Князь Юсупов. Корнет Оболенский

Дни чередовались один за другим, похожие словно братья-близнецы. Чтобы иметь хоть какой-то прожиточный минимум, Володя пошел работать истопником в соседний большой пятиэтажный дом. Здесь в подвале находилась отопительная система, загружалась она углем, и за сутки дежурства Володя изматывался. Потом, правда, можно было отдыхать два дня. Платили 150 рублей старыми, которых едва хватало на питание. Мясо удавалось есть только по праздникам.
Старый русский интеллигент Сергей Федорович Бухтеев, сосед Володи, рекомендовал ему заняться самообразованием и предложил свою библиотеку. Старики Бухтеевы начали опекать Володю и по мере сил помогали. Володя часто беседовал с Сергеем Федоровичем, человеком образованным, закончившим Московский университет еще до революции и повидавшим Европу и даже Америку. С ним было интересно. Разговаривали о жизни, о религии, о милосердии русской православной церкви, о ее подвижниках, о литературе, о русском театре. Сергей Федорович дал читать Володе Библию и Евангелие. Так он познакомился с великой книгой всех книг. Потом они беседовали, и Сергей Федорович комментировал Володе Старый и Новый Завет. Душой и сердцем Володя воспринимал православие как неотъемлемую часть своего бытия. Матушка его была религиозна и заронила это семя в его душе. Теперь появились всходы, и его новый наставник после покойной матери отмечал благодатную почву восприятия у своего ученика.
Володя много читал. Он поставил перед собой задачу сначала одолеть всю русскую классику, потом перейти к западной литературе.
Узнав о происхождении Володи, Сергей Федорович познакомил его с племянником покойного Обухова, генерал-адъютанта последнего русского царя Николая II. Борис Обухов, племянник генерала, работал во МХАТе во вспомогательном составе труппы. У него был великолепный голос — баритон. Жил он в коммуналке, в проезде Художественного театра, бывшем Камергерском переулке. Именно Борис Обухов и представил Володю Сергею Юсупову, родственнику того самого известного в России Феликса Юсупова, жившего теперь за границей.
Юсупов мог помнить деда Володи, князя Оболенского. Это действительно оказалось так: счастливая случайность — Юсупов совсем еще юнцом учился вместе с дедом Володи в Пажеском корпусе.
Когда они вошли в подъезд старинного московского особняка с широкой лестницей, где мрамор заменили камнем, и позвонили у высоких дубовых дверей с медной ручкой, дверь тотчас отворилась, и перед ними предстала маленькая сухонькая старушка в капоте и фартуке поверх него. В передней же перед ними явился седой благообразный старик с точеным римским профилем, в белоснежной рубашке с золотыми запонками и атласной стеганой домашней куртке. Идеально отглаженные брюки с кантом напоминали гусарские рейтузы. В руках у него был тяжелый янтарный мундштук и длинная тонкая сигарета. Легкий ароматный дымок кольцами уплывал к потолку.
Сергей Юсупов приветливо улыбнулся им и пригласил войти в гостиную. Большая квартира его из четырех комнат напоминала типичную московскую господскую квартиру конца прошлого столетия, а Юсупов походил на московского барина, сошедшего с иллюстраций книг Толстого или Данилевского.
Стояло солнечное декабрьское морозное утро. В гостиной, обставленной Александровской мебелью красного дерева, было много картин: Крымов, Сомов, Коровин, Серов. Юсупов любил русскую живопись и коллекционировал ее. Венецианские старинные зеркала от потолка до пола. Изящные витые диваны, обитые старинным штофным красным шелком. Тяжелые серебряные канделябры. Изумительной красоты люстра из богемского хрусталя и кузнецовский фарфор в старинной горке красного дерева времен Екатерины с резными дверцами и вензелями. На полу — большой персидский ковер.
Портрет матери Юсупова работы Репина висел отдельно. Молодая женщина, декольтированная, с прекрасными большими серо-зелеными, немного печальными глазами. Дальше шли семейные портреты и фотографии в овальных и круглых рамах, портреты предков маслом, написанные в XVIII и XIX столетии. Особенно запомнился Володе генерал в прусском мундире времен Павла I с белой косицей. Лицо надменное, взгляд устремлен куда-то в небытие. Около одного из диванов стоял овальный и массивный столик. Белоснежная скатерть, изящный поповский фарфор, кофейные чашки, молочник и прочее на три персоны.
Юсупов пригласил всех к столу и, улыбнувшись Володе, торжественно пожал ему руку: «Ну-с, молодой человек, я вижу, что большевизм отразился и на вас. Укатали они вас здорово, но не огорчайтесь. Вы еще слишком молоды и вам еще может улыбнуться счастье в будущем, хотя... — он развел руками, — мы теперь не хозяева в собственной стране. Коммунисты решили создать свой советский «рай», — и он усмехнулся, — они верят в какой-то мифический коммунизм, а пока получается большой-пребольшой бардак. В наше время, мой молодой друг, в этой стране, не нужны ум, талант, порядочность, хорошее происхождение и даже деловые качества. Вы помните, конечно, эту замечательную сцену из «Бориса Годунова», где юродивый говорит царю: «Борис! Нельзя молиться за царя-ирода. Богородица не велит» — и намекает на зарезанного царевича Дмитрия, после чего в Угличе построили церковь Дмитрия на крови, — Юсупов вдруг засмеялся. — А большевики вырезали всю царскую семью, а не одного мальчика, и залили кровью всю Россию. Но заметьте, мой друг, не построили ни одной церкви, а даже наоборот, почти все их уничтожили. Вы ходите в церковь?»
«Да, — ответил Володя, — я хожу в церковь на Пречистенке, и даже просил отца Николая стать моим духовником».
«Ну и ну, — засмеялся Юсупов, — у вас есть собственный духовник. Совершенно княжеские замашки в советское время. Осталось вам только сшить фрак и заказать лакированные штиблеты». Володя смутился и одернул свой куцый потертый шевиотовый пиджачок. Вошла старушка и поставила на стол красивый серебряный кофейник. В гостиной сразу запахло ароматом свежесваренного хорошего кофе. Юсупов представил старушку: «Это моя незаменимая экономка и домоправительница, и наш друг — Анна Евлампиевна. Она знает все секреты старой русской кухни».
Аромат кофе, изысканные закуски на столе сразили Володю. Ведь его завтрак состоял из полбатона хлеба и двух стаканов пустого чая. А здесь румяной корочкой поблескивали расстегаи, янтарным жирком светился осетровый балык, семга улеглась на фарфоре бело-розовыми ломтями. Тамбовский окорок розовел, словно смущаясь.
После завтрака Борис Обухов раскланялся и поспешил в театр на репетицию, а Юсупов пригласил Володю в свою библиотеку. Это была большая комната, похожая на залу, с высокими потолками и лепниной. Все стены были заставлены огромными дубовыми книжными шкафами. Письменный стол у окна, кожаный диван и два таких же кресла. Дубовый, натертый до блеска, паркет и массивная бронзовая люстра завершали меблировку библиотеки. Ах, какая это была библиотека! Сколько уникальных книг на русском, французском, немецком, английском языках. Сколько великолепных изданий, начиная с XVII века! Русская классика, прекрасная западная литература. Шекспир на английском, изданный в XVII веке. Французские академические издания. Литература Англии, Германии, Италии с XVI по ХХ века. Восточная литература — Китай, Япония, Корея. «История государства Российского» Карамзина, 90-томный словарь Брокгауза и Эфрона в переплете с золотым тиснением. И много чего другого. Огромное духовное богатство. И всем этим Юсупов предложил пользоваться Володе. С этого прекрасного декабрьского утра Володя обрел в нем наставника и друга. Юсупов, окончивший Сорбонну и живший долго во Франции, был еще и талантливый военный инженер, крупный специалист, работавший в свое время во Франции и Англии в высших военных ведомствах. Именно по этой причине большевики не расстреляли его, и он долгое время консультировал их в Генштабе. В России же он еще до революции закончил Академию Генерального Штаба, а в Совдеп вернулся в сороковые годы.
Эта встреча и последующая дружба, и опека Юсупова, вплоть до самой его кончины, имели огромное значение для Володи. В трудные минуты жизни он помогал и поддерживал Володю и морально, и материально, и часто, улыбаясь, говорил: «Вы напоминаете мне своего голубоглазого юного деда. Таким он запомнился мне в Пажеском корпусе». С помощью этого прекрасного наставника у Володи формировался вкус, знания, большая эрудиция, начитанность и правильное восприятие несправедливости социальных структур чудовищного коммунистического общества, в котором человек и личность были ничто, а большая всеобщая ложь государства вместе с тоталитарным молохом советской системы уничтожали человеческие души и их бренные тела.
Юсупов и Володя часто беседовали. У Володи было много вопросов.
Он искал справедливость в жизни, пытался понять, почему Россия бедна и нища? Как могли люди забыть бога? Откуда берется жестокость и подлость? Может ли любовь спасти человечество от зла? И какая любовь сильнее? Любовь мужчины и женщины, продолжающая род людской, или любовь человеческая, христианская? Почему коммунистические вожди и их «порядки» так жестоки и бесчеловечны? И неужели Россия так никогда и не будет свободна и счастлива? Чем же лучше советское рабство в сравнении с крепостным правом? Как выстоять в этой жизни и не дать сломить свою душу и уничтожить идеалы, в которые ты веришь? И стать и остаться личностью?
И Юсупов терпеливо и мудро объяснял Володе. Справедливость надо искать в самом себе и, прежде всего самому поступать так. Россия — нищая страдалица, потому что попала снова в капкан, гораздо худший, чем татаро-монгольское иго. И именно легковерие народа русского и его детская непосредственность и доверчивость погубила Россию. Большевики и коммунисты — это страшная, разрушающая и бесовская сила. Они успешно пытаются создать духовный и нравственный вакуум вокруг человека, уничтожив религию, мораль, нравственность, историю, традиции России, они фактически уничтожали русского человека, его возвышенную душу. И теперь у него вместо души пар, как в народной поговорке. Жестокость и подлость у него рождается от бездуховности и от отсутствия веры у человека и убежденности в своей безнаказанности. Человек новой советской формации, придуманный ими — это безнравственность, отсутствие добра и милосердия, бездуховность, оторванность от своих исконных исторических корней — новый суррогат человека, выведенный большевиками. А как каждый суррогат, он лишь имитирует и подражает. В нем нет основы и отсюда все беды. Можно убивать, красть, прелюбодействовать, предавать и доносить... А бога в душе русского человека большевикам все-таки убить не удалось. Русский человек по-прежнему будет ходить в церковь, верить в бога и молиться, но делать это с оглядкой и опаской.
Вождизм и коммунистическая теория сами по себе античеловечны. Их аксиомы: разрушение всего старого, захват власти силой. Лукаво и лицемерно рассуждая о свободе, они кровью и насилием загнали народ в свое большевистское рабство и заставили служить своей новой коммунистической элите. Это гораздо хуже, чем при крепостном праве. В сущности ведь их классовая борьба — это элементарный бандитизм и разбой, уничтожение тех, на чье место они придут, чтобы еще более жестоко править тем же несчастным, беззащитным русским народом. Те злоупотребления властью со стороны царей, русской аристократии и царского правительства кажутся детскими игрушками по сравнению с их злодеяниями, воровством, превышением власти и массовым уничтожением народов, живущих в России.
Иван Алексеевич Бунин назвал большевистских лидеров мягким словом — «каторжники». Они гораздо страшнее и опаснее. И что самое чудовищное — они ведут Россию к вырождению, хаосу и гибели. Мне жаль ваше поколение, Володя, и последующие за вами. Боюсь, вам придется жить в окаянное время, когда Россия будет стоять на краю страшной пропасти, еще худшей, чем в 1917 году. И ее зальет кровь и охватит хаос. Но я, к счастью, не доживу до этих времен. У тебя трудная задача в этой жизни. Ты будешь жить на маленьком заброшенном островке в бушующем океане лжи, жестокости и подлости. И этот островок — ты сам. Тебе будут непременно встречаться и хорошие добрые люди, но научись распознавать и находить их. После образования и понимания мира, в котором ты живешь, это главное. Не будь слишком требователен к другим, а будь взыскателен к себе. Милосердие и добро, которые ты обязан делать людям, не обязательно должны дать плоды и вознаграждение. Если его не оценят люди, его оценит бог. Главное же оценка произойдет в твоей душе. Помни, что делая добро, ты спасаешь свою душу. Без этого не может жить настоящий человек.
Ты спрашиваешь, как стать личностью. Это не просто. Огромный труд, знания. Умение жертвовать своими интересами ради других, милосердие и понимание бед человеческих, как своих. А любовь прекрасна всегда, и мужчины, и женщины, благо с давних времен ее освещает церковь, и христианская общечеловеческая любовь, которую сейчас стараются забыть и уничтожить, в основном, это делают коммунистические лидеры и их идеологи. Им это необходимо, иначе они боятся не справиться со своим народом.
Володя внимательно слушал и думал, представляя в своем воображении всевозможные картины прошлого и настоящего. Простота и мудрость этих мыслей поражали и радовали его.
Прошло два года со дня их первой встречи. За это время он многое понял и многому научился, благодаря этому удивительному и благородному человеку — Сергею Юсупову. И вот они вновь сидят в той же красной гостиной Юсупова. Сегодня второй день светлого Рождества Христова. В окна светит солнце, отражается в венецианских зеркалах. Легкий снежок за окнами разносит ветер, словно серебристую пыль. Становится холоднее. Впереди крещенские морозы. Москва утопает в сугробах.
Таким же морозным утром в канун рождества 1962 г. Володя хоронил Сергея Юсупова. Благородный, красивый, седой старик лежал в гробу, утопая в живых цветах, и церковный хор пел печально и красиво «Господи, помилуй». Было много людей, среди них — родственники и друзья, и его очаровательные племянницы. Солнце светило ярко и холодно так же, как в то памятное Рождество. На могиле был поставлен черный мраморный крест и такое же черное надгробие. В этот день Володя потерял своего наставника, друга и человека, занимавшего в его сердце место отца.