***

Войдя в свою одинокую, забытую всеми квартиру, она закрыла за собой дверь. Повернула ключ два раза, мигом разнеслось эхо в два щелчка. Один, два… Теперь она в безопасности. Собравшись с мыслями, она зашла в свою спальню. Всё выглядело в точности так, как было утром: приоткрытая дверь в ванную, кавардак на столе, смятая постель и разбитый будильник на полу.

Она была красивой женщиной; может и потому такой печальной. В её жизни было много переломных моментов, но, несмотря ни на что, она с ними справлялась. Но это не прошло бесследно. Глубоко в душе, там, куда нет доступа никому, с каждым днём становилось всё темнее и темнее. Бездна, которая там образовалась, с каждым днём становилась всё глубже.

Она сняла с себя рубашку и джинсы, подошла к зеркалу. Она любила своё тело, иногда ей казалось, что её тело - единственное её достоинство. Она никогда не полнела. Её это вполне устраивало, но она понимала, что с ней происходит что-то неладное. Но она также понимала, что если она пойдёт к врачу и попросит у него помощи, то она сможет выздороветь и начать набирать вес. Всё бы ничего, да вот если бы она набрала вес, она бы не влезла в своё самое любимое платье. Она подошла к шкафу и сняла с вешалки его - единственное и неповторимое вечернее платье. Оно было тёмно-синего цвета, цвета индиго вперемешку с чёрным. Для большинства оно явно не было таким красивым как для неё. Но для неё оно было чрезвычайно дорогим, ведь оно было сшито по её эскизу. Вообще, у неё было два вечерних платья: одно алого цвета, которое было старым и малым на неё, а второе - индиго. Она вскинула взглядом оба платья, решила надеть своё любимое. Но тут её охватило странное тревожное ощущение: она ничего не чувствовала. Она подошла к зеркалу, посмотрела на себя в нём и поняла, что оно стало большим. Она сняла его, бросила на пол и начала пристально разглядывать себя: выпирающие ключицы, выступающий позвоночник, тёмные круги под глазами… Нет, она не верила этому! Подбежала к шкафу, схватила второе платье - алое: оно было с открытыми плечами, приталенное. Она надела его и поняла, что она стала такой хрупкой и бледной, какой не была никогда ранее. Она вдруг осознала, что способны делать с человеком нервы. Она надела чёрные туфли на каблуках, накрасилась и сделала умопомрачительную прическу, при которой её нежная шея была открытой, а небольшая прядь волос легко спадала на её детское лицо.

Она зашла на кухню, достала из маленького бочонка бутылку красного вина.

У неё в гостиной не было штор и занавесок. Она жила на 12-том этаже и вид с окна падал на обезлюденный парк, а немного левее была дорога, по которой, независимо от времени суток, ездили машины.

Она взглянула на часы. Два часа ночи. Преображение немного затянулось, но оно того стоило. Несмотря на время, она совершенно не хотела спать. Она откупорила бутылку вина, достала из серванта стеклянные, отполированные до блеска бокалы.

Она подставила лёгкое аристократичное кресло к окну. Преимущество её гостиной было в огромных окнах. На подоконник она поставила бокал и начала наливать в него красное, как кровь, вино. При ночном свете оно обретало какую-то неимоверную чарующую, и никому неизведанную силу.

Она села в кресло.

Начала читать любимые стихи поэтов серебряного века.

Умиротворение.

Она выпила глоток вина.

И вдруг наступила тишина.

Её взгляд остановился на старом дубе.

Глаза наполнились слезами.

У неё были замечательные глаза.

Глаза человека, который всё понимает.