Батя

Мой отец, выпускник ускоренного артиллерийского училища, начал войну девятнадцатилетним младшим лейтенантом — командиром взвода противотанковых пушек калибра 45 миллиметров. Под Кенисбергом он получил тяжелое ранение, и День Победы встретил в госпитале.

После войны отец служил в армии до миллионного сокращения Хрущёвым вооружённых сил в 1960 году.
Батя, как и многие фронтовики, не любил рассказывать о войне. Мне запомнились несколько его высказываний на эту тему.

Как-то раз мы смотрели по чёрно-белому ещё телевизору хронику войны. На экране солдаты шли в атаку.
— Этот убит, а тот ранен, — комментировал отец.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Убитый наповал падает не так, как раненый. Он падает сразу плашмя по ходу.

В другой раз показывали военный художественный фильм. Там офицеру-порученцу было приказано доставить из штаба в одно из подразделений приказ об отходе. Под офицером был убит конь, придавивший ему ногу; он сам был оглушён и опоздал с пакетом. В результате подразделение понесло большие потери, а порученца военный трибунал приговорил к расстрелу.
— Разве это справедливо? — спросил я отца.
— Справедливо, — ответил он. — Ведь приказ не был выполнен.
— Так ведь он старался, как только мог.
— Надо не стараться, а надо сделать любой ценой. Так у каждого найдётся куча причин для невыполнения приказа.

Тогда мы остались каждый при своём мнении. Разные поколения — разная ментальность.