Снегири

                На пышном кусте калины, выросшем возле пустующего соседнего  дома, поселились два красавца снегиря. Из своего окна я каждый день наблюдала за ними, как они весело порхали с ветки на ветку, лакомясь вкусными и привлекательными ягодками.  Ярко красные, налитые соком, мороженые ягоды калины, каждую зиму привлекали внимание многих зимующих птиц. Поскольку в этом году осень, да и начало зимы были тёплыми, калиновый куст долго стоял в покое, птичкам доставало другого корма. Чуть ли не до конца декабря, особенно на солнце, куст спокойно рдел, увешанный крупными ягодными гроздьями.

                В середине декабря, я заметила на калине снегирей. Было интересно наблюдать за пушистыми красавчиками, как они, вися вниз головой, зацепившись коготками за тонкую веточку, и, покачиваясь, с удовольствием долбили мороженый десерт. Снегирям нравился куст, укрытый от холодных северных ветров стеной дома, к тому же, усыпанный, подслащёнными морозом, вкусными ягодками. Насытившись, покачиваясь на тонкой ветке, и, распушив оперение, они делались похожими на новогодние ёлочные украшения.

           Однажды, после обильного снегопада, снегири долго не появлялись на занесённых пушистым снегом ветках. Я с грустью начала было думать, что больше не увижу красавцев, как на другой день они прилетели. Птички озабоченно переговаривались на неуютной снежной ветке, крутя головками, а лапками осторожно сгребали холодный снег с ягодных кистей.  Да, да, именно переговаривались и именно, озабоченно. Животные и птицы  умеют это делать на непонятном для людей языке. Но я угадала их недовольство калиновым кустом с утопающими в пушистом снегу ягодами. Взяла метёлку и, как это ни казалось со стороны смешно, стала помогать птичкам, осторожно обметая снег с веточек и ягод калины. Снегири же, усевшись на соседнюю черёмуху, с интересом наблюдали за моими действиями. Наверное, в благодарность за заботу, они перестали меня бояться. В следующий раз, когда я подходила к калине, они не улетали, хотя внимательно за мной следили.

          Но, не только я любовалась красавцами. Их заметил и рыжий соседский кот Даниил. Он облюбовал себе место на завалинке, с южной стороны дома, и в солнечную погоду, жмурясь и облизываясь, с вожделением следил за пушистыми шариками. Прогонять кота было бесполезно. Как только я уходила, он тут же вылезал со двора, где прятался, и занимал своё сторожевое место. Мне казалось, что птички легкомысленно относились к коту, не обращая на него внимания. Сидят себе на калине, радостно чивикают, лакомятся ягодами и радуются ясной погоде. Это меня тревожило. На ночь снегири улетали под крышу, там же укрывались и от мороза. Так они прожили почти до конца января. Я их назвала Маша и Миша. Различала по цвету оперения.  Мне казалось, что у Миши грудка красная, а у Маши - розовая.

              Дни заметно удлинились, и ягод на кусте поубавилось. Я решила устроить птицам  столовую, чтобы подкармливать зёрнышками. Пластмассовая канистрочка из-под питьевой воды пригодилась под нехитрую кормушку. Угощение снегири приняли охотно. И не только снегири с удовольствием клевали пшено, рис и другие крупы. Птичью столовую регулярно посещали синички, воробьи и даже ворона. На обед стайкой прилетали клесты. Тряся хохолками, они, благодарно попискивали, склёвывая рассыпанное по кормушке зерно. Клесты и раньше наведывали снегирей, лакомясь ягодами калины. Не жалея угощения, добродушные снегири садились на крайние ветки, дружелюбно поглядывая на гостей. А кот, по-прежнему, бдительно сторожил птиц, не спуская глаз. Домой уходил только спать да подзаправиться едой.

           Ворона оказалась сердитой и недоброй. Когда она кормилась, другим птицам,  даже около кормушки, лучше было не находиться. Она агрессивно бросалась в драку, разгоняя соперников своим длинным клювом. Снегири, воробьи и синички смиренно дожидались, когда насытится ворона. Вскоре к этой компании присоединилась сорока, а на следующий день она привела ещё двух белобок, и сад наполнился сорочьим стрекотом. Кормушка по размерам была недостаточной для такого количества птиц. Ворона даже сорокам не желала уступать пальму первенства и дралась с ними так, что только пух и перья летели. Чтобы они не ссорились, я сделала ещё одну такую же кормушку. Ссоры и драки между пернатыми прекратились, но снегири всё равно обедали в последнюю очередь. Интересно было наблюдать за воробьями. Когда они кормились, две или три птички залетали в кормушку и лапками начинали выгребать или, лучше сказать, выбрасывать зерно наружу, которое разлеталось по сторонам. Собратья тут же подлетали, и аккуратно подбирали зёрнышки прямо из снега, делясь с синичками. Можно только удивляться такой сообразительности птиц.

               Между тем, Миша с Машей продолжали проводить время на калине, по ночам прячась под крышей. Однажды, Миша хотел на лету поймать падающую красную ягоду, и, потеряв бдительность, подлетел совсем близко к коту, который, почувствовав желанный миг, приготовился к прыжку. Тем временем, сытая ворона сидела на краю крыши и чистила клюв. Она видела насторожившегося кота и в тот момент, когда Даниил был уже в прыжке, и его рыжая лапа успела коснуться желанных красных пёрышек, как ворона камнем упала на кота. Даниил взвыл то ли от боли, то ли от страха, но, только, забыв обо всём на свете, опрометью бросился наутёк. Испуганный снегирь, не понимая в чём дело, уселся на калину и, тревожно чивикнув Машу, вдвоём улетели под крышу. А ворона, как ничего не бывало, поднялась, отряхнулась и снова взлетела на карниз. С того момента я зауважала ворону. Видимо, она была смелой и опытной. Знала, чего можно ожидать от кота. Не вмешайся ворона, что было бы с Мишей?

            Наступил февраль. Морозы поспали, но сильно завьюжило. Несколько дней подряд, не переставая, мела метель. Из-за сугробов к кормушке, висевшей на калине, невозможно было подойти. Её тоже засыпало снегом. Расчистив дорожку лопатой, я добралась до птичьей столовой. Вытряхнула снег из кормушек и насыпала свежего зерна, но мои птички не прилетали. Видимо, где-то в укромных местах пережидали злую вьюгу.  Но, всё когда-то заканчивается, закончилась и пурга. Прояснилось, посветлело, выглянуло солнце  и поголубело небо,  а через несколько дней снова появились снегири. Где они пережидали тяжёлые, голодные  дни, трудно сказать, но выжили и прилетели. Калина стояла уже без ягод. Их обило ветром и снегом, и снегирям сидеть на кусте стало не интересно, но далеко они не улетали. Порхая с ветки на ветку, они каждый день осторожно навещали кормушку и, поклевав зёрнышек, улетали. Ворона, к  сожалению, больше не показывалась, зато воробьи, синички и сороки были ежедневными гостями столовой до самого тепла.
 
        Весной, перед тем, как Мише и Маше  мигрировать в северные районы, они прилетели прощаться. Распушив оперение и нахохлившись, они долго сидели возле кормушки. Потом встрепенулись, чивикнули  и, несколько раз пролетев надо мной, скрылись за перелеском. Я с грустью помахала им вслед, пожелав счастливого перелёта, и, чтобы к будущей зиме, обязательно вернулись на калиновый куст.
        Я была благодарна птичкам за своеобразную привязанность если не ко мне и моей кормушке, то к калиновому кусту....  Не зная того, своим присутствием они скрасили холодные, малообщительные зимние дни, наполнив удивительным чувством теплоты, доброты и заботы. Доставили радость от общения, от созерцания красоты и непосредственности.