Из ада войны

Время неумолимо диктовало свое. Радио несло тревожные вести. Командир Дронов понимал, что медлить нельзя ни минуты.
-Собрала, мать, детей?- спросил он у жены.- Продукты? В нашей маленькой «санитарке» места лишнего нет. Надо уместить еще семью Дубининых. Их трое да нас четверо. Но ничего, как-нибудь уплотнимся.

 Анастасия уложила в корзинку еду, разную одежду, теплые вещи. Стояли еще теплые летние дни, но приходилось думать о будущем. Мать приказала Борису, чтобы обязательно взял швейную машинку «Зингер»,
-Это наша кормилица,-убеждала мать сына.
-Ты, Боренька, поаакуратнее с ней. И запомни: поручаю тебе! Если тяжело нести, я помогать стану, но она-под твою ответственность.

 Укутала двухлетнюю дочку Милю, перекрестилась и медленно спустилась по лестнице. Анастасия  была беременной на седьмом месяце. В «санитарку» - полуторку ГАЗ-А Иван Сергеевич усадил семью своего друга заместителя по технической части Дубинина, и кое-как втиснулись сами. Проводы были тяжелыми и горестными.Плакали и отъезжающие, и пуще всего-провожающие. Что их ждало впереди? Никто не мог предугадать. Приедут ли за ними так же, как Дронов?
 
Уже после войны стало известно, что многих зверски убили украинские националисты. Остальное довершили нацисты. Детей и, оставшихся в живых жен командиров, угнали в Германию. Многие погибли в концентрационных лагерях «Ревенсбрук» и «Саласпилс». Чудом спаслись единицы, потеряв детей, мужей, братьев и сестер.

 Мираду Изгорьевну Оссолинскую, ту самую барыню бандеровцы насиловали и издевались несколько дней, не давая, ни есть, ни пить за то, что в ее большом особняке жили семьи красных командиров. Ее тело найдут обнаженной в той самой зале посреди разбросанных вещей с множеством колотых ранений. Сбитые с углов ангелы валялись у ее ног. Их туловища и головы разбросаны по всей комнате. Одни крылышки остались невредимыми, будто ждали, что кто-нибудь соберет части воедино, и они снова обретут свой покой на прежнем месте, а, может, улетят насовсем в голубые небеса, чтобы никогда не испытать такой страшной участи и такого варварства.

 По пути в Шепетовку видели простреленную санитарную машину с обгорелыми телами бойцов. Дважды над машиной кружили «мессершмитты». Всем приходилось выскакивать и отбегать подалее, укрывшись в каком-нибудь углублении.

 Госпиталь, куда прибыл Дронов, переполнен. Командиру танкисту сделали перевязку и направили в Киев. Переночевали они в своей бывшей, уцелевшей после бомбежки квартире, и с раннего утра на вокзал. Иван Сергеевич чувствовал себя довольно скверно, но держался. Перед ним стояла цель: во что бы то ни стало спасти, уберечь свою семью. На вокзале происходило столпотворение: люди с детьми, узлами, другим скарбом толпились колышущимися островками. Несколько тысяч беженцев от войны. Ждали хоть какого-нибудь поезда. Поездов не было.

 -Идемте за мной! -сказал Иван Сергеевич.-Вижу, наша проблема здесь неразрешима. И он повел семью по железнодорожным путям, пролезая под вагонами.
-Папа! Что это? -сын обратился к отцу, увидев изрешеченный пулями товарный вагон, сквозь щели которого струились ручейки крови. Отец убрал железную защелку и откатил тяжелую дверь. В вагоне- масса убитых женщин и детей, которые лежали в хаотическом порядке. Живых не было. Он снова задвинул массивную дверь, чтобы его дети не смотрели на эту страшную картину и попросил подождать его здесь.
 
 Сходил на станцию. Пришли врачи, военные и железнодорожники. Вскоре состав тут же убрали. На запасных путях находились и другие эшелоны. В окне одного из товарняков Иван Сергеевич увидел лицо солдата. Начал стучать в дверь. Створка чуть приоткрылась, рыжеволосый солдат, поправляя буденновку, представился командиру, объяснив, что везет военный груз и ему не велено никого впускать. Солдат был голоден и, увидев в корзине булку хлеба, впился глазами именно туда, облизывая языком ссохшиеся губы.
Поняв солдата, Иван Сергеевич сказал:
-В пути будем кормить, только возьми семьи командиров Красной армии. Часовой еще немного поупрямился, но все-таки впустил в вагон всех восьмерых . Иван Сергеевич сел рядом. В вагоне уютно и спокойно, хотя спокойствие относительное,-в любой момент мог быть вражеский налет бомбардировщиков.
Вскоре поезд тронулся и покатил через Днепр.

 В Дарнице отец объявил семье, что ляжет на лечение в Кременчугский военный госпиталь. Попрощался и сошел, наказал, как действовать при налетах авиации: «В вагоне не оставаться ни минуты. Бери, Настя, детей и, как можно быстрее беги подальше от вагона. Ложитесь в канаву или ложбинку. Напиши сюда, на госпиталь, Сообщи, как доберетесь до станицы».

 На одной из станций боец пересадил нежеланных спутников в пассажирский поезд, следующий с эвакуированными на восток. На полустанках поезд останавливался. Повсюду были наскоро сколоченные столы. Местные жители радушно приглашали к столам, на которых стояли чашки с горячим борщом, холодное мясо, жареная рыба, хлеб, чай или компот. Жители несли все, что имели из съестного. О деньгах и слышать не хотели. Предлагали одежду и обувь. На больших станциях ждал горячий обед и санпропускник.

Читать далее...