Потерянная станция. Часть 8

   Глеб остановил взор на противоположной стороне станции – той, которая не просматривалась ранее, когда он выбрался из шлюза. Взгляд невольно зацепился за массивное образование - Галанин долго не мог понять, что это такое. Сейчас, как нельзя лучше, пригодился бы электронный бинокль, но подобной роскоши под рукой не было.
   Глеб несколько минут рассматривал странный объект, улавливая в его контурах что-то смутно знакомое.
- Да это же ДШМ! – воскликнул он.
   Изуродованный до неузнаваемости ураганным огнем противокосмических орудий, десантно-штурмовой модуль на полном ходу врезался в обшивку, снеся дюжину технологических надстроек. Более подробно рассмотреть место древней катастрофы с такого ракурса не представлялось возможным, и Глеб, после недолгих раздумий, решил совершить путешествие.
   Датчик внутренних ресурсов скафандра показывал семьдесят процентов, что гарантировало, как минимум, три часа автономной работы.
   Галанин так и не смог определить расстояние до сбитого модуля – гигантская поверхность станции, лес технологических надстроек, резкие тени которых создавали обманчивую игру черно-белых тонов, скрадывали расстояние.
   Глеб не спеша спустился с орудийной башни, стараясь не потерять из виду выбранный объект. Здесь, внизу, он был едва заметен – вздыбленные в темные небеса огромные дюзы космического аппарата едва виднелись из-за нагромождений штыревых антенн и вогнутых чаш рефлекторов: модуль рухнул в сектор слежения за окружающим пространством.
   Галанин на мгновение задумался – а как возвращаться обратно?
   Обернувшись, он с трудом отыскал взглядом едва заметную отсюда будку шлюзовой камеры. Среди раскинувшегося металлического «леса» потеряться и погибнуть от удушья, когда иссякнет ресурс скафандра, было проще простого.
   Радуясь, что разумная осторожность все же не покинула его, несмотря на «шоковую терапию» от увиденного внутри орудийной башни, Глеб вытащил из кармана скафандра моток мономолекулярного троса. Защелкнув карабин на угловатом выступе брони, Галанин отправился в путь.
  Это напоминало прогулку по металлическому царству. Столько нагромождений стальных образований Глеб и представить не мог, хотя и догадывался о подобных, наблюдая как-то раз на Луне вставший на плановый ремонт военный линкор. Своими размерами он даже превышал «Саратогу», но смотреть на космического исполина с обзорной площадки и самому оказаться в технологических джунглях - абсолютно разные вещи.
   Следы бушевавшего здесь боя присутствовали повсюду. Порой приходилось менять направления движения, обходя опасно накренившиеся и еле державшиеся на опорах изуродованные конструкции, былое предназначение которых уже невозможно было определить.
   Один раз он натолкнулся на огромную – в пару десятков метров – пробоину. Глеб задержался на минуту, рассматривая завораживающую в своей страшной сути картину.
    Ракета со сверхмощным зарядом гипертоламина взорвалась внутри станции – активатор подрыва был установлен с замедлением, а усиленный нос ракеты пробил броню станции, как игла. Чудовищный взрыв полыхнул внутри, выжигая отсеки, убивая мгновенной декомпрессией и чудовищным огненным валом взрывной волны как все живое, так и любые кибернетические устройства. Броня вспучилась наружу гигантскими лохмотьями рваного металла, словно на поверхности станции вырос огромный металлический цветок.
   Галанин, цепляясь за острые края, осторожно заглянул внутрь.
   Внизу клубилась тьма – лучи Солнца не доставали до дна гигантской раны.
На мгновение стало жутко – плескавшаяся тьма показалось живой и физически ощутимой.
   Почувствовав на спине дрожь ледяного озноба от накатившей волны страха, Глеб продолжил путь, как вдруг краем глаза уловил движение.
  Это произошло столь неожиданно, что Галанин замер, не зная, что предпринять.
  В десятке шагов левее, распавшись на остроугольные сегменты, открылся технический люк, и на поверхность резво выскочил приземистый кибермеханизм.
   Галанин невольно присел, соображая, где можно укрыться, в то же время прекрасно понимая абсурдность такого действия – от сканирующего излучения, на таком расстоянии, вряд ли что укроет.
   Однако, кибермеханизму не было никакого дела до человека. Раскрыв телескопические солнечные батареи, он на какое-то время замер, определяя сенсорами плотность светового потока. Затем, повернув панели под оптимальным углом, двинулся в противоположную сторону, быстро перебирая магнитными грунтозацепами. Через минуту он затерялся среди технологического «леса».
«Ремонтный серв», - догадался Глеб, переводя дыхание. – «Кибермеханизмы заботятся об исправности внешней аппаратуры? Но тогда почему не залатали пробоину и не убрали сбитый ДШМ?»
    Галанин с сомнением посмотрел сначала на гигантский пролом в броне, затем вслед исчезнувшему сервомеханизму.
    Логику «одичавшего» кибернетического разума понять было невозможно.
«Скорее всего, серв продолжает выполнение программных задач, заложенных более века назад», - подумал Глеб. Насколько он знал, подобные агрегаты, в виду их узкой специализации, не оснащались нейромодулями, и являлись примитивными исполнительными механизмами.
     Десантно-штурмовой модуль высился темной угловатой громадой в полусотне метров впереди.
    Глядя на него издалека, Глеб ошибался, думая, что космический аппарат был сбит и упал на поверхность станции. Сейчас же он мог во всех подробностях рассмотреть последствия давнего боя, и, примерно, восстановить подробности.
    ДШМ, скорее всего, совершил жесткую посадку, чем неконтролируемое падение. Об этом свидетельствовала широкая ровная полоса – модуль, хоть и получил массу повреждений, сумел погасить маршевую скорость и выровнять полет, заскользив по обшивке станции, сметая надстройки, как детские игрушки.
   Глеб ступил на «тормозной путь» от космического аппарата, как на широкую дорогу, с интересом рассматривая широкие полосы, оставленные посадочным шасси модуля. ДШМ протащило еще метров двести, пока массивная башня с вогнутой чашей локатора обнаружения целей не приняла на себя чудовищный удар. Модуль смял препятствие, как консервную банку; энергией удара его развернуло как раз на сомкнутые створы транспортного шлюза. Бронеплиты гермоворот не выдержали многотонного веса корабля и подались внутрь, отчего ДШМ замер, накренившись на бравый борт.
   Глеб подошел ближе.
   Десантная аппарель левого борта оказалась откинута, не доставая до поверхности из-за крена корабля на целый метр.
«Значит, десант компехов все же смог высадиться»,- подумал Глеб.
    В сознании тут же всплыли картинки бойни в ангаре технического яруса, но усилием воли он прогнал воспоминания.
    Нога внезапно запнулась о что-то тяжелое – Глеб невольно опустил взгляд.
    Голова андроида, с обрывком оптико-волоконного кабеля, торчащего из обрубка шеи, откатилась в сторону, блеснув кроваво-красными огоньками встроенных видеокамер.
«Первый подарок»,- невольно подумал Глеб, направляясь к опущенной аппарели.
   Человеческое тело в сером скафандре наполовину свесилось вниз; руки мертвеца все еще сжимали штурмовую винтовку.
   Глеб замер около опущенной аппарели; внутри комического корабля клубилась густая тьма. Боевые порты модуля были открыты, спаренные стволы автоматических пушек выглядывали наружу. В том, что корабль и десант компехов вели тяжелый бой, не оставалось сомнений.
    Галанин осторожно шевельнул ногой горку отстрелянных обойменных лотков – их тут было никак не меньше двух десятков. На мгновение он представил модуль, ведущий огонь из всех систем бортовых вооружений – такая плотность огня должна была смести любого противника. Но, видимо, здесь все случилось иначе…
    Глеб отвернулся и посмотрел туда, где лес технологических надстроек превращался в огромную, и, казалось, бесконечную, равнину искореженного металла, рваные лохмотья которого сейчас устилали каждый сантиметр поверхности.
    Что могло уцелеть под такой лавиной огня?
    Расчеты артиллерийских палуб модуля, наблюдая на мониторах десятки, если не сотни засечек активных целей, видимо, применили настильный обстрел по площадям. Несомненно, это дало эффект. Останки боевых кибермеханизмов – разбитых, изуродованных и разорванных на части – образовывали целый вал вокруг модуля, обозначая своеобразную границу «мертвой зоны» бортовых орудий.
     Глеб подошел поближе, пытаясь рассмотреть странное образование в мешанине исковерканного металла. Больше всего оно напоминало покосившуюся трехметровую башню. В первый момент Галанин решил, что это одна из надстроек, чудом уцелевшая среди всеобщего разгрома. Однако, сделав несколько шагов, он с искренним изумлением понял, что перед ним – шагающая артиллерийская установка. Чем-то напоминающая гигантскую цаплю, она несла на двух огромных ступоходах поворотную платформу с короткоствольным безоткатным орудием. Сейчас чудо военной технологии имело жалкий вид – ствол орудия понуро смотрел вниз, полусфера системного блока разбита прямым попаданием и пестрела бахромой оборванных кабелей и месивом раздробленных микросхем. Левый ступоход оказался перебит в нескольких местах, и орудийная установка опасно накренилась. Горка отстрелянных артиллерийских кассет заряжания говорила сама за себя – шагающая пушка доставила много неприятностей модулю.
    Рядом, привалившись спиной к уцелевшему ступоходу, полусидел боевой андроид. На титановом черепе виднелись глубокие борозды от попаданий осколков, одна видеокамера разбита. Грудной кожух смят чудовищным ударом, ядро системы вывалилось наружу, планки микрочипов болтались на разлохмаченных обрывках оптических волокон.
«Да уж…»,- подумал Глеб.- «Компехи устроили здесь хорошую вечеринку! Да вот только с печальным концом…»
    Тела космических пехотинцев лежали в пределах мертвой зоны орудий ДШМ. Видимо, им так и не удалось закрепиться – первая волна атакующих кибермеханизмов была уничтожена огнем модуля, но второй удар уже пришелся по людям, когда орудия модуля оказались повреждены встречным огнем.
    Посеченные осколками снарядов, тела людей порой лежали вповалку друг на друге. На некоторых виднелись застывшие рубцы лазерных попаданий.
   Глеб вернулся ближе к космическому кораблю, остановившись около двух распростертых тел. На одном взгляд невольно зацепился за знаки различия на скафандре – это был младший командир, скорее всего, сержант.
   Галанин присел рядом, пытаясь получше рассмотреть звание и фамилию погибшего на стальной пластине, но вдруг тусклый отблеск отвлек его.
«Видеокамера!» - полыхнула, будто озарение, мысль. – «Как же я сразу не подумал об этом!»
    Конечно же, бой транслировался по каналу прямой телеметрии в командный модуль, расположившийся в пространстве не слишком далеко, в зоне устойчивой связи. Иначе и быть не могло – координация действий компехов из мобильного штаба шла в режиме онлайн, одновременно записываясь на внутренний накопитель видеокамеры.
   Ведь, подумай он об этом вовремя, то мог бы еще на нижнем техническом ярусе снять видеокамеру с погибшего и не устраивать всю эту чехарду по поверхности!
- Вот я бестолочь… - проворчал Глеб, осторожно отстегивая от внешних креплений скафандра погибшего блок видеослежения.
    Теперь оставалось вернуться в кварткапсулу и, подключившись к компьютерному терминалу, попытаться воспроизвести на экране столетие назад отгремевший бой. Теперь, собственно, в этом море мертвого металла и человеческих мумий делать было нечего.
    Глебу вдруг захотелось поскорее убраться отсюда – на мгновение ему показалось, что раскинувшаяся вокруг панорама битвы неживого с живым навсегда поглотит его. И он оказался недалек от истины, сам не осознавая этого…