Аквариум

     Она проснулась от того, что солнечные лучи заливали комнату сквозь открытое окно. Девочка посмотрела на часы на стене и увидела, что стрелки подползают к десяти. Она испугалась, что опоздала в школу, и уже привстала в постели, но тут же вспомнила, что сегодня выходной, и плюхнулась обратно. Она собиралась поспать еще немного и закрыла глаза. Солнце приятно грело ее кожу, и она улыбнулась, уже начиная дремать. Девочка знала, что сегодня мама не будет будить ее или ругать за то, что она все утро провалялась в постели. Сегодня был ее день.
     Она никогда не закрывала дверь на ночь, и сквозь узкую щелку в комнату проскользнул ее котенок. Маленький пушистый комочек запрыгнул на кровать и потерся о ее плечо. Лиза скривилась оттого, что ей не дали поспать, но тут же улыбнулась. Она схватила котенка в охапку и прижала к себе, и уже через секунду они вдвоем отказались под простыней. Девочка засмеялась и громко чмокнула котенка в розовый влажный носик. Тот начал вырываться и царапнул ее руку крошечными коготочками.
    - Ну ладно, можешь бежать, глупыш, - обиженный питомец тут же скрылся.
    Лиза внимательно разглядывала блестящие капельки крови, выступившие на запястье. Она слизнула их и снова улыбнулась – как будто выпила крошечную частичку себя. Она скатилась с кровати и выглянула в окно. День обещал быть хорошим – теплым, но не жарким, как раз таким как надо. Возможно, достаточно теплым, чтобы сходить в парк и устроить пикник. В такой день мама не сможет ей отказать. 
     Девочка собиралась спуститься вниз, но подумала, что родители уже наверняка услышали, что она проснулась, и сами поднимутся к ней. И она не ошиблась. Как только на лестнице послышались шаги, Лиза бросилась к кровати и спряталась под одеялом. Ведь она еще не стала слишком взрослой для игры в прятки?
     - Милая, ты уже проснулась? – голос мамы звучал так приторно, что она захихикала под одеялом.
     - Ты ведь хочешь получить свой подарок?
     - Только если к нему прилагается огромный торт! – Девочка вскочила, и комната наполнилась детским смехом.
     Мама громко поцеловала ее в щеку и обняла. Лиза вышла из комнаты и  увидела, что папа поджидал ее возле лестницы. Она с опаской посмотрела на полоску белой ткани у него в руке.
     - Ну что, моя малышка хочет увидеть свой подарок? Конечно, ты не получишь все сразу, но мы с мамой приготовили кое-что интересное.
     Девочка подбежала к папе и попыталась обхватить его маленькими ручками.
     - Но это должен быть сюрприз. Повернись и закрой глаза.
     Она развернулась и почувствовала, как папины теплые руки сначала гладят ее по голове, а потом накладывают повязку на глаза и завязывают ее на затылке.
     - Так не слишком туго? – девочка отрицательно покачала головой. – Я не хочу, чтобы ты подглядывала, это будет не честно.
     С каждой секундой Лиза волновалась все больше, но это было радостное волнение. Папа протянул ей руку, и она с готовностью схватилась за нее. Очень осторожно они начали спускаться по ступенькам. Девочка понимала, что каждый шаг приближает ее к долгожданному подарку, и никак не могла угадать, что же это могло быть. Может, ее ждал новенький велосипед, который она выпрашивала целый месяц? Мама говорила, что она еще слишком маленькая для двухколесного велосипеда, и хотя обычно она не отказывалась от своих решений, на этот раз могла и передумать. А может, там была коробка с новой куклой? От этой Лиза перестала улыбаться – ей всегда дарили новую куклу, когда не могли придумать ничего лучше, и она практически никогда ими не играла.
     Она шла босиком, и ворс ковра щекотал детские ступни. Последняя ступенька лежала немного ниже остальных, и девочка оступилась, но отец тут же подхватил ее. Она лежала в его больших руках и смеялась, а когда он опустил ее на пол, тот был холодным. Теперь они шли на кухню. Лиза попыталась открыть глаза и увидела, что сквозь повязку кое-что видно – солнце светило сквозь все окна. Она видела смутные очертания чего-то большого на столе и решила, что это коробка с подарком. Велосипед бы туда явно не влез, и она почувствовала укол разочарования, но с другой стороны, никто не стал бы ложить куклу в такую большую коробку. Она снова закрыла глаза и решила не открывать их до последнего момента – сюрприз должен быть сюрпризом.   
     Они подошли к столу, и девочка наконец смогла взглянуть на свой подарок. В первое мгновение ей не хотелось открывать глаза, как будто ее ждало что-то страшное, но она улыбнулась этим мыслям. Лиза сняла повязку.
     - Мы долго думали, что тебе подарить, и решили, что ты уже достаточно взрослая и ответственная. – Мама смотрела на нее с надеждой в глазах. – Тебе ведь нравится, правда, солнышко? Не разбивай мне и папе сердце, мы так долго его выбирали.
     Ей не нравился подарок. Она была в восторге! Девочка зачарованно смотрела на большую стеклянную посудину, наполненную водой. Внутри был целый живой мир, и теперь она была его хозяйкой.
     Папа приобнял ее за хрупкие плечи и поцеловал в щеку, уколов щетиной – по такому поводу он отпросился с работы и еще не успел побриться. 
     - Думаю, ты знаешь, что это такое. Конечно, за ним потребуется много ухода, и я буду тебе помогать. Тебе нравится? Скажи хоть что-нибудь, я уже начинаю нервничать.
     - Спасибо, - почему-то ее голос прозвучал далеко не так радостно, как она себя чувствовала. – Мне очень нравится, правда.
     - С Днем рождения, солнышко. Хочешь, мы отнесем его в твою комнату прямо сейчас? Думаю, он отлично будет смотреться у тебя на комоде.
     - Да, конечно. Можно я еще немного на него посмотрю?
     - Сколько угодно.
     Лиза видела аквариум у своей подруги, и еще один в школе, но она и представить не могла, что станет обладательницей одного из них. Рыбки смотрели на нее немигающими выпученными глазами, и что-то в их взгляде было немного неестественным. Они плавно перемещались во всевозможных направлениях, как стеклышки в калейдоскопе, и создавали точно такие-же причудливые узоры. Тоненькие бледно-зеленые водоросли колыхались, когда они проплывали мимо них. Девочка положила руку на теплое стекло, нагретое солнечными лучами. Рыбки тут же устремились туда, где пальцы соприкасались со стеклом, и любопытно кружили вокруг этого места. Стекло было толстым, но на секунду Лизе показалось, что она почувствовала какие-то вибрации под своей ладонью. Она вздрогнула и убрала руку, а рыбки снова расплылись по всей толще воды.
     Папа постучал пальцем по стеклу.
     - Они такие забавные, не правда ли?
      Да, они были забавными.

     - Задувай, когда будешь готова, - мама улыбнулась и подмигнула.
     Лиза сидела в окружении подружек и смотрела на пляшущие огоньки на торте. Свет в комнате выключили, и ее лицо освещали только свечи на торте. Ровно девять свечей – она и поверить не могла, что стала такой большой. Честно говоря, ей было немного грустно. Все маленькие девочки мечтают вырасти, вот только она была очень умной для своих лет и понимала, что здесь кроется какой-то подвох.
     Девочка завороженно смотрела на торт, а в ее сознании один за другим проносились отрывки сегодняшнего дня. Это был долгий, очень долгий день. Она вдруг задумалась, сколько еще таких дней будет в ее жизни. Маленькие девочки не должны о таком думать, но она думала и не могла ничего с этим сделать. Подружки толкали ее за локти и хихикали, и родители склонились над ней в ожидании. Лиза долго думала о том, какое желание загадать, этот вопрос мучал ее уже больше месяца. Но сегодня она кое-что поняла. Она не верила, что желание сбудется, и все же...
     Она задула все свечи с первого раза.
     Торт был божественно вкусным, и когда девочка покончила со своим куском, ее рот и щеки были вымазаны шоколадным кремом. Она сидела и слушала болтовню девочек, но сама в разговоре практически не участвовала. Лиза думала о своем подарке. Ей вдруг стало интересно, что происходит в голове у рыб. Конечно, они способны мыслить, но до какой степени? Взгляд их выпученных глаз был отсутствующим, но это еще не означало, что они ничего не понимают. Девочка захотела подняться в свою комнату прямо сейчас и посмотреть, чем они заняты. Глупость какая-то, чем могут быть заняты рыбы? Они ведь только и делают, что плавают туда-сюда в своей квадратной банке. И все же она им не доверяла, как не доверяла и здравому смыслу.
     Лиза нервничала все больше и уже не могла усидеть на месте. Через десять минут она сказала, что ей нужно в туалет, и убежала наверх. Она пошла в ванную и умылась холодной водой – это помогло немного успокоиться.  Девочка посмотрела в зеркало и увидела в отражении бледное и испуганное создание. Ее комната находилась сразу за ванной, и она побоялась сразу выходить в коридор. Она выглянула из-за двери, но там было тихо. Снизу слышались веселые голоса, но она все еще чувствовала какое-то напряжение. Что-то было не так.
     Наконец она вышла из ванной и направилась к своей комнате. Дверь была закрытой, и Лиза простояла около минуты, держа руку на ручке. Она прислонилась к двери в надежде услышать что-нибудь, но изнутри не доносилось ни звука. Она медленно повернула дверную ручку, и когда та скрипнула, девочка вздрогнула от неожиданности. Дверь распахнулась.
     Она зашла з закрытыми глазами и почувствовала острое дежа вю, хотя в силу возраста не могла знать этого определения. Точно также она подходила к аквариуму утром, но тогда ощущала радостное волнение, а теперь только страх. Когда Лиззи открыла глаза, перед ней простилалась тьма. Она испугалась и уже готова была закричать, но потом вспомнила, что при входе не включила свет, а раз в ее комнате уже несколько часов никого не было, он точно был выключен. Наощупь она подобралась к стене и нажала на выключатель. Комната озарилась светом.
     На первый взгляд все было как обычно, но девочка готова была поклясться, что краем глаза заметила какое-то движение. Аквариум стоял там же, где его оставили (а где же еще ему было быть). Лиза вздохнула с облегчением. Она подошла к комоду и присела на коленки возле аквариума.      
     - Вы маленькие и безобидные, - она была уверенна, что рыбки слышат ее шепот. – Простите, что я думала о вас плохо.
     Девочка хотела снова положить руку на стекло, но что-то ее остановило. Она просто наблюдала за спокойными, грациозными движениями рыбок. Лиза подумала, что аквариум похож на кукольный домик, вот только куклы в нем живые и... не люди. Она хотела улыбнуться, но по ее спине пробежал холодок.
     - И вам никогда не хочется выйти? – продолжила она эту одностороннюю беседу. – Это ведь даже не ваш настоящий дом. Вы должны жить в речке. Наверное, вам здесь так скучно и тесно. Может быть, я отпущу вас в речку, если мама разрешит. Я спрошу у нее завтра, а вы пока немного потерпите, ладно?
     Рыбки не отвечали, но девочка решила, что они с ней согласны. Она вдруг представила, что было бы с ней, если бы ее заставили жить в тесной стеклянной клетке с десятками таких же девочек, и поморщилась. Ей было так жалко рыбок, и на мгновение ей показалось, что она видит немую печаль в их широко расставленных глазах. Лиза осторожно поднесла руку к аквариуму и вытянула указательный палец. Она легонько дотронулась до воды и наблюдала, как по ней расходятся маленькие кольца.  На какое-то время ее рука зависла над водой в нерешительности, а потом опустилась. Вода была намного холоднее, чем она думала, и девочка в который раз пожалела рыбок – в добавок ко всему крошки еще и мерзли! Она пошевелила рукой, и рыбки сразу же ее окружили. Одна из ярко-красных рыбок скользнула по ее пальцу, и она сразу же вытащила руку.
     - Щекотно! – засмеялась она.
     Но на самом деле ощущение было совсем не похожим на щекотку. Поверхность кожи рыбки была очень скользкой и неприятной. Лиза еще долго рассматривала пальцы, стараясь обнаружить на ней следы слизи. Убедившись, что ее рука абсолютно чистая, она встала и заглянула в воду сверху. Рыбки флегматично кружились в известном только им танце. Такое положение дел вполне удовлетворяло девочку, и она решила, что пора спускаться вниз. И как раз вовремя – как только она вышла из комнаты, послышался громкий возглас матери:
     - Лиза, ты там уснула? Спускайся быстрее!
     - Уже иду, - пробормотала в ответ девочка и побежала по ступенькам.
     Ей не пришлось объяснять, почему ее так долго не было, и она была несказанно благодарна за это. Лиза присоединилась ко всеобщему веселью, но она решила, что еще вернется к своим размышлениям. Сначала она хотела рассказать обо всем матери, но передумала – не только потому, что не хотела ее разочаровывать, но и потому, что она не поняла бы. Никто не понял бы.
     Стрелки на часах приближались к десяти, и скоро девочкам пора было ехать домой. Лиззи попрощалась со всеми, и дом сразу как-будто опустел. Это было не так уж и плохо, учитывая то, каким выматывающим был этот день. Девочка почистила зубы и собиралась ложиться спать, но вспомнила, что не пожелала родителям спокойной ночи. Она вышла в коридор и остановилась возле лестницы. Свет внизу еще не выключили, и она видела последний кусок торта, одиноко лежавший на тарелке. Из него торчала маленькая свечка, остальные уже давно покоились в мусорном ведре.
     - Пожалуйста, пусть оно сбудется, - ее шепот слетел с лестницы и опустился прямо на шоколадный крем. – Пожалуйста, я больше ничего не попрошу.

     Две недели ее жизни пронеслись, как поезд по новеньким рельсам. Честно говоря, Лиза совсем не чувствовала себя старше. Она думала, что когда ей исполнится девять, что-то в ее жизни поменяется, она станет по-другому смотреть на вещи. Возможно, она ожидала, что станет чуточку умнее. Но все шло своим чередом, и девочка уже забыла обо всех своих переживаниях. Она все так же плавала в математике, помогала маме печь печенье и заплетала косички. Да, все шло своим чередом, кроме кошмаров.
     Не то чтобы это были кошмары в прямом смысле этого слова. Там не было никаких чудовищ, и Лиза не могла сослаться на то, что пересмотрела фильмов ужасов (мама запрещала ей смотреть их, но папа был далеко не таким консервативным). Не было это и тем, что девочки склонны иногда называть кошмарами – в этих снах никто не портил ей прическу и не ставил двойку по природоведению. Но эти сны беспокоили ее, с каждым разом все больше, и именно поэтому она и них и умалчивала.
     Это началось в воскресение, ровно через четырнадцать дней после ее Дня рождения. Было уже совсем тепло, и мама разрешила Лизе пойти на речку с одной из подруг и ее родителями. Это был хороший день, полный разнообразных впечатлений, и она заснула, как только ее голова коснулась подушки – как, впрочем, и всегда, здоровых детей этом возрасте обычно не посещают проблемы со сном.
     Девочка только вернулась домой из школы, и естественно, ничто не указывало на то, что это происходит во сне. Родителей дома не было, но она знала, что мама должна скоро вернуться; она никогда не оставляла ее одну дольше, чем на несколько часов. Лиза должна была разогреть себе обед, и вот здесь и начались проблемы. На кухне что-то было не так, она поняла это, как только вошла в дом. Но она и представить себе не могла, что она там увидит.
     Аквариум стоял на столе, и она понятия не имела, что он там делает. Но на нем ее взгляд остановился в последнюю очередь. Гораздо больше ее интересовали рыбки. Они плавали так же спокойно, и ничего не изменилось в их привычных размеренных движениях, вот только это происходило как в аквариуме, так и далеко за его пределами. Как будто кто-то стер и без того трудно различимую грань между водой и воздухом, а рыбки этого не заметили и только обрадовались долгожданной свободе. Впрочем, была ли она такой долгожданной?
     Девочка продолжала стоять с открытым ртом и молча переводила взгляд с одной рыбки на другую. Самым возмутительным в этой картине была ее невозмутимость. Рыбы плавно плавали между коробкой с хлопьями и всякими банками, но большинство из них кружились вокруг вазы с ромашками. Цветы с рыбками создавали такой контраст, что Лиза почувствовала, как недопереваренный ланч подползает обратно к ее горлу. В целом вся картина была настолько гротескной, что было больно смотреть, хотя девочка ощущала резь не в глазах, а скорее в голове. Если бы на ее месте был взрослый человек, он бы мог сравнить данное ощущение с наблюдением треугольника с двумя прямыми углами. Хотя с другой стороны, если бы Лиза была немного меньше, она бы вообще не заметила ничего неправильного в окружающей обстановке. Но девять лет – вполне достаточный возраст, чтобы знать, что рыбам полагается плавать в воде, а птицам летать в воздухе, и никак не наоборот. Все зависит от восприятия, и она явно была не готова к подобным вещам.
     Чем дольше девочка наблюдала за своими питомцами, тем сильнее у нее кружилась голова. Впрочем, под конец действия кружилось уже все вокруг. Скорее всего, как раз в этот момент ее сон переходил в более глубокую фазу, и последнее, что она запомнила, - это как маленькая ярко-желтая рыбка проскользнула прямо перед ней, чуть не задев ее плечо. Она хотела закричать, и возможно, крик во сне разбудил бы ее, но этот сон перетек в другой, а тот в следующий, и к утру она запомнила только самый яркий отрывок.
     Когда Лиза проснулась, она ни о чем не вспомнила. Озарение пришло к ней в школе, как раз когда она отвечала возле доски. На несколько секунд сцена из сна предстала перед ее глазами во всех своих красках, и она чуть не хлопнулась в обморок. Но девочка только немного побледнела, и воспоминание утратило свою яркость. Она уставилась в одну точку на полу и была готова заплакать от неожиданности и испуга, но в итоге смогла закончить свой ответ и даже получила твердую четверку.
     Весь день она была сама не своя, и подружкам постоянно приходилось толкать ее или щелкать пальцами у нее перед носом, чтобы вернуть ее к действительности. Еще утром мама предупредила ее, что немного задержится, но тогда Лиза и подумать не могла, чем это для нее обернется. Она боялась идти домой и уж тем более боялась оставаться одна, а о том, чтобы снова спать в своей комнате, когда там стояла эта штука, не могло быть и речи. Девочка постоянно прокручивала свой сон перед глазами, раздумывая о том, что происходит дома, в ее комнате, в этот самый момент. Конечно, она была способна отличить сон от реальности, но дети впечатлительны, и их очень легко ввести в заблуждение. И не так-то просто не верить в то, что видел собственными глазами, пусть это и был всего лишь сон.
     Когда прозвенел звонок с последнего урока, она продолжала сидеть на своем месте, погруженная в размышления. Дети спешили оказаться дома как можно скорее и за веселой болтовней никто не обратил на нее внимания. Класс опустел, и Лиза осталась наедине со своими страхами. Она понимала, что нельзя вот так сидеть в школе и ждать, что когда она придет домой, все будет как раньше. Но ей было так сложно на что-то решиться, и девочка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. С некоторых пор она считала себя уже слишком большой, чтобы пускаться в слезы по всякому поводу, и эта слабость окончательно ее сломила.
     Лиза вышла на улицу, и поток свежего воздуха сразу же привел ее в чувство. День был солнечным и теплым, и она решила немного прогуляться – в любом случае, это пойдет только на пользу. Мама не разрешала ей сходить с привычного маршрута по дороге домой, но сегодня был особенный день, и девочка решила, что ничего страшного не случится, если она пройдется до парка и обратно. Это был самый разгар дня, и хотя день был рабочим, улицы были наполнены людьми – значит, беспокоиться было не о чем.
     Из каждого магазинчика пахло свежей выпечкой, а кексы с вишневым джемом были особенно аппетитными, но сегодня ей совсем не хотелось есть. Лиза присела на лавочке в тени деревьев, и это место было настолько спокойным и далеким ото всех ее переживаний, что она решила остаться здесь ненадолго. Она уже продумала, что скажет маме – дополнительное занятие по математике перенесли на сегодня, и ей пришлось остаться в школе дольше, чем обычно. Звучало вполне убедительно, и она довольно улыбнулась, хотя и почувствовала небольшой укол стыда за то, что придется соврать. Девочка не отличалась идеальным поведением, но она не привыкла обманывать родителей, да и никогда не попадала в ситуации, в которых это было бы необходимо.
     Она уже совсем успокоилась и наслаждалась окружающей природой и щебетанием птиц. Вокруг было так много людей, и она прислушивалась к их разговорам о повседневной жизни и всяких мелочах. Сегодня Лиза как никогда боялась этих людей, и не потому что они могли причинить ей какой-либо вред. Нет, она переживала, что когда-нибудь станет такой же, и это когда-нибудь придет совсем скоро – незаметно подкрадется, как голодная кошка подкрадывается к своей добыче, и когда она схватит, выбраться из-под когтей будет уже невозможно. Не то чтобы девочка имела что-то против взрослых. Она любила своих родителей, многочисленных бабушек и даже некоторых учителей в школе (хотя ни за что бы не призналась в этом своим друзьям). Но она интуитивно чувствовала, что со взрослением потеряет что-то важное, и изо всех сил старалась за него ухватиться, пока не стало поздно. Она не думала, что дело в фантазии – разве не взрослые создавали фильмы и книги? Но чего-то им явно не хватало. Лиза чуть ли не с плачем наблюдала, как ее мать выбирает губки для посуды в хозяйственном магазине. Конечно, посуда должна быть чистой, но ей казалось невероятно глупым процесс выбора между губками разного производителя. Естественно, дело было не только в бытовых вещах. Девочка прекрасно понимала, что без этого нельзя обойтись, хотя и не видела ничего дурного в том, что один человек (а точнее она сама) постарается избежать этих неприятных забот. Но больше всего ее раздражало другое – страх. Сама она боялась темноты, змей, высоты и множества вещей, которые могли причинить ей вред (ну или она думала, что могли). Но страх взрослых имел совершенно иную природу. Однажды она спросила папу, могут ли они собрать все вещи и переехать, прямо сейчас. Даже нет, почему бы им не оставить вещи здесь и не отправиться куда глаза глядят? Папа только улыбнулся и погладил девочку по голове, одним взглядом давая понять, какую глупость она только что сказала. «Ты не понимаешь, о чем говоришь, милая, - сказал он тогда. Мы не можем вот так все бросить. У нас с мамой есть работа, за которую мы получаем хорошие деньги, дом, на покупку и ремонт которого мы потратили столько усилий. Где, по твоему, мы собираемся жить, если уедем? Где будем брать деньги на еду? Это хорошее место, так зачем нам уезжать? Ты ведь не можешь ответить, так не задавай глупых вопросов. Пойдем, куплю тебе мороженное, если хочешь». Лиза улыбнулась и кивнула.
     «Ты не понимаешь, о чем говоришь»... Вот только она все прекрасно понимала, а он нет. Никто не понимал. И от этой мысли девочке захотелось плакать. Но вместо этого она улыбнулась и поднялась. Пора было идти домой, и она больше не боялась. Она была готова, и ей не нужно было дожидаться маму, чтобы попасть в собственную комнату.
     Но несмотря на свою решимость, Лиза никуда не спешила. Она шла медленно, и обошла еще круг вокруг парка. Под конец она остановилась возле небольшого пруда и присела на край. У нее по коже снова пробежали мурашки, но она заставила себя заглянуть в пруд. Вода была прозрачной, и по ней плясали солнечные зайчики, заставляющие девочку щуриться. Она видела стайки рыбок, проплывающие туда-сюда, совсем как рыбки в ее аквариуме, но они ее не пугали. Девочка думала, что она будет боятся, но нет, это был самый обычный пруд с самыми обычными рыбками, и бояться ей было нечего. Нет, она еще не забыла свой сон, и при желании могла восстановить ту ужасную картину у себя перед глазами. Но там было что-то другое, и сейчас она не видела никакой угрозы. Она даже могла опустить руку в воду, и при этом не вздрогнуть. 
     Лиза задумчиво смотрела в глубину пруда и не могла решить, как следует понимать  то, что с ней происходит. Пожалуй, самым подходящим словом для описания ее чувств было замешательство. Она не могла решить, что делать дальше, но с другой стороны, может, и не стоило ничего делать. Ничего еще вообще не случилось, и она раздувала проблемы из воздуха, что, впрочем, свойственно маленьким девочкам. Теперь она даже радовалась, что не успела рассказать ничего родителям и поднять настоящий переполох. Девочка улыбнулась сама себе, поднялась и закинула рюкзак за плечо. Ей пора было возвращаться домой.      

     Она ошибалась, но что в этом такого? Люди ошибаются постоянно, и в большинстве случаев даже не замечают этого. Иногда не замечать даже лучше, потому что в любом случае не можешь ничего исправить.
     Кошмары не прекратились, хотя и беспокоили ее не каждый день. Место действия могло быть разным, но суть оставалась той же. Лиза бледнела и бледнела, и подружкам в школе становилось все труднее до нее достучаться – все чаще она проваливалась в свои мысли и не замечала ничего вокруг. Она стала спать с выключенным светом, но родители не обратили на это внимания, решив, что это просто небольшая причуда. В какой-то степени это была самая настоящая правда, и даже если бы они узнали истинную причину недосыпания дочери, вряд ли стали бы сильно беспокоиться, разве что отвели бы ее к детскому психологу, который рассказал бы все о ее состоянии, но никоим образом не помог бы. Если бы девочка рассказала подругам, они бы сделали вид, что сочувствуют ей, и шептались бы у нее за спиной. Поэтому она просто продолжала спать с включенным светом и уходить в себя при каждом удобном случае.
     И в то же время Лиза делала все что угодно, только не избегала аквариума, хотя как раз это казалось самым логичным для нее действием. Напротив, она могла просиживать возле него часами, смотря не на воду, а куда-то вглубь, как если бы внутри находился клочок пространства, отрезанный от всего мира и надежно спрятанный. Подарок притягивал ее, и она не могла противиться этому чувству. Девочка все ждала, когда же что-то произойдет – не важно, хорошее или плохое, просто что-то, способное разрушить эту угнетающую атмосферу страха и непонимания, нависшую над ней черной тучей.
     В итоге она получила то, что хотела.

     Прошло уже чуть больше месяца, как ей исполнилось девять, и снова наступило воскресение. Но на этот раз погода не была отличной, и небо приобрело грязно-белый оттенок; дождь моросил с самого утра. Родители Лизы уехали в город, и она снова осталась одна. Она могла поехать с ними, но сказала, что неважно себя чувствует (в последнее время врать становилось все легче). Девочка собиралась пойти в гости к какой-то из подруг, раз уж погода не позволяла гулять на улице, но все они ушли в кино, а ее не позвали. Она не чувствовала обиду, так как уже давно понимала, что другие дети начали ее избегать, и все же ей было бы намного спокойнее, если бы в этот день хоть кто-нибудь был бы рядом.
     Она ела тосты с клубничным джемом и смотрела какое-то детское шоу, когда почувствовала, что глаза стали влажными от слез. Казалось, дождь барабанил по окнам с утроенной силой, и никакие голоса из телевизора не могли его заглушить. Лиза не хотела подниматься в свою комнату и думала, что может отвлечься, если займется домашним заданием, но в итоге только разозлилась еще больше после неоднократных попыток справиться с уравнениями. Она уже жалела о том, что не поехала с родителями – поездки за покупками всегда были ужасно скучными, но по крайней мере она не должна была придумывать себе занятие. Сейчас девочка отдала бы все, чтобы оказаться как можно дальше от дома.
     Лиза не могла больше сидеть в четырех стенах и все таки решила выйти из дома. Она достала из чулана старый самокат, о котором забыла больше года назад, и подумала, что еще не разучилась на нем кататься. Что ж, на этот раз она не ошиблась.
     Это оказалось проще простого – держишься на одной ноге, отталкиваешься второй и закрываешь глаза, чтобы почувствовать струйки дождя на лице, а ветер отбрасывает назад мокрые волосы. Она объехала квартал, потом еще один, и за все это время ни разу не увидела ни одного прогуливающегося человека. Неужели маленький дождик всех распугал? Девочка чувствовала себя героиней какого-нибудь фильма про конец света, где в один день все люди на планете исчезают, и весь мир принадлежит последнему выжившему. И ей это по-настоящему нравилось: никто не указывает, что делать, можно брать все, что захочешь, и не нужно больше считаться ни с чьим мнением. Не нужно ничего бояться.
     Еще немного, и грань между фантазиями и реальностью полностью стерлась. Лиза чувствовала себя королевой, и в этот момент никто не мог вернуть ее к действительности. Она подставляла язык под капли дождя и морщила нос от его солоноватого привкуса. Она смеялась так громко, что прохожие (которых она упорно продолжала не замечать) удивленно на нее оглядывались. Она запела во всю мощь своих маленьких детских легких, и отзвуки ее голоса залетали в каждое открытое окно и заставляли сонных горожан оторваться от своих дел и выглянуть навстречу пасмурному дню. И она не останавливалась, не хотела останавливаться, собиралась проехать через весь город, лишь бы не поворачивать назад.
     Но этот день не мог продолжаться вечно.
     Она уже не открывала глаза и смотрела только вовнутрь своей головы, поэтому то, что она немного не вписалась в поворот, не стало сюрпризом. Девочка успела подставить руки под себя, и это спасло ее от неизбежной травмы головы, но она разодрала ладони, и колено украшала большая кровоточащая ссадина. Но Лиза еще не обратила внимание на царапины, и слезы потекли по ее щекам не от боли, а от обиды. Она чувствовала себя так, как будто ее вытащили из теплой постели и бросили в таз с ледяной водой.
     Она быстро поднялась и собиралась побежать, но разодранное колено тут же отозвалось болью. У девочки перехватило дыхание, и ей потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя. Она пыталась понять, где находится, и с ужасом осознала, что не узнает этого места, хотя она никак не могла уехать далеко от дома – только не на детском самокате. Скорее всего, она просто растерялась и поэтому не могла вспомнить эту улицу, на которой точно была раньше.
     Расстроенная и вымотанная донельзя, Лиза поплелась на остановку и села в автобус. Всю дорогу она смотрела в окно и думала о том, что же изменилось после ее дня рождения. Конечно, она боялась своих рыбок, но разве дело было только в них? Что-то мешало ей жить и заставляло задумываться о вещах, о которых девятилетним девочкам думать было не положено.
     Когда до дома оставалась всего одна остановка, девочке пришла в голову мысль о том, чтобы поехать дальше и не возвращаться домой. Это не могло быть решением всех ее проблем, и она прекрасно об этом знала, но идея становилась навязчивой. Лиза попыталось сфокусировать мысли на доме и всех приятных вещах, связанных с ним: медовые хлопья с молоком на завтрак, игры с котенком, вечерний просмотр фильмов с отцом – все эти мелочи были неотъемлемой частью ее жизни, и она тянулась к ним, как слепой котенок тянется к матери. Но сегодня у нее было какое-то странное предчувствие, и дом сегодня был совершенно иным.
     Наконец автобус остановился, и Лиза поднялась с места. Она как будто наблюдала за собой со стороны и не могла контролировать то, что делает. Хотя на самом деле ей уже было все равно. То плохое чувство исчезло, и все, чего она хотела – оказаться дома и поскорее увидеться с родителями.
     Кое-как она дотащила до дома самокат, который теперь казался в десять раз тяжелее. Девочка открыла дверь и нас мгновение замерла на пороге, как будто все еще обдумывая, правильный ли она сделала выбор. Но уже в следующую секунду она переступила через порог (а точнее перековыляла – нога все еще ужасно болела). Свет в доме не горел, она заметила это еще когда только подходила к нему, но Лиза до последнего надеялась, что  родители уже приехали. Но в доме было пусто, и хотя она больше не ощущала той странной тревоги, так внезапно охватившей ее в автобусе, ей стало так грустно, как будто она не видела родителей не каких-то полдня, а как минимум десять лет, и не собиралась увидеть еще столько же.
     Лиза нажала на выключатель и с опасением смотрела, как одна за другой зажигаются лампы в прихожей и гостиной. Вроде бы с момента ее ухода ничего не изменилось, и она немного успокоилась. Она бросила в угол самокат и почувствовала бурчание в животе. С удивлением она поняла, что за весь день съела только тост с джемом, а дело уже шло к вечеру. Девочка направилась на кухню, и пока она туда добиралась, мысли о еде уже заслонили всякий страх.
     Если бы ее взгляд упал на стол, она бы поняла, что что-то не так. Возможно, это бы ей помогло и дало дополнительное время, а может, ничего бы не изменилось, и даже лишние часы ничего бы не решили, не то что считанные минуты. В любом случае, Лиза шла прямиком к холодильнику. Она уже передумала готовить что-то, как собиралась вначале, и просто схватила первый контейнер, попавшийся под руку. Там были куриные крылышки, и хотя девочка никогда особо их не любила, сейчас их запах показался просто божественным. Она готова была съесть всю коробку.
     Лиза села за стол и потянулась за пультом от телевизора и с удивлением почувствовала влагу на пальцах. И тогда наконец она по-настоящему оглянулась вокруг и заметила. Ничего сверхъестественного вокруг не наблюдалось, и на первый взгляд все было в порядке, но стол был мокрым неспроста. Ее мама всегда держала на кухне вазу с цветами, даже когда до праздников оставались месяцы – по одной только ей известной причине она считала, что это неотъемлема часть интерьера. И сейчас эта ваза была опрокинута, мутноватая вода растеклась по столу, а бледные лилии потеряли остатки своего цвета и медленно увядали.
     Девочка не думала, что вазу мог опрокинуть ее котенок, уже достаточно взрослый, чтобы больно царапаться, но еще такой неугомонный; не думала, что могла задеть ее сама еще утром и забыть про это. Она вообще ни о чем не думала. У нее не было времени запаниковать, хотя как раз это могло бы подтолкнуть ее к единственному правильному решению – бежать как можно дальше и как можно скорее. Нет, она была удивительно спокойна, хотя в глубине души уже начала понимать, что происходит и что за этим последует. И она не могла стоять на месте и раздумывать – она действовала.
     Лиза подошла к лестнице и на секунду остановилась перед ней. Она вспомнила, как всего месяц назад спускалась по этой лестнице и чувствовала радостное любопытство, смешанное с какой-то опаской (что было вполне естественно). Сейчас она отдала бы всех своих кукол, чтобы испытать что-либо подобное. Она хотела что-то изменить, но уже было слишком поздно, чтобы обдумывать свое решение. В девочке проснулось нечто вроде инстинкта, заставляющего ее идти наверх.
     Она ступила на лестницу.
     Мысленно она считала ступеньки, совсем как в тот раз – казалось, это происходило миллион лет назад с кем-то другим. Когда дошла до последней, уже ни в чем не сомневалась, только машинально смахнула со щек одинокую слезу. Девочка оглянулась по сторонам и с ужасом поняла, что не может вспомнить, с какой стороны коридора находится ее комната. Но замешательство тут же прошло, и она повернула направо – и на мгновение ее лицо осветила улыбка.
     Когда ее нога наткнулась на что-то мягкое, Лиза не сразу осознала, что это может быть и не обратила на это внимания, просто отшвырнув его ногой. Но звук показался ей подозрительным, и она застыла на месте. Нет, конечно, это не могло быть то, о чем она только подумала – что за глупые мысли? Но прошло немало времени, прежде чем она заставила себя посмотреть вниз. Девочка уже знала, что там увидит, но все же не смогла подавить крик ужаса. Она хотела бежать, теперь по-настоящему хотела, но ноги стали ватными, и вместо этого она упала на колени прямо рядом с тем, на что так боялась взглянуть. Маленький комочек, казалось, состоял целиком из шерсти и крови. Минуту назад Лиза пнула его ногой, а еще каким-то часом ранее он прыгал, бегал, тайком точил коготки о диванную подушку. И конечно, царапался.
     Она уже не чувствовала слез и пыталась найти хоть какие-нибудь слова, хотя и знала, что тот, кому они предназначались, уже явно их не услышит. Как будто со стороны она смотрела, как ее рука тянется к бедному котенку и пальцы соприкасаются с влажным, еще теплым мехом. Она не думала, что будет способна это сделать, но перевернула тельце, и тут же пара ярко-зеленых остекленевших глаз уставилась прямо на нее. Лиза вдруг вспомнила, как в прошлом году вместе с отцом ездила в музей восковых фигур – у них всех были точно такие же глаза.
     Ей было невыносимо жалко котенка, но теперь ее захлестнула волна страха, и единственным способом от него избавиться было пойти ему навстречу. Пошатываясь, она направилась вперед, оставляя на стене кровавые отпечатки. Наконец девочка увидела дверь в свою комнату – она ни на секунду не сомневалась, что та будет открытой. Она не останавливалась перед ней и зашла в комнату сразу, с открытыми глазами. И тут же пожалела, что ее руки были пустыми.
     Они были там. Конечно, они были там – разве могло быть иначе. Они были повсюду, прямо как в ее сне, но на этот раз сон зашел слишком далеко. И даже если это не была реальность в полном смысле этого слова, для нее это ничего не меняло.
     Но Лиза и представить не могла, насколько она напугана, пока не встретилась с ними лицом к лицу. Она переживала это ужасное чувство неправильности и искривленности действительности уже так много раз, что должна была бы привыкнуть, но нет. К такому не привыкают. И тогда она могла закричать и проснуться, а теперь они были так близко, она могла коснуться рукой любой из них, и они смотрели прямо на нее, они остановились, застыли в воздухе, и О ГОСПОДИ ОНИ ВСЕ В КРОВИ...
     Казалось, ей потребовались миллиарды лет, чтобы развернуться, и Антарктида раскололась на тысячи обломков, пока она добралась до двери. И когда девочка бросилась бежать, они поплыли за ней.
     Лиза бежала так быстро, как только могла, и она понимала, что они просто не могут плавать с такой скоростью, но они передвигались как-то по-другому, неестественным для чего-либо живого на Земле способом, и она чувствовала их у себя за спиной. От входной двери ее отделяли сотни километров, и главным препятствием. На какую-то безумную секунду ей пришла в голову идея спрыгнуть вниз, и она еще успела удивится, откуда у нее вообще еще есть время думать. Сейчас она видела перед собой только бесконечный коридор, а ближайшей дверью была дверь в ванную. Девочка запрыгнула туда и закрыла дверь, все это время смотря в пол, чтобы не видеть их. До последнего она не верила, что успеет, но сейчас она была здесь, а они – за дверью, и откуда рыбам взять чертову отмычку? Она почти засмеялась.
     И все же это место не было безопасным. Да, она закрылась тут, но что ей было делать дальше? Лиза прислонилась к стенке и сползла вниз, обхватив колени руками. Она слышала только свое прерывистое дыхание, но ведь рыбы безмолвны, в этом она была уверенна на сто процентов. Главное, что она чувствовала их присутствие, и никакая закрытая дверь не могла ее спасти. Она могла просидеть здесь до конца дня, но дверь все равно придется открыть, и наказания ей не избежать, потому что эту беду она навлекла на себя сама, когда задула свечи на торте.
     Да, именно так, разве она не подозревала об этом уже очень давно? Она всего лишь загадала желание и преспокойно съела свой кусок праздничного торта. Откуда же ей было знать, что желания имеют свойство сбываться? Что ж, она действительно этого хотела, и теперь от исполнения заветной мечты ее отделяла лишь защелка на двери. Девочка тихонько застонала.
     Она не хотела этого, не хотела этого, не хотела этого. Почему она была такой глупой? Это простительно на уроках алгебры, но только не когда просишь о чем-то в свой День рождения. Теперь она была уверенна в том, что дело было даже не в рыбах. Если бы ей подарили велосипед, который она так хотела, у него могли бы сломаться педали как раз тогда, когда из-за угла выехал бы грузовик. Даже если бы она осталась без подарка, прошло бы не так много времени, прежде чем она просто свалилась бы мертвой посреди улицы вовремя дороги в школу. Так уж все сложилось, что от нее больше ничего не зависело. В этом не было ее вины и вообще чьей-нибудь вины – просто все свечи потухли с первого раза. Такое случается.
     И главное, она сказала «Пожалуйста».
     Лиза еще немного посидела на холодном полу, размазывая слезы по коленкам, а потом подняла голову.
     Ручка двери медленно повернулась – медленно и абсолютно бесшумно.