на пятачок, там начистят пятачок…
* * *
В христианстве заложена наука умирать. В язычестве этого нет. (Да там и смерти, кажется, нет).
* * *
Городок
Трудовой ударный фронт.
Ранги-табели при нем.
Правда ходит с пистолетом,
Счастье бродит с кистенем.
Если выпал из таблицы,
Если счастье подвернулось,
Дело, значитца, труба!
…и лежит через весь город
Агромадная труба.
Городок наш - ничего.
Населенье - так себе.
Никому не пожелаю
Счастье обрести в борьбе.
Победителей не судят
В белых тапочках. Не ходят
В чистых кепочках, перчатках
Трудовые по трубе
(Будто кванты) элементы, -
Свищут зло, периодично,
Жмут прицельными кругами,
Точно пульки, по судьбе,
Рыщут правду, режут матку
Матюгами, тесаками,
Чешут, стесываясь насмерть
И сужаясь по резьбе...
Окончательно и четко
Заостряются в гробе.
Вот тогда наш фронт фабричный,
(Засекреченный прилично)
Близок небу, и отлично
Виден в стереотрубе.
* * *
Из Эклоги Ужасов: «Жуткие люди. И Ворон у них – птица мира…»
* * *
О чем горевать? Что недолог был праздник?
Что гости ушли, погалдев у крыльца?
Что тропка теряется в чаще, и дразнит
Трехъярусным эхом лихого словца?
А ты не жлобись. Жили-были, певали
О поле, о доле тугой, невпротяг…
Что ели, что пили, красавчиком звали…
Поели, попили - прощай, шелудяк!
И все-таки мир - золотое колечко,
Крутнется, и вспыхнет сквозь темный лесок
И поле, и жизнь… и тропа у крылечка –
Вся в птицах!.. авось, не в последний разок.
* * *
На узловых станциях железнодорожных веток чирикали барды. В основном - жалобно.
* * *
Враги
Лесоруб – нравом груб.
Хвать топор – и во двор.
- «Все леса порубим!..»
А лесник… весь поник…
Е-мое!  - хвать ружье
И за лесорубом…
Лесоруб идет в сосник
С топором и нравом грубым,
А вослед с ружьем лесник –
Сосняком
За лесорубом…
* * *
Курил, и не заметил как с дымом отлетела душа…
* * *
Отчет о жизни:
Дурил. Гулял напропалую. Курил. Кирял. Засим целую. Твой вечно –  Х.
* * *
Песня конокрада: «Ямщик, догони лошадей!..»
* * *
Дом горел. Прибыл отряд.
С похмелья отряд строг.
«Никто не уйдет. Все сгорят», -
Красивый пожарник рек.
Добил бычок. Сказал: «Твою мать!..».
Пламень был чист, бел.
Черный брандспойт. Желтая медь...
Красивый пожар был.
* * *
- Извините-подвиньтесь… - Спасибо-постою…
* * *
... и все плачевны - злюки, бедолаги,
Подлюки, горемыки, вурдалаки…
И те, кто эталонный курс берет
К палаццо своему на «кадиллаке»,
И те, кто не вписался в поворот...
...а протрезвеешь, не дай Бог, обидишь
Тверезым взглядом жизнь, когда увидишь
Полулюдишек в их полуборьбе
За полужизнь, когда на автострадах
Мерзавцы в «мерсах», полуледи в «ладах»,
Поп-звезды в «маздах», прохиндеи в «хондах»
Летят на Страшный Суд - сквозь пешеходов,
Которые - туда же...
Но в себе.
* * *
…и медленно распахнулась черная крышка, и хищно обнажились мелкие зубы рояля…(черный крокодил, истерзанное детство…)
* * *
Воспоминание о тех временах, когда…
Когда еще я не пил
Из чаши, не мешал
Слезою чачи, пепел
О пищу не тушил…
Когда, как дерзкий петел,
Я пел, взирал, и - жил!..
* * *
Ушибленный о лобок…
* * *
Дачные размышления
Есть к счастью два пути. Реалистичный
И фантастичный. Первый путь таков:
Лечь в гамачок под веткой симпатичной
И ждать посланцев с весточкой богов...
Второй не то. Здесь надобно включаться
В активный подвиг жизни, ополчаться
На фатализм, похерить дуализм!..
Кемарить в гамаке?.. Иль раскачаться?..
Лежу. Предпочитаю реализм.
* * *
Дурная привычка – прежде чем целоваться, облизывал губы…
* * *
Миражи
И я, как сокол на скале,
Сидел себе в Бетпак-Дале.
И я в Бетпак-Дале сидел,
Сидел, во все глаза глядел.
Как хорошо во все глаза
Глазеть в пустыню, в небеса, -
Во все!..   а то один болит
Весь день глазеть в теодолит.
Он крив, чудовищен, трехног,
Больной фантом, он сам измаян,
Он  здесь чужой, он марсианин,
Косящий диковато, вбок.
А рейка - полосатый страж,
Фата-моргана, джинн, мираж,
Дрожащий в зное... о скала!
О сокол! О Бетпак-Дала!..
И я в Бетпак-Дале сидел,
Сидел, во все глаза глядел.
* * *
Где всякая мелочь, там всякая сволочь…
* * *
Всю жизнь учусь, такое дело,
Достоинству души и тела,
Самостоянию ума –
Не отводить глаза при встрече,
Медоточивы слыша речи,
Поддакивать… но не весьма.
* * *












                АБЗАЦ


                ЕЩЕ МОРОЧИТ         
               












                Псой Эпохальный

               
               


               Псой Эпохальный.  Бюст с «Орденом Мухи на лацкане.

* * *
Ванька любил Маньку в 12 веке. А в 20 веке вспоминал и говорил Таньке – Эх, какая у меня была Манька!..
* * *
Большая честь говорить с эпохой.
Не с собачонкой, заметь, лопоухой,
Не с вечностью даже, не со вселенной,
И не с девчонкой, а с непременной
Пряжемотальщицей, или современной
Швеей, так сказать - мотористкой судеб.
О люди, люди!..
Но будет, будет.
Не столь уж постыдно, не так уж и плохо,
Эпоха, в общем-то, как эпоха.
Конечно, шлюха. Но ведь и пряха?
Мотает в прах, и прядет из праха.
Но почему говорить с эпохой?
Почему не с тем вон седым джентльменом,
В кафе заседающем, и с его девчонкой?
Или хотя бы с тем вон крутым бизнесменом?
Хотя бы со шмыгающей между столов собачонкой?..
Но плачет, плачет над самым ухом
Моя эпоха – «Мозги воздухам
Посотрясаем? Возьми, поохай,
Поговори ты со мной, Эпохой,
Поплачь, поохай со мной, потрахай...»
А знаешь, мила, пошла ты... в баню!
Я не хочу говорить с Эпохой.
Я их имел, все твои соблазны,
Ловился, хватит!.. И безобразны
Твои посулы.  В иные гумны
Я колобком закачусь, - я умный.
Там свет бессмертья, там все иное...
- «Поговори, дурачок, со мною...»
* * *
Русь. Грусть… пусть – Русь! …к ночи, однако, уж… Русь!
* * *
- Что ты делал там? – спросят в упор.
Что я делал? Постился и бражничал.
Врал, как проклятый, в рифму. Бродяжничал.
Слышал сладкое слово – «В набор!».
- Почему же ты жив до сих пор? –
Изумятся хорошие, нежные,
- Посмотри – скажут – гибнут безгрешные!
- Почему же ты жив до сих пор?
Почему?.. я в глаза погляжу,
И увижу такое сиянное,
Что, призвав все вранье окаянное,
- Я не знаю – потупясь, скажу…
* * *
В планах: разработать логотип медали – «Сорок (пятьдесят, шестьдесят, семьдесят) лет беспорочной службы в рядах литературы».
* * *
Имперская греза
Я живу в эсенге. Мать честная!
Почему я живу в эсенге?
Греза гордая, стружка резная,
Да сквозная заноза в мозге...
Потому и живу, мать честная,
Кучерява жизня в эсенге!
Спаси Нас Господи!..
* * *
Все – везде.
* * *
Золотые кудри стали серебряными.
Девальвация времени…
Девальвация времени…
* * *
Ноль-ноль в мою пользу
* * *
В умах навел переполох
Аллах.
Заговорили о Самом –
Самум!
…и заходит то ли сикось, то ли накось
Ум за разум, пульс за импульс, курс за ракурс…
* * *
Уже про все сказал Басе. Сказал: - «Цево тебе исе?..»
* * *
Спичкой – шорк! – по коробку…
Хрупкий столбик табаку, запакованный
Как беспечный мужичок, в бумазейный армячок, -
Прохудил огнем бочок, искрой атакованный.
Смолка выступит на спичке, и просохнет след живички,
След прозрачный ручейка после огонька.
Вот и все приметы ночи.
Что ни полночь, то короче вспышки, помыслы…а все же
Что ни полночь, то дороже равнодушная семья
Утешительниц-вещичек, словно все галиматья,
Все муровина привычек, все померкнет, кроме спичек, -
Книги, женщины, друзья…
Да вползет, пожалуй, лучик, за кирпичиком кирпичик
Размуровывая.
* * *
Ничего не оставалось, как только курить в потолок и ждать когда скипит утро…
* * *
Припадешь к асфальту - шорох,
Проточивший города:
Люди в ярких коридорах,
Черви в норах, поезда...   
Батюшки! - а над гудроном,
Вскинешь взгляд, наверняка:
Реактивные, вороны,
Серафимы, облака...   
Над тобой в огнях потемки,
Под тобой огни во мгле…
И стоял бы ты на кромке,
Мой двуногий, при котомке, -
Против неба на земле…
* * *
Люди, будьте бдительны – настроение продукт быстропортящийся!
* * *
Кантата
Устав от молений, глумлений,
Сложив свои кости в карман,
Восстав с богатырских коленей,
Рассеяв былинный туман,
Амур Енисеевич Ленин
Уходит в глухой океан...
* * *               
Восточный триллер: «Песнь о Газавате».
* * *
Чахнет дева, огарочком тает…
Олигархов на всех не хватает.
Не хватает единственно милых,
Крысоморденьких таких, свинорылых…
А хватает немилых, прекрасных,
Сердцекрылых, но очень опасных –
Понавертит (с ним только пройди-кось!)
Про бессмертье и прочую дикость.
А зачем? К вечной жизни охотки
Нет, залетка, в тоске и чахотке,
Однова дочадить бы, отхаркав…
Не хватает на всех олигархов!
* * *
Старый муж лучше новых двух.
Но! – Из двух жен выбирают меньшую.
* * *
Реквием
(Гибель при исполнении
      служебных
             обязанностей)

Один мой друг, индепендент,
Был удивительный педант,
Он был не просто франт и мент,
Мой кент боготворил свой кант.
Он брал утюг, вставал во фрунт,
И - ай момент! - утюжил рант,
И все кричали: «Ай да грант!
Изюму фунт! И Конт! И Кант!
Какой талант! Какой мутант!
Вот это мент!..»
Такой педант
Был кореш мой, индепендент.
И нет его.
И веры нет
В то, что придет расплаты час.
* * *
Довели до белого колена…
* * *
Я зол. Я болен. Все политики.
Ворье!..
А тут еще упер
Мой полувер
Из полуклиники
Какой-то полувор!..
* * *
Ужас не в том,  что машина станет умнее человека, а в том, что человек станет глупее. Глупее самого себя и машины. А в итоге не совладает с программами, которые некогда сам же и создал ( создал тот, “умный” еще человек). Он просто по слабоумию не сможет их теперь распознать – мозги атрофируются. Так, если не тренировать мышцы, они ослабевают. Почему этого не произойдет с мозгами? – те же белковые соединения в конце концов. Американцы отменили в школах заучивание наизусть таблицу умножения и еще некоторые, якобы “рутинные” основы. Калькулятор, компьютер их сможет заменить… как же! Через годы выяснилось – у повзрослевших этих школьников возникли невосполнимые пробелы, этакие карстовые провалы в памяти и в сознании. Нарушился поступательный “улиточный” принцип познания мира – и мозги оказались неготовы, ослаблены. А если Интернет и прочие компьютерные чудеса подменят всю остальную “рутину”? То и получится – машина поневоле станет умнее человека. Точнее, сам человек станет глупее самого себя, прежнего, - окажется, что он уже многое забыл, утратил.
   Так и мы, вглядываясь в древние верования, мифы, лишь смутно догадываемся о величии прежних культур, цивилизаций, то есть о величии самих себя, утраченных во времени, ослабленных техногенными чудесами прогресса.
* * *
Что такое стряслось? Что за новости в мире?
Что такое случилось со всеми подряд?
Перебранка в квартире, перебранка в эфире…
И тревога, тревога во всем, говорят.
Ну а я нынче утром впервые в оконце
После долгой болезни загляделся с тоской,
И весеннее солнце, весеннее солнце
Разливало по миру тепло и покой.
Тот же талый снежок с дымных кровель сочится,
Тот же свет в небесах, что и встарь, что и впредь…
Ничего не случится, ничего не случится,
Если только очнуться, и вдаль посмотреть.
* * *
«Ну почему все меня обвиняют в гениальности?..». Плакса.
* * *
Чирик воробий уже серебрян,
Уже ворона кричит, как трактор.
В древесных сводах лесных свирелей
Стучат, отстраивают характер.
Густого свету ветра надули,
Сейчас хорошо бы под солнцем, в поле.
Зернышки там,  в глубине, надули
Теплый живот об одном уколе.
Я потоптался бы на дороге,
Я погрузил бы в земельку ноги.
Сунешь одну — и в грязи она,
Вынешь другую — и та грязна.
Ох, хороша грязца,
Крупная, плодородная!..
Черною макароною -
Пласт борозды-сырца.
Медленно (разумей!)
Там, где кромешный зной,
Кольчатый млеет змей,
Спеет червяк земной.
А тут - воробей лесной.
Чирик себе, чертик пернатый,
Парень он свой, неженатый,
Серенький черт, простецкий,
Глаз его молодецкий
Направо посветит,
Влево стрельнет…
Девку увидит – и мне подмигнет.
* * *
«Мы не можем ждать милостей от природы, взять их от нее – наша задача!»
Из речи обвиняемого в изнасиловании.
* * *
Ловко. Льзя. Уклюже.
* * *
Вклад довольно значительный
Внес мужик замечательный.
Был мужик он рачительный,
И восстал как пиит!..
Голубями обкаканный,
Голубыми обпуканный,
Он на площади Пушкина
Одиноко стоит.
* * *
Пожилые, «Беломор курящие женщины возбуждают участие.
*  * *
Сумасшедшая, дурочка!.. я человек, или нет?
Что же ты ссоришься?.. да не молчи ты с дивана!
Плюнь в потолок, наконец! Иль напейся из крана.
Иль сошвырни со стола хоть пригоршню сырую монет.
С улицы, да. Да, с друзьями зашел в магазин.
Да, за здоровье и прочее… но не убил же старуху!
Время такое… завоешь – ни слуху, ни духу.
Глухо, как в танке. И так много лет, много зим.
Надо ж не спятить. А ты уже это, учти,
Тронулась, кажется, малость вот тут, в одиночке.
Плюну, сбегу, отсижусь в диогеновой бочке…
Ссорься, пожалуйся. Только не молча – кричи.
* * *
… давай пожмем друг другу ноги, и – в дальний путь!..
* * *
Увещевание о пользе разумного эгоизма
Когда себя на подлой мысли
Подловишь, юный прохиндей,
Ты не чешись, как старый гризли,
И от подлянки не балдей.
К числу порядочных людей
Решительно себя причисли,
И бурной мыслью овладей,
И тихо свой профит измысли.
Перекрестись и порадей
За всех, с кого ты поимеешь.
Или имел. Или имеешь.

И от подлянки не балдей.

Не траться, как простой злодей.
Корысть свою блюди и числи
В крутом, обогащенном смысле...
И от подлянки не балдей.
Ты выгоду сию размысли -
От подлой мысли не балдей!
* * *
Гастрономический детектив «Тайна старого антрекота».
* * *
Вот я лежу. Гражданственен ли мой поступок? Я себя обоpоняю
От миpового зла. И зла не пpичиняю. И путь воззpенья моего - пpямой!
Я, как свинья в гpязи, лежу в миpах, где плещут звезды, лужицы вселенной,
Где блещет зло из мысли неизменной, фоpмующей в каpкасах догмы пpах.
Я мысль и слово ставлю на pебpо. Вопpос - зачем? Ответ - я очень честен!
Ответ - обpыдло навье!.. Тут уместен вопpос - а пpавдой ли твоpят добpо?
Я полагаю - да. Хотя какой дуpак себя не полагал пpостым и умным?..
И этот свет когда-то станет сумным. И эту мысль еще охватит мpак.
Тогда скажу - гpажданственен и твой поступок, жалкий pаб!.. ты сбил оковы
Тоски моей (и новой, и не новой). Но путь воззpенья твоего - кpивой!
Так и скажу. А до тех поp – лежу. И мой наpод глядит в меня с любовью.
Я - бpат ему, я - вpаг!.. но я не кpовью, я только пpавдой вpемени служу.
Деяния мои невелики. Точнее, велики. - Их недеяньем.
Когда заныли, как над покаяньем, над гpязью кpови нежные клыки…
* * *
Плацкарта Декарта

     "Человек - мера всех вещей"
     "Человек - царь природы"
     "Человек - пуп вселенной"
            (Антропоцентрическое)

Ккакие-то лунные шашни
В оконное лезут стекло,
И люди, как спящие башни,
Ворочаются тяжело.
С летательного аппарата
Летит золотое кольцо,
И кроличье - дегенерата -
Вытягивается лицо.
Ты понял? Прощай безмятежность
Шататься и жить, как во сне,
Прости нездоровая нежность
К любовнице, детям, жене.
Ты понял? Не царственным было
Мерило всего, всех вещей,
А только - гордыней дебила…
Мерило урода, мерило
Тирана, крола, гамадрила,
Философа…  и вообще...
* * *
В молодости больше людей, к которым приходится обращаться на "Вы" - они пожили, они старше, "почетнее". А ты еще мо¬лод, еще "непочетен", 
и жизнь для тебя сложна. С годами появляется все большее количество людей,  к которым  можно обращаться на  "ты" - теперь уже они моложе,  "непочетнее" тебя. Да и вообще, жизнь не усложняется, а упро¬щается
с годами. Потому и меняется интонация жизни - ты теплеешь, снисходишь, и все становится просто, и ты уже на "ты" с жизнью. Младенчество (младенец еще на "ты"со всеми) и старость - вот изначальная, реликтовая простота жизни.
* * *
Бродячий человек
Закрытый бор. Бросок через забор.
Сюда нельзя, у входа мент воняет.
Роняет бор багряный свой убор.
Грустит. И все роняет и роняет.
А мне ништяк. Брожу туда-сюда,
Облавы не страшась, под стать вельможе.
Пошли бы все вы знаете куда?
Вы знаете, я знаю вас, я тоже
Почитываю прессу - демократ
В хоромах слева, тот получит справа
Под дых и по соплям, а партократ
В домине справа - на того управа
Найдется слева. Сильно уронил
Достоинство свое вон тот, что прямо,-
Дворец, я доложу вам! Но подгнил
Хозяин, сбросил вес. Такая драма.
Все сбросите, все будете линять,
Как суслики, и всех вас обвинять
Во всех грехах - дай срок - возьмутся, знаю.
У, как возьметесь на судьбу пенять!
А я, как царь, брожу и не пеняю.
Роняет бор... а мне чего ронять?
Не вор, не бор - чего грустить, пенять?
Ни барахла, ни листьев не роняю.
…нельзя, нельзя... чего ж тут не понять?
* * *
- Замолчите! Я вижу, это уже стало сплетней, обнажающей мою глупость!..
* * *
Экзистенциальная натурфилософия
1
Задраив двери на засов,
Откупорив сосуд вина,
Как натуральный философ,
Я сел подумать у окна...
2
Итак, предметы: ночь. Луна.
Литр убывающий вина.
Хор завывающий собак.
Сиречь - предсущности. Итак.
3
Стриптиз крепчал. Мамзель луна
Терроризировала псов...
Цвела сирень... была весна...
Я слезы слизывал с усов.
4
И думал я о том, что там,
Где все оплатим по счетам,
Ни дум не надобно, ни дам...
5
...о том, что суд что там, что тут
Неправ, - хренов...
6
...что вновь сосуд
Бессмыслен, - пуст...
7
... что вновь сосут
Пустые мысли...
8
                ...что ни сна,
Ни дум невинных, ни вина,
Ни дам нет - думал. . .
9
                ...на хрена
Такие думы - думал...
10
                ...на
Кой хрен у лунного окна
Вся эта хрень, сирень, весна?..
11
Сосите сами, суки, суть
Натуралисты, свой сосуд...
Философисты, блин!..
12
                ...хана.
Сосуд сей высосан - до дна.
Предсущность - опредмечена.
13
а) Я слезы вылизал с усов.
б) Угомонил предметом псов.
в) Я поступил как философ...
14
- ???????????????????????????
- !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
- ???????????????????????????
15
       - !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
... и не ходите у окна!
* * *
Дама с фамилией Пифиева..
* * *               
Предпоследний диалог:
- Тук-тук… - Ты  кто?..
- Я – Смерть с косой…
- И что?.. - И все…               
* * *               
                АБЗАЦ
                ПОДКРАЛСЯ НЕЗАМЕТНО


   







                ГЛЮКИ
* * *
Глюки – бывают. Это когда свет не включится, а в башке – глючится.
* * *
…сомкнулись годы в тусклое кольцо.
Прошла людей по жизни вереница…
Все ничего.
Да только стало сниться
Одно за всех – припухлое - Лицо…
* * *
…уже давно все всех перерезали, все – «погибоша». Одни «Обры» остались. Выдь на улицу, завой на Волге – обры, обры… образины…
* * *
Чугунка
Жрал бренди, дрался в тамбуре, продул
Мослы  насквозь... осенний свист в колене.
Поля, поля... протер стекло, - в долине
На бугорке стоял домашний стул.
Изрядно,  я подумал. И хотел
Сойти. Но передумал. Надо ехать.   
...а кроме - все мы свиньи!..
И завыл
Чугун тоскливый в поле...
За державу
Обидно. Но впендюрил хорошо.
Что хорошо, то хорошо. В сопельник.
И в ухо. И еще. - «На посошок».
И  встать помог. 
...ну вот, опять завыл,
Опять тоскует, сволочь... ехать надо!
* * *
…и пригрезилось сдобное тело вдовы…
* * *
Одинок я, одинок
В море мира, как челнок.
Много в мире одиноких
Между рук плывет миног…
Где же я не одинок?
Где минога из миног?
Где надежда, что однажды
Вспыхнет счастье между ног?..

Есть минога между ног!

Вот где я не одинок!
* * *
Лучше – незаметно.
* * *
После давки
...и умер в душном погребе метро.
И вымахнул состав, как опахало.
И охнула, завыла, замахала,
И мутным роем завилась в нутро
Толпа. И лязгнул ад...
Душа лежала
На золотой мозаике вокзала -
В прохладе, в тишине...
И - понесло,
И - вытянуло сладостно,
И стало      
Так хорошо, так славно и светло,
Как никогда, родные, не бывало...
* * *
Приснился себе старцем – и ужаснулся…
* * *
Входит один в кабинет
Грустно глядящий бандит.
Говоришь ему – нет.
А он – глядит и глядит...
…а потом приходит одна
И говорит – я вам жена…
Вот те на!
Откудова? На хрена?..
* * *
Песенка-чудесенка: «А на приступочке сидят преступнички…»
* * *
На пьяной улице
Старик стоял, блюдя приличье.
Перст возносил в толпу и – ввысь!
Весьма кренился вбок при этом.
При этом же вещал, стращал и вопиял,
И, как ни странно, не терял при том обличье,
Но был взлохмачен, огнен, юн.
Весна!
Он жил опять амбивалентно.
Он знал, он знал, что старость турбулентна,
Старик-смутьян.
***
Вот тебе, бабушка, и барбекю…
* * *
Разведарь
Он лежит и что-то знает,
Звездный зорец и вездец,
Он проник во все законы,
Свежий лишний,
Заиконный,
Затихоненный сударик...
Страшный человек -
Мертвец.
* * *
«На крыльях любви пролетали над кормушкой, где рассыпано просо:
- Поклюем немножко?
-Не надо, милый, голубям оставим…
* * *
Как инвалюта от инвалида,
А пара пива от пивовара,
Как терракота от таракана,
А катаракта от каракурта,
Как гонорея от геморроя,
А от пилота полет болида -
Мы отличимы, и мы отчалим.
И мы отчаливаем на кулички,
От дома отча к чертям собачьим,
К волчцам колючим, - мырчим и вячем,
Мяучим, крячем, фырчим, пророчим,
Корячим птичей, мрачей…
А впрочем,
Чего бурчим? Для чего маячим?
Никто не знает чего портачим,
Санскриль, сакраль, озарель морочим,
Латыль порочим, жалезо мучим,
Ляминий учим латать парады...
А во-он — летательные аппараты
Под парапеты авиалиний
Завиливают, как в исход летальный…
Отлив винта ли? Иллюминация?
О левитация Лилиенталя!
О эволюция галлюцинаций!..
Не лепо ль, братцы, и ны потщиться,
Аще простреться в иные святцы,
В люминисцентный прострел плаценты?..
О навигация гиперпростраций!..
О голубиция люминисценций!..
* * *
…и не трамвай, а дастархан!
* * *
Летят вороны
Во все стороны.
А сторонка – одна...
Что мне вороны?
Что мне стороны?
А-адна сторона!
* * *
В глухом селе. Круговорот денег замкнут. Все уже выучили номера ассигнаций. Смеются.
* * *
Один на двух подушках сплю.
Кого хочу, того люблю.
(А три подушечки ложу,
Когда я с душечкой гужу… у-жу-жу-жу-жу…)
Как жук.
* * *
…а в кота-мурлыку вставлен маленький моторчик. Я знаю.
* * *
Жуковины
В нежной виноградине сидят черные зерна.
А потом из прозрачной осенней кроны
Вылетают гроздья ворон.
Ну кого тут судить?
Размышляя и вглядываясь упорно,
Я размыслил, потом разглядел
Хорошо подслащенный изъян и урон.
А не больно ли жаляща (соты в огне!)
Вся хваленая сласть, обольстительность мира?
А не шибко ли сыт и медов
Независимый высвист пустот,
Чтоб не ахнуть - а мы тут при чем?
Может быть, мы отозваны с пира,
(Стой, кто там!)
И затеяна с нами игра
(Руки вверх!)
Чтоб отвлечь нас, дурных...
(Кто идет?..)
Кто идет, тот идет.
Я не знаю, не знаю...
Я только смотрю в сердцевину,
В огнеплод - сквозь завой жуковинок зернистых,
Чернеющих на серебре -
В полунаклоны причин,
Виновато свивающихся,
Скрадывающихся в пружину,
И удары их в спину -
Вразброс! -
Как щебенкой в подлючей игре.
* * *
- Удар, еще удар... еще серия ударов... так, ну а теперь снимите с него перчатки
и выкиньте с ринга на улицу... лучше в канаву - потное мясо не годится в употребление...
* * *
Мы были когда-то и где-то.
И что-то мы знали про это…
А может быть, даже про то,
Чего и не может, чего и не скажет, чего и не знает
Никто.
* * *
…с трудом, удивительно легко запомнил усвоенные дедом заветы отца…пережитки прошлого… недожитки будущего…
* * *
Новая волна
Там крутили крутое кино.
Там Чапай уходил на дно.
И с жемчужиной, гад, возникал,
Скаля зуб, у Карибских скал.
И вздувался, и пучил глаз,
Земноводный, как водолаз.
И опять уходил на дно…

Там кино ходило в кино.
* * *
…в черном окне извиваются белые черви. Свадьба. Музыка. Ночь…
* * *
…просыпаюсь я, ох и худо мне!
На Голгофе я. На кресте.
Ох и пил же вчера с иудами,
Разглагольствуя о Христе!
Говорили мне - дело плевое,
Только дай голосочек в зал…
А потом понеслось - столовая,
Трали-вали, базар-вокзал...
До свиданья, жизнь окаянная,
Прощевай, злодей-собутыльник,
Здравствуй, утро мое покаянное,
Здравствуй, белый мой брат, холодильник!..
* * *
…из стоматологии выходили, харкая кровью, люди…
* * *
Ее любил один дебил.
Она дебила не любила.
За это он ее -
Убил!..
(Зачем, зачем она себя убила?
Дебил... подумаешь, дебил!)
А что дебилу делать было?
* * *
Тишина. Ночь. Странно, а почему месяц не звучит? Чистый, прозрачный,
и  - только сияние... ноготком бы - цок! И еще раз - цок!
* * *
…скрипучий ворот четверга
Выматывал, как из врага,
Все жилы из меня.
И вымотал вконец, когда
Взошла, как мутная среда,
Луна средь бела дня.
И мертвый вторник всплыл опять.
Год - по неделе - двинул вспять,
Долями солнц делясь.
Лишь Воскресенье - круг и крест -
Не пало в дол из дальних мест,
Сквозь павших странно длясь.
Суббот и пятниц рой кипел…
А черный ворот все скрипел,
И пламень жег ладонь.
И четверговая звезда
Сверкала, как из подо льда
Блуждающий огонь.
* * *

Что это было?
В мозгу ходил, бродил Шагал.
Маразм борзел. Мигал. Шизел.
Какой-то ширился прогал…
Зиял… зиял… и – поузел.
* * *
Эка шишка – ананас!
* * *
Бывает нежное говно.
Бывает грубое оно...
О чем беседовать с любимой,
Мне абсолютно все равно.
* * *
О моя генеральная греза!.. О курсы художественного поцелуя!..
* * *
Первые радости
Вопли, семяизверженья,
Изнемог, измок юнец...
Силою воображенья
Он проснулся
Наконец!
* * *
Мужеловка. Мыщелка. Пережабинка…
* * *
Три сестры
К трем сестрам шел и быстро хотел.
Потом сидел и потел.
Три сестры потели втройне,
Имея несколько тел.
* * *
Натюрморт модерниста: «Онанирующий мальчик на фоне мастурбирующей девочки».
* * *
Ресторан «Парадиз». Стриптиз. Блюз. Плюс:
Бастурма…бас-труба… мастурба… - «Бэз стрэльба!..»
* * *
...там все изливалось лишь светом любви,
А мы их давили, бессмертные грозды,
И в нас, как за стеклами в жирной крови,
Купались холеные звезды.
…купались и фыркали звезды.
* * *
Считайте меня человеком.
* * * 
Вот – женщины. Оне веками себя отверстыми несут!
…взял голыми ее руками и ей закупорил сосуд.
* * *
Сняла платье – вышло шеколатье…
* * *
Неизвестно, откуда и чего набралися мы все…
Неизвестно, зачем потух
На могиле неизвестного генералиссимуса
Вечный красный петух...
* * *
Историческая картина: «Солженицын читает Ленину «Архипелаг Гулаг».
* * *

Медленно мысль проползает  людская,
Роясь в барханах зыбучих песков,
Как черепаха, уныло таская
Вычурный панцирь веков,
Где мозгов –
Как в черепах
Черепах.
Да и все остальное
Тоже смешное.
Череп, пах…
* * *
Сухарики (песенка-плач)
Мои друзья, бухарики,
Поели все сухарики,
Сухарики поели,
Такая боль-печаль!..
Приперлись. Все подъели.
Утерлись. Надоели.
Глазами долго ели…
Но я был тверд, как сталь.
Не жалко мне бухариков,
Духариков-тихариков,
Тихариков-шухариков,
Сухариков мне жаль!
* * *
Учредили орден – «Товарищ Тигра». За храбрость. Назначили «День Гордости». За  все.
* * *
Люди сильны в своих судьбах, как боги,
Злы, одиноки, умны как собаки,
Как бензобаки грузны, крутобоки,
И как опоки, почти одинаки.
Костью тверды, одноглавы, двуноги,
Мыслью горды аки демоны, аки
Веди и буки, хотящие в драке
Букв против Азбуки паки и паки
Воли и воли, как древние боги,
Волки и бяки, но не как собаки
Воле хозяйской покорные, - таки
Цепь разгрызая, всегда одиноки,
Воют сквозь ночь мировую в овраге,
Лают на темной, беззвездной дороге,
Воют и лают, и тают во мраке,
Тают во мраке, тают во мраке,
Тают во мраке...
* * *
Дурная бесконечность. Мальчишка спрашивает у парня:
- Вы не разменяете 50 копеек?..
- Нет – отвечает тот, и обращается ко мне:
- У вас не найдется закурить?..
- Нет – отвечаю я, и спрашиваю время у старичка в пенсне. Тот достает «луковицу» из жилетного кармашка и молча показывает мне. Там нет стрелок…
* * *               
Ты слышал, как монах орет?
«Анахорет!.. Анахорет!..»
В пустыне камню-великану,
Глухому камню-истукану
«Анахорет!..» -
Монах орет.
* * *      
…коготочки не топырь, я и сам как нетопырь…
* * *
Тpуба
Умеp.
Веpней, по-укpаински -
Вмеp.
В деpн, в смеpть недp
Вpос.
Все. Труба.
В космос вхожу, как пленный в воду.
Гощу тяжело.
В пустой вселенной шаpю, как меpтвец.
Шарю…
Ну, ну, - давай!
...не убывает.
Жил, как-никак, все ж
* * *
Пар – душа земли?..
* * *      
...если это смеpть, зачем теснилась
В обpазе мужском? Зачем клонилась
К свету, и pадела обо мне?
Если жизнь - зачем лгала и длилась?
...дpожь, pастяжка pебеp, чья-то милость,
И пеpеговоpы - как во сне...
Боже мой, зачем он был так важен,
Так велеpечив, так многосложен,
Пpавотой изгажен и ничтожен?
Я же пpогоpал в дpугом огне!
Я же помню, уговоp был слажен
Пpо дpугое!.. и во мне еще
Что-то билось, что-то гоpячо
Клокотало, будто в недpах скважин, -
Гоpячо!.. и Свет - косая сажень -
Молча пеpекинул за плечо
Жизнь мою...
Кабы еще и всажен
В нужный паз...
Ну, да и так ничо...
* * *
Дикое желание в осеннюю ночь – схватить булыгу и разгваздать звезды. Вдребезги…
Лужи, лужицы, ледок…
* * *            
Сpеди белых беpез я не лужу увидел в тpаве, а - зеpцало...
Так меpцало оно, так тонуло в июньской тpаве, в синеве...
Но встал я над ним во весь pост,
И меня пошатнуло:
Был я темен лицом. Был я чеpен душою пугливой.
Был мой контуp дpожащ, угловат… и вопpос -
Что наделал я в жизни счастливой?
(Почему показали мне гада?)
Был единственно пpям здесь и пpост.
Остальное меpцало, дpобилось. Был мой контуp дpожащ, угловат.
И единственное, что пpобилось чеpез миpу пеpечащий ад,
Или даже из самого ада,
Это жаpкое:
- Не виноват!..
* * *
Убил от полноты жизни…
* * *
Вскричал мордвин, в удмурта
Злой перст вперя:
- «Вот морда!..»
- «Будь тверд - решил - будь мудр».
И промолчал удмурт.
- «Цэ хам, по морде видно» -
Подумал про мордвина,
Но промолчал, как тать,
Хохол, - ни дать, ни взять, -
Мечтатель, супротивный
Всей сволочи партийной,
Нацьоналист активный
С Украйны самостийной,
Задумчивый такой...
   
И вытер пот рукой.
* * *
Худеньких не было. Были пузатые и беременные…
* * *
К зырянам чукча не придет.
Зачем ему идти?
В родимом чуме пропадет.
И – мать его ити!
К зырянам чукча не придет,
К тувинцам эскимос,
К эвенкам нивх… но вот вопрос,
Но вот мучительный вопрос,
Последний нонешний вопрос –
А что произойдет
Когда никто и ни к кому,
Ни к лешему, ни к самому
Себе корявому – во тьму –
Гуськом, ползком, по одному
Возьмет и не придет?..
* * *
«Сациви из рук…» Боже! За что?.. (или – «Рук – Кур»?)

* * *

Это было в старом парке.
Ночь туманная была.
Мы коньяк свекольной парки
Нежно пили из горла.
Мы сидели, целовались,
Рисовался наш роман…
И зачем-то рисовались
Два чечена сквозь туман.
И зачем-то из тумана
Вышел месяц, как чечен.
У чечена из кармана
Что-то светится… зачем?
Почему один сгустился,
И сгущается досель?..
Где второй запропастился?
Где скамейка? Где мамзель?
Почему никак не вспомню,
И ума не приложу
Как засел в каменоломню,
И сижу, сижу, сижу?..
И сгущается сквозь дымку,
Скалит зубы горячо,
И сидит со мной в обнимку
То ли месяц, то ли чо…
* * *
Провонявший корвалолом…
* * *
Там-Там-Там…
Там, где лаптем щи хлебают,
Лыком шиты, по воде
Пишут вилами, лабают
Гулкой ложкой по балде…
* * *
Губа – губит, а дура – любит…
* * *
На тpаве, где pека, у пивного лаpька
Волосата большая Рука.
Спит Рука на тpаве, спит в большом pукаве,
К небольшой пpитулясь голове.
Хpап стоит над pекой - здесь поpядок такой -
И махнули на Руку pукой.
Знаменито лежит, слабый ум стоpожит,
След мокpицы по пальцам бежит.
Ты куpи, ты икай, губы в пену мокай,
А к Руке пpивыкай, пpивыкай,
У сохи, у станка - потpудилась века.
Пусть себе отдыхает Рука.
Как же так - без Руки?..
Так лежит у pеки,
И давно, говоpят стаpики.
Редко-pедко - жидка - стукнет кpовь у виска,
Поистpатила pазум Башка,
Зато силу взяла, в кpепкий волос вошла,
Забуpела Рука, зажила,
Ее мышца - длинна,
Мощь - в кулак сведена,
Так вот и существует Она.
Для чего?..Почему?..
Дела нет никому...
И сие непостижно уму.
* * *
Солнцеподобная!.. Не пукни!..
* * *
Русский блюз
У людей на полу – кошки, коты… у меня на стене поселилась – Цепь.
Железная, гремучая змея…
     О, горе вошло с ней в дом!
Сперва мне казалось – пусть висит. Не просит ни есть, ни пить.
Только позвякивает  в тишине…
     О, горе, горе вошло с ней в дом!
Полюбила Цепь танцевать. Полюбила железная змея, полюбила веселая змея
Своего хитрющего братца – тонконогого зеленого змия…
     О, горе, горе вошло с ней в дом!
Как только змея улучит момент, учует невдалеке танцующую походку братца,
Услышит дыханье его опаляющее – срывается со стены.
Она кидается в буйный пляс, крушит на своем железном пути дерево и стекло!..
(Особенно змея не любит стекла – дутого, пустого стекла,
за которым в неволе сидит ее Брат).
Она любит повиснуть на шее верижкою идиота, юродивого, плясуна,
И звенья ее говорят – Клац-Клац!
А ноги сами отвечают – Бум!
И тогда танцующий теряет свое лицо, привращаясь в охвостье змеи…
А если долго Цепь без дела висит на стене,
В каждом ее звене прорезается – Глаз. Голодный!..
И смотрит прямо в лицо.
Подмигивает – мол, пора…
Соскучилась, мол, - пора!..
Велит снимать ее со стены.
     О, горе вошло в наш дом!
     Большое, отважное горе!
     Протяжное, сложное горе!..
Да, горе, товарищи, - горе вошло в наш задумчивый дом.
Ну что же? Горе так горе.
Однако, и с горем живут.
Живут и, глядишь, не ревут. -
Хохочут, варначья порода!..
* * *
Однофамильцы. Семь рыбаков. Все – Рыбаков…
* * *
Стерва!.. стареет, и все-то дела.
Ходит, принюхивается… ревнует!
Тучею туча… а дочь – расцвела.
Плавает облачком тихим, волнует...
…туча в квартиру вломилась. Заплакала.
Кричала о чем-то. Намокла и смолкла.
На паркете оставила капельки влаги.
В пепельнице обломки молний.
Белые стены калением белым
Еще были долго раскалены.
И долго качалось в мозгу обалделом
Сознание черной какой-то вины…
* * *
Цыпленок табака. Карбонат кальция. Чего-то путасу…ой, гляди, не донесу!
* * *
Пиджак такой.
Сто карманов. В них сто кошмаров.
Кошмар – дыра, кошмар – вчера
(Билет в кунсткамеру Петра).
Один карман торчком торчит.
Четвертый табачком горчит.
Десятый совесть тормошит
(Старинный адресок зашит).
А сотый – просто так страшит.
Пойдешь гулять без пиджака –
Свежо. Сочтут за дурака.
Пиджак наденешь – там карман.
В карман залезешь – там кошмар.
Кошмар осилишь – вновь карман,
В кармане – черт знает что!..
А то вчера надел пиджак,
А там в кармане рупь лежал.
Лежал, лежал… и – задрожал.
За пивом побежал.
Бежит, мотает головой
По улочке кривой…
Свисти, дыра, карман губя!
Я не продам, пиджак, тебя!
Я поносить тебя – не дам!..
Своих кошмаров не предам.
* * *
Сперва показывали телку. Потом разделанную тушу. Потом колбасу.
Потом снова доярку.
* * *
Выползла красная гада - сладко и глупо…помада?.. или залупа?..
(Реклама по ящику. Парфюмерны штучки-дрючки)
* * *
Повар должен быть молодой и влюбленный. Иначе невкусно.
* * *
У меня было шило,
У тебя было мыло.
Но тебе было мало,
А мне мало не было.
* * *
Елки-палки,
Трудно в трех соснах!
Лес густой.
До Бога высоко.
Семь верст до небес и все лесом.
До царя далеко.
Низом.
Без царя в голове темно.
В лес…
Дров…
Жалует царь,
Да псарь…

Колки у елки иголки!
* * *
Талант
(Заплачка-приворот, или эклога отчаянья)
                «Там, где зарыли талант,
                особенно густо растет трава…»
Я хочу полюбить настоящее золото,
Ворс и шелест купюр, чистогана бренчание, -
До истошного визга хочу! - обжигающе, молодо,
Как блажливая лярва оргазм нескончаемый.
Я хочу этой тьмы, ужас тлеющих душ поглощающей,
Как тот рыцарь скупой, как бесстрашный папаша Гобсек,
Как дракон, черной тучею солнце с небес похищающий,
Как бессмертный Кащей, изумительно чахнущий,
Пламенеющий царски над златом, испожарившим жабий сусек.
Если впрямь сатаной это время, как слиток, расколото,
Богомерзко пустоты латать в тех ристалищах, прях избытых,
Где резон оборзеть, состязать настоящее золото,
А не зной стервенеющих грез, не возгонку химер золотых...
Все мы денежку любим, пристойненько любим, застенчиво,
Извиняясь - как средство... а как самоценность? Как цель?
Да очнитесь же вы, лицемеры! - провал, закулисье засвечено,
Это - тоже энергия мира, ею все лицедейство заверчено,
Это - тоже талант, вдохновенье, урановый хмель!..
О Россия, курсисточка с преувеличенной грацией,
В грезах плоть изнурившая, на полупрозрачных ногах,
Что ты бродишь, европами бредя, в скаженных лугах,
Просквоженных поэзией, мифами, как радиацией?
Полюби, полюби эту прорву, алчбой заземленную,
Если все твои сказки на звездных путях сожжены,
И тогда, может быть, я увижу тебя, ослепленную
Рясным светом, дождем золотым, в полном чине жены, -
Скопидомкою стань, скупердяйкой, хлебни приворотного зелия
И открой мне талант возлюбить этот хмель огневой,
Да откроются клады твои, все твои подземелия
В самоцветах и рудах, змеиной извиты травой,
И тогда, лишь тогда золотой ручеек встрепенется и взыщется,
Побежит, продираясь ко мне - на бегах ли сижу, в казино ли,
Побежит, точно зверь на ловца, как в чертогах изнывшая хищница
На куражливый зов - от супружеских уз - к подлецу Казанове...
Я хочу, я хочу полюбить!.. или тщетны все эти резоны
И, коснея, тоскует в крови замурованный клад?
И, отчаявшись взвыть, эрогенные, гиблые зоны
Содрогают траву, где зарыт-захоронен талант?..
               
    
   











                Абз…















…в этой книжке, у которой ни начала, ни конца,
Не одобренной конторой никоторого отца,
Под амбарным переплетом, очень вдумчивый один
Обывает идиотом безыдейный господин.
Он живет под самой крышей, он почти на чердаке,
Он порою еще выше, иногда на облаке.
То загрезит о полете, то о клюкве без затей,
И, как шиш, торчит в болоте человеческих страстей.
Он тоскует о высоком. Но не брезгует ничем.
Вообще зовется Псоем. Псоем Аполлонычем.
Коренаст. Подвижен. Зорок. Сивоус. Кудрявогрив.
Лет, пожалуй что, за сорок. Но, как юноша, игрив.
Он возрадуется крохе, Космос обобрав, как сад,
Отцедив, как мед, эпохи суггестивный конденсат.
У него одна корзинка есть, - у пройды, шельмеца,
Там на дне одна слезинка перекатывается.
И когда на сердце сухо, или мучает тоска,
Он берет корзинку духа и нисходит с чердака.
Видит грязь повсюду, мата золотые катыши...
Кружева! Духи! Помада!.. Что угодно для души!
Превентивные резинки и воздушные шары
Есть в той маленькой корзинке. Есть и так - хухры-мухры.
Есть экложье. И поэмье. И помельче есть утиль...
Вообще-то разнотемье, разностилье - тоже стиль.
«Стиль ловил меня, - он скажет, важно кудри теребя, -
А поймал - пускай докажет. Сам. Собою. За себя».



                АБЗАЦ
               




                Содержание


Титульный лист. ---------------------------------------------------------- стр.     1.            

От издателей. Вступление. --------------------------------------------- стр. 2.

Псой любвеобильный. --------------------------------------------------- стр. 3.

Псой литературствующий. --------------------------------------------- стр. 17.

Псой философствующий. ----------------------------------------------- стр. 28.

Псой социо-исторический. --------------------------------------------- стр. 37.

Псой обывательствующий. --------------------------------------------- стр. 49.

Псой эпохальный. -------------------------------------------------------- стр. 62.

Глюки. стр. 71.

Содержание. --------------------------------------------------------------- стр. 86.